– Здравствуй, шурави! Проснулся, хорошо?.. Не спи брать, душман придет, живот резать будет! Мамка плакать будет! Ты гость в моем Кабуле, на моей улице, я ведь родился здесь!..
Солдат отпрянул на метр назад и панически вскрикнул.
– Буру бача! Дриш, душман, стрелять буду! Сволочь, ча те надо, урод? Мордой в землю захотел?..
– Аллах с тобой!
Моджахед в испуге также отпрянул назад. Он не ожидал, что солдат с такой злобой ответит ему.
– Ча, «дух»! Испугался?.. Пристрелю! Контрол, понял, фамиди? – Неистовый страх не отпускал шурави.
– Э-э! Сольдат, гондури-ас! – выругался человек. – Шурави русс, сейчас я тебе буду резать, твой голова и жи-вот! Беги с моей улица! Спасай свою щ-щкуру!
Афганец разорвал на себе рубаху. На его груди обнажилась огромная наколка – круглый герб с восточной вязью внутри круга – сабли.
– Пошел отседова! Считаю до трех! Потом стреляю! Контрол, «дух»! – яростно рявкнул солдат и приготовился открыть огонь.
– Хе, да я душман, – продолжал кричать Абдулахад на ломаном русском. – Резать и убивать шурави – моя работа! Мне за это платить хорошие дол-ляры! Мой командыр Хикматиярь! Ты будешь подвергнут казни, молись своим богам!
В следующую секунду он уперся своим тощим животом в ствол русского автомата и закричал:
– Солдат, стреляй, делай свою работу! Хе-хе-хе! Или страшно стрелять, шурави? Ты не убивал раньше, ребенок, да? – моджахед истерически засмеялся, выпучив покрасневшие глаза.
– Достал, гад! Получай, «дух».
Шурави рванул автомат назад, скинул его с плеча и с ненавистью ударил железным прикладом по рулевой стойке велосипеда и еще раз по переднему колесу. Душман выпустил руль из рук, ударился челюстями об него и повалился на мокрый асфальт. По улице уже хлестал откуда-то налетевший холодный дождь. Человек корчился на асфальте в невероятных судорогах, то рыдал, то хохотал словно бес. Из его рта сочилась темная кровь и капала на мокрый асфальт. Рядом с ним валялся помятый старый велосипед советского производства из семидесятых.
– Злой, смелый дэсант! – прохрипел афганец и стал подниматься с колен.
– Вставай и дуй отсюда, а то сейчас по роже огрею прикладом! Наркоман!
– Убей меня, рус-ский, добей душмана! Хе, может медаль тебе повесят на грудь! Что ты медлишь, а? Ударь в затылок ножом, хе-хе! Ты же пришел убивать нас? Дехкан и ханум! Детей и стариков тоже! Всех нас!.. – заревел афганец.
– Нет, я пришел помочь строить социализм в твоей бедной стране!
– Какая разница тебе, тебя ведь тоже убьют как щенка! Душманы жестокие, не такие, как я! Мне конец, я конченый человек! Ни один десантник не вернется живым из Кабула! Так сказал наш учитель – доктор Хикматьярь…
– Я безоружных людей не бью! Беги, пока не вернулись мои друзья! – уже спокойней ответил молодой десантник.
– Хе, хе! Я уже ухожу! Но скоро я вернусь и не один! Я должен был взять тебя в плен! Ты неверный! Но вижу тебя не взять!?
– Не взять, душман!.. Нас не взять!
Ахмед сплюнул и приказал водителю уезжать, ему стало ясно, что операция по пленению русского солдата потерпела крах. Он не мог поверить своим глазам, что проверенный в диверсиях и убийствах Абдулахад дал полную осечку.
– Ты даже не крестоносец, ты никто! – продолжал кричать молодой моджахед! – Ты не способен убить врага! Осел, ишак…
– Ты мне не враг! Ты не такой душман… Ты болен!..
– Коммун-нисть проклятый! Ты совершил огромную ошибку, что прилетел сюда с оружием!
Душман с трудом подобрал под себя колени, оперся об искореженный металл велосипеда и встал. Глаза его излучали невероятную пустоту. Солдат смотрел в красно-желтые глаза врага.
– Уходи, душман, уходи! Я тоже не железный и моему терпению приходит конец, канай! Я не неверный, я верю!
– В кого веришь?.. Что ты мне лепишь, рюс-ский? Хе-хе! Может твой бог Иса?.. А-а, хитрый урусс? В него веришь?..
