– И чего ему понадобилось?! – негодовал дядя. Можно подумать, Джулиан обязан был это знать. – Мы с ним ещё вчера обо всём договорились. Обо всём! У каждого из нас троих свой объём работы. Причём моя, как выяснилось, наименее важная, а самая важная – у него. Он увёз все документы, вряд ли что-то забыл. Притащится сюда посреди ночи – только этого не хватало!
Никто из детей, за исключением Дика, не собирался дожидаться приезда американца. Дик включил ночник у кровати, взял книгу и стал читать. Он знал, что, если не заставлять себя бодрствовать, то уснёт и тогда уж никакой шум его не разбудит.
Читая, он вслушивался, не загудит ли мотор машины. Одиннадцать часов – а вот и полночь пробило. До его слуха донеслись двенадцать ударов больших напольных часов в прихожей. Дядя Квентин точно не обрадуется столь позднему визиту.
Дик зевнул, снова перевернул страницу. Половина первого. Час ночи. Тут ему показалось, что снизу раздался какой-то шум, он открыл дверь спальни. Да – дядя Квентин прошёл в свой кабинет. Оттуда доносился его голос.
«Бедная тётя Фанни тоже, наверное, не ложилась, – подумал Дик. – Я слышу их голоса. А я того и гляди усну прямо над книгой. Выйду-ка я в сад, подышу свежим воздухом. Глядишь, и сон пройдёт».
Он набросил халат и тихо спустился с лестницы. Откинул засов садовой двери, выскользнул наружу. Немного постоял, прислушиваясь и гадая, каково это – различить рёв американской машины в ночной тишине.
Однако вместо этого он услышал на дороге шорох велосипедных шин. Интересно, кому взбрело в голову ездить на велосипеде посреди ночи? Уж не деревенскому ли полицейскому?
Дик стоял в темноте и ждал. На велосипеде сидел мужчина. Дик различил его силуэт – большую чёрную тень на фоне звёздной ночи. К огромному удивлению, мальчик услышал, что велосипедист слез; потом зашуршала живая изгородь – туда забросили велосипед.
А потом кто-то бесшумно прошёл по садовой дорожке к окну кабинета. Только там во всём доме горел свет. Дик услышал стук в окно, и оно тихо отворилось. В оконном проёме показалась дядина голова.
– Кто там? – спросил он полушёпотом. – Ты, Элбур?
Судя по всему, это он и был. Дик понял, что перед ним – рослый американец, приезжавший к дяде два дня назад.
– Я сейчас открою дверь, – сказала тётя, но Элбур уже перекинул ногу через подоконник.
Вконец озадаченный, Дик отправился в постель.
Вот ведь странно! Зачем американцу являться тайком среди ночи, да ещё на велосипеде, а не на машине? Мальчик заснул, всё ещё недоумевая.
Он так и не узнал, уехал американец или тётя Фанни постелила ему на кушетке внизу. Когда мальчик наутро проснулся, то даже не смог точно сказать, уж не приснилось ли ему всё это.
Спустившись к завтраку, Дик сразу же задал вопрос тёте:
– А тот человек, который звонил, приехал вчера?
Тётя кивнула.
– Только об этом ни слова. Никто не должен знать. Он уже уехал.
– Что-то важное? – спросил Дик. – Джулиану, когда он ответил на звонок, показалось, что да.
– Важное, – подтвердила тётя Фанни. – Но не в том смысле, в каком ты думаешь. Не спрашивай пока ничего, Дик. И к дяде не приставай. Он нынче с утра не в духе.
«Значит, что-то не ладится с его новой работой», – подумал Дик и пошёл предупредить ребят.
– Звучит занятно, – заметил Джулиан. – Интересно, что там приключилось?
К дяде Квентину они старались не лезть. Слышали, как он громко жалуется жене на что-то, как с грохотом опускает крышку письменного стола – он так всегда делал в плохом настроении; впрочем, вскоре он погрузился в работу.
Через некоторое время прибежала Энн, явно чем-то возбуждённая.
– Джордж! Я из нашей с тобой спальни, и знаешь, что я там видела? Тётя Фанни поставила в углу раскладную кровать – застелила её и даже одеяло положила! Там теперь ужасно тесно стало.
– Похоже, кто-то ещё едет погостить, – догадался Дик. – Причём девочка. Или женщина. Ага, наверное, гувернантка – она будет воспитывать вас, Энн и Джордж, чтобы вы вели себя, как подобает юным леди.
