– Может, так?
– Так – что?
– Ну… ты же хочешь… м-м-м-м… ну…
Айк на секунду нахмурился, словно пытаясь понять ее мысль. Затем закатил глаза и почти простонал:
– Женщины! А говорят, что это мужчины думают только о сексе!
Варя почувствовала, как щеки заливает краска.
– Но если не за этим, тогда зачем?
Айк отстранился.
– Иди. Наверху все поймешь.
– Да что там такое?! Зачем?
– Просто иди. Через сомнения, Варя. Просто иди. Нет страха.
И, сама не понимая, почему, Варя послушно сделала шаг наверх.
Винтовая лестница вела на узкую площадку, ограниченную металлическим парапетом. Из центра площадки вверх и в разные стороны выходили какие-то изогнутые аркой металлоконструкции, утыканные штырями антенн. Варя сделала еще пару робких шажков к центру площадки и остановилась. Айк стоял позади нее, но совсем рядом.
Морозное небо очистилось от туч и ржавых сполохов искусственного освещения и приобрело благородный глубокий синий оттенок. Здесь свет прожекторов не бил в глаза, и можно было разглядеть огни ночной столицы далеко внизу. Если бы не стресс, адский холод и порывистый ветер, пытающийся выстудить каждую клеточку тела, вид расстилающегося под ногами мегаполиса мог бы зачаровать.
– На вершине чувствуешь себе королевой мира, правда? – тихо спросил Айк за спиной Вари.
Она не ответила. Подняла голову вверх, к небу. Лицо, казалось, сейчас съежится от мороза, девушка уже почти не чувствовала щек и кончика носа. Снова начинался озноб. Но неожиданно ее начало охватывать и другое странное чувство. Чувство эйфории. И ощущение, что Айк каким-то непостижимым образом впитывает и разделяет каждую ее эмоцию. Это и пугало, и притягивало одновременно. И, действительно, страха больше не было.
– Подойди к парапету, – приказал Айк.
Варя послушно подступила к металлическому ограждению площадки и машинально посмотрела вниз. Крыша. Если что, падать недалеко. Айк подошел совсем близко, почти соприкасаясь со спиной девушки. Наклонился к ее уху и прошептал:
– Ощути, что ты избранная. Только единицы бывали здесь. И ты – свободна. А там, внизу, машины, в которых едут люди, не поднимающие глаз к небу. Едут с работы или в клуб, чтобы проживать свою унылую жизнь. А ты стоишь над ними, на расстоянии руки от неба, и ты королева мира, ты можешь летать. Ты можешь летать, Варя? Нет страха.
Варя не знала, что с ней, но близость Айка, его щекочущее горячее дыхание, бархатистый голос, мороз, лишающий способности думать, ветер, выбивающий слезу, и это захватывающее, накрывающее и подчиняющее чувство странной эйфории…
– We are princes of the Universe, born to be kings, – тихо напел Айк слова «Queen».
Огни ночной Москвы внизу словно подтверждали его слова.
– Ты чувствуешь?!
– Да! – неожиданно для себя выкрикнула Варя. – Выше! Подними меня выше!
Айк приподнял Варю на руках вверх:
– Вставай на парапет!
– Да, ближе к небу!
Страха больше не было. Варя повиновалась. Холод был уже не важен. Девушка раскинула руки, как Роза на носу «Титаника»:
– Ю-у-у-у-ху! Я королева мира!!! Да-а-а-а!!!
Вот он – момент ее триумфа!
И вдруг почувствовала, что руки Айка больше ее не поддерживают. Порыв ветра качнул тело девушки вниз. Эйфория мгновенно сменилась животным ужасом. Варя неловко всплеснула руками, пытаясь найти, за что можно бы уцепиться, но было поздно. Словно при замедленной съемке, ноги в обледенелой обуви поскользнулись, и тело девушки опасно наклонилось.
Глава 5
Варя завизжала от ужаса, ощущая, как исчезают микросекунды жизни и что уже ничего не спасет ее от падения вниз. Ноги соскользнули с металлической балки. Варя инстинктивно закрыла глаза. Падая, тело выгнулось назад, сердце, словно заранее, почти перестало биться.
И тут, больно ударив попой о верхнюю балку парапета, Варю придавило к его прутьям ремнями, за таз.
– Ты в порядке, – откуда-то издалека донесся голос Айка. Это был не вопрос, а констатация факта. Варя словно очнулась от какого-то наваждения, открыла глаза и посмотрела вниз. Девушка стояла на небольшом выступе за парапетом. На талии и бедрах, пропущенный через ноги, крепко сидел пояс безопасности. Сердце стучало где-то в горле, все тело била мелкая дрожь. Откуда?! Айк!!!
