Когда мы позвонили в дверь, нам открыла Даша.
– Заходите, – сказала она.
Мы зашли. Олег появился на пороге комнаты, я поздоровался с ним, пожав его руку.
– Мы сейчас, – улыбнулась Света и увела Дашу на кухню. Они стали там разговаривать о чем-то.
– Вот, посмотри, – Олег достал лыжные ботинки и протянул мне. – Подойдут?
Я надел их.
– Да, вполне, – топнув по полу, сказал я.
В это время Даша и Света вышли к нам.
– Смотри-ка, он уже готов, – весело кивнула на меня Света.
– Всегда готов! – ответил я. – Когда выходим? – я посмотрел на Дашу и Олега.
– Не так все просто, – хитро прищурилась Света и скрылась в ванной, чтобы переодеться.
В общем, мы прособирались еще час. Точнее, собирались в основном девушки, а мы с Олегом терпеливо сидели на кухне, курили, пили кофе и говорили на какие-то общие темы.
Наконец мы вышли из дома с лыжами на плечах и рюкзаками за спиной. Последнее, конечно, относилось к нам с Олегом. Выйдя из подъезда, Олег с удовольствием вдохнул морозный воздух.
– То, что надо, – повел он плечами, глядя на чистое небо. – Повезло нам с погодой.
– А вчера ветер и снег обещали, – сказала Света.
– Смерчи и ураганы, – подсказал я.
– Да и бури.
– Песчаные, – добавила Даша.
Мы смеялись.
До леса оказалось совсем недалеко. Собственно, это было видно еще в окно из дома.
Лес, зимний лес. Я вспоминал, когда последний раз был в зимнем лесу. Получалось, что очень давно. И вообще, я всего несколько раз бывал в лесу зимой.
Протоптанные тропинки, накатанные лыжни – лес был довольно обжитой… или обхоженный. Судя по всему, многие приходили сюда гулять и кататься на лыжах. Некоторые из этих многих попадались нам на пути время от времени.
Мы шли на лыжах. Я наслаждался свежим воздухом, солнцем и снегом, легким морозом, который лишь освежал. Мы с Олегом взяли быстрый темп. Сначала все двигались вместе друг за другом. Но сложно было удержаться, мы с Олегом вырвались вперед, и скоро девушки остались далеко позади.
Шуршание снега под лыжами. Пар изо рта. Тело работает в полную силу – нечасто бывает так, как славно, когда так! Морозный день, звенящее небо, шуршащий снег…
Олег впереди замедлил шаг и остановился. Мне пришлось тоже остановиться – мы шли по одной лыжне.
– Подожди, – сказал он, – пусть они нас догонят, а то совсем отстали.
Дыхание было частым.
– Может, пройдем еще немного? – предложил я. – Там впереди, по-моему, поляна.
– Нет, – он покачал головой. – Как бы обратно не пришлось возвращаться – лес все-таки, мало ли что.
– Да?
Я обернулся, думая, что, пожалуй, он прав. Но тут увидел, как девушки появились из-за поворота. Далеко. Они не спешили. Я посмотрел на Олега, он тоже заметил их.
Было жарко после быстрого бега, я снял шапку и сунул ее в карман. Тишина. Я вдруг услышал, как тихо вокруг. Абсолютно никаких звуков. Мягкая тишина, закутанная в вату снега.
– Надо же, как тихо, – почти шепотом проговорил я и почувствовал, какое это варварство с моей стороны – нарушать такую тишину.
Олег только улыбнулся, ничего не сказав и глядя мне за спину на девушек. Я решил, что одного его взгляда достаточно для них, и стал смотреть на лес вокруг.
Черные деревья, черные ветви деревьев. На них снег. На некоторых много, неестественно много. Никто не трогает их здесь, они живут своей жизнью – это странно. Я был городской житель, и мне были непривычны некоторые простые вещи. Деревья неподвижны, снег неподвижен – кажется, что это обман – иначе как снег попадает на деревья? Хотя это все так, просто забава – если сделать взгляд скучным, то ничего особенного нет в этом зимнем лесе. Но я не стал проверять это.
Скоро тишина была нарушена неспешной беседой. Я обернулся. Девушки подходили к нам, переговариваясь на ходу. Света шла впереди.
– Еще чуть медленнее, – сказал я ей, – и ты поедешь назад.
– Еще одно слово, – в тон мне ответила она, – и ты полетишь в сугроб.
Мы улыбались.
