Изучение артиллерийских наук Александром в Голландии продолжалось до 1699 года. В начале этого года он выехал из Голландии к своему отцу, с 1690 по 1699 год пять раз свергнутому турками с имеретинского престола и решившего поселиться в Москве, а в столицу возвратился в июле месяце. В 1700 году Пётр I пожаловал царю Арчилу и его сыну Александру 10 тысяч десятин плодородной земли в центральных волостях России и под Москвой, приносящих почти 4000 рублей ежегодного дохода. В этом же году скончался боярин А.С. Шеин – последний начальник Пушкарского приказа. На его место никто назначен не был и некоторое время обязанности главного артиллерийского начальника в российской армии исполнял сам государь. Однако так продолжаться не могло.
А.А. Имеретинский зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, как грамотный, хорошо подготовленный артиллерист, на него-то и решил опереться российский государь в вопросах преобразования артиллерии. Пётр I назначил его главным артиллерийским начальником в российской армии с титулом генерал-фельдцейхмейстера.
Ему досталось тяжёлое наследие. Несмотря на то, что в XVII веке в развитии русской артиллерии были достигнуты значительные успехи, особенно в полевой и полковой артиллерии (в частности, было налажено производство унифицированных орудий по «сказкам», где четко указывались их калибр, длина и вес, и чертежам), к концу столетия на вооружении русской артиллерии, прежде всего городовой и осадной, сохранились орудия устаревших конструкций, которым были присущи такие недостатки, как разнокалиберность, порождённая ремесленным способом производства, тяжеловесность, небольшая дальность стрельбы и незначительная скорострельность. Среди многих образцов орудий были такие как пищали «Лев» (калибр 183 мм) и «Медведь» (калибр 180 мм) отлитые более 100 лет назад. Их старые лафеты могли выйти из строя при первых же выстрелах. А ведь предстояла война со Швецией, которая имела, достаточно современную, для своего времени, артиллерию и самую лучшую армию в Европе.
Вся весна 1700 года прошла в напряженной подготовке к войне и, Пётр I посвящал успешному решению этой задачи все свои силы и старания, требуя того же и от своих подчинённых. И царевич Александр Имеретинский, уже обладавший определённым жизненным опытом, познавший азы европейских наук и культуры, готовился в меру своих сил и возможностей послужить приютившей его России. Но судьба не была благосклонна к старшему сыну царя Арчила. Во всем повинуясь непреклонной воле Петра I, царевич Александр, можно сказать, только именовался генерал-фельдцейхмейстером. Он прослужил в этой должности всего 6 месяцев и, конечно, за такое короткое время, по независящим от него причинам, не успел сделать многого для русской артиллерии.
19 (30) августа 1700 года русский царь манифестом объявил войну Швеции и дал повеление организовать разведку шведских рубежей. Затем он приказал российским войскам, разделенным на 3 генеральства (в современном понимании – дивизии) во главе с А.М. Головиным, А.А. Вейде и А.И. Репниным идти через Новгород под Нарву – шведскую крепость, расположенную на левом берегу реки Наровы. На правом берегу располагалась русская крепость Ивангород, (также находившаяся в руках шведов), служившая им хорошим предмостным укреплением. Шведский гарнизон Нарвы и Ивангорода имел около 2-х тысяч человек и 400 орудий. Первоначальный состав русской армии был определен в 64 тысячи человек. В действительности в поход выступило 35 тысяч человек.
К совершению марша войска приступили 22 августа (2 сентября). Выступление в поход осадной артиллерии, находившейся в ведении А.А. Имеретинского, совершалось разновременно из Москвы, Новгорода и Пскова по частям. Сам царевич, успевший еще в июле распорядиться отливкою 60 000 снарядов, снаряжал московский осадный артиллерийский парк, в котором было около 70 орудий, 5000 пудов пороха, большое количество ядер. С этим парком царевич выступил из Москвы 8 сентября 1700 года. К концу сентября русская армия с 145 орудиями (в том числе 32 тяжелыми мортирами и гаубицами) сосредоточилась под Нарвой. Во время марша артиллерии к Нарве Александр Арчилович постоянно контролировал ее движение, прилагая все усилия к ее своевременному сосредоточению под стенами города.