Только что пережитый ужас сменился яростью:
– Ты!!! – девушка попыталась повернуться к Айку, но ноги предательски скользили. Краем глаза она успела заметить, что Айк стоит в устойчивой позиции позади нее и держит ремни, отходящие от ее пояса.
– Не психуй. Дай, помогу тебе вылезти.
Несмотря на то, что ее трясло от пережитого ужаса и разгорающегося гнева, Варя позволила мужчине помочь ей перебраться обратно через парапет. Но как только ее ноги уверенно встали на площадку, ярость и обида захлестнули Варю с новой силой:
– Ты чуть меня не убил!!! Ты меня столкнул!!
Айк невозмутимо, даже с некоторым любопытством разглядывал ее лицо.
– На тебе пояс безопасности.
– И что?! Ты мог не справиться! Я могла разбиться! Ты все это подстроил, да?!
– Это было твое желание.
Варя на секунду осеклась. Но ярость не унималась:
– Опять гипноз, да? Ты надел на меня пояс, а я и не заметила, ты все рассчитал, да?! Ты этого хотел?!
На губах Айка играла полуулыбка.
– Ярость тебе к лицу. Так же, как и страсть.
Варя открыла было рот, чтобы возразить, но вдруг почувствовала, как силы ее покидают, а адский холод и ветер окончательно лишают тело остатков тепла. На глаза навернулись слезы. На этот раз не от ветра, а от жалости к себе. «Нет, только не плачь! Только не при нем!»
Айк молча подошел к девушке, снова запустил ей обе руки под расстегнутый пуховик и ловким движением снял пояс.
Только сейчас Варя заметила, что точно такой же пояс был и на Айке.
– Ты ведь не первый раз это делаешь, да? – вяло спросила Варя.
– Пойдем, – Айк застегнул девушке пуховик и взял за руку. – Иначе совсем замерзнешь. Поговорим в машине.
Варя послушно зашагала за мужчиной, с трудом переставляя негнущиеся ноги, ощущая внутри какое-то странное безразличие, граничащее с опустошением.
– Сколько времени?
– Почти половина четвертого. Еще не утро.
«А доживу ли я до утра?»
БМВ X6 тихо урчал прогревающимся мотором. Айк включил подогрев сидений, а кондиционер – на максимальное тепло. Варя сидела на пассажирском кресле рядом с Айком, засунув руки в рукава пуховика, словно в муфту. Грелась. Не было ни эмоций, ни мыслей. Словно все осталось на крыше высотки РАН и вымерзло.
Айк сосредоточенно набирал маршрут на навигаторе своего смартфона.
Молчали. Несмотря на едва ощутимую вибрацию и звук мотора тишина в машине была настолько осязаемой, что Варя, казалось, слышала, как медленно и мерно тикают дорогие наручные часы Айка. А может быть, это ее воображение отсчитывало выдуманным звуком минуты каким-то чудом продолжающейся жизни.
Айк закончил прокладывать маршрут и кинул вопросительный взгляд на Варю:
– Согрелась? Поехали?
Варя хотела ответить: «разве мое мнение или чувства что-то решают?» или даже «я хочу уйти», но ощутила какое-то тупое безразличие. Какая разница, что она скажет? Поэтому просто отвернулась к окну, не вынимая рук из рукавов.
Айк еще несколько секунд ждал ответ, затем сказал Варе в затылок.
– Окей. Приму это за «да».
Машина тихо тронулась с места, покидая парковку возле здания РАН.
– Тебе, естественно, все равно, куда мы едем, но мы едем за город. Природа и движение обычно лечат душевные раны. Надеюсь, твои тоже.
Слова Айка не вызвали в Варе никаких чувств.
Выехав на дорогу, машина постепенно набирала скорость. Варя отрешенно смотрела, как в темноте за окном пассажирского сидения мелькает городской пейзаж, фонари, разноцветные огни подсвеченных зданий и светофоры.
Скорость.
Ленинский проспект.
Зеленая волна.
Расчет или везение?
Дорога приковывала внимание. Или все-таки проснулся инстинкт самосохранения?
Айк то прибавлял, то сбавлял газ, ловко лавируя между редкими машинами. Мощный мотор утробно взрыкивал на каждый выплеск бензина, словно изголодавшийся по скорости огромный черный зверь.
