Выключив синтплей, Вадим быстро собрался и вышел на улицу. Благодаря удобному местоположению, Дивногорск стал главной резиденцией Хозяина Горы. В город отовсюду свозились драгоценные камни, здесь они обрабатывались и отправлялись в Европу. Кроме того, сравнительно неподалеку геологи Лифшица обнаружили залежи великолепных сапфиров. Изысканного василькового цвета с нежно-бархатным оттенком, эти камни по красоте не уступали знаменитым бирманским и цейлонским сапфирам, а по размерам даже немного превосходили их. На окраине города выстроили цеха по обработке драгоценных камней и административный центр. Всю территорию обнесли высоченным забором с натянутой сверху проволокой под высоким напряжением, по углам возвели сторожевые вышки. Между городом и владениями Хозяина Горы пролегала идеально ровная дорога – она являлась как бы пограничной полосой, на которую местные даже не отваживались ступать, хотя прямо им этого никто не запрещал.
Вадим подошел к служебному входу, нажал кнопку звонка. Стальные ворота бесшумно разошлись и, пропустив Вадима, немедленно сомкнулись. Он очутился в стальном мешке – впереди еще одни, внутренние ворота, с боков высоченные металлические стены. Несколько секунд кто-то невидимый пристально изучал Вадима, после чего раздался сухой, беспристрастный голос:
– Наберите свой код.
Снять крышку кодового устройства и набрать требуемую комбинацию цифр было минутным делом. После этого внутренние ворота гостеприимно распахнулись, открывая Вадиму дорогу к комплексу сооружений, предназначенных для охранников. Справа виднелись административный центр и производственная зона, где сотни искусных ювелиров ежесекундно увеличивали и без того громадное состояние Хозяина Горы. Попасть туда можно было только по специальному пропуску, а выйти лишь через сито хитроумных устройств, «прощупывавших» чуть ли не каждую клеточку человеческого тела.
– Какими ветрами? – несколько грузноватый мужчина лет сорока пяти, с чертами лица, определенно говорившими о его крестьянском происхождении, но на которые наложила свой отпечаток двадцатилетняя карьера наемного убийцы, посматривал на Вадима с удивлением и даже некоторой долей подозрения. – Тир, спортзал, стадион, бассейн?
– Слушай, Михалыч, что там в группе сопровождения, может кто смениться захочет?
– Где ж ты раньше был? У Ячменева жену в роддом отвезли, а о замене он не подумал. Лишь в последний момент попытался трепыхаться, да без толку. И ты маленько припоздал – «камневоз» минут десять как отчалил… Впрочем, на ключи от моей тачки, если повезет – догонишь. Только смотри, пусть счастливый папаша вернет машину на место.
Главным недостатком Дивногорска с точки зрения Хозяина Горы было то, что ближайшее пригодное для устройства взлетной полосы место находилось в семнадцати километрах от города. Ежемесячно на запад отправлялась новая партия самоцветов. Сборы проводились по уже ставшему привычным ритуалу. Сначала в контейнер из особого сплава помещали «сырые», необработанные алмазы. Поскольку при огранке стоимость камня увеличивалась в два – три раза, можно себе представить, какие потери нес Лифшиц, отдавая эту работу в чужие руки. Но таково было условие зарубежных партнеров. Их тоже можно было понять. После того, как южноафриканцы стали обрабатывать камни сами, только Россия могла дать работу мастерам-ювелирам из Амстердама, Брюсселя, Вены, Тель-Авива.
Соответственно, чемоданчик с уже обработанными алмазами-бриллиантами и более крупными солитерами – был относительно небольших размеров, но все же увесистее, чем «кейс» с сапфирами. И, наконец, в большом по сравнению с «кейсами» контейнере находились изумруды, александриты, аквамарины, топазы, шпинель и другие самоцветы.
Контейнер и чемоданчики грузились в специально для этих целей сконструированный автомобиль, сплошь покрытый броней, который моментально окрестили «камневозом». Он доставлял груз к самолету, а тот перевозил товар в Берн, куда к назначенному времени собирались оптовые покупатели со всего мира.