В 2 часа 20 сентября 1700 года был дан сигнал к началу обстрела крепости. Огонь открыли одновременно около 100 орудий. Однако мощная шведская крепостная артиллерия активно и с большим эффектом отвечала на огонь русских батарей. 15-дневный обстрел крепости не дал должных результатов. Подавить вражескую артиллерию не удалось. Между тем, положение осаждающей русской армии становилось тяжелым. Наступали холода, не хватало теплого обмундирования, продуктов питания, боеприпасов.
В такой сложной для русского войска обстановке на выручку осажденным в Нарве прибыло подкрепление во главе с Карлом XII (8 тысяч солдат и офицеров, около 40 орудий). К этому времени русские войска были построены в одну линию. В центре располагалась дивизия Н.Ю. Трубецкого, правое крыло составляла дивизия А.М. Головина и гвардейские полки Семеновский и Преображенский. На левом фланге боевого построения находилась дивизия А. А. Вейде и поместная конница Б.П. Шереметьева. Боевой порядок не имел глубины и резерва. Единственный мост через реку Нарову находился за войсками правого крыла.
Шведский полководец намеревался сосредоточенными силами нанести мощные удары по центру боевого порядка русских, рассечь его на две части и уничтожить. Численное превосходство оставалось на стороне русских, но по боевому опыту они не могли сравниться со шведской армией. В русской армии только два полка Преображенский и Семеновский принимали участие в Азовских походах, остальные же впервые участвовали в боевых действиях. Ко всему прочему, крайне плохо обстояло дело снабжения артиллерии боеприпасами. Когда 6 ноября 1700 года на Военном Совете был поставлен вопрос о выполнении артиллерией намеченных задач, то выяснилось, что ядер и пороха мало, бомб не хватало; поэтому из мортир можно было стрелять только каменными ядрами. Снаряды для пушек не подходили по калибрам. Их тут же с трудом откалибровали кружалами[6] и подготовили всего по 100 снарядов на орудие. Сосредоточенная материальная часть артиллерии под Нарвой находилась в крайне хаотическом состоянии.
По этим же причинам действия артиллерии, возглавляемой А.А. Имеретинским, были неудачными. 19 (30) ноября 1700 года вместе с петровской армией она наголову была разгромлена Карлом XII. Наибольшим уроном следует считать то, что на поле боя была оставлена почти вся артиллерия. Русские войска прекратили сопротивление и капитулировали.
Шведы, в нарушение данного Карлом XII слова пропустить с оружием, артиллерией и знаменами русские войска, отступающие от Нарвы, пленили 79 русских генералов, штаб- и обер-офицеров, в числе которых оказался и начальник артиллерии петровской армии – А.А. Имеретинский. Однако и в плену до 1710 года за ним сохранялся титул генерал-фельдцейхмейстера и он получал половинное по этому званию жалование – 720 рублей в год.
В начале 1701 года русских пленников перевезли из Нарвы в Стокгольм[7] и держали весьма строго до августа, когда по ходатайству прусского посланника при шведском дворе, стали обращаться с ними «немного вежливее и ласковее». На исходе 1702 года возник вопрос о выкупе или размене российского генерал фельдцейхмейстера. С этой целью один из его помощников был послан в Стокгольм для переговоров со шведами. В Москву он вернулся с известием, что шведы требуют за царевича 10 бочонков золота. Для российской казны при неблагоприятном начале Северной войны это было весьма обременительно. Александр Арчилович, понимая это, сам отверг подобное предложение шведов. Вскоре был поставлен вопрос об обмене царевича на определенное количество шведских военнопленных (от 30 до 60 человек). Оданко Карл XII с завидным упрямством срывал всякие переговоры об обмене или выкупе своего самого высокопоставленного пленника, во-первых, зная, что этим чрезвычайно досаждает своему заклятому врагу – Петру, а во-вторых, играя на руку Турции и Персии, к союзу с которыми против России король стремился – обеспокоенный в первую очередь судьбой сына, царь Арчил вряд ли предпринял бы серьезные шаги к возвращению себе Имеретии. Царь Петр дважды пытался организовать побег царевича из плена, но неудачно. Не помогли обращения к Карлу царя Арчила, самого царевича и даже австрийского императора – король не намерен был отпускать Александра.
