Возвращаюсь в кабинет. Закрываю дверь, вновь открываю ее, оставляю маленькую щелочку, через которую продолжаю пялиться на Кристину. Во рту пересохло, мысленно я уже стягиваю с нее юбку, вижу красные трусики, срываю их зубами…
Возвращаюсь в реальность и осознаю: Кристина в ужасе смотрит на мой безумный глаз в дверной щели… Захлопываю дверь, обещаю Питоше оторвать голову! Господи, что она теперь про меня подумает? Кстати, эта Кирсанова, если ей распустить волосы, снять дурацкий прикид, нарядить в красные стринги, вполне ничего. Я бы не отказался… Одноглазый радостно поддерживает:
– Давай, давай, воплотим ее мечты. Ну чем ты не волшебник, а я не волшебная палочка?…
Я подумал верхней головой и согласился с нижней. Но предупредил Питошу:
– Лезть Кристине под юбку и рассматривать трусики мы не станем.
Одноглазый сразу скуксился, недовольно повис.
– Да ладно, ладно. Потом – да, обещаю. Но Кирсанова эта особенная, к ней подход нужен. Девственница развратная. Какое сочетание, а?
Одноглазый сразу вздыбился, яйца вконец окаменели. Нет, моя верхняя голова не способна работать, пока нижняя в таком состоянии. А вспомним молодость! Расстегнул ширинку, схватился за член рукой. Раз-два, вверх-вниз… Чертовы красные трусики для меня как тряпка для быка на корриде. О-о-о!! Тринь! Тринь. На дисплее высветился отец.
– Да, папа.
– Как новенькая сотрудница?
– Очень даже ничего.
– Хм, не ожидал, что она тебе понравится. Сын, ты как-то тяжело дышишь. Чем занимаешься?
– Рукописью, пап! – ответил я.
И ведь не соврал, все так и есть, моя рука на Одноглазом!
– Ладно, не забудь пообедать.
Отец отключился, я взглянул на часы. И, правда, обед. Но мне сейчас кусок в горло не полезет. Покой моим головам могла принести Эллочка.
Вышел в приемную, Кирсанова подняла на меня глаза:
– Я на обед, Кристина. Вы тоже перекусите. За углом отличное кафе.
– Спасибо!
Я на минуту замер. Какие красивые глаза у этой Кирсановой, серые, как тучи, что затягивают небо перед грозой. "Скажи ей про глаза, скажи, может, трусы покажет! А то и за сиську потрогать даст!" – не упустил своего Питоша. Я скосил глаза на грудь Кирсановой. Под дурацкий блузкой выпирал вполне неплохой размерчик! Я облизнул вновь пересохшие губы и быстрым, уверенным (насколько позволяли каменные яйца и возбужденный Питоша) вышел из приемной. Сел в машину и через десять минут уже был у Эллочки. Мне нравилось эта девушка. Большие возможности (сиськи), заманчивая перспектива (задница), глубокая натура (заглатывает до самого корня!). В Элле было все для счастья … Питоши! Но мне этих достоинств было мало.
Эллочка встретила меня в коротеньком шелковом халатике, под которым, конечно же, не было ничего. Но Питоша почему-то не проявил привычной радости.
– У тебя красные трусы есть? – спросил я.
– Чегооо? Ну, есть!
– Надень!
Элочка непонимающе уставилась на меня синими глазками.
– Я не на русском говорю? Что-то непонятно?
– Ну… Раньше все мужчины просили меня снять трусики. Какой-то ты странный, Антон!
Все! Сколько же у тебя их было, Эллочка? А вот у Кирсановой ни одного. Черт, опять мысли возвращаются к нелепой секретарше.
