И вместе с тем понять безумно трудно.
Как мог так долго не писать?
Познать опять души ночные бдения,
Искать в тиши звучащий, тонкий стих.
Вновь испытать стихо-грехопадение,
Которым господь бог меня настиг.
ПОД МОЛОХОМ
Такой этап в твоей свершился жизни -
Этап, как знаешь, очень не простой.
Он с пристуком колес, как поезд пассажирский
Бездушный тенью взвился над тобой.
И мчится дальше этот страшный Молох,
Спеша куда-то в неурочный час,
Вне времени и расписанья, скорый -
Идет не мимо – он идет сквозь нас.
Летит вперед и годы подминает,
Вне жалости, тревог, забот.
И пассажиры никогда не знают,
Что их в пути безумном ждет.
Ты часто говорила, что довольна,
Что не желала бы другой судьбы …
А мне вот, почему-то больно,
Что жертвой Молоха невольно стала ты.
Что он впитал твою по крохам душу,
Что затоптал святое естество,
Что лучшее он в людях душит
И благом представляет зло.
Что стала ты совсем, совсем другою -
Что загнанность порой стоит в глазах,
Что было в жизни у тебя такое,
О чем не можешь рассказать.
А Молох мчится, бег свой ускоряя,
Как смысл жестокой и слепой поры:
Летит вовсю: ломая и сметая
Тех, кто такой не выдержал игры.
МОЛОХ
А мы поклоняемся Молоху:
Чудищу нам непонятному,
Ему посвященные смолоду
Силой жестокой, заклятою.
Приучены или научены:
Да так, что и сами поверили.
Какими молитвами звучными
Клялись мы Молоху в верности?
Считали, что он всеведущий,
И всё до конца понимающий.
А он состраданья не ведая,
Был просто всепожирающим.
ПО САВЕЛОВСКОЙ ДОРОГЕ
По старой дороге Савеловской
Спешат электрички недальние,
И тут же кусты припыленные,
Блоки закуской просалены.
По слухам, здесь строится станция…
Метро, говорят, даже будет -
Пока ж собираются пьяницы.
А пьяницы тоже ведь люди.
Дай бог – всё снести им и выстрадать,
Душа ведь не шарик резиновый…
В кафе “Под кустами” на Дмитровском
Алкают дары магазинные.
Алкают с селедкой подтухлою,
Синюшными мыслями маются,
Напитки, что “борматухою”
Теперь на Руси называются.
Идут разговоры неспешные.
Лишь изредка ход их взрывается:
Но это больной или бешенный
Иль так кто-нибудь изгаляется.
Идут разговоры неспешные
На темы обычно-привычныые:
Про случаи в жизни потешные,
Про что-то общественно-личное.
Хоккейно-футбольные чаянья…
Про цены на водку и прочее,
Чего-нибудь про начальников,
Про жизнь человека рабочего.
Широк круг вопросов затронутых,
Чего только не обсуждается…
И даже секреты притронные -
Их тоже молва касается.
Бесстрастная и монотонная
Беседа идет – не кончается.
И можно, наверное, тронуться
От бьющего в душе отчаянья.
Спешат электрички недальние.
Посмотришь на небо – смеркается…
И думы такие печальные
Липким туманом сгущаются…
НАД РЕЧКОЙ ТВЕРЦОЙ
Ответ на тайну вечных истин
До удивленья тих и прост:
Под сенью отшумевших листьев
Росою прибранный погост.
И всё, что в жизни её было
И тот прекрасный, чудный миг
Хранит безмолвная могила,
Запечатлел бессмертный стих.
Строфой любви и восхищенья
Поэта пламенной мечты,
В ней наш великий русский гений -
Волшебник чистой красоты.
Её краса как блеск природы -
И не беда и не вина.
Она ушла, как убегает
Весною быстрая вода…
И жизнь ушла – лишь удивленье
От человечьей суеты
И для потомков утешенье:
Лежащие в траве цветы…
Всё в круговерти – от начала
И до могильного конца.
Как много время убежало -
Как и воды в тебе, Тверца.
Внизу в овраге – под погостом,
Где над водою дикий терн.
О как всё сложно, и как просто
Решилось в мире – Анна Керн.
СЕКРЕТАРЬ ПАРТКОМА
Утром со светом встала.
Ждут тебя поздно дома.
Я вижу: порядком устала
За день секретарь парткома.
От пыли лицо посерело,
И невпопад – на вопросы.
Как паутинкой белой
Виски прочертила проседь.
Синь глаз – разливное море -
Сейчас как в покрове тумана,
И от косьбы на ладони
Мозольная вздулась рана.
С усмешкой: – Да, малость я сникла …
Дождливая нынче погода …
Хоть и крестьянка от рода,
Да всё же немного отвыкла …
Всё больше – по части бумаги:
Планы, отписки, отчеты …
Как будто бумаги как маги
Исправят все недочеты.
То сеть побыстрей формируйте,
То агитаторов – списки…
Вот и отвыкли руки -
Набила, как видите, кисти …
Сильней слов – сила примера,
Слова есть слова – да и только …
Чтоб в людях ширилась вера,
Пусть будет немного и больно.
Все вышли – директор, контора …
И мне отставать негоже:
Ведь тот коммунист, который
Делом слова итожит.
