– Слушай сюда! – Солис предостерегающе поднял палец, его слепые глаза вспыхнули. – Мы разберемся со Скаевой. Но по-своему. В свое время. Ты служишь Благословенной Леди, и во имя Ее, это значит, что ты должна СЛУЖИТЬ, мать твою!
Мия почувствовала, как ее щеки краснеют от ярости. Она уставилась в слепые глаза мужчины и представила, как достает из рукава стилет из могильной кости. Перерезает его глотку. Выпускает его теплые внутренности на пол. Но из этого потока гнева вынырнула одна леденящая мысль, взяла ее за загривок и потрясла, пока Мия не успокоилась.
«…Он прав».
Она действительно вела себя как ребенок.
Она действительно рисковала репутацией Церкви, убив Мечелома.
Она действительно планировала убить Дуомо и Скаеву, если вернется в Годсгрейв.
Она так сильно вцепилась в книгу, которую держала в руках, что костяшки ее пальцев побелели. Но Мия заставила себя ослабить хватку и произнести слова, которые тяжело повисли в безмолвной темноте.
– Во имя Ее, я буду служить.
Широкие плечи Солиса постепенно расслабились – Мия осознала: он надеялся, что она взбунтует. Но после долгой и напряженной паузы мужчина достал из-под мантии кожаный футляр для свитков, запечатанный черным воском.
– Одно убийство. Женщина по кличке Донна. Предводительница банды браавов, которая контролирует улицы Малого Лииза. Ты там выросла, верно?
– …Да. – Мия потянулась за футляром.
– Одно условие, – уточнил Солис, поднимая палец. – Ты должна доставить своему покровителю определенный предмет. Карту на древнеашкахском, с печатью в форме серповидного лезвия. Донна организовывает обмен с нынешним владельцем карты. Ты должна забрать ее и жизнь женщины.
– …И что это за карта?
– Она содержит подробные указания, как найти империю Не Твое Гребаное Дело.
– Обмен будет проходить в штабе банды Щеголей, – встряла Паукогубица. – В конце месяца.
– То есть через восемь перемен, – сказала Мия.
– Слава Черной Матери, – сухо произнес Солис. – Она умеет считать.
– На пальцах обеих рук, Достопочтенный Отец.
Солис с хмурым видом передал ей футляр. Мия закусила губу, ее мозг напряженно работал. Восемь перемен – не так уж и много времени, чтобы спланировать подобное убийство. Ей понадобится помощник, которому можно доверять.
– Могу я взять с собой в Годсгрейв Десницу? – спросила она. – Мой предыдущий познакомился с болтом, который не пришелся ему по вкусу.
– Боюсь, что нет, – ответила Аалея, словно прочитав ее мысли. – Наив нужна нам здесь. Поскольку большинство кровавых бассейнов уничтожены, ситуация с поставками критическая. В некрополе под Годсгрейвом построили новую часовню. Местный епископ обеспечит тебя Десницей. Адонай уже отправил кровавое послание, чтобы сообщить ему о твоем прибытии.
Солис наклонил голову, молочно-белые глаза смотрели куда-то выше плеча Мии.
– У тебя есть восемь перемен, чтобы убить эту Донну и заполучить карту. У твоего покровителя припасены для тебя и другие подношения, если, конечно, ты не погибнешь в погоне за этим.
– Я слишком красива, чтобы умирать. – Мия смахнула челку с глаз.
Солис ухмыльнулся.
– Мариэль позаботится о твоих ранах. Адонай подготовит Тропу для перемещения в Годсгрейв. Попрощайся со всеми и будь в его покоях к двенадцатому удару часов.
В ее голове гремели вопросы. Кто этот покровитель? Зачем убивать члена банды браавов? Почему именно ее выбрали в качестве наемницы? Что на той карте?
«Неважно», – поняла Мия.
Ее дело не спрашивать. Ее дело – служить. Чем быстрее она зарекомендует себя, тем раньше заслужит постоянное назначение в часовню Годсгрейва. И тогда, что бы там ни говорил Солис, она окажется на шаг ближе к своему отмщению.
Волк не жалеет ягненка.
Буря не молит утопших о прощении.
– Я не подведу вас, – пообещала Мия. – Клянусь Черной Матерью.
Солис скрестил руки, его лицо во мгле ничего не выражало.
– Иди, – наконец сказал он. – Пусть Матерь обретет тебя как можно позже. А когда это все же случится – поприветствует поцелуем.
