– Стреляй!
– Что будет, если я попаду в тебя, мастер Хольгер?
– Попробуй.
Хольгер застыл в ожидании. Я натянул тетиву, прицелился и выстрелил. Хольгер неуловимым движением поймал стрелу и отбросил ее в сторону. Я выпустил следующую стрелу. Хольгер успел сделать несколько шагов вперед. Расстояние между нами стремительно сокращалось. Я не промахнулся, но стрела и в этот раз не достигла цели. Она опять упала на землю где-то в стороне. Хольгер приближался ко мне большими прыжками. Я продолжал стрелять. Хольгер то отбивал стрелы рукой, то ловко уклонялся от них. Когда скандинаву остался один шаг, я признал поражение. Хольгер вырвал лук и ударил меня древком по бедру.
– Ты мог еще раз попытаться убить меня, но не сделал этого!
Это был первый урок Хольгера: всегда сражаться до самого конца. Так я стал его учеником. Скандинав начал с упражнений на выносливость, владение телом и умение видеть движения соперника. Затем он учил меня биться коротким мечом и попадать копьем в цель. Мне пришлось метать копье в квадратную мишень, сплетенную из пальмовых волокон, сидя на гарцующем коне. Копье чаще летело мимо, чем попадало в цель, а меч, как птица, вырывался из рук. Хольгер все больше тратил времени на мое обучение. Тернбулл сердился и жалел, что спас мне жизнь. Скандинав твердил, что потребуется лишь время, прежде чем я смогу проявить себя. Но господин Тернбулл предпочел отказаться от данных Хольгеру обещаний и выбрал меня для участия в поединке с кандидатами на поступление в гвардию. Перед боем мастер предупредил меня, что я послан на смерть. Так решил господин Тернбулл.
Мне не хотелось умирать, и я обратился с молитвой о спасении к богу Гору. В последний момент Тернбулл решил выпустить меня на поле боя в паре с сарацином. Мой напарник был опытным бойцом. На его счету было три схватки в замке Незерби. Силы были почти равные. Сарацину дали коня и саблю, чтобы он сразился со всадником, вооруженным мечом и щитом. Я вышел против пешего воина. У меня было копье, у моего соперника два. Кандидаты двинулись вперед. Пехотинец метнул в меня копье, но промахнулся. Я же предпочел направить копье в грудь всаднику. Тот не ожидал моей атаки и не успел защититься. Наконечник копья пробил кольчугу и тяжело ранил кандидата. Он свалился с лошади прямо под ноги пехотинцу. Тот передумал сражаться и бежал с поля боя.
Этой победой я заслужил уважение товарищей по несчастью. Даже господин Тернбулл остался доволен. Он распорядился сытно накормить меня, а на исходе дня прислал рабыню. Женщина вошла в комнату, приблизилась ко мне и провела рукой по моей голове. Господин Мал знает, что женщины мне ненавистны, но ее ласку я не смог отвергнуть. Со мной произошло то, что невозможно объяснить словами. Какая-то сила толкнула меня к ней. Я сжал ее в объятьях, ни за что не желая отпускать. Беззащитность женщины сразила меня. Не сказав ни слова, она заставила меня забыть о том, где я нахожусь, и какая опасность мне грозит. Как же я был счастлив в эту ночь, и какую горечь я вкусил после пробуждения, когда увидел, что остался один. Весь день я провел в тоске, мечтая увидеть ее лицо и вновь прикоснуться к ее шелковистой коже. Хольгер сказал мне тогда:
– Я меньше всех буду горевать в тот день, когда тебя настигнет смерть. Ты познал похоть, и вместе с ней в твоем сердце поселилась пустота. Если ты не заполнишь ее волей к жизни, ты умрешь.
Его слова пролетели мимо моих ушей. С той ночи я лелеял мечту о еще одной победе, наградой за которую станет встреча с женщиной, чьи поцелуи застыли у меня на губах. Я упражнялся все с большим усердием. Но в тот день, когда на поступление в гвардию лорда Незерби объявились новые кандидаты, Тернбулл не выпустил меня на поле боя и тем самым лишил меня шанса получить награду. Когда рабы под предводительством Хольгера отправились на состязания, желание увидеть женщину, даже имени которой я не знал, овладело мною со всей силой. Меня безудержно влекло к ней. Охваченный безумством, я проник в дом господина Тернбулла. Рабам, переступившим порог господского дома, грозила смерть, но ничто не могло остановить меня.