Ну, впрочем, не будем о боли …
Смотрите, пшеница – вот сила!
Какое отличное поле …
И главное: как же красиво!
Спускался над полем вечер.
Солнце садилось комом.
Как раскудрявил ветер
Тебя, секретарь парткома.
НА ПОЛУСТАНКЕ
Как будто отстал я от поезда
На дальнем, глухом полустанке.
Света метнулись полосы
В ритмичном дорожном танце…
Скользнули на грани перрона
И скрылись за поворотом,
Лишь на последнем вагоне
Сгорают в дождливом далеко.
Поезд как жизнь исчезает.
За мной он, увы, не вернется.
И в ночи холодной растает
Надежда в дрожащих оконцах.
Кричи – не кричи: не поможет,
Есть график отмеренно-четкий:
И изменить не сможет
Никто этих мудрых расчетов.
С ЯРМАРКИ
С ярмарки, с ярмарки, с ярмарки долой.
Фейерверком звезды метнулись надо мной....
Ясные – гаснут, падают вниз…
Может то не звездочка – может моя жизнь…
Режет траекторией неба синь,
Как лучом изогнутым – и о землю дзинь…
Так и я, вот, пожил… и готов -
Разорвется сердце – на тысячу кусков…
И душа распластана по земле
Силой неподвластную вовсе мне…
Падаю, ох, падаю с высоты-
С окаянной жизненной красоты!
А ведь было времечко ничего -
Не боялся я никого…
Люди, боги, дьяволы – не указ…
Но другой – поломанный я сейчас…
Поломал судьбы меня нрав крутой.
Рухнул вниз сгоревшею я звездой…
Сгаснет в темном небе её след:
Да была ли звездочка или нет…
МАМА
Я реквием человеку пою!
Человек -
и само по себе не мало…
Но этого человека -
я особо люблю,
Этот человек – моя мама!
Люблю …
Как будто что-то забыл ,
Судьбы отвергая жестокую поступь …
Теперь уже правильнее:
– Я любил …
Но это выдавить, ох, не просто …
Тишина -
средь житейского грома.
И никаких там небесных хоралов.
Как всё обыденно
и удивительно просто:
Просто рука
неподвижной стала …
По лицу белизна -
белей белого губы …
Рот раскрыт -
совсем некрасиво …
Смерть берет так жестоко и грубо,
Подавляя
жизни последние силы.
Болезнью сжато старушечье тело …
Внизу – машина: звонили “Скорой “ …
В мозгу – машинально:
– Не так уж и скоро …
А впрочем – сейчас ведь не в этом дело.
Как неизбежно
и как случайно:
Без шума вершится великая тайна,
Одно из скрытых деяний
природы -
Т а й н а у х о д а ....
Что там?
Никто никогда не расскажет.
С собой эту тайну уносит
каждый.
Ведь с каждым такое случится
однажды.
Даже с нами:
Всё в этом “д а ж е “.
И знаем наверно -
и всё же не верим.
Не потому, что от рода беспечны -
Но странно себя
и поступки мерим
Как будто бы жить собираемся вечно …
Не ценим жизни
святые мгновенья,
Друзей, родных, как надо, не ценим:
И всё поглощает
безжалостно время,
Смыкая волны свои
над в с е м и …
Но жизнь
есть жизнь,
И времени грани
Опять сошлись,
но сошлись не над нами …
А там внизу бесконечная
бездна,
Омут без края
и без истоков,
И силой вселенскою
центробежной
Нас крутит над бездной грубым потоком.
Жизней людских
безумное ралли
Летит по закрученной хитро спирали …
И давит на души
бренности камень.
Виток за
витками -
виток за витками …
И, путь предначертанный нам совершая,
Навек исчезаем,
навек исчезаем,
Гаснем в безбрежности мирозданья,
Где места нет
боли, желаньям, страданьям …
Но это п о т о м ,
а сейчас я страдаю …
Часть жизни
при жизни навеки теряю -
Ни криком теперь не помочь,
ни слезами:
Ведь столько уходит м е н я
в моей маме …
И этот уход крушит жизни устои
И душу ломает злой пустотою …
Её нет -
и больше не будет:
Она не встанет раньше меня -
чуть свет.
И сына с зарею она не разбудит:
Мамы н е т
– теперь уже нет …
Не постучит по стене
как бывало:
Три дробных удара – потом перерыв -
Она, заболев, так меня вызывала -
И я к тревоге этой
привык.
Не отругает меня
за дело,
А может – без дела:
ну, просто, так.
И не поправит – пусть неумело
Строки в прочитанных мною стихах.
Доброй рукой, увы, не погладит
Вихры моих непослушных волос.
И мне не испить никогда больше
радость
Навеянных мамой задумчивых грез.
И не увидеть в хмелю полудремы
Сквозь темень
ушедших, прожитых лет
Тот незабвенный, веселый,
зеленый
Далекого детства потерянный свет.
ЕЩЁ НЕ НАПИСАНЫ СТРОКИ
И вроде дела неплохи,
А на душе словно камень:
Еще не написаны строки
Те, что меня прославят.
Недостижимые строки,
Как встреча с синею птицей,
В которых итогом нелегким
Я мог до конца раствориться,
Отдав им и сердце и силы,
И чувства, и волю, и разум,
И чтобы меня осенила
Та песня, как молния, сразу…