Дальше опять шли медленно все вместе. Общий восторг вызвало появление белки на одном из деревьев. Света тут же достала из кармана конфету и кинулась давать ее белке. Но почти сразу застряла на лыжах в небольших кустах. Попробовала выбраться, но не удержалась на ногах и села в сугроб. Мы, смеясь, вытаскивали ее оттуда. Белка, наверно, смотрела на нас издалека, а может, и нет – убежала по своим делам.
– Где будем останавливаться? – спросила Даша Олега.
– Я думал дойти до того места, где летом сидели, – ответил он.
– Нет, туда далеко. Давай где-нибудь поближе.
– Поближе? Тогда можно к ручью – здесь совсем рядом.
– Давай.
– Там тоже неплохое место, – пояснил мне Олег. – Можем спокойно посидеть.
Я ухватил лыжные палки и последовал за ним.
Через некоторое время он показал вперед, где деревья расступались, образуя поляну.
– Почти пришли, – сказал он. – Там по краю поляны течет ручей.
Я кивнул.
Метров за сто до поляны лыжня раздваивалась. Олег двинулся по правой, я по левой догнал его и поравнялся с ним.
– А что, – сказал я, – слабо гонки устроить?
Он усмехнулся, посмотрев на меня.
– Кто последний, тот проиграл, – срываясь с места, сказал он.
Я тоже ринулся вперед. Мы помчались рядом. Девушки сзади кричали, болея за нас.
В какой-то момент я вдруг увидел, что две лыжни, по которым мы ехали, впереди снова сходятся в одну. Я решил, что должен быть в том месте первым. Похоже, Олег пришел к такому же выводу для себя. Кончилось тем, что мы въехали в одну лыжню почти одновременно. Вернее, мы одновременно не въехали в нее – просто столкнулись и разлетелись в разные стороны, каждый в свой сугроб. Мы смеялись, лежа в снегу. Усталость от быстрого бега – не хотелось вставать. Девушки не спеша догнали нас.
– Гонщики несчастные, – шествуя мимо, свысока произнесла Света.
– Вставайте, а то простудитесь, – сказала Даша.
Олег протянул мне лыжную палку, я взялся за нее, и мы встали, вытянув друг друга из сугроба. Потом долго препирались, кому идти первым. В конце концов пошли рядом – справа и слева лыжни.
На поляне, сняв лыжи, стали вынимать из рюкзаков всякие съестные припасы и разводить костер. Я направился к деревьям наломать веток. По краю поляны действительно тек ручей. Снег нависал над ним с берегов, но в середине вода бежала, не скованная льдом. Холодно. Как-то стало холодно от вида этого ручья, зимней воды в нем. Я почти чувствовал, какая она ледяная, лишь глядя на нее.
Даша подошла к берегу и набрала воды в котелок.
– Зачем из ручья? – улыбнулся я. – Можно просто снег взять.
– Так проще, – улыбнулась она в ответ.
– Вы здесь часто бываете?
– Не очень.
– Наверно, хорошо рядом с лесом жить.
– Да, мне нравится.
Я стоял, глядя на воду. Мне больше не было холодно. Тихое журчание успокаивало.
– Давно не был в зимнем лесу, – проговорил я. – Зимой не так как летом.
– Просто тише – листья не шелестят.
Я смотрел на деревья на том берегу. Они казались живыми, хотя и стояли неподвижно.
– Тут случайно лешие не водятся? – спросил я.
– Водятся, – улыбнулась Даша. – И водяные.
– Вот как?
– Шучу, – сказала она. – Зимой лешие перебираются на квартиры в город – тут ведь совсем рядом, – и пошла с котелком к костру.
– А водяные – в аквариумы, – вслед ей сказал я.
Она, обернувшись, улыбалась.
Потом мы сидели у костра. Налили водку в пластмассовые стаканчики. Я поднял свой.
– Отличные выходные получились, – произнес я. – Давно так не отдыхал.
– Вот и приезжайте теперь, – отозвалась Даша. – Вместе будем на лыжах ходить.
– Обязательно, – улыбался я.
* * *
Двое перед экраном компьютера.
Один, глядя в экран:
– Черт! Я тоже так хочу – лес, свежий воздух, костер.
Другой:
– Ну и кто тебе мешает? Возьми и тоже сходи.
– Да, сходишь тут. Работа одна все время. И вообще, ни лыж, ни леса под боком.
Второй, кивая на экран:
– Тогда сиди и наслаждайся видами.
***
Когда мы вернулись домой, уже стемнело. Стали ужинать. Даша с Олегом сказали, что нам не нужно уходить.
– Оставайтесь, – предложили они. – Завтра все равно воскресенье – на работу не идти.
– Хорошо, – сказали мы со Светой и остались.