Душман собрал все свои силы, закинул на плечи велосипед и побежал, не оборачиваясь, прочь, сверкая голыми пятками. На мокром асфальте остались его кожаные тапки песочного цвета.
Дождь и ветер внезапно прекратились. Появился патруль во главе с прапорщиком. Вид у десантников был довольный, солдаты шутили и смеялись.
– Одуванчик, эй, д-д-руг как тут у-у тебя! – громко крикнул прапор издалека.
– Отлично, товарищ гвардии прапорщик, более или менее, – грустно ответил я.
– Что про-о-мок, что ли? – напрягся Дрозд.
– Да ну, что из этого, дело в другом. Приходил афганец, душман, в натуре, обещал вернуться и зарезать, сволочь. Испортил мне настроение, вот, тапки потерял… – сказал я, показывая на мокрые тапки.
– Он один был? – испугано спросил Дрозд.
– Точно так, один! Наркоман…
– Т-тык за-за ч-что? О, кла-классные, Па-па-кистанские, натуральная воловья кожа. – Прапорщик поднял тапочки и сунул их в припрятанный на такой случай пакет.
– За то, что мы, то есть я «неверный» и должен быть казнен моджахедами!.. Товарищ прапорщик, а кто такой Иса?..
– Ё-мае! А, кто?.. Не, не знаю Ису… Ладно, уезжаем, встанем в другом месте, а через пару часов уедем в батальон. Патруль, в машину! Старшина Калабухов, проверь оружие, все ли на месте и мне до-доложи! Радиостанцию проверь, и чтобы мин в кузове не было!
– Ага, есть!
Калабухов и Землянухин тщательно проверили кузов, подозрительных предметов не было, и наша амуниция и рация были на месте.
– Все оружие на месте, можно ехать, товарищ генерал-лейтенант, ха-ха! – шутя, мгновенно доложил «Калабаха». Солдаты запрыгнули в кузов.
– Включи р-р-станцию и доложи в ш-штаб дивизии, что мы срочно возвращаемся в расположение своего ба-ба-тальона! Скажи так: «Духи» совершили нападение»… все живы» – доложи! – нервно приказал Дрозд.
– Есть! – ответил Миша и включил станцию в режим переговоров в закрытом и секретном диапазоне частот.
– Водила, т-т-вою, а ты где был, когда молодой с-с «духом» разбирался, а?.. – прапорщик залез в кабину, обнаружив там сонного и размякшего водителя, сунул ему два удара кулаком по ребрам.
– Шо деретесь-то, товарищ прапор… с каким еще «духом»?.. «Духов» я не видел!.. Врет молодой, небось? – сонно ответил водитель.
– Ясно, со-солярик, все проспал, «ха-харю мочил», пока ду-ду-душман около машины ходил и угрожал моему часовому! Скотина, а если бы его за-замочили, а потом и тебя с машиной в плен? Я что, приказывал, спать?.. Я тебя щас не то, что драться, я тебя как ту-тузик жучку порву! Смотри, тапки душманские! Видишь?..
– Вижу… – испугано ответил солдат-водитель и опустил взгляд.
– Дурак, бляха, ты где служишь, в десантной дивизии? Хрен с тобой, доложу комбату, пусть решает с тобой. В Фай-файзабад на ху-ху.. бы тебя! – гневно проворчал Дрозд. – Поехали, уже, что зенки выпу-пу-чил! На до-дорогу смотри, боров! Гони обратно в ба-батальон!..
Мы приготовили автоматы к бою, ехали быстро и без происшествий добрались до «дома».
Глава V. Ночь в городе
Темная мокрая ночь спустилась над Кабулом.
Гонимый мраком и страданием от неполученной дозы героина, промокший до нитки Абдулахад, в сопровождении Ахмеда, ввалился в конспиративную квартиру и упал на коврик прямо в прихожей. В большой комнате уже находились несколько мужчин. Они пили чай, вкушали плов с мясом ягненка и фруктами, сушеные финики и инжир. Вся еда бралась руками, лишь американец иногда помогал себе небольшой деревянной лопаткой, загоняя плов в свернутую маленькую лепешку.
Он вытер руки бумажной салфеткой и, не скрывая раздражения, спросил:
– Уважаемый учитель Бекмас, расскажите, удалось ли вашим людям взять в плен Советского солдата или офицера сегодня? На улице уже ночь! И похоже кто-то ворочается в прихожей? Неужели приехали? Я буду удивлен, если увижу сейчас русского солдата…
– Я посмотрю! – ответил Бекмас и прошел в темную прихожую. Там он увидел сидящего в углу Ахмеда и лежащего в обмороке Абдулахада. Ахмед только что уколол наркомана, дав ему дозу.