Несмотря на то, что царевич был самым молодым из плененных под Нарвой русских генералов, он пользовался среди них, да и других русских военнопленных, огромным уважением. Его отличали доброта, благородство, глубокая искренняя религиозность. Сам почти потерявший надежду на возвращение домой, Александр Арчилович неоднократно выступал поручителем за возвращавшихся в Россию обменянных на шведов русских офицеров и солдат.
Когда боевые дела Петра I в Северной войне пошли успешнее, появилась возможность обменять Александра и его товарищей на шведских военнопленных. В 1710 года были предприняты необходимые меры. Шведы согласились выдать царевича Александра, князей Н. Трубецкого, Я. Долгорукого и А. Головина за фельдмаршала графа Реншильда и графа Пипера. Однако на пути в Россию, в шведском городке Питео, А.А. Имеретинский опасно заболел. 3 февраля 1711 года Александра Арчиловича Багратиони, царевича Имеретинского, не стало… Его останки были торжественно захоронены в фамильной усыпальнице представителей рода Багратиони в церкви Сретения Господня Донского монастыря в Москве, где покоятся и поныне.
Брюс Яков Вилимович (1669–1735)
Блестящий сподвижник Великого Петра – реформатор русской артиллерии
Яков Вилимович Брюс родился 1 (11) мая 1669 года в Москве в Немецкой слободе. Его отец Вилим Брюс происходил из рода ирландских и шотландских королей. Русским царём Алексеем Михайловичем Романовым он был принят на службу в русскую армию. Двенадцать лет отец будущего генерал-фельдцейхмейстера командовал одним из полков и со временем был произведён в генерал-майоры. В России он нашёл свою вторую родину, семейное счастье, служил ей верой и правдой. Умирая, то же завещал своим детям Якову и Роману.
В год его смерти (1680) Якову было 11 лет. В родительском доме он получил достаточно хорошее по тем временам образование. Яков рано пристрастился к математическим и естественным наукам, которыми не переставал заниматься до конца своей жизни.
В 1683 году Яков Брюс был записан в «потешные» войска будущего государя всея Руси. Однако документального подтверждения эти факты не нашли.
В 1686 году Яков Брюс поступает на военную службу и сразу обретает боевой опыт: в чине прапорщика в 1687 и 1689 годах он участвует в Крымских походах под руководством князя В. В. Голицына. Эти походы завершились для русского войска бесславно, но Брюс был награжден, получив поместье и единовременное денежное пособие.
К сентябрю 1689 года относится непосредственное начало службы Брюса Петру, что было связано с событиями стрелецкого бунта. «Потешные» и стрелецкие полки поддержали Петра, прибыв по его приказу в Троице-Сергиев монастырь. В одном из отрядов иноземцев поручиком состоял Я.В. Брюс. С этого времени он один из активнейших помощников во всех военных начинаниях молодого царя: Кожуховских маневров (1694)[8], Азовских походов (1695, 1696 гг.) и других баталиях. В Первом Азовском походе Брюс успешно выполнял задачи в качестве инженерного офицера, во втором он действовал в должности морского капитана. Во время Второго Азовского похода, принесшего удачу петрову войску, за храбрость и умелое осуществление штурма 27-летний капитан Брюс был произведён в полковники.
Отправляясь в марте 1697 году в своё первое путешествие по Европе, Пётр на некоторое время оставил Брюса в Москве, но 19 декабря 1697 года Яков Вилимович уже появился в Амстердаме, где находилось тогда петровское «Великое посольство». В январе 1698 года он в сопровождении небольшой части царской свиты прибывает с Петром в Лондон. Здесь Брюс слушает лекции видных математиков, посещает лондонскую обсерваторию, но особенно интересуется постановкой пушечного и литейного дела. Вскоре русский царь покинул Англию, а Брюс остался для совершенствования своих знаний в математике, астрономии, артиллерии и других науках.
Зимой 1699–1700 годов Яков Вилимович возвращается в Москву. Это было время подготовки России к войне со Швецией. Создавалась регулярная армия, принимались меры по организации производства материальной части артиллерии и подготовке артиллерийских кадров. Однако начавшиеся преобразования армии, в том числе ее артиллерии пришлось продолжить и завершить уже в ходе войны.