Не доходя до комнаты, откуда доносились женские голоса, я скрылся за занавесью, всей силой мысли желая, чтобы та самая женщина прошла мимо меня. Прошла целая вечность прежде, чем она вошла в комнату, встала ко мне спиной и замерла, словно забыв, зачем пришла. Я отдернул занавесь и шагнул к ней навстречу. Она услышала шум и обернулась, подставив лицо солнечным лучам, проникающим сквозь огромные окна в каменных стенах. Как же она была красива в тот момент, господин Мал! Я никогда не забуду эти темные локоны, ниспадающие на смуглую кожу ее обнаженных плеч. Я смотрел в ее большие глаза, и мне ничего не хотелось, кроме, как навсегда раствориться в них. Она нисколько не испугалась и спокойно улыбнулась мне, как старому знакомому. Я подошел к ней, желая обнять ее. Но мое сердце было настолько преисполнено благоговения, что я был не в силах осуществить свое желание. Я стоял, не зная, что сказать. Она молча прикоснулась ладонью к моей щеке. Когда я почувствовал мягкую прохладу женских пальцев, желание вернуть ту единственную ночь и вновь вкусить ее ласки стало неодолимым. Я закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел легкую насмешку в ее взгляде. Но это нисколько не задело меня. Женщина сняла с себя знак анкх, увенчанный распростертыми соколиными крыльями, и повесила его мне на шею.
– Это тебе, Гор. Пусть покой, блаженство и счастье навсегда поселятся в твоей душе.
Ее лицо опять озарила улыбка. На этот раз она лучилась добротой. Женщина нежно коснулась моей головы и добавила:
– Ступай.
– Скажи мне свое имя.
– Меня зовут Изида.
Счастье переполнило мое сердце. Я обрел силу и покой. Когда меня схватили и бросили в яму, я даже не дрогнул. Беспрестанно разглядывая анкх, я представлял его дарительницу самой доброй и нежной женщиной на свете. Анкх хранил аромат женского тела, и, целуя его, я как будто целовал ее кожу. Воспоминания одно за другим теснились в моей голове.
В тот день Тернбулл так и не вернулся. Он остался в замке лорда Незерби. Утром мне сбросили ломоть хлеба и опустили кувшин с водой. Я подкрепился и стал ждать своей участи. Сверху показалась темно-русая голова Хольгера.
– Наш господин мертв. Лорд Незерби тоже. Ты останешься здесь, пока не прибудет младший брат господина Тернбулла. Он-то и решит, как с тобой поступить.
Хольгер исчез, а через некоторое время я вновь услышал его голос.
– Говорят, ты знаком со змеиным дьяволом. Это правда?
– Никакой это не дьявол! Это человек со змеиной кожей, – возразил я.
– Тот, кого ты называешь человеком, больше трех месяцев провисел закованным в цепи на башне смерти без пищи и воды. А когда наш господин и лорд Незерби отправились посмотреть на его останки, мертвец ожил и поубивал их. На такое способен только дьявол.
До сих пор, господин Мал, я полагал, что вас уж нет на свете, а теперь я воскликнул про себя:
– Неужели мой господин жив?
А вслух спросил:
– И что же сталось с этим дьяволом?
– Исчез. Уполз в преисподнюю, не оставив следа. На то он и дьявол!
Вечером я получил еще один ломоть хлеба и полный кувшин с водой взамен пустого. На следующий день мне досталась только вода, но я не унывал. В те дни я только и делал, что разглядывал анкх, вспоминал Изиду и молился богу Гору. Так продолжалось целую неделю. А вчера мне приснился сон, будто бы я иду за человеком с крыльями. Присмотревшись, я узнал соколиные крылья бога Гора, расцвеченные всеми цветами радуги. Бог Гор шагал впереди, а я пытался ему подражать. Во сне я упал в яму в точности такую же, в какой находился наяву.
– Вставай и иди! – услышал я голос бога Гора.
Меня охватили сомнения. Яма была слишком большой.
– Не смогу, – подумал я, и тут же что-то обожгло мою грудь.