Снова газ. Еще смена ряда.
Низкое рычание мотора. Рывок. Скорость.
Варя поймала себя на том, что смотрит уже не в боковое стекло, а в лобовое, крепко вцепившись в поручень над сидением пассажира.
Девушка не узнала собственного голоса:
– Ты решил меня сегодня убить?
Айк словно не услышал ее вопроса.
– Около четырех часов утра в выходные – мое любимое время: пустые дороги. Можно отпустить тормоза.
Кажется, тупое безразличие начинало отступать: Варю кольнула злость.
– Нельзя отпустить то, чего нет.
– Хочу музыку. Не возражаешь?
– Я же часть салона… Или тебе нравится говорить со стенами?
– И у стен есть уши, – съязвил Айк. – Но ты права: я хочу слушать то, что я хочу.
Айк нажал кнопку на руле. В салон ворвалось нечто невообразимое и взорвалось во лбу тысячей звуков симфонического оркестра и кричаще-тревожного хорового пения. Варя, которой показалось, что ей голову снесло звуковой волной, невольно вскрикнула.
Айк расхохотался, прибавив скорость и ловко маневрируя под очередным зеленым светофором.
– Что ЭТО?! – заорала Варя, стараясь перекричать какофонию звуков и голосов. Казалось, хор вызывает дьявола.
– Carmina Burana. O fortuna, – бросил Айк. – Идеально под скорость и ночь, правда?
Варя даже не смогла найти слов. Костяшки пальцев, вцепившиеся в поручень, побелели.
– Не любишь оперу?
Варя смотрела расширенными зрачками на дорогу. Сердце билось, как будто это она плыла над асфальтом на скорости 150 км/ч, а не черная акула БВМ Х6.
Айк наслаждался произведенным эффектом.
– Скоро МКАД, мы сможем ехать еще быстрее… Опера и скорость – идеальное сочетание, чтобы чувствовать пульс жизни.
– Угу. Играть со смертью, – прошипела Варя, даже не пытаясь перекричать хор.
– К тебе вернулись твои чувства, да, Варя?
Та, не отрываясь, смотрела на дорогу. Вернулись, да. И, кажется, акустический удар поставил мозг на место. Мысли лихорадочно метались.
«На фиг мои обещания. И деньги. И договор. Все – нафиг. Хрен с ней – с Ликой. Даже без денег можно выжить… Если доживу до утра – уйду нафиг! Но этот… Он же явно маньяк какой-то. Убийца. Боже, как можно было так влипнуть?!».
Машина тем временем поворачивала на МКАД. Плейлист сменился.
– Norma. Overture, – прокомментировал Айк. – Сейчас будет легче, – и втопил педаль газа в пол. Мотор взревел, послушно раскачивая свои внутренности, машина рванулась вперед.
– Вот он – кайф, Варя! Музыка, вибрация мотора, скорость, страх – это секс. Это лучше, чем секс, разве нет?
Варя с шипением выдохнула воздух сквозь плотно сжатые зубы, с ужасом наблюдая за дорогой. Тело словно окаменело, инерция вдавливала его в кресло.
Фура. Айк поменял ряд. Осталась позади.
Легковая в новом ряду стремительно приближалась. Слишком близко. Он не успеет на такой скорости… Айк вильнул вправо в последнюю секунду. Машина исчезла сзади. Где полиция? Где камеры?
И тут в салон ворвался голос солиста Scorpions. Айк снова сменил плейлист.
– Это тебя не так пугает?
Варя заставила себя прислушаться, нахмурилась:
– Группа знакомая, песня – нет.
– «Love is war».
«Кто бы сомневался», – мрачно подумала девушка:
– А есть что-нибудь человеческое?
Айк хохотнул:
– Все – человеческое.
Машина летела вперед, как самолет, разгоняющийся на взлетной полосе.
– Следующая «Future never dies». Если тебя это обнадежит.
BMW резко мотнуло в сторону, но Айк, чертыхнувшись, вырулил.
– Осторожнее! Гололед!
– I know, – огрызнулся Айк. – Знаю.
Перестроился, и машину снова повело.
– Если знаешь, сбавь скорость, – Варя чувствовала, что нервы начинают сдавать.
– Мы уже рядом. Uriah Heep – «Between two worlds». Тематично, правда? – прокомментировал следующий трек Айк.
– Я бы предпочла сегодня остаться в том, который здесь! – выкрикнула Варя, с ужасом глядя на дорогу.
Айк бросил на нее странный, физически ощутимый взгляд.
– А что здесь хорошего?
