Судя по взгляду Загорного, у него для меня были не самые хорошие новости.
– Ну? – спросил я, когда мы вышли.
– Коля с Ингой поссорились.
Я вздохнул.
– Ну и что ты от меня хочешь?
Загорный пожал плечами.
– И Рикки какой-то грустный в госпитале был. Сходил бы ты его подбодрил.
– Сделаю.
– Привет, мальчики! Сплетничаете? – раздалось за нашими спинами. Это была Игла. На плече у неё висело полотенце, русая коса растрепалась. С виду такая милая девятнадцатилетняя девушка: тонкие губы, прямой нос, розовые щёчки, – а в глазах все равно мелькает что-то хищное. По-моему, только человек с такими глазами может стрелять не по цели, найденной через прицел, а на чувство.
– А как же без этого, – с улыбкой ответил я.
Инга подошла к нам, кокетливо покачивая бёдрами, провела ладонью по моему подбородку, пахло от неё очень приятно – душистым мылом и чем-то травяным.
– Лучше идите в баню, – посоветовала она, – пар там просто великолепный.
И с этими словами пошла дальше по коридору, распространяя вокруг себя дивный запах. Вова с непривычки (он ещё ни разу не видел Ингу в таком виде) выглянул из комнаты и проводил её взглядом, открыв рот.
– Ну что смотришь? Не слышал, что ли, идите в баню, – сказал я ему со смехом.
– Дельный совет, – согласился Саша.
– Ну вы тогда в баню, а я к Рикки, в столовой встретимся.
– Договорились, – за всех ответил мой зам.
Я вошёл в госпиталь, переступив через высокий порог и спустившись на две ступеньки. Первый этаж двухэтажного госпиталя, как и все сооружения заставы «Крепкая», был слегка «притоплен» в земле. Это делалось для того, чтобы в случае обстрела можно было упасть на пол и не бояться осколков. Длинное и узкое здание, построенное из толстых бревён, было покрыто двускатной черепичной крышей.
Людей внутри было немного, здесь царил едкий запах хлорки и лекарств. Рикки я нашёл в конце длинного коридора, где собралось десятка два раненых бойцов, одни сидели на лавках, другие стояли вдоль стен. Они слушали долговязого парня с перебинтованной ногой, который тихо пел, сидя на подоконнике и подыгрывая себе на гитаре:
А не спеши ты нас хоронить,
а у нас ещё здесь дела.
У нас дома детей мал-мала,
да и просто хотелось пожить.
У нас дома детей мал-мала,
да и просто хотелось пожить.
А не спеши ты нам в спину стрелять,
а это никогда не поздно успеть.
А лучше дай нам дотанцевать,
а лучше дай нам песню допеть.
А лучше дай нам дотанцевать,
а лучше дай нам песню допеть.
А не спеши закрыть нам глаза,
а мы и так любим все темноту.
А по щекам хлещет лоза,
возбуждаясь на наготу.
А по щекам хлещет лоза,
возбуждаясь на наготу…
А не спеши ты нас не любить,
а не считай победы по дням.
Если нам сегодня с тобой не прожить,
то кто же завтра полюбит тебя?
А если нам сегодня с тобой не прожить,
то кто же завтра полюбит тебя?
А не спеши ты нас хоронить,
а у нас ещё здесь дела.
У нас дома детей мал-мала,
да и просто хотелось пожить.
У нас дома детей мал-мала,
да и просто хотелось пожить.{ Песня «Не спеши» группы «Чайф».}
Подошедшая медсестра подождала несколько секунд после окончания песни, дала всем отдышаться, подумать, сказала:
– Малушев, на перевязку.
– Ну всё, мужики, – сказал гитарист, откладывая инструмент, – мне пора. Где мои костыли?
– На хрен тебе костыли, так донесём.
Рикки меня заметил, подозвал к опустевшей лавке, на которой он сидел, разговаривая с двумя бойцами. У одного была перебинтована рука, у другого – рука и нога. Меня заинтересовало, что ранения у обоих справа.
– Добрый день, командир, садитесь, – Рикки похлопал рядом по скамье.
– Добрый, – сказал я, присаживаясь, – о чём разговаривали?
– Да вот байки травили о том, как сюда загремели. Это Чирок и Карат, лейтенанты, наёмники, мы с ними в одной палате лежим.