В былые годы при перевозке камней на аэродром принимались все меры для обеспечения безопасности. За час до вывоза броневика специальная группа прочесывала дорогу и окрестности. С воздуха операцию прикрывало четыре вертолета. Но привычка к спокойной жизни сделала свое черное дело. На смену бдительности пришла беспечность.
Вадим догнал «камневоз» на пол пути к аэродрому. Видимо ребята никуда не торопились. Броневик величественно плыл по асфальту. В небе над ним стрекотал вертолет. Один – единственный. Вадим резко сбросил скорость, двигаясь в некотором отдалении от «камневоза». Останавливать процессию с грузом не разрешалось никому. У решившегося на такой отчаянный поступок оставался небогатый выбор: получить либо очередь из крупнокалиберного пулемета, либо ракету.
Ослепительная вспышка и грохот взрыва заставили Вадима инстинктивно дать по тормозам и поднять вверх голову. На месте вертолета стремительно рос ядовито-оранжевый огненный шар. За доли секунды достигнув максимальных размеров, шар опал, и на землю посыпались обломки того, что совсем недавно было надежной боевой машиной. И тут же раздалось еще несколько мощных взрывов. Машину Вадима изрядно тряхануло. А «камневоз», могучий, бронированный гигант, подскочил вверх и, перевернувшись на бок, отлетел к обочине.
– Радиоуправляемые магнитные мины. Расставили по дороге в расчете на то. что хоть одна прилепится к днищу. Броню, конечно же, не пробило, но ребят, что внутри, покалечило сильно. Но кто, зачем? – пока Вадим прокручивал эту мысль, тренированный взгляд засек невысокую каменную гряду метрах в пятидесяти от перевернутого «камневоза». Резко крутанув руль, Вадим бросил машину на обочину. По днищу барабанной дробью застучали камни.
– Хорошо, что не мины, – подумал Вадим, автоматически выхватив пистолет и выкатившись из замершего у самых камней автомобиля.
Он ожидал, что по нему немедленно откроют ураганный огонь, но явно преувеличил собственную значимость. Выглянув в зазор между грядой и бампером «тачки», Вадим увидел четверых здоровых мужиков, пристраивающих у дверей «камневоза» какой-то замысловатый агрегат. Рядышком о чем-то яростно спорили еще трое налетчиков, время от времени тыча пальцами в сторону Вадима. Один из них, видимо начальник, предлагал двум другим пойти и шлепнуть свидетеля. А те, похоже, возражали, что свидетель может быть вооружен и уговаривали для страховки пальнуть по камням из ракетной установки.
– Ну и бардак! – хмыкнул Вадим, недоумевая, почему же так гладко прошла у нападавших первая часть операции.
Устроившись поудобнее, он тщательно прицелился в агрегат, громким гулом и узкой синеватой струей пламени возвестивший о начале своей работы. Даже с пятидесяти метров было видно, как на патентованную суперброню «камневоза» ложится черный прочерк, добираясь до хитроумных запоров.
– Должно же у этой штуки быть какое-то топливо. Ну, не может у нее не быть топлива, – твердил Вадим, раз за разом нажимая на курок.
Топливо было. Причем много, потому что рвануло – ни приведи Господи! Четверо мужиков, сгрудившихся у агрегата, вынуждены были отправиться в мир иной по частям – не самый лучший способ для любых путешествий. Еще троих взрывной волной швырнуло на землю. Правда, двое из них вскоре поднялись, но были то ли контужены, то ли сильно ошарашены происшедшим, и Вадим несколькими выстрелами быстренько уложил их обратно. Он подавил в себе желание немедленно вскочить и броситься к броневику, в котором, возможно, лежали еще живые и нуждавшиеся в помощи товарищи, и на всякий случай отполз от машины. Интуиция не подвела. По автомобилю густо полоснули автоматной очередью. Пули смачно шлепали по обшивке, цокали по камням, с визгом рикошетируя самым непредсказуемым образом. Шикарная «тачка» Михалыча на глазах превратилась в жалкие остатки былой роскоши, а обстрел не прекращался.
Вадим осторожно выглянул с противоположного конца края каменной гряды. Так и есть. Один ведет непрерывный огонь, не давая высунуться, в двое обходят с флангов, намереваясь взять в клещи.