– Дурака не изображай, – огрызнулась Джордж, удивлённая и раздосадованная. – Пойду спрошу у мамы, что происходит. Не позволю я никого к нам подселять. Не позволю – и точка!
Она повернулась, чтобы уйти, но тут внизу открылась дверь кабинета, и её отец заорал на всю прихожую, призывая мать:
– Фанни! Скажи детям, что мне нужно с ними поговорить. Пусть придут ко мне в кабинет – и НЕМЕДЛЕННО!
– Ой, он, кажется, он очень сердится. Что мы такое натворили? – испуганно пролепетала Энн.
Глава 3
Досадные новости
Все четверо, а с ними и Тимми, спустились вниз по лестнице. Мама Джордж стояла в прихожей и как раз собиралась их позвать.
– А, вот и вы, – сказала она. – Думаю, вы и сами уже слышали, что вас зовут в кабинет. Я пойду с вами. И пожалуйста, если сможете – не скандальте. Мало мне того, что Квентин с утра шумит!
Всё это было ужасно загадочно. Какое отношение тётя Фанни имеет ко всей этой неурядице?
Пятёрка вместе с Тимми отправилась в кабинет. Перед камином их ожидал дядя Квентин, он был мрачнее тучи.
– Я могла бы и сама всё рассказать детям, дорогой, – начала было тётя Фанни, но он заставил её замолчать, бросив свирепый взгляд вроде того, каким их иногда награждала Джордж.
– Мне нужно вам кое-что сообщить, – начал он. – Помните моих друзей-учёных, которые приезжали на днях? Мы вместе работаем над общим проектом? Большого американца помните?
– Да, – ответили они.
– Он мне целый фунт дал, – похвасталась Энн.
Дядя Квентин, похоже, её не услышал.
– Так вот, – продолжал он. – У него есть дочь… как её там… какое-то дурацкое имя…
– Берта, – подсказала тётя Фанни.
– Не перебивай! – прервал её жестом дядя Квентин. – Да, Берта. Так вот, Элбура, её отца, предупредили, что девочку собираются похитить.
– Как похитить? – изумлённо выпалил Джулиан.
– Оказалось, он знает про наше секретное открытие больше, чем кто-либо на свете, – ответил дядя Квентин. – И он совершенно откровенно заявил, что, если эту его девицу – как там её…
– Берту, – в один голос произнесли дети.
– Если эту его Берту похитят, он, чтобы вернуть её, выдаст все секреты до последнего, – поведал дядя Квентин. – Фу! Ну он и тряпка! Предатель! Что за вздор – выдать важные секреты из-за какой-то дурацкой девчонки?
– Квентин, она его единственная дочь, и он её обожает, – напомнила тётя Фанни. – Я бы поступила точно так же ради Джордж.
– Все женщины – мягкотелые тетери, – заявил её муж, не скрывая отвращения. – Какое счастье, что ты не знаешь никаких секретов – ты бы их даже молочнику разболтала!
Это звучало так уморительно, что дети расхохотались.
Дядя Квентин злобно уставился на них:
– Ничего смешного. Я был потрясён, когда один из крупнейших учёных мира сообщил мне, что без колебаний выдаст все наши тайны врагу, если эту его… эту…
– Берту, – опять хором подсказали дети.
– Если эту его Берту похитят, – продолжал дядя Квентин. – Он приехал спросить, нельзя ли этой… этой Берте недельки три погостить у нас. А к тому времени мы закончим работу и все наши секреты окажутся в надёжных руках.
Повисло молчание. Вид у детей был недовольный. А у Джордж – откровенно разъярённый. Наконец она выпалила:
– Так вот зачем в нашей спальне раскладушка?! Мама, нам теперь что, целых три недели сидеть друг у друга на головах? Это ужасно.
– В кои-то веки я с тобой согласен, Джордж, – неожиданно поддержал её отец. – Только, боюсь, придётся вам с этим смириться. Элбур после этих угроз в таком состоянии, что вразумить его не получается. Хуже того, он пригрозил разорвать все бумаги и сжечь их, если я не соглашусь. А если он это сделает, вся наша работа насмарку.
– Но почему он решил отправить свою дочь именно сюда? – не унималась Джордж. – И повесить её на нас? У неё что, нет ни родственников, ни друзей?
– Джордж, не злись ты так, – стала успокаивать её мама. – Насколько я поняла, матери у Берты нет, отец всюду возит её с собой. В Англии у них нет ни родни, ни друзей, которым можно довериться. Отправить её в Америку он не может: полиция предупредила, что за ней проследят и там – а уехать отсюда вместе с ней прямо сейчас ему не позволяют дела.
