– Что там такое?
– Да тут все немного запутанно. Шартауэра вызвали в один дом, и… он там сейчас… – Агент колебался.
– Что случилось? Почему его вызвали?
– Ну… там нашли труп. – Коллега замолчал. Ему, казалось, не хватало воздуха.
– Что за труп? Слушай, мужик, да скажи уже! – Валльнер встал и обошел кухонный стол.
– Они еще не идентифицировали мертвеца. Но это точно… старый человек, и… твоя машина стоит перед домом.
Глава 2
Пивная «Мельница Мангфалль», 22:40
«Затаив дыхание, сквозь ночь…» Мужик на сцене пел страстно, с закрытыми глазами, черные штопором локоны падали ему на плечи. На танцплощадке вздымались тела и лица – восторженные, потные, рты открывались и хрипели рефрен в световые импульсы стробоскопа. В репертуаре кавер-бэнда были в основном композиции типа Hell Bells рок-группы AC/DC, но парни проявляли гибкость, когда это было необходимо. А сейчас, несомненно, требовалась Хелена Фишер[3]. Костюмированный бал без «Затаив дыхание…» как-то не получался.
Леонард Кройтнер в костюме браконьера энергично двигался, бич кружил по воздуху, широкополая шляпа едва держалась на затылке, руки трепетали на высоте головы. Он то и дело поглядывал на женщину, которая танцевала напротив него. В платье с блестками в стиле двадцатых годов, парике-каре, она, как будто выпрыгнувшая из фильма «Кабаре», смеялась, хлопая руками за спиной, затем подняла брови, прикрыла глаза, двигалась, опьяненная мелодией. Когда она наконец вновь открыла глаза, ее взгляд был чуть глубже. «Задыхаясь до головокружения», они танцевали совсем близко друг к другу, их влажные, горячие руки двигались рядом, раскручивалось «настоящее кино для нас двоих», он вдыхал ее духи, цветочные, тяжелые и не слишком дорогие.
Кройтнер уже несколько лет как положил глаз на Михаэлу Хундсгайгер, парикмахершу из Роттах-Эгерна. Десять лет назад она пользовалась большим успехом в долине, и подающие надежды сыновья адвокатов и главврачей вертелись вокруг нее. Никаких шансов для простого полицейского без кабриолета 325i. Между тем теперь Хундс гайгерихе было под сорок, и никто из сыновей адвокатов и главврачей так на ней и не женился. У нее был дружок, механик с чернотой под ногтями. Точнее говоря, еще четыре недели назад он был ее дружком. Пока она не послала его лесом. И вот теперь наконец после всех этих лет Кройтнеру выпал шанс. Этой ночью все должно произойти!
– Как ты поступишь, если завтра, скажем, выиграешь миллион? – Кройтнер стоял с Михаэлой возле бара, в руках у каждого был коктейль с блестящей пальмой внутри.
– Миллион! – Михаэла задумчиво сжала соломинку полными томатно-красными губами. Последние капли коктейля забулькали меж дробленого льда.
Кройтнер сильно разгорячился от этого зрелища, но виду попытался не подавать.
– Ну так что? Что ты сделаешь с такими огромными деньжищами?
Взгляд Михаэлы стал серьезным.
– Куплю собственный дом. С библиотекой, как в английском замке. – Она сжала губы и кивнула решительно. – А ты что сделаешь с миллионом?
– Ни в коем случае не стану покупать дом. У меня уже есть один.
Кройтнер прокрутил перед мысленным взором картины владений между Гмундом и Хаусхамом, которые унаследовал от своего дяди Симона несколько лет назад. Дом – это как посмотреть, но пока есть крыша, сказал себе Кройтнер, это дом, а не руины. Кройтнер жил в основном на кухне, остальные помещения были в упадке, обои шестидесятых годов отваливались от стен. Более того, на прошлой неделе во время перегонки яблочного шнапса он поджег бывшую конюшню и должен был посредством бутылки самогона убедить людей из хаусхамской пожарной службы, что в отчете должны появиться слова «пожар от неисправной проводки». Помимо неприглядного вида почерневших от сажи стен, во всех комнатах дома воцарился острый запах гари.
– Зеннляйтнер сказал, что это выглядит довольно прискорбно, – заметила Микаэла.
– Мой дом? Он его совсем не знает.
– Ну как же? Где-то между Гмундом и Хаусхамом, так он и сказал. – Она наклонилась вперед, и ее тон стал заговорщическим. – И сзади там черная горелая дыра.