– Черт! – в лицо брызнуло каменное крошево от ударившей совсем рядом пули.
Хитрецы. Оказывается есть еще и четвертый, который только и ждал, когда он высунется с этой стороны. Ну, хитрецы. Если бы они еще научились метко стрелять – цены бы им не было.
Вадим оглянулся назад, ища варианты отхода. Пейзаж не радовал – голая степь. Была, правда, рядышком какая-то лунка – сурку укрыться в самый раз. А человеку, тем более его комплекции, туда можно было только голову спрятать, как страусу. Но Вадим к лунке все-таки отполз. Если эти ребята подойдут к обоим краям гряды одновременно, ему крышка. Двоих сразу он положить не успеет. Но если один из них опередит другого хоть на парочку метров, значит еще не все потеряно. Он же профессионал, а они любители… напасть из-за угла.
Внезапно стрельба прекратилась. Вадим напрягся, ожидая какого- то подвоха, эдакой гнусной штучки со швырянием гранат или залпом из ракетной установки. Но вместо этого услышал сзади мерно нарастающий гул.
– Ну конечно, как же он забыл в пылу борьбы. Сразу же после взрыва вертолета в Центр пошел сигнал тревоги. Просто к нему не были готовы. Пока сообразили, что это не чья-то глупая шутка, пока собрали по всем закоулкам ребят из дежурной сотни, пока двинулись на помощь – ушло минут десять. Ну, все, теперь можно расслабиться.
Вадим медленно встал, обстоятельно стряхнул с одежды пыль и не спеша двинулся к поврежденному «камневозу». Его заметили. Командир сотни, поджарый мужчина средних лет и такого же роста бросился наперерез.
– Что случилось? – напористо и даже не пытаясь скрыть раздражения рявкнул он.
Вадим в ответ лишь пожал плечами. Мол, что случилось – и сами видите, а кто устроил засаду – черт его знает.
– Ну что ты жмешь плечами, урод! Натворили делов – вовек не расхлебаешь. Скажи спасибо, что груз уцелел, не то бы я тебя прямо здесь закопал.
Вадим был человеком спокойным, но очень не любил, когда его оскорбляли, тем более незаслуженно.
– Это не я, это ты должен спасибо говорить. Я здесь оказался случайно, в группу сопровождения не входил, но без меня камешкам давным-давно приделали бы ноги, потому что ты, орелик, собирал ребят вдвое дольше положенного.
Казалось, в лицо командира плеснули темно-багровой краской. Он шевелил губами, пытаясь что-то сказать, но не мог, видимо одновременно подсчитывал, сколько таких, как он можно нанять на триста миллионов – примерную стоимость уцелевших камней. И еще одна мысль посетила командира: если этот парень действительно спас груз, с ним надо быть поласковей. Сегодня он герой, с его слов будут знать о происшедшем, и от него зависит оценка действий дежурной сотни.
– Ну, извини, погорячился, думал, ты с ними, – командир кивнул в сторону «камневоза», из которого уже выносили людей.
Вернее то, что от них осталось. Водитель и сидевший рядом с ним боец после того, как лопнуло пуленепробиваемое стекло, были буквально разрублены пополам автоматными очередями. Охранникам, находившимся в фургоне, повезло чуть больше. Нападавшие не сумели до них добраться. Однако взрывом «камневоз» швырнуло с такой силой, что один охранник расколол себе череп, двое других получили переломы и лишь последний, четвертый, отделался множеством ушибов.
