Мы, вот так уже сидели около часа, подполковник активно прикладывался к стакану, а я старался пропускать, приняв твёрдое решение ехать в Кишинёв, брать справку и в аэропорт. Чёрт с ним с этим сержантом.
Ещё через пятнадцать минут, раскланявшись с военкомом, я вышел на улицу и побрёл в сторону автовокзала. Автобус на Кишинёв был через час и чтобы убить время, пошёл гулять по окрестным улицам и неожиданно для себя оказался перед районной милицией. Подполковник меня практически убедил и я не собирался, даже ехать в деревню к сержанту, но будучи человеком в меру ответственным, так сказать, чтобы опробовать все варианты, решил зайти в милицию и попытаться решить там вопрос. Попытка – не пытка и что они там мне сделают? Так, не особо трезво, рассудил и решительно зашёл в здание милиции. За большим, зарешеченным окном из толстого орг стекла, с надписью «Дежурный по милиции», виднелся громоздкий пульт, просторная комната и сидевшие в непринуждённых позах трое милиционеров. Моё появление прервало весёлый рассказ одного из них на самом интересном месте и милиционер за пультом, с неудовольствием взглянув на меня, что-то раздражённо спросил на молдавском языке. Скорее всего – Что надо?
Я достал удостоверение личности и, показав через стекло раскрытое удостоверение, представился: – Капитан Цеханович, из Вооружённых Сил. К кому я должен подойти по поводу задержания сбежавшего из армии сержанта?
Менты удивлённо переглянулись и не совсем хорошо посмотрели на меня через стекло. Дежурный приосанился и, перейдя на русский язык, с непонятным злорадством попенял мне: – Чего-то вы задержались, товарищ капитан. Мы уж думали, что совсем не приедете. Ваш сержант Чутак неделю, как дома живёт…
Теперь настала моя очередь удивиться, что я не преминул сделать: – Не понял, так вы что знаете Афанасия Чутак?
– Знаем, знаем, капитан. Вся милиция ждёт тебя…, – дежурный потянулся через пульт и нажал кнопку, отчего по всему зданию зазвенели громкие звонки. В коридорах поднялась суета, захлопали двери кабинетов и к дежурке стал стекаться встревоженный тревожными звонками милицейский народ, оттеснив меня к стене. Звонки также внезапно затихли и на все взволнованные вопросы, дежурный милиционер громко заявил, показывая на меня пальцем: – Вот, командир Афанасия Чутака приехал… Капитан…Задерживать собрался…
В атмосфере и так мрачного помещения сгустилась напряжённая тишина и я невольно поёжился под взглядами собравшегося, наверно, всего личного состава районной милиции. Обежав глазами, обращённые ко мне лица, я впервые пожалел, что не послушался совета умудрённого военкома не соваться в милицию. Но видя многозначительные взгляды, даже можно было сказать многообещающие взгляды, объединённые пока в одно удивлённое любопытство, типа: – Ничего себе… Не побоялся офицер приехать и прийти к нам…
Перед дежуркой столпилось человек пятнадцать ментов и справедливости ради, нужно было отметить, что глядели на меня по-разному. Кто-то равнодушно – «ну приехал… ну и дурак… Зря приехал». У других, на лицах и в глазах, проскакивало – «Во… дурак… вот это влетел…». Но большинство смотрело агрессивно – «Вот мы тебя, капитан, сейчас и…»
Вот это меня и пугало больше всего, испуг был внутри и как это у меня всегда бывает в минуту опасности, я закаменел: сознание работало чётко и работало на то – как выйти из создавшегося положения и выйти с честью. Не дать им повода или не спровоцировать ситуацию на более экстремальный поворот. Главное вести себя спокойно, быть внешне бесстрастным, не делать резких и лишних движений, но и не показывать виду, что их боюсь.
Толпа, стоявшая передо мной, была разношёрстна: были тут менты в форме, некоторые стояли в гражданке, У окна дежурки проглядывались двое в лейтенантский погонах, но основная масса была сержантская, среди которых и проявились лидеры. Двое сержантов, раздвинув товарищей, вышли вперёд и отпечаток озлобленности на их лицах совсем не понравился мне.