– Ах это! – Кройтнер рассмеялся и покачал головой. – Так он решил, что это и есть мой дом? Вот простофиля!
– Это не твое?
– Мое. Получил недавно в наследство. И как раз планирую сделать ремонт. Устрою там дачу.
Михаэла впечатленно кивнула.
– А твой настоящий дом?
– Э-э-э… недалеко отсюда. – Кройтнер тянул время, соображая, где должен находиться его якобы настоящий дом и как он должен выглядеть.
– С библиотекой?
– Ну а как ты думаешь? Дом без библиотеки – не дом, а коровье стойло. С этого-то и надо начинать строительство.
– Мне бы хотелось посмотреть.
Кройтнер сглотнул. Дама пожелала пойти к нему домой! Намерения обретали реальную форму.
– Да, конечно, и когда?
Михаэла пожала плечами и рассмеялась:
– Да хоть сейчас!
Кройтнеру ударил в голову адреналин.
– О’кей, – радостно подхватил он.
Тем не менее неожиданное предложение порождало много вопросов. И первый: где можно быстренько найти дом с библиотекой? Попросить кого-нибудь из друзей предоставить такой? Из приятелей Кройтнера никто добровольно не прочел в жизни ни одной книги, не говоря уже о том, чтобы обладать библиотекой.
– Итак, – произнес Кройтнер несколько неуверенно, – ты хочешь посмотреть мой дом.
– Да. И что? Не убрано? – Михаэла дразняще похлопала темными ресницами, бросила на Кройтнера томный взгляд, и он почувствовал себя совсем по-другому.
– Мне нужно еще кое-что утрясти. Потом можно будет поехать.
Он помахал Гарри Линтингеру, хозяину мельницы Мангфалль, который стоял за прилавком в жилете, с котелком на голове и с галстуком-бабочкой, полностью посвятив себя смешению дорогостоящих напитков из недорогих ингредиентов:
– Сделаешь Михаэлочке еще раз «Секс на пляже»?
Гарри кивнул. Кройтнер положил руку на предплечье Михаэлы и сказал:
– Сейчас же вернусь.
В туалете Кройтнер набрал номер на мобильнике. Включился автоответчик, и некто по имени Клаус Вартберг попросил оставить сообщение. Кройтнер закончил соединение и выглядел удовлетворенно.
Когда Кройтнер вернулся в зал, парни из кавер-бэнда в традициях своего истинного призвания забавляли присутствующих исполнением You Shook Me All Night Long. Михаэла опять была на танцполе, заложив руки за голову, поводила бедрами в ритм мелодии. Кройтнер помахал ей, давая понять, что они скоро уйдут. Тем временем Гарри Линтингер смешал для Михаэлы коктейль из большого количества апельсинового сока из картонного пакета, льда, яблочного шнапса и неопределяемого фруктового сиропа. Под конец в стакан упала блестящая пальма.
– Гарри, послушай. – Кройтнер прошел за стойку и встал поближе к хозяину, чтобы не приходилось кричать. – Мне нужен ключ от дома Вартберга.
– Зачем? – Линтингер поставил коктейль на стойку.
– Получишь еще одну партию. – Кройтнер говорил о фруктовом шнапсе черной перегонки, который иногда продавал Линтингеру и который сегодня как раз и шел в дело.
– Зачем тебе ключ?
Кройтнер кивнул в сторону танцплощадки. Михаэла, по-прежнему крутя бедрами, послала ему воздушный поцелуй. Кройтнер послал воздушный поцелуй в ответ.
– Ничего не выйдет, – прошептал Линтингер. – Вартберг дома.
– Нет его. Лара сказала на днях, что он собирался куда-то уехать. И телефон не отвечает.
Линтингер скептически взглянул на Кройтнера. Клаусу Вартбергу было за шестьдесят, он жил в особняке, удаленном на пару километров от мельницы Мангфалль. Лара Эверс, молодая девушка, которая прислуживала на мельнице, знала Вартберга. Насколько близко они были знакомы и что их связывало, никто не знал. Однако у Лары имелся ключ от его дома. За двести евро Линтингер получил разрешение снять с ключа копию. Не то чтобы Линтингер хотел вломиться в дом. Но если бы Вартберг, у которого не было ни друзей, ни семьи, в один прекрасный день внезапно исчез или умер, можно было бы, при некотором везении, вынести из дома несколько ценных вещей так, чтобы никто не узнал об этом.
