– Это ты меня не слышишь. У нас все хорошо, Лера, – невозмутимо заявил он.
– Ты выбросил меня из машины во время движения, ударив кулаком в лицо. Это хорошо, по-твоему?
– Тебе не нужно было спорить со мной, – ни один мускул не дрогнул на его лице, только желваки напряглись на четко-очерченных скулах.
– Мы и сейчас спорим! Ударишь снова? – вызывающе спросила Лера.
– Зачем ты утрируешь?
– Я? Я утрирую? Дай мне развод или…
– Или? – приподняв одну бровь, переспросил мужчина.
– Или я тебя посажу. Я расскажу полиции правду. И про другие случаи тоже. Вадим все подтвердит. И Марина.
– Тебе нужно отдохнуть и успокоиться. Я приду, когда ты остынешь. Пожалуйста, будь благоразумна.
– Миронов, ты больной, – хрипло выдохнула Валерия, закрывая ладонями лицо.
– Да, но ты же знала об этом, когда выходила за меня замуж. Ты не разведёшься со мной. Ни при каких условиях. Есть только один вариант, но так как мы оба молоды и хотим жить, он не подходит, – с иронией произнес мужчина.
– А если это случится, Макс? Если ты убьешь меня? – не отнимая рук от лица, убитым голосом спросила девушка.
– Я этого не допущу, Лера. У нас все получалось, ты сама видела результаты. Почти два года ни одного срыва. И только не говори, что я не старался, не делал для тебя все, что от меня зависело. Ты всегда винишь во всем меня. Я хочу только одного – чтобы ты слушала меня. И не спорила, не предлагала свои варианты, если я уже принял решение. Я хочу, чтобы мы были счастливы, и только я знаю, как это сделать. Тебе нужно просто довериться мне, – заявил Макс с уверенностью, которой остается только позавидовать. Но самое ужасное не в том, что Валерии нечего ответить, а в том, что он действительно верит в то, что говорит.
– Отдыхай, любимая, – произнес он, и, приблизившись, поцеловал ее в щеку, нежно потрепав по плечу. Лера застыла, неподвижно глядя перед собой. Все внутренние инстинкты встали на дыбы, сигнализируя о близости источника опасности и боли. – Я позвоню. Прошу тебя отвечать на звонки, иначе я приеду и узнаю, почему ты этого не делаешь. Договорились?
Лера не ответила, и тогда он снова поцеловал ее, но уже в макушку, и направился к двери.
– Дома без тебя пусто, – сказал он, скользнув по ней нечитаемым взглядом, прежде чем выйти из палаты.
– У меня нет никакого дома, Макс. Есть только твой дом, твои правила, – шепотом произнесла она, обращаясь к закрытой двери и разглядывая синяки на своих запястьях
С момента прихода в сознание и до сих пор Валерия так еще ни разу и не посмотрелась в зеркало. А зачем? Она и так знает, что там увидит. Отражение разбитых наивных мечтаний и несбывшихся надежд. Ходячее пособие, как превратить собственную жизнь в долбаное болото своими же руками. Только самобичевание – плохой помощник в решении проблемы.
Не она первая, не она последняя.
Возможно, предчувствие того, что в ее жизни не будет безоблачного счастья в объятиях принца в сияющих доспехах, появилось еще тогда, на детском утреннике, когда вместо радостных песен о лете, шестилетняя девочка исполнила ламенто, заставив плакать всех, кто ее слушал.
Лежа в темноте поздней ночью, глядя на мигающий огонек пожарной сигнализации под потолком, Валерия давно уже не пыталась утешить себя тем, что завтра непременно станет лучше. Она знала наверняка – не будет.
Глава 1
«Он улыбается, а я ему. Он мне нравится, по-настоящему нравится.
Только я люблю брюнетов, а он блондин. Ну, или почти блондин.
Выглядит потрясно, и машина крутая.
Нет, не то, чтобы это важно. Я просто заметила.
О, черт – он мне нравится, улыбчивый.
И у меня улыбка с лица не сходит.
Чувствую себя дурой, но счастливой.
Блин, я только что вылезла из сложных отношений!
Зачем мне это, а?»