Эллочка пожала хрупкими плечиками и куда-то умчалась. Я решил покурить. Достал зажигалку, но она выскользнула и отлетела под кровать. Надеюсь недалеко, двигать Эллочкин траходром не хотелось. Я наклонился, увидел свою зажигалку, толстенный слой пыли и белоснежный носок. Андрюхин носок, приметный! С надписью "ЗАМ". Наташка ему в подарок с фотопечатью заказала, когда он должность в "Рае" получил. Мне стало вдруг гадко и грустно. Значит, не упустил все же друг большие возможности. А как же Наташка? Она его любит, доверяет полностью. Она – жена, любимая женщина. Я не был женат, но в моем понимании женщина, с которой ты решил разделить жизнь и которая согласилась, нечто особенное. Получается, Андре предал Наташку, предал меня (Элла как бы моя девушка). Одноглазый совсем сморщился. Показалась Эллочка. Теперь на ней только трусики – не красные, шелковые, а бордовые, кружевные. Дальтоник она, что ли? Элла повернулась задом, призывно выставила попку, спросила:
– Ну как?
– Знаешь, пошел я, идти закройся.
– Антон! Да что я не так сделала?!!
– Трусы не те надела, – ответил я, повернулся и направился к двери.
Сюда я больше никогда не вернусь, какими бы персоанальными предложениями меня не заманивали. Возвращаясь в офис, остановился возле цветочного магазина.
– Девушка, организуйте доставку вон того огромного букета роз в офис издательства "Книжный рай". Вручите секретарю.
– Отличный выбор! – похвалила продавщица. – Карточку с именем вкладывать будем?
– Будем, – кивнул я. – Напишите на карточке "От Волшебника"…
Глава 5
Кристина
Как же мне нравилось мое рабочее место. И сама работа тоже. Путалась, конечно, разбирая бесконечный поток рукописей. Даже устала. Но в целом было интересно. Когда готовила красавчику-шефу кофе, не обделила и себя, любимую, ни чудесной арабикой, ни печенюшками, что были в свободном доступе. И все время прилагала огромные усилия, чтобы не думать об Антоне Павловиче. Но не получалось. Без конца косилась на дверь (так и косоглазие заработать можно!), что скрывала красавчика. Пару раз он выходил в приемную, а один раз я даже увидела в дверном проеме прекрасный синий глаз. Следит за мной босс, наверное, боится, вдруг я степлер стырю или скрепки. Ну да оно и понято, человек новый, глаз да глаз нужен!
Потом босс отправился на обед. И штаны у него подозрительно топорщились. Развратная Богиня, что жила во мне, сразу догадалась: у красавчика стояк. Ха-ха, бедный, начитался эротических текстов. Что поделать, в каждом производстве, как говорится, свои издержки.
В кафе я, конечно, не пошла, в кошельке сто рублей, только на проезд. Но решила прогуляться. Заглянула в какой-то отдел, проигнорировала насмешливые взгляды и спросила девушку с добрыми глазами, где найти ключ от приемной.
– Стенд с ключами возле охранника, он выдаст, – ответила та.
Но Семен Гаврилович не удосужился протянуть мне ключ. И даже не отодвинулся. Пришлось мне протискиваться через узкое пространство между охранником и стеной, чтобы пробраться к стенду. Когда поравнялась с дедуськой, вдруг поучаствовала его лапы на своих ягодицах! Да он специально все рассчитал, чтобы меня полапать! Но в коридоре послышались голоса, и Гаврилыч резко убрал руки, заругался:
– Ты куда полезла?! Я сам ключи выдаю.
Ох, как мне хотелось сказать Семену Гавриловичу пару ласковых. Но не стала. Это босс удрал обедать пораньше. Остальной народ покинул рабочие места ровно в двенадцать и теперь направлялся к выходу. Я закрыла приемную и отправилась в парк, что располагался недалеко от офиса. Посидела на берегу пруда, покормила уточек, помечтала об Антоне Павловиче. А когда вернулась, возле приемной поджидал курьер. С огроменным букетом роз. Интересно, для кого великолепие?
– Кому передать?