Мия взяла под мышку футляр со свитком и свою потрепанную книгу. Низко поклонившись, медленно попятилась из зала. Когда она вышла в темный коридор с прекрасными витражными окнами и гротескными костяными скульптурами, из мрака выскользнули две тени и поравнялись с ней.
Кот из теней. А рядом с ним – теневая волчица.
– Нет, ну вы это слышали? – прошипела Мия. – Этот ублюдок назвал меня аколитом!
– …Ты так говоришь, будто ублюдочность Солиса стала для тебя открытием… – ответил Мистер Добряк.
Откуда-то из-под пола раздалось рычание Эклипс.
– …Кассий всегда считал его заносчивым отморозком. Из всего Духовенства Солис нравился ему меньше всех. Надо как-нибудь преподать ему урок хороших манер…
– …Есть и менее драматичные способы самоубийства, щенок…
– …Неужели у тебя так мало веры в нашу хозяйку, котенок?..
– …Она не ТВОЯ, ты, ш…
– Черная Мать, довольно! – рявкнула Мия, потирая виски. – Последнее, что я хочу сейчас слышать, это как вы препираетесь, словно две старые девы.
Ее спутники притихли, в темноте звучало лишь эхо бестелесного хора. Мия сделала глубокий вдох, пытаясь держать свой пресловутый темперамент в узде. Духовенство по-прежнему относилось к ней как к новичку. Несмотря на все, что она сделала. Но, по крайней мере, ее отправляли в Годсгрейв. Покровительство этого загадочного благодетеля было неожиданным, но, по правде говоря, Мия радовалась, что хоть кто-то оценил усилия, которые потребовались, чтобы убить судью и сотню его людей. Если он приведет ее к Скаеве и Дуомо – тем лучше.
Однако ее мысли постоянно возвращались к драке в некрополе. К тому существу с клинками из могильной кости и извивающимися щупальцами по краям капюшона. И хоть благодаря густым теням у ее ног она не испытывала страха, девушка понимала, что здесь задействовано нечто грандиозное.
Она посмотрела на книгу под мышкой, провела пальцами по изъеденной временем обложке. По потемневшей латунной застежке.
– Найди Корону Луны, – прошептала Мия.
– …У нас есть время до двенадцатого удара часов…
Девушка засунула большие пальцы за пояс.
Осознала, что чертовски хочет покурить.
– В самый раз, чтобы успеть вернуть библиотечные книги.
В ее клетке смердело мочой и застоявшимися страданиями.
Солома заплесневела, ведро в углу покрылось коркой из грязи и мух. Мию вывели из Ямы; проходя через ворота, она увидела, как Слезопийца кивнула ей на прощание. Четверо хорошо вооруженных легионеров провели ее через оживленный рынок и наконец заперли в клетке в большом здании администратов. Ее стоимость определили, но деньги пока не выплатили. У Мии остается несколько часов, прежде чем домина получит над ней полную власть. Несколько часов, чтобы собрать воедино клочки своего плана.
– …Нам нужно сообщить обо всем гадюке…
Мия хмуро посмотрела на Мистера Добряка. Он был всего на тон темнее теней, откидываемых на пол решеткой. Соседние клетки пустовали, но Мия все равно не повысила голос.
– Я бы предпочла, чтобы ты перестал так ее называть.
– …У тебя есть для нее менее лестное прозвище?..
– Ты мог бы называть ее гребаным именем.
Не-кот фыркнул – довольно впечатляюще для существа без легких.
– …Мы должны были сделать так, чтобы тебя купил Леонид. Вместо этого тебя приобрела его дочь. Гадюка никак не может об этом знать. Они с Эклипс будут ждать нас в коллегии Леонида в Уайткипе, как и планировалось…
– Да, это было оплошностью, – признала Мия.
– …Весь этот план – оплошность и безумие, которые держатся на гребаных соплях…
– Я знаю, что делаю.
– …Какая жалость, что гадюка не знает…
Мия вздохнула.
– Тебе придется ей рассказать. Сможешь добраться до Уайткипа?
– …Уверен, я найду корабль, на который можно проникнуть. Но что будешь делать ты?..
– А что еще я могу? – Мия пожала плечами. – Тренироваться в манеже Леоны. Сражаться. Побеждать. Пункт назначения не изменился, только отправная точка.