– Но мы-то тут при чём? – продолжала возмущаться Джордж. – Он про нас вообще ничего не знает!
– Ну, как вы помните, – сказала её мама и слегка улыбнулась, – он видел вас несколько дней назад, и вы ему очень понравились – в особенности ты, Джордж, хотя почему – понятия не имею. Он сказал, что пусть лучше его Берта будет с вами, чем с любой другой семьёй, – так ему спокойнее!
Она умолкла и обвела четвёрку взглядом – на лице её читалась тревога. Джулиан подошёл к тёте.
– Не переживайте, – сказал он. – Мы присмотрим за ней. Не буду делать вид, что очень рад приезду незнакомой девочки, да ещё на три драгоценные недели, но я прекрасно понимаю чувства её отца: он боится за Берту, а ещё боится, что будет вынужден выдать важные секреты, если с ней что-то случится. Ведь может оказаться, что по-другому её ему не вернут.
– Да как такое в голову-то могло прийти! – выпалил дядя Квентин. – Два года потрачено на эту работу! Он просто ума лишился!
– Так, Квентин, не будем больше об этом, – остановила его жена. – Я рада, что девочка погостит у нас. Было бы ужасно, если бы Джордж похитили, поэтому я понимаю, что он чувствует. А ты её присутствия даже не заметишь. Одной больше, одной меньше.
– Это ты так думаешь, – проворчал её супруг. – Но в любом случае дело решённое.
– А когда она приедет? – спросил Дик.
– Сегодня вечером. На катере, – ответил дядя. – Придётся посвятить в это нашу кухарку Джоанну, но больше – никого. Понятно, да?
– Конечно, – хором ответили все четверо.
После этого дядя Квентин решительно уселся за письменный стол, и все поспешно вышли, и тётя Фанни тоже, а Тимми протолкнулся у них между ног.
– Я вам сочувствую, – вздохнула тётя Фанни. – Вот только, боюсь, другого выхода нет.
– Тимми она наверняка не понравится, – высказалась Джордж.
– Джордж, старина, не усложняй ты всё, – остановил её Джулиан. – Мы ведь знаем, что изменить ничего нельзя, так что не будем зря расстраиваться.
– Терпеть не могу, когда ничего изменить нельзя, – заявила Джордж.
– Ну, если тебе всё это так не нравится, – примирительно сказал Дик, – мы с Джулианом и Энн можем уехать к себе и забрать Берту с собой. Мне совершенно не хочется сидеть тут три недели и выслушивать, как всё ужасно.
– Ладно, молчу, – сказала Джордж. – Это я просто пар выпускала. Сам знаешь.
– В том-то и дело, что с тобой никогда ничего заранее не знаешь, – ухмыльнулся Дик. – Ну ладно, не будем портить последний день в нашей дружной компании. Используем его на полную катушку!
Они очень старались радоваться жизни: отправились на лодке Джордж на долгую прогулку в Омаровую бухту. Рыбу ловить не стали, зато вдоволь поныряли с лодки в воду, зелёную и чистую, прямо как в бассейне. Тимми не одобрял такого купания. Прыгнуть с борта в воду – проще простого, а вот залезать обратно ему было не так-то легко.
Тётя Фанни снова снабдила их замечательной едой.
– Побольше лакомств, чтобы вы не очень переживали, – сказала она с улыбкой.
Энн обняла её. Действительно, нехорошо, что все они так разворчались, узнав про новую гостью, – одна только тётя Фанни по-доброму отнеслась к девочке, которой грозит опасность.
Еды хватило и на чай – домой они вернулись только к вечеру. Вода была синей, спокойной, и, если перевеситься через борт лодки, видно едва ли не до самого дна. Когда они вошли на вёслах в свою бухту и приблизились к берегу, небо окрасилось в цвет луговых колокольчиков.
– Интересно, Берта уже приехала? – спросила Джордж – за весь этот долгий день она впервые упомянула имя девочки.
– Вряд ли, – ответил Джулиан. – Твой папа сказал, что она будет вечером, а если её привезут на катере, то наверняка уже в темноте, чтобы никто не видел.
– Думаю, она будет очень напугана, – заметила Энн. – Как это ужасно, когда тебя отправляют в незнакомое место к незнакомым людям! Я бы ужасно страдала.
Они вытащили лодку на берег и оставили сушиться. А потом отправились в Киррин-Коттидж.
Тётя Фанни очень им обрадовалась.
– Вы как раз к ужину, – сказала она. – Впрочем, если вы съели всё, что я вам приготовила на день, вряд ли в вас много влезет.
