Президенту Российской Федерации уже доложено о происходящем. Министерство иностранных дел выразило озабоченность и требование вернуться к политическому диалогу. Министерство обороны заявило о том, что несколько солнечных зондов уже перенаправлены для поиска захваченного корабля.
Новость обновляется».
Комментарии (452)
Самсон
Ребят, вы нашего министра финансов забыли +143
demikloo
а что будет если они ночью на солнце прилетят? +41
В соцсетях #наСолнце – на первом месте в мировом тренде. Количество просмотров видео приближается к 2 миллиардам. Если это кино, то он сейчас видел лучшую промо-акцию в истории. Если это реальная жизнь, то киноиндустрия лишилась талантливых кадров.
Он долго обновлял ленту, но ничего, кроме комментариев комментариев, не было. В конце концов, просто вырубился с включенным внутренним экраном, который через полчаса перешел в спящий режим.
Страдалец, 22.09.2095
«Я иду по ночному городу со старыми зданиями и колесными машинами. Что-то из детства.
Длинный подъем по мосту – немного искусственных гор там, где стерлись настоящие. Пустые лица встречных прохожих с бесцельными улыбками и опять эти видения в голубом. Доктор говорит, что я должен бороться. Не давать им говорить со мной, не слушать, не смотреть, не верить.
Док, мне больше некому верить – у меня больше нет никого, потому что клятвы, сказанные тогда в тишине маленькой комнаты, я неспособен выполнить. Неспособен выздороветь и забыть тот мир.
– Давай к нам. Выйди в дверь, – шепчут проходящие рядом видения.
Уворачиваюсь от них, пугая «настоящих» людей. Страх в глазах прохожих, разочарование в глазах близких. Слишком много чувств сосредоточено в этих органах зрения. Но чем меньше в них любви, тем проще меня потерять. Я – недоразумение, гадкий утенок в стае волков. Остается только уйти самому, пока самокопание, лекарства и жалость не прикончили меня раньше.
Спускаюсь с моста, прохожу дома, где свет фар на секунду ловит лица в окнах, после чего они возвращаются к своей обычной миссии – переработке кислорода в углекислый газ ради еще одной дозы гормонов.
Захожу в подъезд, встречающий меня парой соседских глаз и нелепыми ритуалами общения. Ползу на дребезжащем лифте в высоту. Выхожу, смотрю на дверь квартиры. Поворачиваюсь и вижу лестницу на крышу.
Понимаю, что вот эта дверь. Взламываю замок и вылезаю наверх, где все ветра этой ночи – мои. Смотрю вниз, где копошатся бывшие. Бывшие со мной. Бывшие, похожие на меня. Бывшие моей тюрьмой.
Видения слетаются и зовут туда, где я смогу быть с ними не только в виде больного. Смотрю вниз, на финальную локацию в этом пути. Сколько раз во снах видел эти кустарники и ощущал секунду, отделяющую десятый этаж от первого? Цементирующий мышцы страх сменялся радостью не чувствовать под собой ничего, а потом я вваливался в эту дверь. Вовне. Пришел извне, туда должен и вернуться.
Мое тело… роса слез застилает глаза, но я сильнее. Сильнее! Сильнее… Нет, кого я обманываю? Я опять не сделаю этого. Стоп, что-то важное еще было, о чем не подумал. Брошенная в пучину сознания водяная бомбочка воспоминания вступает в реакцию и начинает бешено окрашивать всё, пока не всплывают буквы.
«Это всё сон».
Кто-то говорил мне, что я могу жить тут, когда пойму, что всё недостаточно реально. Поднимаю правую руку и смотрю на неё. Это я… Я… смотрю, а не он.
Впрочем, пена сходит, и он читает эти буквы по-другому. Это всё сон, и я должен быть вовне. Шагаю…»
Forever young
Я
/
23.09.2095
«Я уже был тут. В прошлый раз мы приземлились на этом Богом забытом и потерянном спутнике. Хотя нет ничего более странного, чем быть забытым Богом, если ты спутник Юпитера. Тогда мы едва не погибли от гейзера, который пробил многокилометровый ледяной панцирь и выбросил в космос тонны льда. Сейчас уже водрузили над этим районом буровую станцию и готовим лазерную установку, чтобы расширить проход ко внутреннему океану.