В мае 1701 года Я.В. Брюс назначается губернатором Новгорода и занимается укреплением обороны города, подготовкой артиллерии к предстоящим боям и сражениям с лучшей в Европе армией шведского короля Карла XII. В июне последовало производство Брюса в генерал-майоры артиллерии. Петра I явно расположен к Якову Вилимовичу, и не без оснований – Брюс едва ли не единственным из его ближайшего окружения, понимавший, что было необходимо для укрепления военной мощи России и дальнейшего совершенствования артиллерии.
Трагическое начало Великой Северной войны 1700–1721 годов не смутили Брюса. После пленения генерал-фельдцейхмейстера А.А. Имеретинского именно он был наиболее подготовленным для исполнения должности главы российской артиллерии. Однако официальная сторона этого вопроса была соблюдена несколько позже, а сначала Брюсу предстояло испытание в боевых делах. Временно же артиллерийское ведомство – Приказ артиллерии было поручено возглавить думному дьяку Андрею Виниусу.
Осада и штурм крепостей Ижорской земли Нотебурга (бывший Орешек) осенью 1702 года и Ниеншанца (апрель 1703 г.) были одними из первых сражений, в которых Брюс руководил применением артиллерии, и не без успеха. Сосредоточение осадной артиллерии у Нотебурга было связано с огромными трудностями. В некоторых местах часть осадных орудий перемещали волоком солдаты пехотных полков. Тем не менее, Брюсу удалось сосредоточить для осады крепости около 50 орудий. По Нотебургу было выпущено около 9000 снарядов, которые произвели большие разрушения. Артиллерия противника была подавлена огнём русских орудий. Пехота под руководством Б.П. Шереметьева 11 (22) октября штурмом овладела крепостью. Высоко оценивая действия артиллерии, руководимой Брюсом, Пётр I писал: «…Зело жесток сей орех был, однако счастливо разгрызен. Артиллерия наша зело чудесно дело своё исправила…». По велению Петра крепость была переименована в Шлиссельбург (ныне Петрокрепость), т. е. «ключ-город», в знак того, что путь в Неву теперь открыт…
После овладения Нотебургом русское войско двинулось к крепости Ниеншанц, расположенной на правом берегу Невы при впадении в неё р. Охты. И здесь отличилась артиллерия. Под её ударами 30 апреля (11 мая) 1703 года гарнизон капитулировал ещё до начала штурма. Русская армия овладела устьем Невы и выходом в Балтийское море. Крепость Ниеншанц была срыта, а 16 (27) мая 1703 года ближе к морю, на Заячьем острове, была заложена Петропавловская крепость, положившая начало строительству Санкт-Петербурга. Открывалась возможность для налаживания торговых связей с другими странами. Для прикрытия подступов к устью Невы и Санкт-Петербургу построили крепость Кронштадт. Под руководством Якова Вилимовича здесь была установлена 60-орудийная батарея, державшая под своим прицельным огнём подступы к крепости.
Непростые задачи русскому воинству предстояло решать в очередной битве за Нарву. К маю 1704 года ее гарнизон насчитывал свыше 4500 человек и более 400 орудий. Под руководством П. М. Апраксина (Брюс прибыл к Нарве уже после начала осады) под Нарвой было сосредоточено немногим более 150 орудий, из которых треть была умело расположена на линии главной атаки, где было достигнуто превосходство над шведской артиллерией (северо-восточный участок крепости). В августе 1704 года в результате 9-дневной бомбардировки артиллерия Брюса разрушила многие крепостные укрепления, в том числе один из важнейших бастионов – «Гонор», у которого 6 августа в ров опрокинулся целый фас с бруствером, валом и орудиями, а также городские постройки. Точные попадания российских пушкарей в тот же день разрушили бастион «Виктория», на котором было уничтожено 69 из 70 вражеских орудий. Всего за время бомбардировки по шведским укреплениям было выпущено 18 000 снарядов, израсходовано свыше 10 000 пудов пороха. 9 августа 1704 года русская пехота пошла на штурм крепости. Разрушения, потери в войсках, моральное воздействие на противника огневых ударов русской артиллерии и ярость штурмующих были столь велики, что гарнизон не мог оказывать длительного сопротивления, и вынужден был капитулировать.