– Велено секретарю.
Я пожала плечами, наверно, доставили девушке, что тут раньше работала. Заметила бумажку, прочла и опешила. Букет предназначался мне, Кристине Кирсановой от… Волшебника. Волшебникааааа!!!
Кто? Кто узнал мою тайну? Как?? Я дневник отправляла Юльке. Но моя подруга не из тех, кто устраивает глупые шутки. Так, размышляй, Кристина, ты же не дура!!! Ищи разгадку! И я обо всем догадалась. Впрочем, это было нетрудно, стоило лишь немного порассуждать логически. Охранник Семен Гаврилович на меня запал. Он знает, что я ушла. Только у него есть запасный ключи от всех дверей. Итак… Когда офис опустел, гадкий мужичонка проникает в приемную. Видит на столе флешку в виде симпатичного котика, понимает, что она моя. Проявляет нездоровое любопытство, он же совсем больной на всю седую голову. Вставляет флешку в комп, читает … Божечки-кошечки! Теперь Гаврилыч знает мою тайну!! Еще чего доброго шантажировать будет, склонять к сожительству. Не зря же на розы тратился. Нет, не хочу, не хочу, не хочу!! У него дряблая кожа, большой живот, а вместо нефритового стрежня (мечты Богини) жалкая загогулина. Если откажусь – разболтает всем, а самое страшное, о моих записях узнает Антон Павлович! И уволит меня ко всем чертям! Просто так убитую мечту я прощать не собиралась. Видела не раз в кино, как разъяренные дамы хлещут кавалеров по мордасам букетиком. Но мой был слишком велик. Я его еле дотащила до охранника. Эффектно по щекам не получится, просто швырну в наглую рожу. Подлетаю к столу охраны, наклоняюсь над сидящим в офисном кресле Гаврилычем. Хочется сказать, что он КОЗЕЛ. Но выражаться грубо и примитивно не позволяет литфак и приличный словарный запас. Поэтому я говорю:
– Вы, Семен Гаврилович, не Волшебник, а жвачное парнокопытное животное семейства полорогих с длинной шерстью!!!
Замахиваюсь букетом. Гаврилыч в испуге начинает откатываться, колесико кресла запутывается в каком-то проводе, охранник наклоняется, букет вылетает из моих рук и пикирует на прямо плешивую голову. Выглядит Семен Гаврилыч вполне мило. Розы напоминают кудрявую шевелюру, а упаковка – колпак феи на новогоднем утреннике. Я же вдруг вижу через стеклянную дверь, что Антон Павлович прибыл. Выходит из машины. Божечки-кошечки! Со всех ног мчусь назад в приемную. Плюхаюсь на свой стул и пытаюсь успокоиться. Все хорошо, Кристина! Ты ни про какой букет не знаешь, свидетелей не было, ты ни причем, пусть Гаврилыч сам объясняет боссу, почему у него розы на ушах…
Глава 6
Антон
Всю дорогу до офиса я улыбался. Сейчас зайду в приемную, а там Кирсанова, смущенная, счастливая, косится изредка на букет, теряется в догадках. Но когда переступил порог, то впал в ступор. Почему-то розы Кирсановой были на голове у охранника. Ладно, курьеру лень было яйца до приемной тащить, сунул Гаврилычу. Но зачем Гаврилыч их на голову нацепил? Спросил напрямую:
– Почему, Семен Гаврилович, на вашей голове букет роз?
Гаврилыч освободил голову от букета и пояснил:
– Это ваша секретарша новенькая, как пить дать, из дурдома сбежала. Она хотела меня ими ударить, но я в это время был под столом, поэтому… вот на голове.
Объяснение было настолько нелепым, что я в него поверил. Ну, разве станет человек с розами на ушах другому на уши вешать лапшу!