Тем временем, на место событий явился Кравцов, начальник всех вооруженных формирований Хозяина Горы. Личность страшная и очень загадочная. О его прошлом никто толком не знал. Одни говорили, что Кравцов занимал ответственную должность в одном из секретных подразделений России, другие утверждали, будто он возглавлял подготовку террористических отрядов то ли в Сирии, то ли в ДНР, третьи заявляли, что в свое время он был одним из лучших в мире «солдат удачи». После первой беседы с Кравцовым Вадим был готов поверить в то, что верны все три версии. Взгляд Кравцова, казалось, обладал сверхпроникающей способностью, так что беседующий с ним человек сразу же припоминал выражение «видеть насквозь». Вадима не удивило бы, если бы, взглянув на него, Кравцов сообщил не только о том, есть ли у него камни в почках или сахар в моче, но и о том, собирается ли он в ближайшие выходные купить бутылку водки или готов ограничится литром пивка. Знания Кравцова о различных видах оружия, тактике и прочих разделов военного искусства, конечно, имели границы, но никто еще к этим границам и близко не подбирался. Вадим ни разу не сталкивался с Кравцовым в тире или на стрельбище, но старые боевики часто повторяли, что у пули, выпущенной их шефом, есть глаза.
Кравцов внимательно выслушал сбивчивый рассказ Вадима и после небольшой паузы сказал:
– Да ты просто герой… И Михалыч молодец, что «тачку» тебе дал. Надо будет ему другую купить, лучше прежней.
Герой. Нет, Вадим не чувствовал себя героем. В данный момент он вообще никак себя не чувствовал. То есть были, конечно, отдельные разрозненные ощущения, но они упорно не желали складываться в одно целое. В голове сплошной хаос, ничуть не меньше того, что господствовал во вселенной незадолго до Сотворения Мира. И, положа руку на сердце, надо признать, что подлинно героическими у Вадима сегодня можно считать всего две-три секунды, когда он, вместо того, чтобы тихонечко смыться, принял решение ввязаться в схватку с куда более сильным противником. Затем все шло на автопилоте. Его действиями руководил не разум, а инстинкт самосохранения и (вот парадокс!) рефлексы сторожевого пса, охраняющего добро хозяина, многократно усиленные упорными тренировками. А когда все закончилось, разум отказывался воспринимать реальность происшедшего. И не мудрено. Все годы службы Вадиму доводилось стрелять только по мишеням.. Жизнь текла спокойно, размеренно и даже немного тягуче, словно пищеварение у коровы. И мир вокруг был устойчив, как пирамида Хеопса. Сегодняшнее нападение в корне меняло сложившуюся ситуацию. Нет, это не было случайной вылазкой одуревших от близости несметных сокровищ дилетантов, а являлось прелюдией к грядущей какофонии грабежей, убийств, взрывов. Вадим буквально физически ощущал, что вскоре у него будет возможность сколько угодно практиковаться в стрельбе по живым мишеням. И уже знал, что готов к такому повороту событий.
– Само приползло. Ну разве что пришлось чуть-чуть помочь, – Дьяконов торжествующе поглядывал на Третьего Нефтяного Барона, который смущенно топтался у входа в комнату. Что ж, поначалу все предатели чувствуют себя неловко.
– Да ты не робей, Аркадий Петрович, если нужна моя помощь – говори, не стесняйся, чем могу – помогу.
– Не то, чтобы помощь, а скорее дельный совет. Вы же знаете, от затеи Хомутова сильнее всех пострадал я, – Аркадий Петрович Бугров неожиданно даже для самого себя стал обращаться к Железному Королю на «вы», словно признавая этим его безоговорочное лидерство. – И так в этом году терплю одни убытки, а тут новая беда. И какая! Вы в курсе?
Дьяконов согласно кивнул головой. Еще бы ему не быть в курсе. Ведь это он через надежного человека передал уркам план завода с резервным хранилищем, в котором находилось несколько миллионов тонн нефти. Расчет был прост: Бугров наполовину отошел от своего лидера и, понеся в результате начатой Хомутовым войны невосполнимые потери, должен был, по логике событий, окончательно перейти в лагерь противников. Похоже, так оно и случилось.
– Еще одного такого удара я не перенесу. Как вы думаете, нельзя ли остановить это безобразие?
– Ты знаешь, Аркадий Петрович, мы с тобой одинаково мыслим. Правда, я к тому же еще и действую. Нашел возможность переговорить с паханами, передал их условия Хомутову. Но Егор Афанасьевич уперся рогом. Не согласен ни на какие компромиссы. Как говорится, за войну до победного конца, или мир без аннексий и контрибуций. А оно нам надо? Короче, есть у меня один планчик, но требуется твоя помощь.