Свита, сопровождающая князя Ивана, была немногочисленной и насчитывала не более двух десятков хорошо вооруженных и полностью экипированных для охоты всадников. Вот они достигли опушки леса и там, немного посовещавшись, разделились на две неравные группы. Большая часть людей, принимающих участие в этом увлекательном и рискованном мероприятии, отправилась вместе с князем на запад. Там, среди огромных вековых елей и сосен, ещё день назад были обнаружены многочисленные тропы животных. Теперь предстояло вновь отыскать их следы и уже вместе с загонщиками выгнать этих, обезумевших от страха, вепрей на свободное от леса пространство. Таковым и было огромное Западное болото, почти полностью заросшее небольшим ивовым кустарником. Лишь изредка, на его необъятной поверхности можно было заметить высокие, одиночные, деревья, служившие прекрасным ориентиром для находящихся здесь охотников. Именно туда, вместе с остальной группой и направился Илья, сопровождая и охраняя порученную ему Анну. Девушка впервые принимала участие в охоте на дикого зверя и многое из того, что было хорошо известно любому охотнику, являлось для нее совершенно новым и непонятным. Девушка послушно следовала за своим спутником и беспрекословно выполняла, все, казалось бы, совершенно нелепые и абсолютно необоснованные требования этого молодого, но уже достаточно опытного в таких делах человека. Вскоре подъехал ловчий князя Ивана и всех расставил по ранее оговоренным местам. Илье и его спутнице досталась небольшая поляна, расположенная в непосредственной близости от занесенного снегом пригорка. Несколько разлапистых елей, находящихся на его небольшой, пологой, возвышенности были отчетливо видны с любой точки болота, и заблудиться здесь, даже самому неопытному человеку, было, практически, невозможно. Именно на этой поляне Илье и его спутнице и предстояло ждать возможного появления зверя.
Лошади прошли ещё несколько шагов и остановились. Ветер неустанно гнал по открытому пространству полупрозрачную снежную поземку и было видно, как эта холодная и белая пелена постепенно заволакивала, а затем и медленно оседала на разлапистых кронах деревьев.
– Илья, долго нам здесь стоять? – послышался голос Анны. – Холодно, да и к тому же нет никаких гарантий, что вепрь пройдет именно через эту поляну.
– Гарантий, действительно, нет, но будем надеяться, что напуганный загонщиками зверь выйдет прямо на нас. Когда это произойдет и произойдет ли вообще, знать никому не дано. Будем ждать и верить, что Илье и его спутнице, Анне, сегодня обязательно повезет, – спокойно ответил юноша и тут же насторожился. Откуда-то издалека, сквозь порывы ветра, до его слуха донесся отчаянный лай собаки, а затем и дробный стук колотушек. Через некоторое время, слева, уже совершенно отчетливо, послышался приближающийся треск ломаемых кем-то ветвей. Он раздавался все ближе и ближе. Было уже совершенно очевидно, что какое-то большое и сильное животное упорно пробирается к болоту сквозь густую, дремучую чащу. Вот дрогнули макушки близстоящих кустов, и на открытое пространство выскочило огромное темное существо. Поднимая перед собой белую волну снега, оно стремительно приближалось к двум, замершим от неожиданности, всадникам. Ещё мгновение, и лошадь Анны вдруг встала на дыбы, а затем опрометью бросилась в сторону засыпанной снегом возвышенности. Вепрь немедленно устремился следом, быстро нагоняя, вязнущее в снегу животное.