– Ну что, товарищ капитан? – С издёвкой произнёс первый. – Сам пришёл?
– Товарищ сержант, – нейтральным тоном произнёс я, – позовите мне вашего начальника…
Второй сержант с деланным видом протянул: – Ооо… ему начальника подавай. Хорошо, я сейчас его покажу, – и провоциривающе замахнулся рукой. Что-то подобное я предполагал, но всё равно еле удержался, чтобы не дёрнуться, уворачиваясь от предполагаемого удара, но в последний момент траектория кулака также резко изменилась и движение руки остановилось на пышной причёске сержанта – якобы, он поднял руку для поправки причёски. Не дождавшись моего испуганного движения, сержант явно огорчился и озлобился ещё больше, услышав ехидно-сдержанные смешки окружающих, когда я ледяным тоном произнёс.
– Товарищ сержант, ведите себя в рамках положенного. Я вам не друг и не приятель. И мы не в детской песочнице сидим. А если вас причёска беспокоит, то я бы с удовольствием её вам подправил и оставил один лишь чубчик, – сказал и тут же пожалел. Но как говориться – «Слово не воробей – вылетит не поймаешь».
Чёрные и густые брови сержанта полезли вверх: – Ах вон как ты заговорил… Ну что ж теперь я тебя сам подстригать буду. Тут тебе не Россия – тут Молдавия и мы тут хозяева. – Он кому-то мигнул. Я дёрнулся назад, чтобы прикрыть спину, но опоздал. Несколько рук крепко и знающе обхватили, не давая возможности даже дёргаться.
– Сейчас мы тебя, капитан, также тебя отделаем, как и сержанта Чутак у вас били....
– Отставить…, – неожиданно донёсся начальственный голос из глубины коридора, а через несколько секунд проявился и сам обладатель решительного голоса. Это был вальяжный майор в отлично отутюженном мундире, с какими положено нагрудными знаками и излучающий всеми фибрами своей души самодовольство и властность. Такие, как правило, не отдают приказы банально мочить прямо на месте, а наслаждаются самим процессом мочения, поэтому даже не смотря на то что хватка рук ослабела, я насторожился, не ожидая от появления явно начальника районной милиции ничего хорошего.
– Что тут происходит? – Майор окинул меня быстрым взглядом.
– Да вот, товарищ майор, приехал командир сержанта Чутак и нагло требует от нас помощи в его задержании и отправки к месту службы. И хамит ещё…, вот и решили его поставить на место, – сержант выжидающе замолчал, плотоядно ожидая разрешительно-положительного решения начальства. Но начальство, лениво полистав моё удостоверение личности, вернуло его мне обратно и вынесло совершенно другой и неожиданный вердикт.
– Ну и чего вы всполошились? Конечно, окажем ему помощь в задержании… Человек с Урала приехал… Добирался наверно суток трое. Почему бы и не помочь в таком деле, тем более официально обратился к нам. Бумагу о помощи будем писать или так… без лишней писанины обойдёмся? – На губах майора зазмеилась дьявольская улыбка
– Или так… лучше, – я положил удостоверение в нагрудный карман и для пущей безопасности даже застегнул его на пуговичку, гадая – Действительно он хочет помочь или же какую-нибудь пакость готовит?
– Нет, лучше бумагу официальную мы сейчас оформим у меня в кабинете, – принял решение начальник, а окружившие нас менты очнувшись от удивления, сдержанно и возмущённо загудели, но не слишком. Видать майор хорошо держал своих подчинённых в кулаке. Но сержант не выдержал и высказался более открыто: – Товарищ майор, я не понял – Это как понимать? Помогать офицеру…, – тут он запнулся, наверно хотел сказать «оккупанту», но быстро нашёлся и ядовито продолжил, – офицеру Советской армии в задержании молдаванина? Объясните…
Майор ухмыльнулся и с плохо прикрытым презрением посмотрел на сержанта: – Цуркан, вы меня разочаровываете своим прямолинейным мышлением, а ещё претендуете на повышение. Надо шире на вещи смотреть, тогда вас ждёт успех. А так, конечно, выделим троих сотрудников в помощь капитану… капитану…
– Цеханович, – подсказал я.