NN
Начало мая, 2008 год. Город Санкт-Петербург
– Лер, ты хорошо подумала? Все-таки целый год вместе. Он и кольцо тебе подарил недешевое. Значит, намерения серьезные, – не забывая потягивать голубоватый коктейль через трубочку, задумчиво говорит Марина. Поправляя короткие волосы, девушка осматривает танцпол и ближайшие столики, намечая себе «жертву» на вечер. Лера прячет ироничную улыбку, заметив, как подруга бросает томный взгляд на высокого брюнета с атлетическим телосложением, одетого во все черное, расположившегося возле стойки бара. Этакий мрачный брутал. Опасный тип. Как раз во вкусе Игнатовой. Неисправимая любительница плохих парней. И опасный тип, судя по настойчивому взгляду, обращённому на голубоглазую жгучую брюнетку с ассиметричным каре, тоже на нее «глаз положил», а теперь раздумывает, как бы «положить на нее что-то посущественнее». Например, себя.
– О чем тут думать, Марин? – качает головой Лера, мешая трубочкой свой коктейль и отрешенно наблюдая за перемещающимися в бокале льдинками. Она сама предложила подруге пойти в ее любимое заведение и хорошенько «погудеть» после спектакля, но алкоголь не шел в горло. Настроение с каждой минутой становилось все поганее. А Марина, вместо того, чтобы поддержать подругу, как обычно, начала расставлять силки на самого приличного, по ее экзотическим меркам, самца в слегка манерном Тесла-Баре. Они заняли места в высоких и удобных кожаных креслах за столиком возле окна. Достаточно уединенное и тихое место для приватного разговора, который, похоже, придется отложить на завтра. В гримерке перед спектаклем с Мариной гораздо проще поговорить на житейские темы, чем в коктейльном баре, где полно мужиков. Лера разочарованно вздыхает, переводя взгляд в окно, где кроме обилия припаркованных автомобилей, да въездных стальных ворот в здание напротив посмотреть особо было не на что.
– Послушай, ты все воспринимаешь слишком близко к сердцу. Нелидов для тебя самый выгодный вариант, как для начинающей актрисы, – неожиданно одарив подругу вниманием, с самым серьезным видом заявляет Марина. – Плевать, что он старше, что питает слабость к молоденьким ассистенткам. Это творческая личность. Чего ты хотела?
– Уважения, любви. Внимания, – перечисляет Лера, потихоньку допивая свой измученный коктейль. – Ну, или, чтобы мужчина, предложивший мне выйти за него, не изменял мне до свадьбы или хотя бы запомнил, когда мой день рождения. Я уже молчу о том, что за год, что мы встречались, он ни разу не был у моих родителей. А я незнакома с его матерью.
– Ему сорок, Лер. Вряд ли мужчина его возраста беспокоится о таких мелочах, как знакомство с родителями. Он абсолютно независим материально, морально…
– Аморально, ты хотела сказать, – нервно усмехается Лера. – С аморальностью у него все в порядке. Я просто устала от этих отношений, Марин. Если он не пьет, то трахается с очередной новенькой в первой попавшейся гримерке или в своём захламлённом реквизитом кабинете, а потом достает меня звонками и пишет стихи, умоляя простить и заверяя о том, что это был последний раз и я его единственная любовь на века. И самое смешное, что он, кажется, в это верит.
– Малыш, ты очень, – Марина разводит руками, подбирая правильные слова, —… принципиальная. Нельзя так. Не в нашей профессии, – глубокомысленно выдает Игнатова, поправляя грудь в глубоком декольте бордового обтягивающего стройную фигуру платья.
– Да какая профессия? Причем тут профессия? – возмущенно восклицает Лера. – Посмотри на нас, мы играем какие-то второсортные роли, зарабатываем гроши, но гордо называем себя актрисами.
– А чего ты хочешь? Мы в театре только год. Если бы ты была поласковее со своим режиссером, он бы нас продвинул на роли получше. Да и вообще, тебе грех жаловаться. Платье тебе это кто купил? – она окидывает ее быстрым выразительным взглядом, имея в виду достаточно консервативное черное коктейльное платье с баской и треугольным вырезом на груди. Стоит, как две зарплаты, что она получает по официальным ведомостям в бухгалтерии театра. Да и платье ей, действительно, подарил Алексей. И туфли. И сумочку. Черт, даже нижнее белье. Тут не поспоришь.