– Уходи на пригорок! – крикнул, наконец пришедший в себя Илья и направил своего коня наперерез разъяренному зверю. Вепрь на мгновение остановился и, видя перед собой нового врага, переключил на него все свое внимание. Направляемая наездником, лошадь крутилась у него перед самым носом, то подпуская его на критическое расстояние, то вновь удаляясь и постепенно, шаг за шагом, уводила это озлобленное и очень опасное животное в сторону от возвышенности. Так продолжалось не менее получаса. Наконец решив, что Анна уже находится в полной безопасности, Илья стегнул коня и быстро оторвался от преследователя. Переждав немного, юноша повернул назад и, добравшись до того места, где они с Анной расстались, поехал по следам её лошади. Поземка уже частично скрыла их под холодным, снежным одеялом и Илье с большим трудом удавалось отыскивать эти запорошенные, неглубокие, лунки. Они становились все менее и менее явственными и, наконец, перед самым подъемом на возвышенность, исчезли полностью. Юноша слез с коня и с чувством полной безнадежности опустился на поваленный ствол дерева, едва выступающий из-под рыхлого белого снега. Сколько бы он так просидел, неизвестно, но тут произошло событие, которое моментально вывело его из этого унылого состояния.
Толчок в спину был неожиданным и сильным. Илья вскочил на ноги и обернулся. Перед ним, глядя в глаза человеку, стоял огромный матерый волк. Он не пытался ни убежать, ни бросится на свою жертву, как это обычно делают все его лесные собратья, а просто стоял и с каким-то любопытством смотрел на опешившего от этой встречи охотника.
– Фреки! – придя в себя от неожиданности, воскликнул юноша. – Как же ты меня напугал! Я думал, что мой серый приятель уже давно ушел из этих голодных мест! Ну и как тебе живется на вольных хлебах!?
Волк все также продолжал неотрывно смотреть на юношу, словно чего-то ожидая от этого, когда-то близкого ему, человека. Илья хотел подойти и погладить матерого, но тот мгновенно отскочил и оскалил зубы.
– Совсем одичал! Вот что значит одному то по лесу скитаться! Есть то хочешь, прожора!? – и юноша дружелюбно протянул хищнику кусок вяленого мяса, который предусмотрительно взял с собой, не сильно надеясь на обильное, княжеское, угощение. Фреки в одно мгновение проглотил предложенную ему пищу и, все ещё скаля зубы, разрешил себя немного погладить. Полтора года назад, его, ещё совсем маленького щенка, больного и голодного, принес из леса Илья и долго выхаживал, несмотря на протесты местных жителей. Домашние животные, чуя запах волка, наотрез отказывались приближаться к дому Ильи и водить их на водопой соседи вынуждены были уже другой дорогой. Волчонок рос быстро и вскоре превратился в крупного, матерого волка, прекрасно понимающего все команды своего хозяина. Лаять он так и не научился, но всегда старательно помогал Илье охотиться на всякую дичь, и юноша редко возвращался домой без богатой добычи. Кличку Фреки, что означает «прожорливый» дал подрастающему хищнику отец юноши, памятуя о своих дальних скандинавских предках. Он сказал, что так звали одного из волков бога Одина и выразил надежду, что когда щенок повзрослеет, то будет так же, как и его божественный тезка, всюду сопровождать своего хозяина. К сожалению, все получилось иначе. Фреки вырос и, как и положено настоящему волку, однажды окончательно ушел в лес.
– Фреки, мне нужна твоя помощь! – отчетливо произнес Илья и, взяв коня под уздцы, двинулся туда, где ещё можно было различить след лошади, принадлежавшей его исчезнувшей и, видимо, серьезно напуганной спутнице. Матерый последовал за ним. Через несколько минут он уже уверенно вел своего бывшего хозяина в глубину заснеженного болота. Слева, и далеко позади, осталась увенчанная елями возвышенность, на которой, по расчетам юноши и должна была ждать его Анна. Кусты становились все выше, все непролазнее, и их переплетенные ветви теперь неоднократно и подолгу задерживали взволнованного пропажей всадника. Илья понимал, что лошадь, на которой ехала Анна, уходит в сторону речки, называемой Долгушей, но сделать ничего не мог. Он слишком сильно отстал.
Фреки вдруг остановился и вопросительно посмотрел на Илью. Нагнувшись, юноша с трудом разглядел, что здесь, к следу лошади, на которой ехала Анна, присоединился ещё один след. Он шел со стороны Журавлиного болота, и, казалось, не предвещал ничего плохого.