После ужина играли в карты. Ночь и снег за окном, в доме было уютно. Приятная усталость после лыжной прогулки, мягкое тепло после целого дня на морозном свежем воздухе. Мы попивали вино из бокалов.
– Ну давай, ходи, – ерзая на стуле, нетерпеливо высказала мне Света.
– Сейчас, – я положил карту на стол, чувствуя, что опять проиграю. Почему-то я все время проигрывал, карта не шла.
Так и есть. Олег довольно усмехался, выигрывая в очередной раз.
– Хм, – беспечно произнесла Света, откинувшись на спинку стула. – Не везет сегодня, – она тоже в основном проигрывала. – Наверно, звезды где-нибудь не там.
– Или протуберанцы на солнце не те, – кивнул я.
– Какие протуберанцы ночью? – махнула рукой Света. – Это просто магнитные бури разбушевались.
– Какие магнитные бури зимой? – в тон ей произнес я. – Это просто Луна не в той фазе.
– Просто вы играть не умеете, – тасуя карты, назидательно высказал Олег.
– Сам ты не умеешь, – скривила губки Света. – Повезло пару раз – вот и все.
– Ничего не повезло, – улыбался Олег. – Это мастерство.
– Да уж, – фыркнула Света. – Великий магистр.
– Просто он знает маленький секрет, – с шутливой серьезностью вставила Даша.
– Какой еще секрет?
– Хм, – усмехнулся Олег. – У лабиринта выход там же, где и вход.
– Да-да, – кивнула Света. – А голова там, где ноги. И все вокруг это только сон.
– Ну, сон не сон, – полусерьезно-полушутя произнес Олег, – но окружающее нельзя воспринимать как то, что есть на самом деле.
– Ага, – так же полусерьезно отозвался я. – Жизнь – это только иллюзия.
– Не совсем так, – чуть пожал плечами Олег. – Ты, например, знаешь, что у собак черно-белое зрение?
– Слышал, – кивнул я.
– Вот. Если спросить у собаки, какого цвета трава, она ответит, что трава какого-нибудь темно или светло-серого цвета. Ты точно знаешь, что трава зеленая. И дело тут не в том, что ее зрение хуже, а просто по аналогии вполне может найтись кто-то, кто обладает другим, лучше чем у тебя, зрением, и он скажет, что трава какого-нибудь еще цвета. При этом каждый будет абсолютно прав, потому что полагается на свои ощущения. И собака, которая видит, что трава серая, абсолютно уверена в своей правоте, так же как ты уверен, что трава зеленая, а этот предполагаемый кто-то смеется над вами, он точно видит, что трава совсем другая. Но ведь трава одна, она не меняется в зависимости от того, кто смотрит на нее. Так какого же она цвета на самом деле? А этого не знает никто. Потому что каждый видит ее такой, какой видит он. То есть цвет травы определяется не самой травой, а свойствами зрения того, кто смотрит. То есть зрение лишь показывает окружающее, как оно может. Но нельзя быть уверенным, что ты видишь именно то, что есть – это только возможности твоего восприятия. И если нельзя полагаться на зрение, которое такое же чувство, как и остальные, то нельзя полагаться и на другие чувства. Хотя, в случае со слухом или, скажем, с осязанием привести пример сложнее. Но они тоже не дают полной уверенности, что ты слышишь или осязаешь именно то, что есть на самом деле.
– Понятно, – я положил руку на стол. – Будем считать, что этого стола нет.
– Может и так, – совершенно серьезно ответил Олег. – Это ведь только твои ощущения.
– Ну да. Которые можно смоделировать. А на самом деле я какая-нибудь коробка с проводами, – я улыбнулся. – Нет, не хочу быть коробкой. Я есть, и все окружающее тоже. Я могу видеть это, слышать, потрогать, понюхать и всё, что хочешь…
* * *
Первый:
– Ха-ха. Второй:
– Да-да.
* * *
Олег покачал головой.
– Твое мнение – это твое личное дело, – негромко проговорил он.
– Ну ладно, хватит вам философствовать, – капризно произнесла Света, которая все это время тихо сидела и внимательно слушала. – Давай, раздавай.
– А? – рассеянно отозвался Олег и удивленно посмотрел на колоду карт в своей руке. – Да, сейчас, – и начал раздавать.
Спать мы легли уже под утро. Нам со Светой постелили матрас на полу и дали теплое одеяло. Еще одна ночь вместе со Светой отдельно от нее.
Утром, когда мы уходили, Даша подошла ко мне с парой книг в руках.
– Вот, возьми, – сказала она, – это к вашему вчерашнему разговору.
Я посмотрел – что-то про философию, восточные религии.