– Ты уверен, что его нет? – Линтингер наполнил коктейльный бокал вермутом, добавил самогонки от Кройтнера и приладил сверху компотную вишню из банки.
– Когда он дома, всегда отвечает на звонки.
Линтингер поставил коктейльный стакан на прилавок перед женщиной в костюме индианки:
– Один «Манхэттен», мадам!
Линтингер задумался. Вероятность, что Вартберг отправится на костюмированный бал, можно было исключить. Вечером Вартберг никуда не ходил.
– Два ящика. Двадцать бутылок, – напомнил о себе Кройтнер.
Линтингер протянул ему ключ.
– Двадцать четыре.
Кройтнер взглянул на танцплощадку. Там Михаэла как раз принялась танцевать со Спайдерменом.
Кройтнер сдался и взял ключ.
Теперь ему оставалось добраться до дома Вартберга. Без водительских прав это было, к сожалению, не так легко. Но всегда можно найти решение. Взгляд Кройтнера упал на субъекта за столом в другом конце зала: черная фетровая шляпа, мелово-белое лицо с глазами, обведенными черным. Призрачный маленький человечек сидел перед стаканом пива, позади него к стене была прислонена коса…
Глава 3
– Поворачивай! – Счетчик оборотов двигателя подошел к отметке шесть тысяч, и голос Кройтнера звучал нетерпеливо. – Ну сделай же это!
За рулем старого «Ауди А4 Авант» сидел Манфред Валльнер восьмидесяти шести лет, в фетровой шляпе и черном плаще.
Пассажиров бросило вперед и затем назад.
– Это тормоз, силы небесные! – Кройтнер управлял действиями Манфреда с пассажирского сиденья.
– Я это тоже заметил, не дурак. А теперь налево, как и раньше.
– Нажмешь уже наконец на сцепление?
Манфреду пришлось изо всех сил вытянуть левую ногу, чтобы достать до педали. Из-за этого и потому еще, что он посмотрел вниз, край его шляпы уткнулся в рулевое колесо и закрыл ему глаза.
– Проклятье! Я ничего не вижу.
Кройтнер сдвинул шляпу назад и схватился за руль, потому что автомобиль двигался в направлении сточной канавы.
– Оставайся на сцеплении. Сейчас я переключусь.
Кройтнер положил левую руку на ручку коробки передач, но тут же убрал ее и повернул голову Манфреда в сторону лобового стекла.
– Ты не должен смотреть на мою руку, когда я переключаю. Смотри на дорогу. – Кройтнер переключил передачу. – Поехали!
Двигатель завыл.
– Отпускай сцепление, но медл…
У Кройтнера не получилось договорить, потому что машина прыгнула вперед.
– Медленно, я сказал!
– Да, да.
Кройтнер бросил взгляд назад. Михаэла Хундсгайгер схватилась за верхнюю часть косы и беспокойно посмотрела на Кройтнера.
– Сейчас приедем, – пообещал Кройтнер, – это только небольшое упражнение.
Ближе к вечеру Кройтнер попросил Манфреда отвести его на мельницу Мангфалль. Там проводился костюмированный бал с довольно сомнительной репутацией, в особенности по части соблюдения норм морали. Уговорить Манфреда оказалось несложно. Гигантская шляпа, черный плащ и старая коса из сарая – костюм смерти был сымпровизирован быстро, и теперь их ждал безудержный кутеж. Раньше Кройтнер не имел ни малейших угрызений совести по поводу езды без прав. Но на полицейской службе он не мог себе позволить подобного. Когда Манфред не справлялся с управлением машиной, Кройтнер брал на себя переключение скоростей и время от времени рулевое управление, поэтому они доехали до мельницы Мангфалль со скоростью улитки, но живые. Теперь Манфред вел машину в направлении собственности Вартберга. Кройтнер спросил Манфреда, не придется ли ему по нраву приятная вечеринка втроем с Михаэлой. Точный ход этого события представлялся несколько туманным. Но Манфред явно имел большие надежды. В любом случае Михаэла была вполне в его вкусе.
«Ауди» подъехал к сельской усадьбе на заснеженной боковой улице.
– Да, крутотень! – сказала Михаэла Хундсгайгер, когда дом стал хорошо виден.
– Это твоя ферма? – Манфред смотрел вперед.