– …И где мне велеть гадюке тебя встретить? Где коллегия твоей новой донны?..
– Не имею ни малейшего гребаного представления.
– …О да. Ты определенно знаешь, что делаешь…
Мия показала не-коту костяшки и заправила грязные волосы за уши. Она по-прежнему была покрыта запекшейся кровью, потом и пылью. Усевшись на солому, она попыталась стереть из памяти лица мужчин, которых убила в Яме. Ей нужно было произвести впечатление – так она и поступила… некоторым образом. Мия и прежде убивала десятки людей, стоявших у нее на пути. И все же эти бойцы просто выполняли свою работу…
– Чувствую себя дерьмово, – вздохнула она.
– …Пахнешь тоже не очень…
– Я не это имела…
– …Ты не можешь себе позволить жалеть тех мужчин, Мия. На такой глубине твое сострадание только послужит якорем, который утянет тебя на дно. Ты должна быть такой же жестокой и суровой, как люди, на которых ты ведешь охоту…
– Если бы я не проявила сострадание на последнем испытании Красной Церкви, то попала бы на банкет в честь посвящения, когда Эшлин и Осрик отравили Духовенство. Тогда бы мы все были мертвы.
– …Ты так и будешь постоянно заводить эту волынку, не так ли…
В коридоре раздались шаги, и не-кот испарился, как дым. Мия подняла голову и увидела, как администрат открывает ее клетку. Коренастый бородатый мужчина был одет в белую мантию с тремя солнцами Итрейской республики. Рядом с ним стоял юноша в рясе послушника с короткими рукавами, держа в руках высокий стул и шкатулку из красного дерева.
Донна Леона бесшумно шагнула в клетку, за ней последовал самый мускулистый мужчина, которого Мия когда-либо видела. Он был итрейцем, на вид – немного за тридцать. Края пышной бороды блестели сединой, густые волосы собраны в длинный хвост. Кожа у него была сморщенной, словно мятый лист бумаги; бровь, щеку и губу рассекал длинный шрам, искажая черты лица, из-за чего оно выглядело вечно насупленным. Глаза мужчины были налиты кровью, и он грузно опирался на трость с набалдашником в виде львиной головы. Опустив взгляд, Мия увидела, что к его левой ноге ниже колена крепился железный штырь.
Он хмуро изучил Мию серо-стальными глазами, и его голос захрустел словно гравий:
– Это девчонка.
Донна Леона подняла идеальную бровь.
– Я заметила.
– Бездна и кровь, донна, вы потратили тысячу сребреников на эту коротышку? Я не волшебник. Мне нужна глина, с которой можно работать.
– Она убила пятерых бойцов за пять минут, – отчеканила Леона. – И стоила каждой монеты.
– Что ж, тогда это просто охренительно. Поскольку у нас за душой не осталось ни гроша.
– В эту поездку мы приобрели еще два вполне достойных экземпляра. И не тебе меня осуждать, экзекутор. Если бы ты вчера не осушил все Сады, то был бы рядом со мной этим утром, когда я делала покупку.
Мужчина что-то проворчал себе под нос и вновь посмотрел на Мию.
– Вставай, рабыня.
Та молча повиновалась, встав с сомкнутыми руками. Итреец, хромая, обошел ее кругом, железная нога стучала по камню при каждом шаге. Девушка не проронила ни звука и смотрела в пол, пока он ее изучал. В дыхании здоровяка чувствовался запах алкоголя.
– Она слишком низенькая, – заявил он. – Руки короткие.
– Она быстрая, как ветер, – ответила Леона.
– Слишком молодая. Пройдут годы, прежде чем она будет готова к арене.
– Пять бойцов, – повторила Леона. – За пять минут.
– Она девчонка, – прорычал мужчина.
– Я тоже ею была, – тихо ответила донна. – И это никогда не делало меня хуже в твоих глазах.
– Да стоит мужчинам ее учуять, как у них снесет гребаную крышу!
– Разве мой отец не говорил то же самое обо мне, когда я посещала коллегию? И разве не ты попросил разрешения меня оставить? Чтобы я могла учиться?
– Это совершенно другая история, ми донна. Вы – дочь домина. А эта соплячка будет спать в казарме со всеми остальными.
– И пока она не проявит себя на Отсеве, ты позаботишься о том, чтобы мое вложение оставалось в целости и сохранности, – холодно произнесла Леона.