– … Да, капитану Цеханович. И это будут… Где у нас Богдан, Василий и Влад?
Все оживились и загадочно-весело заулыбались, даже сержант Цуркан с обиженной миной на лице, досадливо зачесался в затылке.
– Отдыхают сегодня, – доложил дежурный по райотделу.
– Ничего страшного. Оповестить их, думаю они с удовольствием примут участие в этом мероприятии, да и очень познавательно, а главное близко познакомятся с капитаном…
Нездоровое оживление, смешки, подколки, быстрые и понимающие взгляды, которыми обменивались менты, весёлое фырканье и злорадное удовлетворение сержанта не нравились мне всё больше и больше. Народ, загадочно перешёптываясь, стал постепенно расползаться по кабинетам, а я по приглашению майора поднялся в его, шикарно обставленный кабинет.
Мы расположились за огромным столом и под его диктовку я стал писать заяву на оказание помощи в задержании беглеца. Майор бегло прочитал написанное и, наложив положительную резолюцию на заявление, положил бумагу в папку.
– Ну, всё, товарищ капитан. В ваше распоряжение выделены трое сотрудников. Опытные, не сопляки какие-то. Вы давайте езжайте по адресу сержанта Чутак и там вас они и найдут. Вопросы какие-либо есть?
Можно было, конечно, встать и просто уйти, но любопытство и дурная упёртость военного Тельца не позволяли этого: – Товарищ майор, попав к вам в милицию, у меня сложилось впечатление, что это не милиции, а какая-то банда в милицейской форме. Ладно, сержантский состав, можно понять – они от сохи. Но там ведь присутствовали и офицеры и никто не остановил сержантов. Что происходит? Кто у вас тут руководит милицией – Сержант или майор? – Прямо и открыто заявил я, справедливо ожидая на своё заявление негативную реакцию и продолжение искания приключений на свою задницу.
Но майор ни капли не обиделся, лишь широко и лучезарно улыбнулся: – Это хорошо, что это исходило от сержанта, а не от майора – начальника милиции. Это говорит о конце вашей советской власти в Молдавии и о растущем национальном осознании человека, как молдаванина и как гражданина. И это идёт снизу, а не сверху.
– Почему моя советская власть. Это наша власть. И зарплату вы получаете из Москвы и форму носите не американского полицейского.
– Всё это ерунда. Недолго осталось форму эту носить и деньги будем получать из Кишинёва. Осталось недолго ждать. Знаешь капитан, как последние двадцать лет шла здесь русификация? Ого…го. И только в последний год люди всё больше и больше осознают свою причастность именно к своей национальности, а не к мифическому советскому народу. Ещё немного и Молдавия станет самостоятельным государством, где мы сами будем решать свою судьбу. И с братской Румынией у нас будут совершенно другие отношения.
– Занимая должность начальника милиции, вы наверно видите дальше и больше, чем рядовой сержант. Румыния ведь нищая страна и румынский народ там даже в более худшем состоянии живёт. А вы хотите соединяться с ними. – Гнул я свою линию.
– Да, знаю, – легко согласился майор, – но нам от них нужна их нефть и свободный выход через их территорию к Чёрному морю, а они пусть сами свои проблемы решают.
– Ну, я вижу у вас тут всё уже решено. И на все вопросы ответы подготовлены. За счёт советской власти отстроили и подняли республику. Вон у самого ромбик о высшем образовании на мундире синеет… Чай наверно не в Кембридже его получил? И районным начальником стал. А если бы не было советской власти – Кем был бы? А пахал бы на кукурузном поле и ходил в драных штанах. А чуть поманили вас и вы жопой к русским повернулись. Не хорошоооооо....
Я только кулаком не треснул по столу, а начальник милиции, вольготно откинувшись в удобном кожаном кресле, только веселился.