Нам надо пройти … нет, не пройти, а пропрыгать сотню метров, стараясь смотреть себе под ноги, а не на эту мраморную серо-коричневую махину в небе.
– И много там урана?
– Много, – наш капитан сегодня был особенно раздражен. – Так много, что наши дети будут гулять под ночными огнями от энергии его распада. Хотя тебе как раз не светит это увидеть, если продолжишь устраивать себе встречи со смертью.
Хотел бы я сейчас послать кэпа подальше. Вот уж кто регулярно ходит со смертью на свиданки вслепую. Но вместо этого я просто говорю: «Так точно, товарищ капитан». А дальше слышу музыку. Меньше всего на свете ты ждешь музыку в тот момент, когда в скафандре идешь по неровному льду нелепой планеты и поминутно поднимаешь глаза в космос, пытаясь угадать, в какой стороне Земля».
Михаил проснулся под орбитальные переливы древних синтетических клавишных. Потом кто-то запел на староанглийском. «Небеса могут подождать, пока мы смотрим на небо». Интересно, на небесах знают, что парни на самом деле смотрят не на них? Повернулся, наблюдая, как на стенах комнаты включается проекция рассвета над Байкалом. Их кровать вдруг стала плотом, покачивающимся на волнах озера. Джэй смотрела на него и, кажется, хотела, чтобы ее похвалили. Он нервно хихикнул.
– Что? Я в этот раз читала комментарии к видео, там сказали, что это песня из времен, когда музыка что-то значила, – Джэй попыталась ударить Михаила подушкой. Он увернулся и обнял ее за талию.
– Так себе песня. И это так неловко – просыпаться и понимать, что ты изучаешь, как я сплю.
– Неловко как раз то, что ты спишь, хотя большинство уже отказалось от этой романтичной привычки. Что-то из тех времен, когда все люди курили сигары и женились друг на друге, – она осеклась, увидев, как Михаил переменился в лице. – Не, я просто так сказала, мы ведь договорились не поднимать эту тему. И вообще тебе в душ пора, через час тебя ждут в клинике. Кофе почти готов.
Он свесил ноги над «плотом». Под его ступнями плескались голографические рыбки.
– Эй, тут ты можешь ходить по воде аки посуху, – она рассмеялась. – Или проложить тебе путь сквозь толщу вод?
Мгновение – и на глади озера материализовался деревянный мост в ванную.
– Вот согласись, странно было бы, если бы человек женился на владычице морской, – рассмеялся Михаил, уворачиваясь от еще одной подушки.
Никогда не ссорьтесь с женщиной, которая регулирует температуру вашего душа. Тех трех секунд, пока вы будете визжать от ледяного шока, ей хватит для того, чтобы удовлетворенно хихикнуть, крикнуть «Ой, прости, пожалуйста» и вернуть ваши законные 38 градусов в этой ее программе.
– Кстати, я хотела спросить, – она сидела за кухонным антигравити-столом с двумя чашками настоящего кофе и таблеткой овсянки. Её одеяние «переключилось» с ночной рубашки на легкое цветное платье, – Вот эта песня… она же про то, что люди не хотят погибнуть на войне?
– Вроде да.
– Тогда для чего эти красивые слова про небеса и вечную жизнь? Почему бы просто не сказать: «Не бросайте бомбы»?
– Никто не услышит. Самый прямой путь к человеческим сердцам – через небеса. Кстати, с бомбами тот же принцип работает. Так, что важного в ленте?
– Космолет продолжает лететь на Солнце, – Джэй открыла внутренний экран и потому смотрела как будто сквозь него. – Татьяна Березина запостила новость про 122-летнюю певицу, которая выходит замуж за 35-летнего подростка. Канал «Думаинсайд» пишет, что в Госдуме решили поднять пенсионный возраст.
– Пятый раз за 80 лет? А я сразу говорил, что это плохая идея – сделать депутатами Госдумы биоников с искусственным интеллектом.
– У Дмитрия Таранова дочка родилась, биологическая, – она сменила тон с равнодушного на умилительный.
– Ты поздравила от меня?