Варя настолько растерялась, что даже за дорогой следить перестала.
– В смысле?
– Зачем ты живешь, Варя?
– Зачем я живу?
– Да. В чем смысл? В учебе? В деньгах? В будущем? В сексе? В любви? В доме, муже, собаке и куче детей?
Варя опешила.
Рок.
Ночь.
Скорость.
Колеса скользят в снежной полосе трассы.
В чем смысл жизни?
– Да я просто жить хочу!!!
– Жить? Просто, – Айк усмехнулся. – Просто жить. Это значит, что незачем жить, Варя. «July Morning». Слушай! Она прекрасна.
И отпустил руль.
Словно в замедленном кино Варя наблюдала, как машину из крайнего левого повело в правый ряд.
– Стой!
Рванулась схватить руль, но сработал ремень безопасности.
Айк откинул голову назад и закрыл глаза. Губы подпевали песне, руки плавно дирижировали.
Мгновения растянулись в вечность.
Машина дернулась, попала в колею другого ряда и начала вращаться, смещаясь к ограждающему барьеру крайнего правого ряда. Варя завизжала и заткнула уши – закрыть глаза она была не в состоянии. Психоделический рок придавал сюрреалистической картине происходящего законченный вид.
«Жить! Жить!! Хочу!!! Жить!!!»
Музыка закончилась.
Айк подхватил руль.
Педаль газа. Руль в одну сторону, в другую. Машина ревела, крутилась и сопротивлялась, барьер неумолимо приближался, но тут началось беспорядочное скольжение, и вращение машины замедлилось. С характерным звуком – камень о металл – BMW ударился задней дверью и бампером о бетонное ограждение крайнего правого ряда и встал.
Варя и Айк сидели, словно два манекена, будучи не в силах произнести ни слова. Заиграла фортепианная партия.
– «Liebestraum», – низким голосом, чуть с хрипотцой, произнес Айк. Его дыхание стало ровным, а поза – расслабленной. Мужчина оглянулся на Варю.
Варя невидящим взглядом смотрела на торпедо, где-то на периферии сознания фиксируя, как мелкой дрожью трясутся руки, но не ощущая, что сердце еще бьется.
Возле них затормозила какая-то машина, встала на аварийку. Вылез водитель, подошел сзади, осмотрел правую сторону, обошел машину и постучал в окно Айку.
Тот опустил стекло.
– У вас все в порядке? – встревоженно спросил мужчина, вкладываясь в лица.
– Да. Мы в порядке, спасибо, – сухо ответил Айк.
– Я видел, как вас прокрутило через все ряды… У вас точно все хорошо?
– Да, мы целы.
– У вас дверь помята и бампер… Если что…
– Спасибо. Я сейчас выйду – посмотрю.
Сердобольный мужчина-водитель еще раз тревожно вгляделся в их лица, затем поднял руку ладонью вверх – мол, окей, бывайте – и ушел.
Айк закрыл окно. Неизвестная машина снялась с аварийки и уехала.
– Удивительно, – довольно промурлыкал Айк. – Какой отзывчивый Харон, правда?
И повернулся к Варе.
По ее щекам текли слезы, а тело мелко тряслось. Однако на сей раз взгляд девушки остался осмысленным, хотя она и сидела, молча уставившись в одну точку.
Айк положил руку ей на плечо.
– Едем дальше?
Повернув голову, Варя посмотрела Айку в глаза. Обычно светлые, сейчас глаза девушки казались темными от пережитого стресса. Во взгляде читалось так много эмоций, что подыскивать для них слова было бы бессмысленно.
Айк больше не задавал вопросов, он просто впитывал все, что читалось в глазах Вари, постепенно поглощая это, как удав – кролика. Или – как громоотвод заземлял бьющую в него молнию.
– Вечером, в Сити, ты сказал: «отдашь мне жизнь». Это в прямом смысле, да? – прошептала Варя, не отводя взгляд и, кажется, даже не моргая.
– Ты еще жива.
– Как надолго? Сколько еще будет попыток?
– Каких попыток?
– Меня убить…
– Варя, ты жива. И сейчас, возможно, жива, как никогда.
Варя моргнула.
– Что?
– В первый раз, после крыши, ты даже не могла и не хотела говорить. Сейчас – ты уже меня ненавидишь и задаешь вопросы. Всего второй раз, а в тебе уже меньше страха. Человек быстро ко всему привыкает, даже к угрозе жизни…
– Играешь с моей смертью?
Губы Айка тронула кривая усмешка.