«Охотник!» – подумал Илья и облегченно вздохнул. Он знал, что впереди, пересекая курс движения девушки и её неизвестного попутчика, проходит старая дорога, ведущая к броду через Волгу. Местные жители часто пользовались этим путем и, логично было бы предположить, что девушка и её таинственный спутник, добравшись до хорошо заметной колей, повернут вправо и вернутся в городок.
Между тем, след лошадей дошел до дороги, пересек её и, вопреки предположениям юноши, вновь углубился в лес. Это не на шутку встревожило Илью. Он знал, что за дорогой начинался огромный лесной массив, тянущийся на многие десятки километров. Там не было ни постоянного жилья, ни временных охотничьих полуземлянок и человек, попавший зимой в эту безлюдную местность, был фактически обречен.
Постепенно смеркаться. Силуэты деревьев стали расплывчатыми, но пока ещё можно было различить среди их густой, заснеженной хвои, небольшое открытое пространство, по которому и следовало проехать. Юноша, постоянно торопил свою лошадь, надеясь до наступления полной темноты нагнать Анну и её странного спутника, но все было тщетно. Наконец, преодолев очередную низину и перебравшись на противоположный берег речки Долгуши, он остановился и слез с коня. На большой, усыпанной снегом, поляне и тут и там виднелось множество следов, оставленных людьми и животными. Многочисленные угли затушенного костра говорили о том, что здесь ещё совсем недавно кого-то долго и терпеливо ждали. Недоброе предчувствие заставило Илью ещё раз, более внимательно обследовать это странное место.
Фреки стоял в стороне и молча наблюдал, как человек, пытаясь что-то найти, усиленно разгребает снег вокруг чернеющего своими головнями кострища. Наконец матерому это надоело и хищник, отойдя немного в сторону, сунул свой нос в сугроб. Немного повозившись, он вытащил оттуда красивую женскую шапку, несомненно, принадлежавшую Анне. Илья, взглянул на находку, и сердце его на какое-то мгновение будто остановилось. Он понял все. Здесь, на этой поляне случилась беда и беда большая. Случайно потерять свой головной убор Анна не могла, а это означало лишь одно: он был кем-то принудительно сорван с её головы. Так могли поступить только лихие люди, о которых в этих краях давно уже не было слышно.
«Неужели ушкуйники!», – мысленно произнес юноша и, прекрасно понимая, чем такая встреча может закончиться для его потерявшейся спутницы, стремительно бросился к лошади и уже через мгновение бесследно исчез в потемневшем, холодном, лесу.
Глава 5. Встреча с разбойниками
Ветер стих и вскоре заметно похолодало. Вечернее небо постепенно очистилось от тяжелых, низких облаков и где-то там, на западе, над самым горизонтом, показалась алая полоска зори. Вскоре она потускнела, а затем и полностью исчезла за островерхими вершинами занесенных снегом деревьев. На небосклоне, одна за другой, стали появляться первые, робкие, звезды.
Следов, оставленных лошадьми, давно уже не было видно и Илья, следуя за молчаливым Фреки, теперь полагался лишь на его чутье. Через час, когда уже окончательно стемнело, волк вдруг остановился и ощетинился. Он смотрел в сторону небольшой сосновой куртины, и, видимо, происходящее там не сильно нравилось этому осторожному и умному зверю. Со стороны скученно росших деревьев не доносилось ни единого звука, но чуткое обоняние хищника уже уловило исходивший оттуда знакомый запах лошадей и ещё чего-то, присущего только человеку. Юноша мгновенно понял адресованное ему предупреждение, и, спешившись, стал осторожно приближаться к недалекой, темнеющей, чаще. Вскоре, из-за стволов деревьев показались слабые отблески костра, а затем и почувствовался запах дыма. Соблюдая все меры предосторожности, Илья сначала пошел, а затем и пополз на этот огонь, стараясь как можно ближе подобраться к костру. Наконец, ему это частично удалось, и юноша мог уже видеть и небольшую поляну, и такой же небольшой костер, разведенный разбойниками на её заснеженной ровной поверхности. Ушкуйников было не менее пяти, хотя, вполне возможно, что здесь собрались далеко не все участники этого тайного и, видимо, далеко не многочисленного разбойничьего сообщества. Одетые в поношенные овчинные кожуха и далеко не новые, с изодранными голенищами, валяные сапоги, сейчас они протягивали к огню свои замерзшие руки и пытались, хоть как-то, согреться. Шагах в тридцати от костра, на самом краю поляны, виднелись и стоявшие под деревьями лошади. Животные понуро нагнули головы и, судя по всему, были голодны. Ни овса, ни сена здесь не предвиделось и поэтому им оставалось лишь надеяться на небольшую горбушку хлеба, случайно оставшуюся от трапезы их хозяев.