– Нелидов выбил тебе сьемки в рекламе детского пюре и прокладок? – продолжает петь оды отставному бойфренду подруги Марина Игнатова. – Выбил. В массовку нас постоянно берут. Он помогает, как может. Конечно, было бы круто, подцепи ты режиссера-постановщика. Самого главного, – поднимает указательный палец вверх, заговорщически улыбаясь. – Это, вообще, беспроигрышный вариант. Роль примы обеспечена.
– Перестань. Не хочу я никого цеплять, и Лешу не собиралась. Он сам меня подцепил. – Валерия раздраженно закатывает глаза.
Они с Нелидовым действительно познакомились до того, как Лера пришла работать в театр, но именно он поспособствовал, чтобы их с Мариной туда взяли на практику. А впервые столкнулись они возле института. Точнее, она чуть не угодила под колеса его Порше, когда переходила дорогу, а он галантно предложил подвезти рассеянную девушку до дома. На его возраст она не обратила совершенно никакого внимания. Да он и не выглядел на сорок. У мужчин, вроде Нелидова Алексея, нет возраста. Вечный не взрослеющий парень, обожающий шумную толпу, игру, веселье и дифирамбы в свою честь. Но, конечно, когда ситуация обязывает, Нелидов умеет выглядеть очаровательным и галантным джентльменом. Он ухаживал за Лерой невероятно красиво. Цветы, рестораны, кино, все богемные места города, которых здесь в изобилии. Бесконечные разговоры о театре, книгах, опере. Алексей просто ослепил ее. Интеллектуальный, высокий, статный, всегда стильно одетый, статусный. И это было видно. Куда бы они ни шли, на них всегда обращали внимание, и Лера прекрасно понимала, что обязаны этим не своим внешним данным, хотя с ними проблем никаких нет. Именно он открыл ей дорогу в мир Большого театра, и, конечно, за это девушка ему благодарна, но то, что он предлагает сейчас – не вписывается в моральные рамки ее жизненного кредо.
– Лера, образ жизни Нелидова – это издержки профессии. Зато он талантливый, обеспеченный, с трехкомнатной квартирой на Невском и с огромными связями. Пока ты с ним, тебе не нужно вообще ни о чем думать, – Марина махнула официанту, жестом попросив повторить коктейли. Ее внимание снова переключилось на подругу. – Тебе нужно расслабиться, отдохнуть. Скоро отпуск. Отовремся. А когда вернешься, то, возможно, посмотришь на ситуацию другими глазами.
– Я уже сказала Леше, что между нами все кончено, – тяжело вздохнув, произносит Лера.
– Но кольцо не отдала? – проницательно замечает Марина. Лера пожимает плечами, опуская взгляд на ободок из белого золота, инкрустированный бриллиантами, плотно обнимающий палец. Леша угадал и с размером и с дизайном. Лера не любила нарочитый пафос и бьющую в глаза безвкусную роскошь. Удивительно устроены мужчины. Они точно знают, какое платье или кольцо хотела бы надеть их спутница, но забывают позвонить в течение дня, чтобы узнать, как дела, или пропустить день ее рождения, а потом заявить, что просто не запомнил дату, и стоило не обижаться, а напомнить вовремя. Напомнить вовремя… А что будет, если они поженятся? Если родятся дети? О чем еще придется напоминать? Элементарные знаки внимания, которые показывают то, что женщина не безразлична избраннику, порой дороже любых драгоценностей и подарков. Возможно, Марина права, и она просто принципиальная идеалистка, которая ждет совершенного мужчину, не давая шанс тем, кто находится рядом. Но Лера давала шанс Алексею. И не один, и даже не два. Год – достаточный срок, чтобы понять, что этот мужчина не сделает ее счастливой.
А какой сделает? – тут же шепчет коварное подсознание, наполняя сердце тоской и унынием. Очень тяжело быть одной, но еще хуже, когда чувствуешь себя одинокой, находясь в отношениях.
– Отдам, – сжав руку в кулак, твёрдо отвечает Лера, и по блеску ее серых с зеленоватым отливом глаз Марина понимает, что подруга настроена серьёзно. Официант ставит перед ними свежие коктейли и, пожелав приятного вечера (в третий раз за вечер), удаляется.
