– Мы узнаем. – Валльнер налил себе кофе из термоса. – И как ты сумел ее обезвредить?
Кройтнер рассказал, что Лара Эверс запаниковала, увидев загримированного под Смерть Манфреда, и выстрелила, но вместо этого попала в него, Кройтнера, слегка задев голову. Отдача оружия, которой девушка, по-видимому, не ожидала, выбросила пистолет из ее руки, и тот упал на пол, где его подхватил Кройтнер. Михаэла Хундсгайгер, чьи нервы уже были на пределе, по-видимому, приняла кровь на голове Кройтнера за полноценное попадание и пережила шок.
– Она стреляла в тебя? – Валльнер внимательно посмотрел на деда, словно искал пулевые отверстия.
– Она просто подумала, что я Смерть. Разве можно обвинить бедную девушку за это.
– О боже! – Валльнер закрыл лицо руками. – Я отсутствовал в доме в течение всего нескольких часов! – Внезапно он выпрямился, как будто что-то вспомнил. – Кстати, о доме… Давайте вернемся к причине вашего присутствия здесь. – Валльнер взглянул на Кройтнера. – Джанет уже поговорила с госпожой Хундсгайгер. Она думает, что это твой дом.
– Мой дом? – Кройтнер рассмеялся. – Нет-нет. Возможно, она не поняла, что я хочу остановиться где-то еще по пути домой. Потому и решила, что это и есть мой дом.
– Видимо, ты сделал вид, что это твой дом, и открыл дверь ключом. А потом решил смешать коктейль для госпожи Хундсгайгер.
– Это она так сказала? – Кройтнер выглядел ошеломленным.
– Да, она так сказала.
– Между нами… – Кройтнер понизил голос, – она проглотила что-то на мельнице Мангфалль. Не знаю, что это было. Не удивляйся, если эта женщина говорит странные вещи.
Валльнер повернулся к Манфреду:
– А ты что можешь сказать?
– Я должен был сосредоточиться на вождении. И не слышал, о чем говорят молодые люди.
– Ну конечно… – Валльнер решил разобраться с дедушкой позже. Он не хотел, чтобы его дурачили.
В дверь постучали.
– В чем дело? – крикнул Валльнер наружу, не открывая, потому что в машине наконец стало более или менее тепло.
– Ты идешь? – раздался голос Джанет. – Я хотела бы показать тебе кое-что.
Глава 8
Галогеновая лампа подсвечивала заднюю часть дома. Джанет кивнула на снег перед окнами, за которыми располагалась гостиная. Снежная поверхность была не гладкой, как в остальной части сада, а зернистой и неровной, как будто с крыши низверглась лавина.
– Видишь этот снег? – Джанет указала на место.
Валльнер отступил на несколько шагов от дома и поднял глаза.
– Это не свалилось с крыши. Наверху все на месте.
– Снег кто-то перекопал.
Валльнер обнаружил лопату, которая была прислонена к стене дома немного в отдалении.
– Интересно почему?
– Хотел скрыть что-то, – сказала Джанет.
– И что же? – Валльнер опустился на колени, чтобы взглянуть на снег поближе.
– Кто-то подошел здесь к окну. – Джанет смотрела на место. – Потом уничтожил свои следы. Зачем?
Валльнер пожал плечами:
– Потому что не хотел быть узнанным?
– Похоже на правду.
И снова пили кофе. Валльнер уже достиг своего оптимума, но прочим троим нужно было больше кофеина, чтобы не уснуть. Валльнер, Джанет, а также Оливер и Тина из департамента судебной экспертизы провели импровизированное совещание в хорошо прогретом полицейском фургоне. Валльнер сообщил, что сказал ему Кройтнер. Теперь вопрос состоял в том, как действовать. Валльнер назначил председательствующей Джанет, ведь она оказалась на месте преступления первой и могла лучше оценить ситуацию.
– Лара Эверс, девушка с пистолетом, конечно, наш главный подозреваемый. Кстати, у нее есть судимость за нанесение опасных телесных повреждений. Два года назад она ударила кого-то ножом. Тогда ей было семнадцать. Вы ее осмотрели?
