Мрачен родной зимний город. В такую пору люди около печек сидят, байки друг другу сказывают. Кто-то и козули расписные печёт. Никто носа не кажет из дому. Скука, немогута, смертная тоска снаружи-то. Для них, не для Засиверки. Не того она была покроя. Сейчас она поняла, как это прекрасно – наблюдать, быть вдали ото всего, от мирских дел и даже праздников. А ведь только недавно мечтала притулиться в какой-нибудь избушке, отойти от морозца.
Засиверка продолжаля любоваться томными пейзажами, раскачиваясь на лапах неясыти. Мимо текли посёлки и селения. Вон там, у гаражей, сбились собаки. Вот башня водонапорная из кирпича. Ох, как близко пронеслась! Жуть схватила. По соседнему полю тянутся электрические великаны. «Хорошо, что летим мы по этой стороне», – пронесла в мыслях Засиверка. А чуть дальше, во дворах, мужик дровишки порубает. Гляди: и без дублёнки, в одном исподнем! Как холод его не берёт?.. А там что такое? Темнота уж глаза щипет – одни тени мелькают. Да это, кажется, горка. Ребятня катается. Вон, один санки за собой тащит… Сверху оно всё ж веселее смотреть на мир, чем снег топтать. Да холодно только, зубы ломит.
Неясыть парила над двинскими просторами, изредка взмахивая широкими крыльями. Ночная тишина будто скрывала что в глубине своей суровой, да не выпускала наружу.
А вот уж и они, именитые ворота в Арктику! Смотри-ка, какая даль глубокая, синяя бездна в небеса уходит да со звёздами встречается. Неясно, где море, где небо – всё одно тьма синющая.