Оба бойца были чем-то похожи друг на друга – крепкие, коренастые, смуглые. Карат повыше, но плечи такие же широкие, как и у его друга.
– Ну так в какую переделку вы попали, ребята? – спросил я.
– В дозоре были, – ответил Чирок, явно главный в паре. – На куст нарвались, такой хищный, он под снегом растет. Это куст такой. Стебли длиннющие, укрытые шипами, вьются, как змеи.
– Я знаю, что это за мерзость, – перебил я. – Один раз довелось увидеть.
Первый раз увидел, когда ехал в посольстве по дороге в Южную Колонию. Такие кусты были высажены длинной беспрерывной линией вдоль границы Колонии. Одна из задач моей группы во время недавнего рейда – поиск разрывов в этой живой изгороди и возможных способов преодоления этой преграды. Дело в том, что кроме способности нападать и поедать животных эти кусты обладают чем-то вроде встроенной сигнализации. То есть незаметно продраться сквозь такие заросли нельзя – об этом тут же узнают маги южан. А в прошлом году, когда делегация Зелёного Города остановилась на границе Южной Колонии, эти растения высосали меньше чем за минуту угодившего в них бизона прямо у меня на глазах, у всех нас. Разумеется, это была не случайность, а демонстрация силы южанами.
– А, ну так вот, – продолжал Чирок, – идём мы в дозоре недалеко от заставы. Четверо нас было, кроме нас был еще Таранкин, молодой полудурок, три месяца как в полку, и старшина Андрей Ярушев. Вот это мужик, я вам скажу! Двадцать лет, считай, воюет, с самого Прорыва. Живая легенда. Ну, короче, идем мы по полю, Таранкин первым куда-то вперёд рванул, а тут – раз, снег будто взорвался, и его эти змеи оплели.
– Лианы, – поправил я.
– Что?
– Лианы. Ну так такие длинные извивающиеся стебли называют.
– А, ну пусть будут лианы. Значит, оплели его эти самые лианы, – Чирку явно понравилось слово, – и Ярушев сразу к Таранкину бросился. А тут и на нас из-под снега взметнулось несколько этих лиан. Мне в ногу и руку вцепились, а Карату вон только в руку.
– Самое интересное, что боли не было, просто руку совсем не чувствуешь, – добавил Карат.
– Да, точно. Ещё одна такая лиана метнулась к старшине. А он носил на руках такие наручи железные. Эта лиана вцепилась в них и ничего сделать не могла, старшина её ножом отсёк и снова кинулся к Таранкину, но тому уже не помочь было, опутали его полностью стебли эти. Бросил старшина гранату в самый клубок этих лиан, а они громыхание издают, как десяток гремучих змей. Ну метнул он гранату и к нам. Мы-то уже сами отсекли эти стебли, но всё равно лежим, конечностей раненых равно не чувствуем. Нам с собой дают антидот специальный, в этих лианах ведь яд какой-то, от него мясо гниёт, мы таблетки выпили, но всё равно двигаться с трудом можем, и состояние хреновое, как будто сивухи перепили. А к нам уже другие лианы ползут. Старшина от них кое-как отделался, оттащил нас подальше, а стебли эти к нам всё равно тянутся. Помогла магичка одна, Светлана, блин, с такими длиннющими рыжими, прямо огненными волосами. Она из другой заставы с отрядом как раз к нам приезжала, ну и помогла нам. Сожгла к егудям все эти лианы. Нас сюда в госпиталь отправили, обработали раны, ещё антидот вкололи. Вот, говорят, скоро обратно в Зелёный Город поедем.
– А та волшебница с рыжими волосами, – мечтательно произнес Карат, – очень красивая была. Я это даже в бреду запомнил. Да вот, говорят, она с братом своим спит.
– Серьёзно?! – поражённо воскликнул я.
– Да не слушайте вы его, товарищ капитан, – вмешался Чирок. – Вечно он сплетни собирает и болтает почём зря. Это ж надо такое извращение придумать! Она с мужем своим живёт. Просто они очень похожи, оба рыжие, ну и оба маги.
– Муж и жена, два рыжих волшебника, что-то я раньше о них не слышал? Они что, из Факторий?
– Нет, они раньше в Антраците жили, работали с нелюдью на шахтах, а потом сюда их прислали. Товарищ капитан, такой вопрос. Рикки говорит, что он разведчик из группы Ахромеева, выходит, вы – тот самый Виктор Ахромеев?