– Это мой главный дом, – объяснил Кройтнер с пассажирского сиденья.
– Его главный дом! – Манфред смахнул высокий, хриплый, старческий смешок со своего бледного лица и повернулся к Михаэле: – Меня не волнует, чей это дом. Главное то, что мы втроем прекрасно проведем вечер.
– Смотри на дорогу, мать твою! – Кройтнер снова схватился за руль и не позволил машине зарыться в сугроб у дороги.
Ворота на участок были открыты. Это, с одной стороны, устроило Кройтнера, потому что он не знал, подходит ли ключ от дома к воротам. С другой стороны, он насторожился. Если хозяин удалился на некоторое время, как сказала Лара о Вартберге, он закрыл бы ворота. Был ли Вартберг все еще дома? И его ли мотороллер стоял у двери дома? Кройтнер позвонил, прежде чем открыть дверь.
– Что ты звонишь? Это ведь твой дом, – сказал Манфред, стоявший с косой позади Кройтнера.
– Из соображений осторожности. Вдруг в дом кто-нибудь вломился.
Манфред и Михаэла вопросительно посмотрели на Кройтнера.
– Если я появлюсь неожиданно, они испугаются, запаникуют, и тогда всякое может случиться. Понятно?
Михаэла кивнула слегка нервно. Манфред тоже выглядел взволнованным и что-то бормотал, Кройтнер мог рассказывать своей бабушке, что это его дом. Кройтнер отступил на шаг от входной двери и стал изучать фасад. Но в окнах не было света, из дома не доносилось ни звука.
– Все чисто. – Кройтнер сунул ключ в замок и повернул его. Ему опять пришлось удивиться. Дверь была лишь прикрыта, но не заперта.
– Не заперто? – прокряхтел Манфред.
– Типичный полицейский, – пошутил Кройтнер, повернувшись к Михаэле. – Я постоянно забываю об этом.
После этого странная троица, состоящая из браконьера, Смерти с косой и чарльстонной девицы в шубке из фальшивого меха, вошла в дом.
* * *
Кройтнер пошарил по стене, нащупывая выключатель.
– Добро пожаловать в дом!
Они стояли в длинном коридоре с гардеробной, в который выходило множество дверей. Одна из дверей вела на кухню, другая – в ванную, что было абсолютно ясно, потому что двери стояли открытые. Куду ведут другие было не настолько понятно. Кройтнер взял искусственную шубу Михаэлы и повесил ее в шкаф. Манфред предпочел держать свои вещи при себе.
– Сейчас устроимся поуютнее.
Кройтнер распахнул перед Михаэлой среднюю дверь. Там находилась не гостиная и не библиотека, а подсобное помещение для метелок и ведер.
Михаэла удивленно взглянула на Кройтнера.
Кройтнер, смеясь, захлопнул дверь.
– Шутка!
Со следующей дверью ему повезло. Она вела в гостиную.
Не только открытый камин украшал комнату. Книжные полки на стенах поднимались до потолка. Михаэла была в восторге. На журнальном столике, однако, стояли два использованных стакана для виски и несколько открытых бутылок спиртного.
– Не успел убрать. Сорри.
Манфред, сжимая костлявой рукой косу, всматривался в комнату из-под фетровой шляпы и обеспокоенно поглядывал на Кройтнера. Он догадался: здесь что-то не так. Михаэла тем временем остановилась перед одной из книжных полок.
– Круть! Ты все их прочел?
– Почти все. А парочку даже дважды, – прыснул Манфред в правый кулак, который держал у рта.
– Да! Именно так, – прошипел ему Кройтнер и опять повернулся к Михаэле: – Хочешь чего-нибудь выпить?
– Да. «Секс на пляже», – ответила та и направилась освежиться в ванную.
– А мне пиво, – сказал Манфред и со стоном упал в кресло.
Кройтнер наблюдал, как Михаэла исчезает в коридоре в своем блестящем костюме.
– О’кей, сейчас разберемся. – Кройтнер сел к Манфреду на подлокотник кресла и прокашлялся. – Ты наверняка заметил, что Михаэла неровно ко мне дышит. – Он перешел на шепот: – Сегодня ночью у нас все случится!
Дедушка Смерть молчал и казался задумчивым.
– И хм, было бы супер, если бы ты… ну, держался в стороне. Сделай это для меня.
– Но ты же говорил о вечере втроем! – По-видимому, Манфред не сильно заботился об интересах Кройтнера.