– Она ни за что не переживет Отсев.
– Тогда у тебя появится счастливый повод сказать мне: «А я говорил», экзекутор.
Здоровяк хмуро взглянул на Мию. На долю секунды она встретилась с ним глазами. В черных зрачках девушки пылала ярость, она мысленно пообещала себе:
«Когда наступит истиносвет, ты подавишься этими словами, сукин сын».
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Меня кличут Вороной, ми дон, – ответила она, снова потупившись.
– Я похож на гребаного дона, девочка?! Ты будешь называть меня экзекутором.
Мие потребовались все силы, чтобы сдержаться и не ударить его коленом по яйцам. Чтобы не выбить ему все зубы изо рта и не станцевать на его голове.
– Да, экзекутор, – ответила она.
Мужчина сердито на нее смотрел, его лицо стало еще мрачнее, чем оно было из-за шрама. Тут явно не обошлось без острого меча, подумала Мия. Наверняка он заработал его где-то на арене. Экзекутор двигался как боец. Грациозно и властно, даже невзирая на отсутствие половины ноги.
– Мы отплываем утром, – заявила Леона. – Чем раньше мы вернемся в Воронье Гнездо и начнем ее обучать, тем лучше.
Сердце Мии подскочило в груди.
– …Воронье Гнездо? – прошептала она.
От полученной оплеухи Мия отлетела к задней стене. Ее голова стукнулась о камень, и девушка рухнула на колени, тяжело дыша. Уже через секунду она снова была на ногах, в глазах ее сверкнула ненависть, когда она посмотрела на ударившего ее итрейца. Но, стремительный, как ртуть, экзекутор врезал ей кулаком в живот и вновь заставил опуститься на колени.
«А он быстрый…»
Мия почувствовала, как ее грубо схватили за волосы и оттянули назад голову. Ахнула от боли.
– Ты забываешься, девочка, – сказал экзекутор. – Еще раз посмеешь что-нибудь вякнуть в присутствии своей домины, когда тебя не спрашивают, я отрежу тебе язык и скормлю его своей гребаной псине. Тебе все ясно?!
«Терпение…»
– Да, экзекутор, – прошептала Мия.
Мужчина хмыкнул и отпустил ее. Леона смотрела на Мию с безразличным, высокомерным выражением. Что бы новая домина Мии ни думала о боевых навыках девушки, было ясно, что она не имеет ничего против жестоких методов своего экзекутора.
После напряженной паузы донна Леона повернулась к администрату, по-прежнему терпеливо ждущему в коридоре.
– Ну, заходите, делайте свое дело.
Администрат и его послушник прошли в клетку. Юноша поставил высокий стул рядом с Мией, открыл шкатулку из красного дерева и протянул ее администрату. Внутри Мия увидела коллекцию железных игл. Порошки в закупоренных склянках и пузырьки с чернилами. Ее тень начала разрастаться, в животе набухал страх. Она знала, что это неизбежно. Что все это предусмотрено планом. И все же…
– Сядь, – приказал администрат.
Мия заставила себя встать с пола, покосилась на ремешки и пряжки на подлокотниках стула. Они определенно намеревались обездвижить ее для проведения предстоящей процедуры. Она знала, что если снова заговорит, получит очередной удар. Поэтому девушка молча вперила взгляд в маленькое зарешеченное окошко и кусочек голубого неба за ним. И не шевельнулась.
Экзекутор зарычал низким голосом и уже было замахнулся для удара.
– Делай, как тебе…
– Нет, – остановила его донна Леона, наблюдая за Мией с любопытством. – Пусть стоит.
– При всем уважении, донна Леона, – сказал администрат, – это не простая татуировка. Это аркимический процесс. Боль просто невыносимая. Скорее всего, она потеряет сознание.
Мия вспомнила, как ее бичевала ткачиха Мариэль, и чуть не рассмеялась над его словами. В глазах донны Леоны тоже заплясала смешинка.
– Ставлю сотню сребреников, что ничего подобного не произойдет.
Экзекутор неодобрительно хмыкнул. Администрат слегка опешил.
– Я не азартный человек, ми донна.
– Но вы человек, который решил рассказать мне о том, что я и так прекрасно знаю? – голос Леоны стал острым, как бритва. – Я выросла в лучшей гладиатской коллегии во всей Итрейской республике. Я знаю, как наносится проклятое рабское клеймо. А теперь приступайте.