– Да, тот самый.
– А скажите…
– Тарасов, Чиркунов, на перевязку! – крикнула медсестра.
– Не вас зовут?
– Нас, – огорчённо проговорил Чирок. – Ну мы пойдём, наверное.
– Удачи вам, ещё встретимся. Выздоравливайте.
– Ну что, Рикки, рассказывай, как дела, как себя чувствуешь?
– Да нормально, командир, – стараясь, чтобы голос звучал повеселее, ответил Рикки. Но у него это не очень получалось.
– А что голос тогда такой грустный?
– Да не, нормальный голос, тебе показалось, командир.
– Так, Рикки, не крути, выкладывай начистоту. Что случилось?
Разведчик вздохнул.
– Да понимаешь, командир, я пошел в разведчики, чтобы быть лучшим, выделиться, доказать всем, что могу многое. Я очень обрадовался, когда нас с Вовой направили в твою группу. Думал, здесь я буду на своём месте. А оказалось, что от меня у всех только проблем больше, как от пацана какого-то. Да ещё заклинание это долбануло меня, и я уснул. В дозоре! А потом тащили меня, как… как непонятно что, через всю степь.
– Ну, во-первых, откуда ты знаешь, как бы я повёл себя под действием этого заклинания, или Загорный, или Коля Викинг. Да, может, мы бы и пальцем пошевельнуть не смогли или вовсе в своих стрелять начали. А во-вторых, и это самое главное, если бы не тебя, так кого-то всё равно пришлось бы отправить в дозор, и именно его вместо тебя накрыло бы магией. Что бы мы тогда делали? Пойми, Рикки, ты выполнял свой долг и принял на себя удар, который в ином случае достался бы кому-то другому. А в остальном ты здорово показал себя в рейде. У тебя очень хорошие физические данные и отличная огневая подготовка. Ты внимательный, инициативный, усидчивый. Я ничуть не жалею, что взял тебя в группу. Надеюсь, когда выздоровеешь, опять ко мне запишешься.
– А как же, командир! – искренне обрадовался Рикки. – Только в твою группу! Куда же я теперь?
Я проболтал с Рикки ещё полчаса, приободрил его. Потом ушёл по делам, обещал вечером завалиться всей группой. Главное, что у Рикки с рукой всё будет в порядке. Врачи-маги по частям собрали кость, скрепили, и обошлось без всяких штифтов и спиц, а значит, кость быстро срастётся, и рука полностью восстановится. Когда-то так мою сестру вылечили, практически за неделю. Правда, тогда сам Бахрушев из Профсоюза магов помог, но все равно. Не зря на Внешней Земле врачи-маги из Колонии ценятся на вес золота, хоть и теряют там большую часть своих способностей.
Из госпиталя я сначала отправился в баню, попарился хорошенько и получил свежий комплект белья. Оделся и почувствовал себя совсем отдохнувшим. Затем, окончательно приведя себя в порядок, сходил в штаб, узнал, что завтра нас с конвоем планируют отправить домой. И с этой хорошей новостью отправился к ребятам в столовку. А перед отбоем со всей группой ещё раз навестил Рикки.
* * *
Одинокий всадник подъехал почти к самой заставе и свалился в снег около заграждений колючки. Дрожащий конь, роняя пену изо рта, принялся ходить вокруг своего лежавшего хозяина.
– Кто там? – крикнул один из солдат дежурному отряду у ворот.
– Кажись, Ванёк Жалин из второй роты, – ответили снизу, – не понять, то ли живой, то ли мёртвый.
– Как это не понять! – взъярился дежурный маг с огненно-рыжими волосами и такого же цвета бородой. – Дай я спущусь, посмотрю.
– Не по уставу, Константин Евгеньевич, – робко напомнил солдат, первым прокричавший со стены.
– Я тебе не мальчик, могу за себя постоять, а вы смотрите, прикрывайте сверху. Эй, там, внизу, тащите его к проверочной коробке, я сейчас спущусь.
Двое солдат из караула у ворот подняли человека без сознания и понесли к дюралевому шкафу, в который нужно было встать в полный рост. Но поставить всадника не получалось, поэтому солдаты просто потащили его к шкафу, так чтобы внутри оказалась хотя бы голова.