– И тем не менее я ужасно проголодался! – заявил Дик и втянул носом воздух, подражая Тимми. – А ведь вы, тётя Фанни, похоже, приготовили свой замечательный томатный суп со свежими помидорами!
– Угадал, – рассмеялась тётя Фанни. – А я-то думала устроить вам сюрприз! Ладно, идите умойтесь и приведите себя в порядок.
– Берта, как я понимаю, ещё не приехала? – спросил Джулиан.
– Нет, – ответила тётя Фанни. – Кстати, Джулиан, надо придумать для неё другое имя. Тут нельзя будет называть её Бертой.
Дядя Квентин к ужину не вышел.
– Я отнесла ему еду в кабинет, – пояснила тётя Фанни.
Все облегчённо вздохнули. В тот вечер никто не жаждал общения с дядей Квентином. Уж если тот рассердится – то надолго, скоро не остынет.
– Как вы все обгорели! – воскликнула тётя Фанни, оглядывая детей за столом. – Джордж, а у тебя нос облезает!
– Знаю, – сказала Джордж. – И меня это не радует. У Энн вон никогда не облезает. Ух как спать хочется!
– Доедайте ужин и укладывайтесь.
– Я бы с удовольствием. Но как быть с Бертой? – спросила Джордж. – Когда её привезут? Неудобно получится: она приехала – а мы уже легли.
– Понятия не имею, когда её привезут, – ответила её мама. – Но, разумеется, я её дождусь. А всем ждать вовсе не обязательно. Полагаю, она приедет уставшая и напуганная, так что я покормлю её немножко – тем же томатным супом, если вы его не прикончите, – а потом уложу спать. Думаю, она только обрадуется, что не нужно будет сразу со всеми знакомиться.
– Ладно, лично я отправился на боковую, – сказал Дик. – Я вчера, тётя Фанни, дождался приезда мистера Элбура – а ведь это было совсем поздно, да? А теперь у меня глаза так и слипаются.
– Ладно, пошли все наверх, – скомандовал Джулиан. – Не заснём, так почитаем. Спокойной ночи, тётя Фанни! Ещё раз спасибо за замечательный пикник!
Все четверо отправились к себе. Энн и Дик громко зевали и заразили этим остальных. Тимми плёлся следом, довольный, что Джордж решила лечь пораньше.
Через десять минут все они провалились в сон. Мальчики проспали без задних ног до самого утра и абсолютно ничего не слышали. А вот Джордж спустя четыре часа разбудило ворчание собаки. Джордж села в постели и спросила:
– Что там, Тим? Берта приехала, да? Помалкивай – и давай поглядим, что она из себя представляет.
Через минуту Тимми заворчал снова. Джордж услышала на лестнице приглушённые шаги. Тихо открылась дверь спальни – в свете лампы на площадке показались две фигуры. Одна принадлежала тёте Фанни. А вторая, понятное дело, гостье.
Глава 4
Берта
Джордж сидела и таращилась на Берту. Та действительно выглядела очень странно. Её укутали в бесконечные пальто и шали, что трудно было разглядеть, худая она или толстая, низенькая или рослая, и она горько рыдала, что всё лицо у неё перекосилось.
Энн продолжала спать. Тимми так изумился, что, как и Джордж, просто сел и вылупил глаза.
– Вели Тимми, чтоб ни звука, – прошептала мама Джордж, испугавшись, что, если пёс залает, то перебудит весь дом.
Джордж опустила руку Тимми на загривок. Её мама слегка подтолкнула Берту в комнату.
– Бедняжку замучила морская болезнь, – пояснила она Джордж. – А ещё она испугана и расстроена. Я хочу побыстрее её уложить.
Берта продолжала всхлипывать, однако всё тише – морская болезнь её отпускала. Мама Джордж оказалась такой доброй и разумной, что девочка успокоилась.
– Давай-ка разденемся, – предложила тётя Фанни Берте. – Ух ты, как тебя закутали! Впрочем, на открытом катере это даже кстати.
– Как мне к вам обращаться? – спросила Берта, в последний раз шмыгнув носом.
– Давай ты будешь звать меня тётей Фанни, как и остальные, – предложила мама Джордж. – Полагаю, ты знаешь, почему тебя отправили к нам погостить?
– Да, – сказала Берта, – я не хотела ехать. Я бы лучше осталась с папой. Пусть похищают, я не боюсь. Салли меня защитит.
– А кто такая Салли, милочка? – поинтересовалась тётя Фанни, снимая с Берты парочку пальто.