– Зайдите в комнату, Ахмед, вместе с этим телом, если оно еще в состоянии… – с презрением произнес Бекмас и вернулся в зал.
– И что же вам помешало?.. Ха! – усмехнулся американец, видя одного вошедшего, сумрачного Бекмаса, и отпил чай из пиалы.
– Они расскажут все как было. Мне самому любопытно… Эй, проходите в комнату!
– И конечно ваши люди сегодня остались с носом? С меня довольно, – разозлился майор ЦРУ.
– Давайте послушаем людей, они пришли с задания… – осторожно предложил Бекмас.
– Где же твой пленный, моджахед Текмер? – спросил американец пришедшего в себя Абдулахада.
– Я убил его! Убил! – восторженно сказал афганец и поднял кулак вверх и сразу резко опустил вниз. – Ножом в затылок! Прошу, дайте мне чаю, уважаемый учитель. Я промок и замерз…
– Присаживайтесь, и расскажите в подробностях. – Майор ЦРУ пододвинул гостю пиалу с чаем и блюдо с фруктами.
– Солдат тот был десантник! – продолжил афганец, отпивая глоток горячего чая. – Он направил в мой живот свой автомат! Я сказал ему, чтобы он стрелял прямо в мое сердце!
– А он, что же?.. – Поднял брови майор ЦРУ.
– Он замотал головой, словно баран! Хе, потом побежал от меня как заяц, пока не запнулся о камень. Шурави потерял автомат, перевернулся, лег на спину и начал кричать и молить о помощи. Отползал от меня на спине, мне было очень смешно! На весь Кабул стал голосить, словно рожающая женщина! Кричал, как верблюд! Хе, трусливый шурави… – усмехнулся афганец и начал жевать сушеные фрукты.
– Он просил о помощи? – с недоверием спросил американец. – Странно, но в патруль по городу обычно назначаются подготовленные солдаты и сержанты. Воздушный десант, это не трусливые солдаты. Я не могу поверить вашим словам?
– Он кричал может быть от боли?.. Я не знаю, я подбежал к нему, вырвал из ножен его же штык и перерезал ему горло. Потом бросил штык на асфальт и убежал, потеряв свои тапочки, – красноречиво закончил душман.
– Вы сказали, что воткнули штык в его затылок?.. А сейчас утверждаете, что перерезали горло солдату?.. Вы мне лжете?.. Пытаетесь выглядеть умно, но путаетесь в своем рассказе?..
– Нет! Вначале в затылок, а потом по горлу с лева на право! – закричал Абдулахад. – Кровь забрызгала весь камень, словно он был жертвенным камнем. Смерть неверным! Смерть захватчикам, да здравствует свободная молодежь Афганис…
– Плохо! Это не работа, я не доволен, – строго и разочаровано сказал американец и встал с ковра. – Спасибо за чай, господа. Теперь не вздумайте продолжать! Советский генерал Грачев поднимет ваш Кабул на дыбы за одного убитого солдата! Зачем мне убитый солдат, скажите?.. Грязь! Убийство солдата срочной службы! Невероятно! С кем я работаю!? Мне нужен был Советский человек для интервью, в котором он бы рассказал, как ему тяжело и больно быть в Афганистане. Как его заставляют убивать мирных жителей…
– Ахмед, твой подопечный не справился с заданием! Ты можешь подтвердить слова это моджахеда? – строго спросил доктор Бекмас. – Что теперь нам делать?
– Конечно, я подтверждаю слова этого человека! У меня родился план, мои люди попытаются поймать другого солдата! Есть еще мотострелковая бригада, такого солдата взять будет проще, и он пойдет на контакт с нами…
– Держите меня в курсе! Я ухожу! Пойдемте, господин Усама бен Ладен, вам тут тоже нечего уже делать, – сухо сказал майор и собрался уйти.
– Секунду, уважаемый! – сурово произнес доктор Бекмас. – Вы не должны так уйти! У нас закончились деньги, чтобы проводить наши акции против неверных! Против Шурави! Разведка каждую ночь требует средств! Держать в страхе весь Кабул! Мы и так не спим! Отряды моджахедов нужно кормить. Дайте хотя бы половину причитающихся нам средств… Ваш друг привез доллары из Пакистана, я подпишу все бумаги и отчитаюсь перед доктором Хекматияром…
– Вы в своем уме, господа? – майор ЦРУ потянулся к кобуре с кольтом.