Рыжий маг вышел из калитки в воротах, подбежал к караульным, спросил:
– Ну как?
– Да вроде чисто, никак не реагирует, – ответил солдат, имея в виду человека в проверочной коробке.
Маг склонился над лежавшим без сознания:
– Ванёк, ты как, слышишь меня? Можешь открыть глаза?
Всадник выгнулся дугой, захрипел и разжал веки. Его глаза горели фосфорно-белым огнём. Маг с криком отскочил от того, кого считал своим другом:
– Стреляйте в него!
А сам судорожно зашевелил пальцами, сплетая заклинание. Тварь, когда-то бывшая Иваном Жалиным, волчком взвилась вверх. Караульные, стоявшие рядом и отброшенные сильным ударом, отлетели в стороны, но бойцы, дежурившие у ворот и на стенах крепости, открыли огонь. Вокруг твари вспыхнуло белое сияние, часть пуль обогнула цель, но остальных с лихвой хватило, чтобы убить человека. Дежурный маг ударил заклинанием, хотя ему трудно было, пятясь назад, одновременно концентрировать силу и работать руками. Белое сияние на миг окрасилось красным, поглощая магический удар. Но все старания защитников крепости оказались напрасными. Скрюченный уродец с телом, разорванным пулями, с перекошенным лицом и ядовито-белыми бельмами глаз одним стремительным прыжком преодолел четыре метра, отделявшие его от мага. Кулак мощно ткнулся в рыжую бороду, и маг отлетел назад с неестественно вывернутой шеей.
Несколько автоматных очередей окончательно превратили в фарш тело монстра. Он рухнул замертво бесформенным куском плоти, тот, кто обладал магическим зрением, мог увидеть, как из него вылетел серый полупрозрачный дым.
Из ворот выбежали солдаты, первым делом облили бензином останки монстра и подожгли, стараясь держаться от него на расстоянии. Один из бойцов, в чине офицера, подошел к магу и пощупал пульс.
– Медика сюда, быстро! – крикнул он.
Только первой прибежала женщина с длинными рыжими волосами, но она всё равно опоздала.
Основное войско Южной Колонии подошло к заставе Зелёного Города после гибели мага. Без суеты, но и не мешкая, войска пошли на штурм. Южане не могли долго готовиться к осаде, так как в любой момент к заставе могло подойти подкрепление. Свист летящих мин разорвал тишину, начался яростный артиллерийский обстрел заставы. Мины рвались внутри крепости, срывали крыши с построек, и если не с первого, то со второго попадания взрывались внутри здания.
В ответ заработала миномётная батарея заставы. Первые четыре снаряда унеслись к цели, но взрывов не последовало.
– Кто будет предохранительный колпачок снимать, а? – заорал на подчинённого лейтенант-артиллерист.
– Я снимал, жизнью клянусь, я снимал! Товарищ лейтенант…
Договорить он не успел. Несколько снарядов упали точно в место расположения батареи, осколками убило и офицера, и солдата, которого он обругал. Оставшиеся расчёты успели перенести свои орудия, до того как следующая партия снарядов смешала с землёй их позиции.
Спустя несколько минут южане сконцентрировали обстрел на одной из стен. Толку от этого было немного, но снаряды разорвали заграждения из колючей проволоки и частично засыпали ров перед стеной. Затем в дело вступили тяжёлые пулемёты южан. Тугие струи пуль впивались в дерево, выбивали облака щепок, наконец, полностью сносили зубцы частокола и оставляли бойцов на гребне стены без прикрытия. Оставшиеся на стене и в башнях автоматчики с недоумением засекали быстро меняющиеся огневые точки. Те, кто осматривал позиции противника в бинокль, не верили своим глазам, когда видели, кто перетаскивал тяжёлые пулемёты – «Утёсы».
А между тем южане продолжали сбивать шквальным огнём защитников заставы со стен. Командование решилось на вылазку, ворота открылись, и в поле выехали два бэтээра. В бок первого тут же ударила целая волна трассеров, изрешетила броню, уничтожив всех, кто находился в машине. Бензобак вместе с боекомплектом взорвался, корпус бэтээра вспух, разорвался, как картонный, и исчез в облаке дыма и пламени. Зато вторая бронемашина успела выстрелить дымовую завесу и под её прикрытием скрыться в крепости.