– Да. На следы крови и пороха. Мы взяли несколько образцов с кожи. И заставили отдать нам одежду. Я отправил сотрудника с ней в больницу. – Оливер налил себе еще кофе из термоса. – Но все это, вероятно, мало что даст.
– Почему?
– Потому что она выстрелила из пистолета в Кройтнера. И порох мы найдем в любом случае. Однако это не значит, что она застрелила старика. Вот если мы найдем на ней кровь жертвы, это будет лучше. Но она, или из осторожности скажем пока – преступник выстрелил через одеяло. Я не думаю, что кровь разбрызгана по комнате. Во всяком случае, мы не нашли ее вне кровати.
– Может быть, криминалисты обнаружат какие-то частицы на одеяле, – вмешалась Тина. – Из-за выстрелов много чего поднялось в воздух. Перья, клещи, текстильные волокна. Может быть, что-то осело на девушке.
– Но даже если они ничего не найдут, – сказал Валльнер, – это не значит, что Лара Эверс невиновна. Пистолет, из которого она выстрелила, был орудием убийства?
– В магазине не хватает пяти патронов, – уточнила Тина. – Четыре – в груди Вартберга, один – в стене в коридоре. Я думаю, что баллистическая экспертиза подтвердит, что это орудие убийства.
– Если Лара Эверс не убивала, то она взяла пистолет позже, после того как кто-то другой выстрелил, – предположила Джанет. – В таком случае преступник оставил оружие на месте происшествия. Такое бывает редко, но не исключено. Тогда возникает вопрос: кем был неизвестный? Тот, со снежными следами.
– Внучка, которая хотела приготовить сюрприз для дедушки? – подсказал Валльнер.
– Если только у внучки сорок шестой размер обуви…
– Вы можете сказать, как давно оставлены снежные следы?
Тина посмотрела в свой планшетный компьютер.
– Снегопад начался сегодня днем около семнадцати часов. То есть следы были оставлены позже. В противном случае над ними был бы новый слой снега.
Валльнер взглянул на Тину:
– Медик сказал что-нибудь о времени смерти?
– Он говорит, что это случилось не так давно. Не более трех часов назад. Так что между девятью и одиннадцатью. Помимо судебного медика, кстати, прибыл государственный прокурор из Мюнхена. Некто специально приглашенный. Йобст Тишлер, который, как и положено государственному прокурору, завтра проведет предварительное расследование.
– Хорошо. Завтра мы узнаем больше, – сказал Валльнер. – Кто будет вскрывать?
Тина назвала себя. В этот момент зазвонил мобильный Валльнера. Разговор был краток, и Валльнер повторил указания, которые, по-видимому, дал ему звонящий.
– Шартауэр находится в полукилометре отсюда и говорит, что у него есть свидетель, которого мы должны выслушать. Может быть связано с таинственными снежными следами.
Глава 9
Появление многочисленных полицейских в столь поздний час привлекло внимание жителей нескольких домов в округе. И коль скоро они проснулись, их удалось опросить. Прежде всего сотрудники, отправленные Джанет, должны были выяснить, когда Лара Эверс отправилась в дом Вартберга, и были ли замечены поблизости другие люди или транспортные средства. Расследования Шартауэра дали результат.
Симона Петценбергер была довольно привлекательной дамой лет пятидесяти, с высветленными волосами и спортивной фигурой. Она работала по контракту медицинским ассистентом в Мисбахе и жила с мужем и сыном на той же улице, что и Клаус Вартберг. Их дом принадлежал родителям Петценбергера, но мать несколько лет назад умерла, и отец предпочел перебраться в дом престарелых, чтобы быть «среди людей», как процитировала его госпожа Петценбергер. Ее наблюдение было интересным, сказал Шартауэр, именно поэтому и позвал Джанет и Валльнера.
– Итак, госпожа Петценбергер, не могли бы вы повторить нам то, что сказали господину Шартауэру? – Джанет и Валльнер стояли в гостиной семейного дома Петценбергеров.
– Относительно машины? – спросила госпожа Петценбергер.
– Да, про машину.
– В половине одиннадцатого здесь проехала машина. В том направлении, где живет господин Вартберг. Мне это показалось странным, потому что из соседей, как правило, никто так поздно не ездит. Они все уже в постели.
– Вы поняли, что это за машина?
– Нет. Было темно.
