– Дарья Федоровна …
– Да, Юрий Николаевич …
Хитров продолжил с мальчиками занятия.
– Дарья Федоровна …
– Да, Юрий Николаевич …
Они не могли разорвать контакт глаз.
– Дарья Федоровна … вы приказом переведены в штат интерната … дежурной воспитательницей …
– Да, Юрий Николаевич … А кто теперь мой начальник?
– Пока начальник интерната не назначен … Значит, подчиняетесь непосредственно командующему …
– Хорошо, Юрий Николаевич …
– Я пойду, Дарья Федоровна …
– Хорошо, Юрий Николаевич …
– Мы еще увидимся, Дарья Федоровна …
– Хорошо, Юрий Николаевич …
Она проводила его взглядом, потом удивленно оглянулась – как это, почему она вдруг отключилась? Но вспомнила глаза только-что ушедшего капитана, и ей стало тепло и ужасно хорошо.
«Вот дура-то! – мысленно остановила она себя. – Ну, посмотрелись друг на друга – и что теперь?»
Но это помогало мало и весь день она вспоминала глаза капитана.
Утром, когда Даша вышла к автобусу, чтобы съездить домой, Воложанин ждал ее.
Нет, он не случайно оказался на площадке перед корпусом, где стоял автобус.
– Доброе утро, Дарья Федоровна. Как ваши подопечные?
– Здравствуйте, Юрий Николаевич, – она постаралась скрыть радость, – Все хорошо, ребятишки спали спокойно, переезд прошел без осложнений.
– А я боялся вас пропустить. Может быть пройдемся, пока автобус заполнится?
Они отошли от автобуса и стали ходить вдоль корпуса. Оба молчали.
– Дарья Федоровна, – наконец начал Воложанин, – А как вы будете работать: в смену или как?
– Мы пока еще не договорились… Но мне так не хочется уезжать от ребятишек! Но и домой нужно съездить …
– А как вам наши ребятишки? Ведь вас они сами выбрали?
– Не знаю … Просто когда они приехали – я помогала устроить их, переодеть, умыть, накормить … Мы с Галей Вознюковой и Верой Толоконниковой вместе все делали … А потом пришел к нам в дежурку Сережа и от имени всех ребят попросил меня быть их воспитательницей. Ой, это было так … да нет, не смешно, он говорил так серьезно и солидно, но настолько необычно! Попросил подумать и пригласил на новоселье.
– А он как-то мотивировал предложение стать их воспитательницей?
– Видите ли, Юрий Николаевич … Эти ребята, как вам должно быть известно, необычные ребята … И мне кажется, что их особенности одной телепатией не ограничиваются … Только сами понимаете, это мое предположение, и вообще обсуждать это не стоит …
– Не сомневайтесь, Дарья Федоровна, я ни с кем делиться нашими с вами разговорами не намерен. Тем более – нам командир поручил глаз не спускать с ребятишек, поэтому рядом с ними все время будет кто-нибудь из нас. И нам важно знать особенности охраняемого объекта …
– Как странно – ребятишки – и охраняемый объект …
– Вырвалось профессиональное … Конечно, это дети, это мальчики. А вы любите детей?
– Очень.
Но тут автобус заворчал мотором, и Даша заспешила к нему, церемонно подав Воложанину на прощание руку лодочкой.
Только к концу дня им удалось встретиться на улице – ребятишки гуляли с Дашей, а Воложанин проезжал неподалеку на машине. Он остановился, подошел к Даше, поздоровался. Детишки прекратили свои игры и подбежали поздороваться.
– Дядя Юра, покатай нас! – все-таки они оставались маленькими ребятишками.
– В другой раз, ребята. Я спешу. Дарья Федоровна, я сегодня вечером свободен – может быть, погуляем, когда вы уложите мальчишек?
– Хорошо, Юрий Николаевич, – сразу согласилась Даша, хотя правила хорошего тона требовали другого: сразу никогда не соглашаться, поломаться и только потом, как бы под напором уговоров неохотно уступить.
Вечером, уложив ребят, она вышла в коридор и выглянула на улицу – он уже ждал ее.
Предупредив старшего лейтенанта Колесова, дежурящего в детской, она накинула шубу, сунула ноги в сапожки и выскочила на улицу. Только в самый последний момент, сменив поспешные шаги на спокойную величавую походку, она пожалела, что не оделась как следует – мороз сразу дал о себе знать.
– Добрый вечер, Дарья Федоровна. Как там ребятки?
– Все хорошо, Юрий Николаевич. Спят.
– Пойдемте, походим?
Перекидываясь ничего не значащими фразами они пошли по расчищенной дорожке.
Воложанин заметил, что Даша идет как-то скованно, он взял ее под руку и почувствовал, что она вздрагивает.
– Вам холодно, Дарья Федоровна? Вы озябли?
– Немного … – губы ее уже плохо слушались.
Воложанин нагнулся, опустил руку, коснулся ее колен и ощутил совсем ледяные колени в тонких чулках.
Он огляделся, взял Дашу за руку.
– Быстро, быстро! – он потащил ее по целине, смахнул снег со сложенных бревен, сел на них, распахнул полушубок.
– Садитесь! Да садись ты быстро!
Он схватил не успевшую ничего сообразить Дашу и посадил себе на колени – она не успела даже посопротивляться, как он ловко пристроил ее колени у себя под мышками, подоткнул полы ее шубки, прикрыл полами своего полушубка и, охватив руками, прижал к себе.
– Что вы делаете … Юрий Николаевич, что вы делаете? – возмущенно шептала Даша, а щека ее почти касалась его щеки.
От того, что он так ловко и быстро усадил ее к себе на колени, да еще и засунув ее колени себе прямо к телу, Даша растерялась. Ей было стыдно – ее ноги были плотно прижаты к его телу и она ощущала его тепло и коленями, и бедрами. Стыд и возмущение ее были так велики, что она даже не сразу почувствовала, как она замерзла.
– Отпустите меня сейчас же!
– Глупая девчонка! Голова-то есть? Поморозишься, как детей рожать будешь? А ну, сиди смирно!
– Что же вы со мной делаете, Юрий Николаевич? Стыд-то какой … Отпустите …
Ноги ее отогревались, она перестала вздрагивать.
– Согреешься – отпущу. Разве так можно, Дарья Федоровна … Ведь не Сочи …
Согреваясь, она стала думать о том, как же ей вести себя – и небогатый ее опыт ничего не смог подсказать ей. Да и опыт всезнающей соседки Вальки помогал мало.
Уж ударить его она уж никак не могла, несмотря на все свое возмущение его поведением …
– Согрелись, Дарья Федоровна? Тогда давайте быстренько в тепло.
Воложанин поднял ее со своих колен, за руку вывел на дорожку и бегом потащил к корпусу. Бегом они быстро достигли здания и очутились в теплом холле.
Стоя под горячим душем Даша растерянно думала о том, что никак не может по-настоящему рассердится на Воложанина за его поведение. Она вспоминала, как по-хозяйски он расправился с ней, вспоминала тепло его тела и свои прижатые к его телу ноги. Ей было стыдно и тревожно, но не более, и как она себя не настраивала – никак не удавалось по-настоящему рассердится.
Утром после завтрака и короткой прогулки она занималась с ребятишками упражнениями на координацию движений.