– Да, лайкнула, прокомментировала, немного пообщалась. Но у него там тоже домашний бионик отвечает, так что я…, – ее взгляд снова упал куда-то сквозь него и как будто погрустнел. – О, твое такси прилетело…
«В этом городе всё время всё менялось, даже облачность была переменной. Не помню, кто это сказал. Полет в такси выше небоскребов не может не настраивать на такие нелепые мысли. Эта биониха думает, что изучает людей и хочет свадьбу ради фаты, букета невесты и нелепой женщины, которая скажет «хочу Любовь провозгласить страною». Но нет ничего глупее, чем брак с роботом, который при следующем обновлении станет совсем другим … нет, не человеком, конечно. Да при любом обновлении она останется ходячим калькулятором с эльфийскими ушками. И красивым смехом. Красивым и искусственным. Да неважно».
В шоу-руме медицинского центра было немноголюдно. Одинокие утренние гости осматривали новые модели обнаженных манекенов мужчин и женщин, выбирая новую внешность для домашних биоников или варианты исправления собственных совершенных тел. Зала с новыми совершенными душами по-прежнему не было.
– Добрый день. У меня сегодня техобслуживание по случаю 40 тысяч дней.
– Здравствуйте, документы, пожалуйста, – бионик за стойкой не понял его шутку про техобслуживание. Он сосканировал документы с брэйннета Михаила, после чего включил этот «взгляд сквозь». – Михаил Дмитриевич, рады видеть вас. Спасибо, что обратились в наш медицинский центр. Давайте проверим, что нам предстоит сделать. Итак, сегодня мы меняем печень, удаляем потенциально раковые клетки, регенерируем кожу, чистим сосуды и восстанавливаем их стенки наноботами, также проверяем работу сердечной мышцы и спинного мозга. Что-то дополнительно?
– Да, проверьте ту часть мозга, что отвечает за сны. Что-то они не нравятся мне, – Михаил попытался вспомнить, как долго это всё длится. – Последнюю пару тысяч дней.
Через минуту к нему подошла миловидная девушка в медицинском халате.
– Михаил Дмитриевич, добрый день. Рада вас видеть. Я Милана, я буду проводить сегодня ваше медобслуживание.
Они шли по длинному светлому коридору, на стенах которого из пустоты всплывали портреты счастливых мужчин и женщин. Очевидно, это были клиенты центра, чьи жизни радикально изменились после разглаживания морщин или замены больной головы на здоровую.
– Милана, а это вы меня в прошлый раз оперировали? Я вроде помню вас.
– Вряд ли. Я всего год в этом центре работаю, – она неловко улыбнулась. Непохоже было, что пациент пытался её клеить. – Ну и я бы запомнила, если бы оперировала героя войны на спутнике Европа. Кстати вот ваша палата, проходите, переодевайтесь. Я правильно поняла из анкеты, что по каким-то вопросам во время операции мы можем звонить вашему бионику?
– Это биониха. Джэй-2090. Я имя ей не придумал, так что она просто Джэй. Но я надеюсь, это не понадобится.
Антигравитационная койка в светлой палате. Укол антигравити-наркоза и немного легкого настроения. Последними, о ком Михаил подумал перед антигравити-сном, были братья Блашиховски и их звездный крейсер…
После отъезда того, кого она все еще считала своим женихом, Джэй снова попыталась почитать книгу, стараясь выяснить, какой из миров более реален, понятный или запутанный. Сюжет плутал и перепрыгивал из клетки в клетку, отчего главный герой, казалось, начинал сходить с ума.
Она была уверена, что его спасут новые отношения и та, на которой он должен жениться. Но периодически открывающееся окно в другой мир с влетающими оттуда фигурами продолжало ее беспокоить. Это было другое окно, не то, откуда в жизни персонажей появлялись авторские метафоры и из которого подчас сильно сквозило.
В этом просвете открывалось что-то особенное. Человеческий мозг создавал целые миры, так непохожие на уютные домашние пространства и оттого трудные для понимания типовым биоником. Джэй смотрела на людей и понимала, что она почти неотличима от них в толпе, но если вспомнить, какие сюжеты проигрываются в их головах в эту секунду, то можно ощутить себя фокусником на съезде волшебников.