Джанет подошла к окну большой гостиной. Патрульная машина Шартауэра и автомобиль, на котором приехали Джанет и Валльнер, стояли под фонарем, освещающим двор. Далее были въездные ворота, за ними – улица. Через боковое окно гостиной были видны проблесковые огни полицейских машин вдали.
– Вы видели машину через окно? – спросила Джанет.
– Да, именно так.
– Она подъехала к дому господина Вартберга? – Джанет указала на боковое окно.
– Я не знаю.
– Но вы видели машину.
– Да.
– И это показалось вам странным.
– Как я уже сказала.
– И вы не посмотрели, куда она направляется?
Симона Петценбергер беспомощно пожала плечами.
– Она ничего не видела, – произнес мужской голос.
Вольфганг Петценбергер, муж Симоны, стоял в дверях кухни. Седые волосы закрывали уши. Под красной рубашкой поло виднелся солидный живот. Госпожа Петценбергер пристально смотрела на мужа.
Он повернулся к Валльнеру:
– Вольфганг Петценбергер. Я – муж. Вы проводите расследование?
– Госпожа Боде, главный детектив, проводит расследование. – Он указал на Джанет. – А моя фамилия Валльнер.
– Очень рада познакомиться, – сказала Джанет, не подавая руку Петценбергеру. – Мы беседуем с вашей женой. И будем признательны, если вы оставите нас еще на несколько минут.
– Она ничего не видела.
– Что тебе неймется? – Симона Петценбергер сунула руки в карманы.
– Просто мне не доставляет удовольствия, что некая Петценбергер рассказывает ерунду полиции. – Петценбергер повернулся к Джанет, которую теперь почитал за власть. – Она слышала это от нашего сына. Он годами рассказывал страшные истории о господине Вартберге.
– Как будто ты когда-нибудь с ним разговаривал. – Симона Петценбергер принужденно засмеялась, но на лице ее отразилось презрение.
– Так вы видели машину или ваш сын?
Симона Петценбергер закатила глаза.
– Мой сын.
– Можем ли мы в таком случае поговорить с ним?
– Сейчас он плохо себя чувствует.
– Ах, ерунда! – отмахнулся Вольфганг Петценбергер. – Просто малыш недолюбливает полицию.
– Действительно ли он нездоров или просто не хочет общаться с полицией, – вмешался Валльнер, – ему придется ответить на несколько вопросов.
Норберт Петценбергер был метр девяносто два ростом и весил, включая нердовские очки и жирные волосы, сто четырнадцать кило. Футболка поверх массивного торса объявляла о мировом турне культовой группы Metallica вместе с Suicidal Tendencies в 1993 году. Кройтнер знал Норберта по мельнице Мангфалль. Там его называли Чуваком. Но Кройтнера тут сейчас не было. Джанет отправила его домой.
В двадцать пять лет Норберт Петценбергер все еще жил с родителями и, предположительно, зарабатывал на жизнь, программируя приложения и другие интернет-сервисы. Валльнер припомнил, что молодой человек когда-то попадал в полицию за подобные услуги.
– Я ничего не видел.
Парень, держа одну руку на косяке, заполнил собой дверной проем в свою детскую комнату, другой рукой он тянул ко рту банку Red Bull. Его настороженный взгляд бродил между Валльнером и Джанет.
– Я знаю, что ты что-то видел, – предприняла попытку разговорить его мать. – Дорогой, ты должен рассказать об этом полиции.
– Я ни хрена никому не должен.
Норберт Петценбергер повернулся к присутствующим спиной, и вид в детскую скрыли перевернутые даты тура. Metallica смешно напечатала их, поставив с ног на голову. Сразу после этого дверь захлопнулась.
Симона Петценбергер виновато посмотрела на комиссаров:
– Он не совсем обычный.
– Я тоже, – сказал Валльнер и отправился звонить по телефону.
Кройтнер, как и предполагал Валльнер, еще бодрствовал и сразу подошел к телефону.
– Петценбергер? Конечно, я его знаю. А в чем дело?
– Кажется, он что-то видел, но не хочет нам рассказывать. – Валльнер встал возле бокового окна гостиной Петценбергеров и смотрел на проблесковые огни, которые пробивались на полкилометра сквозь ночь. – Я думал, у тебя может быть идея, вроде… ну, как мы можем его взломать.