Это анкх с крыльями бога Гора вспыхнул жарким огнем.
– Вставай и иди! – повторил голос.
Я проснулся, и голос в третий раз с тем же призывом прозвучал в моей голове. Я прикоснулся к анкху. Тот оказался прохладен на ощупь. Близилось утро. Я посмотрел наверх. Глубина ямы раза в четыре превышала мой рост. Я вцепился пальцами в землю и начал карабкаться наверх. Выбраться не составило особого труда. Что же дальше? И откуда ко мне пришла мысль о побеге? Еще день назад я об этом и не помышлял. Покинув поместье Тернбулла, я направился к городским воротам. Я ждал, что кто-нибудь остановит меня. Но все обошлось. Ворота открылись вместе с первыми лучами солнца. Несколько всадников покидало город. Я обогнул замок Незерби и вышел на дорогу, по которой мы с вами сейчас и идем, господин Мал. Она приведет нас на песчаный холм. До него уже рукой подать. В прошлый раз я взошел на него и встал лицом к восходящему солнцу. Его свет заставил меня закрыть глаза. Меня потянуло в сон, и я прилег. Стоило мне заснуть, как я снова услышал тот самый голос.
– Это я, Гор-Ахути – твой покровитель, обращаюсь к тебе. Знай, что твой господин нуждается в помощи, и ты скоро встретишься с ним. Следуй за мной.
Бог с соколиными крыльями повел меня за собой. Мы вышли на западную сторону замка Незерби. Там я увидел озеро и башню. Я догадался, что это и есть та самая башня смерти, о которой говорил Хольгер. Гор-Ахути остановился и произнес:
– Следуй увиденному. Дождись ночи. Встречай своего господина у берега озера.
После этих слов я проснулся. Это был Гор. Мой спаситель явился ко мне. Все нужно сделать так, как он сказал. Я дошел до озера, дождался ночи и встретил вас, мой господин.
Гор замолчал, закончив рассказ, а Мал вспомнил, какой путь к обретению способности слышать голоса богов поведал ему когда-то саисский мастер: семь дней сурового поста и созерцания изображений божеств. Именно так Гор обрел своего спасителя.
– Я прибыл из мест, где боги встречаются с людьми не во снах, а наяву, – сказал Мал. – И сейчас я хочу исполнить просьбу одного из них. Он попросил тебе передать этот лук со стрелами. Это дар бога Сокола, которому ты обязан спасением.
Гор с благоговением принял подарок и в знак благодарности своему покровителю поцеловал анкх. Будучи не в силах больше держаться на ногах, он лег на землю и заснул. Мал отпустил Амфала пастись и тоже лег спать.
Проснуться заставил холод. Песок за ночь впитал влагу и остыл. Послышался топот скачущих лошадей. Тревожно заржал Амфал. Их окружили три десятка всадников в шароварах, кафтанах, подпоясанных кушаками, с тюрбанами и остроконечными шлемами на головах.
– Я и мой оруженосец сбились с пути, – сказал Мал. – Может быть, вы нам покажете дорогу в город Айя?
Из отряда выделился высокий, могучего сложения всадник с мощными ногами и сильными руками, крупными и подвижными чертами лица, обтянутого потемневшей под солнечными лучами кожей. Русые волосы резко выделяли его среди остальных. Он как будто узнавал Мала.
– Амир аль-Хидр, неужели это ты? – наконец, воскликнул он. – Клянусь пророком Мухаммедом, ты не узнаешь меня!
– Не узнаю, – подтвердил Мал.
Он оглянулся на Гора в надежде, что тот подскажет ему имя незнакомца. Юноша пожал плечами.
– До сих пор мы виделись с тобою только дважды. Я Фарид Ол, амир султана Египта аль-Азиза, да благословит его Аллах. Теперь ты узнаешь меня?
Мал вспомнил, что и в самом деле уже встречал русоволосого мусульманина. Первый раз в голландском гарнизоне вблизи Сира, второй – в доме шейха Асхаба, где они останавливались на пути в город Грек.
– Я узнал тебя, благородный амир.
– Если ты следуешь в город Айя, то я приглашаю тебя отправиться вместе со мной, – Ол был любезен и доброжелателен. – Я еду в Сабию. Мой путь как раз пролегает через этот город.