– МА-ЛА-ДЦА…, люблю смелых. Тяжело моим оперативникам будет с тобой. Ладно, посмеялись и хорош. Езжай, капитан, лучше отсюда. Не испытывай судьбу. А так скажу. Для нас Советский Союз тюрьмой был, а мы хотим жить как в Европе. Самостоятельно жить – майор назидательно поднял палец вверх.
Я поднялся из-за стола и несколько секунд с любопытством смотрел на мента: – Хорошо вам тут мозги промыли. Ну, ты то и при новой власти на волне будешь, но чем вы там в Европе торговать будете? У вас же ничего нет? Вы бы лучше у Европы сначала спросили – А нужны ли вы им? Впрочем – будущее покажет....
Я ехал на автобусе и размышлял о будущем Союза. Не такой уж я и слепой, чтобы не видеть, что происходит на национальных окраинах, да и у нас в России. Да что сейчас… Эти разговоры на тему – Что мы спокойно проживём без РСФСР, если отделимся, – были и сам в них участвовал ещё в середине семидесятых. Так уж получилось, что половина артиллерийских училищ располагались на территории Украины – Одесское, Сумское и Хмельницкое. И ещё два в РСФСР – Коломенское и Ленинградское и одно в Грузии – Тбилисское. И соответственно офицеры-артиллеристы в большинстве были хохлами, которые зачастую и были инициаторами таких горячих споров.
– Да мы без Советского Союза только так проживём. У нас уголь, пшеница, сало… Чёрное море, курорты, куда будут русские ехать и нести нам свои деньги в клюве. Да у нас всё есть, чтобы спокойно жить без русских.
Представители других национальных республик и окраин стыдливо молчали и никогда не спорили по этому вопросу, чётко осознавая, что Советский Союз, а это в основном РСФСР, их кормит и полностью содержит. Молчали и прибалты. Но эти были отдельной статьёй и ни для кого не было секретом, что прибалты, всегда и во все времена смотрели в сторону Запада и желали там быть. Поэтому нынешние события в Прибалтике воспринимались не так остро, как по другим республикам.
В принципе, я не долго размышлял над этим вопросом. Хотят отделяться – пусть отделяются. Пусть все отделяются и не лезут к нам. Пусть живут отдельно и самостоятельно решают свои вопросы, а не за счёт русских. Жалко только если белорусы отделятся. Но думаю, что время покажет и дурная пелена вот этого махрового квартирного национализма пройдёт. Они ещё поклонятся России в ножки и будут ездить к нам на работу, потому что их республики не будут в состоянии обеспечить своё население рабочими местами. (Примерно так я наивно рассуждал, даже не представляя того, что когда этот угар поспешных отделений прошёл. А по простому сказать – предательство русского народа. Все забыли про это предательство и поехали в Россию работать и ещё имели наглость требовать к себе такого же уважения и отношения, как и к россиянам)
До села, где проживал сбежавший подчинённый, я добрался быстро. Сошёл на трассе и пешком прошёл через поле три километра к селу. Довольно быстро нашёл его дом и стремительно ворвался во двор, напугав при этом молоденькую девушку, копошившуюся во дворе по домашним делам.
– Сестра, четырнадцать лет, Клавдия, – промелькнули строчки личного дела сержанта.
– Здравствуйте. Клавдия, а где Афанасий? – С напором спросил, не давая девушке опомнится.
Та совсем растерялась и безропотно сообщила: – Он в соседнем селе с братьями дом строит… – и подробно рассказала, как туда пройти и найти дом.
– А кто вы такой? – Наконец-то удосужилась спросить.
– Да, так …, знакомый. Надо пару вопросов задать, – уклонился от ответа.
Ждать когда меня найдут молдавские оперативники, не собирался, да и не верил в них. Майор так…, для проформы мне пообещал, а сейчас наверно сидит в кабинете и ехидно хихикает, представляя, как я терпеливо их жду. Главное напор и быстрота действий. Главное его задержать, а уж как, не привлекая внимания местных молдаван доставить задержанного в аэропорт и улететь, буду решать потом.