Юноша продолжал все также напряженно всматриваться в темноту, пытаясь обнаружить свою пропавшую спутницу, но все его старания были тщетны. Анны здесь не было. Уже начиная отчаиваться в своем безуспешном поиске, Илья, наконец, обратил внимание на небольшое темное пятно, которое он вначале принял за небрежно брошенную кем-то попону. Приглядевшись внимательнее, он понял, что это и был, хорошо замаскированный вход в землянку. Пытаясь подползти поближе, юноша случайно надавил на скрытую под снегом сухую ветку. Она предательски хрустнула, и это не осталось без внимания разбойников.
– Там кто-то есть! – испуганно произнес один из них, и все повернулись в сторону, где скрывался Илья. Положение становилось критическим.
– Нет там никого. Здесь, в этой глуши, даже волки не появляются, а человек и подавно! Кто поедет ночью в такой лес!? – послышался голос другого разбойника. – Да и лошади, как видишь, спокойны! Померещилось тебе, Егор!
– Волки они везде бродят, а особенно в такую зимнюю пору! Может быть, я и ошибся, но все-таки нужно быть повнимательнее. Недобрый здесь лес и место недоброе! – пробормотал Егор, невольно соглашаясь с мнением товарищей. Все снова повернулись к костру и, как показалось юноше, стали более внимательно посматривать по сторонам. Через некоторое время запахло чем-то вкусным. Один из бородачей взял палку и вытащил откуда-то из-под огня несколько кусков уже достаточно хорошо пропеченного мяса.
– Пленницу кормить будем? – спросил он, обращаясь к своим товарищам. – А, может, ей и поголодать не грех?
– Не грех, Афанасий! Не грех! – одобрительно отозвалось сразу несколько голосов. – Не каждый же день её кормить! До Кашина дорога долгая, а продуктов у нас и так в обрез. Хорошо, если Хвощ завтра что-нибудь привезет.
Юноша напряженно вслушивался в разговор, и кличка Хвощ ему была хорошо знакома. Она принадлежала человеку, который также, как и Илья, проживал в их спокойном и тихом городке. Крестили его Харитоном, но ещё с малолетства, из-за своеобразности характера и неуёмной страсти к самолюбованию, приклеилась к этому человеку кличка Хвощ, да так, навсегда, и осталась. Он был сыном довольно зажиточного купца и постоянно хвалился перед товарищами то новой шубой, то кинжалом с серебряной рукояткой, то какой-то иной иноземной вещью, привезенной отцом из очередной поездки в далекие южные страны. Было немного странно, что этот, далеко не храбрый юноша, вдруг оказался в одной компании с ушкуйниками, а то, что сидящие у костра люди были именно они, Илья уже не сомневался.
– Хвощ обязательно приедет! Я дал ему восемь дирхемов и обещал в два раза больше, если поймаем княгиню. Не обманул ведь, пройдоха, предупредив об охоте и о том, что Евдокия также примет в ней самое непосредственное участие! Теперь Великий князь Иван Михайлович трижды подумает, прежде чем ссориться со своим братом!