– Я охотно принимаю твое приглашение, – отвечал Мал.
– Благодарю тебя, Аллах, за то, что даровал мне встречу с благородным аль-Хидром, – воздев руки к небу и закатив глаза, проговорил Ол.
– Позволь попросить тебя об одном одолжении?
– Слушаю тебя.
– Не найдется ли у тебя питья и еды для меня и моего оруженосца?
Фарид Ол хлопнул в ладоши. Арабы расставили шатер и разложили фрукты, орехи, мясо и вино. Принц не стал себя ограничивать в еде. Гор ограничился горстью сушеных абрикосов.
Отряд отправился в путь. Мал сел верхом на Амфала, а Гор взгромоздился между горбами одного из верблюдов. По обеим сторонам выгнутого седла были закреплены клети со съестными припасами и питьем.
– Я знаю, что ты был пленником замка Незерби, – заговорил Ол. – Король Уильям поведал нам об этом. Как тебе удалось выжить?
– Такова воля богов.
– Выходит, ты променял веру в пророка Ису на веру в древних и коварных богов Египта?
– Я как раньше верил в Христа, так верю в него и сейчас.
– Как же твой разум может вмещать веру в кого-нибудь еще, кроме пророка Исы?
Мал понимал, что Ол не поверит, если услышит рассказ о том, что ему пришлось видеть египетских богов своими глазами и даже говорить с ними.
– Я благодарен судьбе, что она послала мне в попутчики тебя, а не собратьев-христиан. Не думаю, что они отнеслись бы ко мне столь же миролюбиво.
Ол оживился.
– Быть может, для тебя пришло время открыть глаза для истинного света? Великий султан аль-Азиз, чья щедрость бесконечна, с радостью увенчает твое чело тюрбаном. Я слышал, как ты разрушил город Крак. О тебе разносится слава как о могучем воине. Тебя боятся и тобой восхищаются. Султан вознаградит тебя за отвагу и неукротимое мужество. Даю слово служителя пророка! Что скажешь, амир аль-Хидр?
– Я верю тебе. Ты и сам родом из чужеземного племени, но это не помешало тебе стать амиром.
– Ты прав. Мои предки живут в далекой северной стране. Когда-то датчане убили моего отца, а меня продали в рабство. Милостивый султан сжалился над заблудшей душой и направил ее на путь истины. За службу я получил землю, власть и титул. Если я – белый мамлюк-невольник обратился в военачальника, неужели и ты не сможешь обрести почет и благополучие. Бесстрашие и преданность ценятся повсюду.
– Если бы султан мог воскресить мою возлюбленную, тогда бы я подумал над твоим предложением. Лучше скажи мне, что привело вас в эти края? Насколько мне известно, мусульмане избегают халдейских земель.
– В Незерби мы заключили мир с франками. Король Англии уже скрепил печатью договор, и теперь мы возвращаемся в Вавилон к султану аль-Азизу.
– С каких пор королю Уильяму принадлежит главенство в союзе западных монархов?
– С тех самых, как король Иерусалима Конрад пал от кинжала хашшишина.
– Что еще произошло, пока я был в плену? – заинтересовался Мал.
– Твоим единоверцам пришлось опрометью бежать из Сабии. Те из христиан, кто укрылся в Нибуре – остались в живых, те же, кто искал спасения в Иерусалиме, нашли свою погибель. И этот город пал под натиском наших войск.
– Выходит, что вся Сабия, за исключением великого Нибура, подчинилась мусульманам?
Мал не мог поверить словам Ола.
– Да, – подтвердил амир султана аль-Азиза.
– Но почему мир заключен здесь, а не в Сире?
– В Сире – чума, и занесли ее туда христиане.
– И поэтому вы снарядили отряд в Халдею?
– Халдея для мусульман – неприкосновенна. Она останется христианской, кроме города Айя, тогда как Сабия всегда будет мусульманской, кроме Нибура.
– Но ведь Айя и без того принадлежала как христианам, так и мусульманам?
Все изменилось. Теперь оба берега озера Айя во власти султана аль-Азиза.
– Что случилось с братьями-близнецами из рода Иниотеф?
– Они сложили с себя полномочия правителей.
– Я не верю, что они сделали это по собственной воле.