Человек конструировал сказочные пространства и времена и верил в них больше, чем в самого себя. Да, окружающие замечали, если персонаж слишком далеко выпрыгнул из этого мира. Но сам мозг не видел разницы между пузырями. Потому лучшие из магов научились прятаться за красивыми объяснениями и жить в двух галактиках сразу, иногда вовремя успевая влезть в окно, а иногда оставляя близким лишь свою тень с силуэтом фигуры из другого измерения.
А еще она заметила, что люди в своих головах создают галактики из кирпичиков обычной жизни. Кто-то из слов, кто-то из шахмат, а кто-то из боли. В ход мог пойти абсолютно любой строительный материал, что, по мнению Джэй, означало только одно – в человеческом сознании спрятана нанофабрика, разбирающая на атомы материю пережитого прошлого и сцепляющая их в воздушную ткань новой расширяющейся вселенной.
Впрочем, больше всего в представителях соседнего биологического вида её поражала готовность выйти в другой мир, несмотря на все нити этого измерения, опутывающие их и вяжущие морскими узлами. Некоторые не нуждались в доказательствах существования Мультивселенной, потому что ежедневно просачивались сквозь невидимую мембрану, отделяющую ее внутренний терминал от межпланетного.
Наконец Джэй решила, что на сегодня обучения человекометрии достаточно, и включила спящий режим, напоследок подумав о том, что надо посмотреть что-то из снов с брэйннета Михаила.
Я/23.09.2095
« – Всё, мужчина, вернитесь на место.
– Сейчас. Мужики, ну что там?
– Стойте. Глеб, вот тут нужно через паузу, погромче и как будто вам очень интересно. Вы не просто произносите пароль для сообщника, вы от лица всего салона хотите получить надежду на скорейшее восстановление.
Я в большом зале, похожем на школьный баскетбольный. Рядом со мной мужчины, женщины, бионики. Кто-то с включенными экранами, кто-то с планшетами. В центре круга – взлохмаченный бородатый мужчина с листками бумаги.
– Мужики…Ну что там?
– Вот, только побольше наглости. Вы заплатили большие деньги, а ваш космолет застрял. Они должны вам.
– Мужики… Ну что там? – Глеб еще сильнее понижает голос и позволяет себе сбросить напускную интеллигентность.
– Да, тут звуки борьбы, дверь открывается, вы ловите пистолет. Приставляете к виску Кэй-17. Да. Кэй, бионики не умеют так пугаться, так что спокойнее.
Пара снова возвращается и повторяет захват, на этот раз бородач доволен.
– Где ключ от кабины пилота? – рычит Глеб.
– Хорошо!
– У меня нет, нам не положен, – девушка изображает попытку сдержать страх.
– Так, Николай.
– Оставьте ее, – «сосед» внезапно вступает в свою роль.
– Не с места, ты же не хочешь, чтобы я начал стрелять в космолете посреди ничего? Всем не двигаться! Милая, я точно знаю, что у тебя есть ключи. Давай ты просто отдашь, иначе я убью этого… этого…
– Джентльмена.
– Джентльмена!
Режиссер вскакивает.
– Глеб, вот тут эмоциональный момент, вы должны показать, что легко убьете человека. Ваш язык тела должен говорить об этом – попробуйте не прятаться за Кэй, а слегка повернуться к Николаю, чтобы видно было, что вы готовы выстрелить.
– У меня нет ключей.
– Бам, – Николай вскрикивает и медленно опадает на стул.
– А хорошо, мне нравится.
– Молчать! … Ну, сколько еще надо убить, чтобы ты перестала думать, что жизнь остальных, – он осекся, вспоминая слова. – Ценнее? Половину? 99 процентов?
– Бам, – падает мужчина с 1D, глядя, как кивает бородатый.
– Гриша!
– Сколько еще? Сколько? Где ключи? Просто отдай мне ключи, и я пощажу всех. Мы пересадим вас на технический борт, и вы останетесь живы.
Он направляет «пистолет» в мою сторону. В мою. Я пробую управлять этим сном. Двигаю головой и понимаю, что все чего-то от меня ждут.
– Михаил? Бросайтесь на него.
Молчу, все смотрят на меня. Неловкую паузу прерывает «захватчик», который встряхивает руку и снова направляет на меня оружие.