Марина опустила голову на сложенные в замок ладони, внимательно разглядывая Леру. Похоже, она забыла про бросающего на нее жадные взгляды брюнета, закидывающегося шотами за стойкой бара, или просто потеряла к нему интерес, переключившись на драму в личной жизни подруги.
– В чем проблема, Лер? Напился снова или опять его с кем-то застукала? Вроде, последние пару месяцев у вас была идиллия. Сделал предложение, во время репетиций глаз влюбленных не сводил. После спектакля, вон, вся гримерка в цветах. Бабы наши все обзавидовались. Вместе приезжали, вместе уезжали. Семья прям. Что случилось-то? – звучала скорее для фона, нежели для пьяных танцев, хотя народ довольно быстро прибывал, проницательно спрашивает Марина, понизив голос. Время еще было не позднее, и музыка несмотря на то, что до выходных оставался еще один день. Теплый майский вечер четверга – чем не повод для того, чтобы тусануть в пафосном и недешевом коктейль-баре?
– Марин, я не просто застукала, – нервно сжимая пальцы, говорит Лера. – Он предложил мне присоединиться. Дал понять, что для него многообразная сексуальная жизнь – норма даже в семейных отношениях.
– Господи, – отпрянув, Марина облокачивается на спинку кресла. – Ну, говнюк. Стареющий извращенец.
– Недавно для тебя возраст был не помеха, – с невеселой улыбкой замечает Лера.
– Ярцева, я не знаю, как так получается, но ты притягиваешь мудаков и извращенцев, – выдает Марина.
– Почему это? – хмурится девушка, слегая ошарашенная выводом Марины.
– А ты вспомни Андрея? И с тобой, и с Элинкой крутил, а эта лицемерная сучка, строящая из себя тихоню, еще и молчала. А ты, между прочим, по-прежнему с ней общаешься, – освежает ее память Игнатова. Они помнили и еще про один случай, который точно попадал под озвученную категорию, но ни Марина, ни Лера вспомнить о нем не решились. Слишком страшно и неприятно…
– Ну, это было по юности, – отмахивается Валерия. – И ничего серьёзного. До Нелидова у меня толком и отношений-то не было. Так, эпизоды.
– Убить мало твоего Нелидова, – кровожадно заявляет брюнетка, убирая за ухо длинную прядь. – Знаешь, подруга, ты все делаешь правильно. Шли его на х…. Мало ему одной бабы, групповухи захотелось, пусть обращается к Ритке, гримерше нашей. Ритка – она баба мировая, никому и ни в чем не откажет.
– Ты не поверишь…– Лера выразительно смотрит в голубые глаза подруги, откидывая за спину длинные светлые волосы.
– Что? Серьезно? – восклицает Марина, ударив ладонями по столу, —Рита? Ну, мудак. Не просто мудак, а мудак в квадрате! В кубе, мать его…
– Марин!
– А что, Марин? Говорю, как есть. Срочно выпить надо, – девушка отбрасывает соломинку в сторону и поднимает бокал, жестом призывая Леру сделать то же самое. – Давай, крошка. За нас, прекрасных. Пусть кусает локти твой Нелидов или… жирный зад Ритки.
Валерия, не сдержавшись, рассмеялась, повторяя действия Марины с бокалом.
– За нас, – кивнула она.
– Чин-чин, крошка. Уверена, твой принц уже в пути, – улыбается Игнатова.
– К черту принца. Хочу просто моего, – выдыхает Лера, прежде чем опустошить почти половину коктейля. И, если после первого она уже чувствовала первые признаки опьянения, то второй только укрепил состояние легкой эйфории.
– Все хотят своего, Ярцева. Все. Даже я, – забрасывая в рот в виноградину, глубокомысленно заявляет Марина. – Но, увы, мужикам, как правило, похер – своя, чужая. Главное, чтобы задница на месте была и грудь. Ну, и не страшная. И не дура. А остальное – лирика.
– Уверена, что есть исключения, – качает головой Лера.
– Нам с тобой не попадались. Но знаешь…. Какие наши годы, Лерка. А давай еще жахнем? А? Помнишь, как на первом курсе? Вино из коробок в подъезде. Мальборо штучно в ларьке. Так скучаю по этим временам.
– Я тоже, – немного туманно улыбается Валерия. – Ты серьезно? – испуганно спросила она, когда Марина снова подзывает официанта.