– Да? – без особого интереса произнес я. – Ну, не знаю…
– Бери, бери, – улыбнулась Даша. – Почитаешь на досуге.
– Ага, может, поумнеешь, – накрашивая губы, глядя в зеркало, вставила Света.
– Ладно, – пожал я плечами, – спасибо, – и сунул книжки в сумку.
– Ну всё, – закрывая помаду, сказала Света, – мы пошли. Звоните, если что.
– Приезжайте на следующие выходные.
– Посмотрим, – похоже, мысленно находясь уже на улице, бросила ветреная Света. – Ну, пошли, – она открыла дверь и, взяв меня за руку, потянула за собой.
– Пока, – обернулся я на ходу.
– Пока, – улыбались Даша с Олегом.
В метро Света спала, сидя рядом и положив голову мне на плечо. Потом на нашей ветке мы стояли у двери вагона. Когда поезд подъезжал к моей станции, я стал прощаться со Светой:
– Ну все, тебе на следующей, а мне сейчас.
– Угу, – она смотрела на меня ясным невинным взором.
– Хорошие выходные получились.
– Угу, – с той же невинностью и наивностью в глазах.
Поезд остановился, и двери открылись.
– Ладно, пока, – сказал я.
– Пока, – кивнула Света.
Я вышел из поезда. Она вышла за мной.
Я остановился, удивленно глядя на нее.
– А вы, девушка, куда? – непонимающе спросил я.
– А мы с вами, – с детской наивностью и непосредственностью ответила она.
– Н-да? И кто же вас звал?
– А кто-то обещал рассказать, что ему снилось, – младенческая простота.
– Правда?
– Правда, – исполненный небесной чистоты взгляд.
Я озадаченно нахмурился.
– Ну что ж, если обещал… Тогда пошли, – и улыбнулся.
Она тоже улыбалась. Я обнял ее, и мы отправились ко мне домой.
Света провела у меня остаток воскресенья и утро понедельника. Ночь… ночью мы больше не были отдельно, как, впрочем, и вечером тоже.
Утром мы разъехались в разные стороны. Света сказала, что в этот понедельник у нее выходной, и поехала домой, а я – на работу.
Толпа в метро, работа – снова все то же. Пока ехал, был один – давно уже не был один, но на работе это опять изменилось.
Расставить бы все по местам – спокойно посмотреть, подумать и исправить то, что не так. Но когда, когда сделать это? Приходится жить, как есть. Но когда-нибудь, когда-нибудь… Ох, когда же?
На работе пришлось спешно доделывать бумаги для Анатолия Михайловича, Галина Николаевна требовала свое. Пару часов пробегал по разным кабинетам, собирая подписи на отчетах, списках и других документах. Строители за окном прибавили этаж к дому и принялись за следующий. Анджела без умолку болтала по телефону, я тоже хотел улучить момент, когда Галины Николаевны не будет в комнате, и позвонить Свете, но ничего не вышло. Саша сказал, что, может быть, в эту зарплату дадут премию. Я обнаружил, что у меня кончаются сигареты, и курил реже, чтобы дотянуть до вечера…
* * *
Несколько человек в белых халатах в комнате с компьютерами.
Один:
– Ну, когда он придет?
Другой:
– Скоро.
– Но он уже приехал?
– Да, сейчас у начальства сидит – скоро должны зайти.
– Надо же, сколько шума с этим приездом подняли!
– Ну как же – заказчик.
– Ну и что?
– Как, ну и что? Ты деньги откуда получаешь?
– Из конвертика на столе – а что?
Смеются.
Открывается дверь, входят двое солидных мужчин. Один седой в белом халате, другой – лысый в сером костюме.
Седой:
– Ну вот, здесь у нас, собственно, все и происходит, – подводит того, что в сером костюме к компьютерам, возле которых также собрались сотрудники.
Сотрудники:
– Здравствуйте. Здравствуйте.
Лысый:
– Добрый день.
Седой:
– Вот, можете посмотреть на экране, – сотрудники расступаются, седой показывает на экран компьютера. – Здесь есть несколько режимов просмотра, – кивает сотруднику, сидящему за компьютером: – Покажи.
Сотрудник, сидящий за компьютером:
– Это обычный режим, – на экране виден человек, идущий по коридору. – А можно посмотреть и его глазами, как видит он, – нажимает кнопку, человек пропадает, на экране – стены коридора, пол, люди, встречающиеся по пути. Изображение поворачивается.
Лысый:
– А почему изображение нестабильно?
Сотрудник:
– Голову поворачивает, по сторонам смотрит.
Лысый:
– Понятно.
На экране на мгновение происходит затемнение.
Лысый:
– А это что?