– А почему она вас ударить хотела, Семен Гаврилович? Кристина мне показалась вполне благоразумной. Может быть, вы чем-то ее обидели? Она что-нибудь говорила, когда, как вы утверждаете, на вас напала.
– Обозвала меня мохнатым парнокопытным, Антон Павлович, орала, что я не волшебник. Красивая девка, конечно, но увольте ее, Антон Павлович. Чокнутая она.
Несколько секунд я переваривал информацию и вдруг все понял. Гаврилыч –известный старый ловелас, поди, оказывал свои знаки внимания новенькой. Вот Кристина и подумала, что букет от него. А когда прочитала "Волшебник", решила, что Гаврилыч каким-то образом ее дневник прочитал, разозлилась и… вот результат. Да она с характером, эта Кирсанова. Некоторое время я тупо ржал. И никак не мог остановиться, но охранник вдруг сказал:
– Я Павлу Сергеевичу на нее пожалуюсь, если Вы не уволите.
Стоп! А вот этого делать не надо. Питоша был согласен, возмущенно зашевелился. Я велел Гаврилычу:
– Отойди от компа.
– Зачем? – испугался тот.
Он правильно догадался, что я запись с камеры наблюдения хочу посмотреть. Я сел на место охранника, нашел сегодняшний день. Опаньки, что я вижу! Вот Кирсанова подходит за ключом, Гаврилыч упорно делает вид, что она невидимка. Кристина сама пробирается к стенду. Охранник ее хватает за попу. Морда довольная, седые усы от счастья дыбом встали!! А, может, не только усы?! У меня внутри все закипело от возмущения. Заорал:
– Это как понимать?!
Гаврилыч, дороживший непыльной работенкой и боявшийся потерять место, раскалывается:
– Антон Павлович, ну ты же мужик, должен меня понять. Я так… с прежней вашей, Эллой, не раз делал. Перекрою проход, она мимо протискивается, я ее за попку хвать! Эллочка смеется, и мне хорошо. А эта драться! Вон шипы все лицо расцарапали!
– Девушки бывают разные! Только потому, что вы приятель моего отца, я не уволю вас немедленно. Но если еще раз подобное…
– Никогда! И Павлу не говори ничего, сынок!
Я ничего не ответил, скрипнул зубами. Питоша притих, наверное, переваривал последние события, переживала моя волшебная палочка, хватит ли у нее магических сил для охмурения Кирсановой, та оказалась неожиданно крепким орешком.
Когда вошел в приемную, Кристина вела себя обычно. Приветливо улыбнулась и снова уткнулась в компьютер. Жаловаться не стала. Значит, не ябеда. Я прошел в свой кабинет и постарался настроиться на работу. Черт! Мне нужен дневник кота, но если скажу об этом Кристине, у нее возникнут вопросы, почему я его не получил. А она, как я уже понял, девица смышленая и драчливая. С Волшебником идея неплоха, но я поторопился. Если узнает Кирсанова, "ху из ху", порвет нас с Питошей как Тузик грелку.
Может, отказаться от идеи? Но Питоша был явно не согласен с подобной перспективой, заныл: "Она, что, никогда меня не поцелует меня? В глазик перед сном?!" Рушить Питошины мечты не хотелось. Ладно, вечером подумаю о проблеме. Надо как-то исправлять положение, а то не видать нам с одноглазым красных трусиков…
Набрал Селиванова:
– Юрий, добрый день. Не могли бы вы переслать текст мне на личную почту. Знаю, что утром высылали. Но у меня секретарь новый, загружена. А я вашу рукопись хочу в первую очередь прочитать. Уверен, это снова будет бестселлер.
Селиванов, мужик довольно противный по характеру, заглотил крючок с наживкой из лести.
– Вы, конечно, Антон, отрываете меня от творчества, но так и быть. Сейчас вышлю напрямую. Отправьте смс свой адрес электронной почты, у меня вашего нет, только Павла.