– Что ты хочешь знать? Как шантажировать его?
– Что в твоем понимании означает шантаж… – Валльнер подыскивал слово получше.
– Шантаж означает шантаж. Выложите винты с накатанной головкой, покажите орудия пыток. Господин прокурор Тишлер называет это «принуждение».
– Я просто хочу получить некоторую информацию… найти подход к молодому человеку.
– Ты хочешь его шантажировать.
– Нет, я просто…
– Ты лицемер. Паршивый мелкий лицемер.
– Может быть, – согласился Валльнер. – Но что позволяет тебе судить других?
– Я просто хочу, чтобы ты это сказал. Скажи: «Я хочу шантажировать Петценбергера».
– Да что с тобой?
– Просто скажи это.
– Лео, ты не можешь опуститься так низко!
– Откуда тебе знать, как низко я могу опуститься!
Валльнер услышал несколько тяжелых глотков на другом конце линии, а затем что-то вроде похлопывания.
– Ты там пьешь?
– Скажи это!
Еще один большой глоток. Валльнер огляделся. На кухне, дверь в которую была открыта, тихо разговаривали Симона Петценбергер и Джанет. Вольфганг Петценбергер стоял перед домом на подъездной дорожке и курил сигарету.
– Да, боже ты мой, – пробормотал Валльнер в телефон, – я хочу его шантажировать.
– Все предложение: «Я хочу шантажировать Норберта Петценбергера…»
– Теперь поставь точку. Его мать стоит рядом со мной! – Валльнер все еще говорил шепотом.
– Ладно, тогда слушай. – Кройтнер усмехнулся на другом конце линии. – Так вот. Петценбергер – хакер. Он часто тусуется с тремя корешами на мельнице Мангфалль. И у него постоянный напряг с отцом. Тот хотел бы выгнать его из дома.
– Это соответствует моим наблюдениям.
– Пока, видимо, папаша не нашел причины. Но из надежного источника я знаю, что Норберт взломал как-то служебные материалы своего отца.
– А чем папочка занимается?
– Он отвечает в районном управлении за охрану природы. Тогда там был большой процесс, я думаю, о бумажной фабрике. Не важно. Во всяком случае, Чувак за что-то разозлился на отца и стер все. Данные просто исчезли. Потребовалось несколько недель, чтобы все вернуть на место. И старик не знает, кому он должен за это.
– Какая бумажная фабрика?
– «Луизенталь».
– Вроде слышал про такую.
Глава 10
Валльнер остановился перед комнатой Чувака и протолкнул под дверь записку. Затем он постучал.
– Я знаю, что вы не хотите с нами разговаривать. Но это изменится после того, как вы прочтете записку, которую я только что подсунул под вашу дверь.
В течение нескольких секунд ничего не происходило. Затем Валльнер услышал, как под гигантским телом Норберта Петценбергера застонали половицы. Шаги приблизились к двери, и воцарилась тишина. Затем через закрытую дверь донеслось:
– Что за дерьмо?
– Я не обязан вам ничего объяснять.
Ключ повернулся в замке, дверь приоткрылась немного, только до тех пор, чтобы показалось широкое лицо парня.
– Если вы пригласите меня внутрь, наше общение будет значительно конфиденциальнее.
Петценбергер открыл дверь и впустил Валльнера в комнату. Комната была заполнена компьютерным оборудованием, на стене красовались постеры трилогии «Матрица», на неубранной постели поверх подушки воцарился разодранный мешок чипсов, пустые банки из-под Red Bull валялись рядом с кроватью. Полные были, вероятно, в черном холодильнике рядом со сканером.
Петценбергер уставился на Валльнера со смесью беспокойства и отвращения. Валльнер взял у него записку.
Там рукой Валльнера было написано: «Охрана природы» и «Луизенталь».
– Уберем, чтобы, чего доброго, не потерялась здесь, в доме. – Валльнер сунул записку во внутренний карман своей куртки.
– Я понятия не имею, что вы имеете в виду. – Петценбергер указал на пуховик Валльнера.
– В любом случае рад, что вы открыли мне дверь. – Валльнер наполовину вытащил записку из кармана куртки. – Может быть, ваш отец с этим разберется?