– Не нужно этого делать, – рассмеялся душман Бекмас. – Уже через час люди Хекматияра найдут вас и отрежут вам голову. Кроме этого мы взорвем ваше посольство в Кабуле. Вы хотите попасть на нож?.. Уверяю вас, майор, мы друзья, а друзьям нужно платить. Тем более, все деньги уже доставлены. Не будете же вы – американцы – крысятничать?..
– Хорошо! Усама, откройте дипломат и выдайте доктору Бекмасу пятьсот тысяч долларов. Ровно половину того, что вы привезли в Кабул. А вы, доктор, подпишите бумаги о получении этих денег. Остальные деньги я передам лично Хекматияру.
Когда деньги были получены, а за американцем и его спутником закрылась дверь, промокший и жалкий Абдулахад попросил у Бекмаса немного денег, которые кучкой лежали в углу комнаты. Он буквально сходил с ума от вида пачек долларов.
– Ты ничего не получишь, Текмер, – рыкнул на него полевой командир Бекмас, – может ты обманул американца, но меня ты не обманешь, подлый шакал.
– Да, я не убил сегодня шурави! Это был необычный шурави! Мягкий, светлоголовый ребенок – чистый ангел! Невинный солдат! За убийство ангела я бы горел в огне ада триста лет!.. – прошептал, а потом вскрикнул Абдулахад. – Ведь ты, Бекмас, не хочешь пойти в ад, не желаешь пачкать руки в крови тех, кто сам здесь, в этом аду не по своей воле?.. А?.. А, господин учитель?..
– Ха-ха-ха! Что я слышу, мой воин стал гуманистом! Видно наркотики сделали тебя безумцем… – рявкнул удивленно Бекмас и рассмеялся над молодым моджахедом. – А не поздно опомнился? Когда ты впервые перерезал горло советскому старику – инженеру и ученому, – у которого даже оружия не было!.. Забыл?..
– Когда?.. Не помню?.. – испугался Абдулахад.
– Я тебе напомню!.. Три года назад, вы, трое юношей, поймали старика около Советского посольства и привели к нам. Старик тот воевал с фашистами во второй мировой войне и не пожелал сотрудничать с моджахедами! Ты проявил инициативу и зарезал деда… Теперь помнишь? – угрюмо заметил Бекмас.
Ахмед смиренно молчал, наклонив голову в пол и не пытался высказывать свою точку зрения. Он понимал всю бессмысленность происходящего в этой темной квартире.
– Я пока ничего не скажу о ваших провалах нашему правителю Гульбеддину Хекматияру, потому что я истинный мусульманин и мне вас жалко. Молчите и думайте, как исправить свои ошибки! Уходите, здесь вам оставаться нельзя… – закончил Бекмас.
– Хорошо, доктор Бекмас, мы уходим, – смиренно произнес Ахмед и подхватил ослабевшего Абдулахада под руку. Он с большим трудом довел его до своего автомобиля и уложил на задние сидения.
Ахмед подвез Абдулахада к дому его отца, открыл калитку и оттащил его под древний платан, а сам пропал в ночных закоулках Кабула.
Мысли о страшной мести роились в его голове: «Он работал несколько недель, рисковал своей жизнью, а его непосредственный начальник доктор Бекмас не выдал ему жалованья!?. Не одного доллара!.. Он ждал, по меньшей мере, сто тысяч долларов для своей боевой группы, ну хотя бы половину… Собака! Не одного! Презренный! Что происходит, неужели пошел процесс обогащения полевых командиров среднего звена? Этому нужно помешать, но как?..»
Полевой командир Бекмас вышел со своим телохранителем из квартиры, в его правой руке покоился тяжелый черный саквояж, до краев набитый поддельными долларовыми банкнотами высочайшего уровня печати. Изготовлены эти бумаги были в одной из арабских стран. Единственным отличием этих денег от настоящих, был их размер. Они были чуточку короче по длинной стороне банкноты, самую малость. Именно эти деньги изготовлялись специально для финансирования полевых командиров в Афганистане. Весь тираж и лицензия на печать находились у ЦРУ.
Глава VI. Младший сын Самандара
Ранним утром, Самандар обнаружил своего блудного сына мирно спящим в саду под любимым деревом. Абдулахад дремал под платаном-чинарой и был похож на юношу. Несколько минут старик сидел рядом и радовался появлению своего блудного сына. Потом, испугавшись, что сын никак не может открыть глаза, он легонько толкнул его в плечо. Молодой афганец не реагировал, он спал очень крепко. Отец нежно погладил его по голове, а потом потер его верхнее ухо. И в этот раз Абдулахад не проснулся. Старик нашел травинку и принялся щекотать сыну под носом, наконец-то мужчина чихнул и испугано открыл глаза…