Я выполнил, что просил Селиванов. Через минуту рукопись была у меня в личке. Ну, вот и славно, как говорится, и волки сыты (она и есть волчица, эта Кирсанова), и Волшебники целы. Весь остальной день я работал. С Андре мы не общались. Он не заходил ко мне, злился на меня из-за Эллочки. Я не заходил к нему, потому что тоже злился на него из-за Эллочки. Оторвался от компа уже под вечер, когда услышал многочисленные "Пока!!!" в коридоре. Вышел в приемную.
– Кристина, ваш первый рабочий день окончен. В принципе я вами доволен. Думаю, мы сработаемся.
На ее лице мелькнула улыбка. Видно, переживала крошка.
– Спасибо, Антон Павлович, ну, я пошла?
– Да, конечно, до завтра.
Кирсанова скрылась. А я задумался, как скоротать вечерок. До красных трусов добраться не просто, но я же не монах, обет воздержания не давал. Эллочкины большие возможности теперь оставляли совсем равнодушным. Ленка! Ну что, Питоша, летим на запасной аэродром? Ленка была тоже моей как бы девушкой (ну, трахались без обязательств), пока не появилась Эллочка. Но Ленка, узнав о другой, особо не расстроилась. Сказала:
– Ну и вали… Я таких Антох еще мильон найду.
Интересно, нашла кого? Надо позвонить. Я потянулся за телефоном, но я не успел. В приемной появилась Агата. Моя старшая сестра. Думаю, не надо объяснять, по какому принципу мой папочка давал детям имена. Я Антон Павлович в честь великого Чехова. Агата… Кто читает детективы, все понял, Агатка имя свое любила и радовалась: хорошо, что мисс Марпл не назвал.
– Антон, до дома меня подкинешь? Я сегодня без колес.
Сестра старше меня на четыре года, живем мы с ней в разных квартирах. У Агаты своя машина. И если сестра просит подвести, это означает только одно…
– Может не надо? – жалобно спросил я.
– Надо, Антоша, надо меня подвезти до дома. Но сначала в садик, потом на вокзал. Машкин класс с отдыха возвращается.
Вот этого я и боялся.
– Ну, чего погрустнел, братец?
– Не прельщает перспектива вместо свидания с чудесной девушкой Леной оказаться в аду.
– Вот значит как? Немного посидеть с родными племянниками для тебя адское пекло?
– Надо было рожать детей, а не чертенят. Агата, сколько?
– Ну, часика два, у меня свидание.
Я мысленно прибавляю еще столько же. Ну, это в лучшем случае. Ладно, деваться некуда. Хрен с ней, с Леночкой, племяшей я люблю больше.
– Через два часа заберу, клянусь последним отчетом! По Машке соскучилась, но и свидание непростое, чую, Тарас мне предложение сделает.
Я люблю сестру и от всей души хочу ей личного счастья. Раз так, пусть идет и возвращается официальной невестой. Агата служила главбухом в "Книжном раю" и вообще не бедствовала. Вполне могла нанять няню. Но… теперь слова "няня", "гувернантка", "горничная" были под строжайшим запретом. Почему, это отдельная история. Еще в школе у Агаты случилась неземная любовь с одноклассником Русланом. Чувства оказались серьезны, окончив вузы, влюбленные поженились. Появились Машка и Кирилл. Но в первый раз, будучи беременной, Агата застала Руслана в постели с приходящей домработницей. Любила безумно, потому простила. Потом история повторилась с няней Кирилла. И снова "Не могу без него жить, вдруг образуется!" А потом у Машуни появилась репетиторша английского и увела Русика окончательно. С Агатой творилось тогда страшное. Глубокая депрессия, помощь лучших психотерапевтов. Но время лечит. Сестра помаленьку возвращалась к жизни, стала улыбаться, встретила Тараса. Но даже если по телевизору звучало слово "няня", лицо Агаты враз каменело. Поэтому я теперь иногда – нянь!