В Петербурге при Фонтанном доме, как уже говорилось, находился свой управитель. В 1768 г., покидая Петербург, Петр Борисович учредил петербургскую домовую канцелярию, подчиненную московской.
Домовая канцелярия разрабатывала инструкции по управлению хозяйством. Иногда они касались всех имений, иногда – конкретной вотчины, поскольку часть из них имела свою хозяйственную специфику. Все дела, касающиеся разных вотчин, обрабатывались и докладывались графу, его резолюции рассылались по вотчинам.
В каждой вотчине имелось свое вотчинное правление. Во главе его стоял управитель (управляющий, приказчик или староста). Он назначался хозяином и отстаивал хозяйские интересы, отвечал за доходность имения. Главнейшая обязанность управителя вотчины – обеспечение своевременного и в полном объеме сбора оброка и недопущение недоимок. Часть управителей – это графские крепостные, некоторые из них – выходцы из прибалтийских губерний, а в отдельных случаях на эти должности приглашались даже иностранцы.
Для успешного ведения хозяйства надо было также соблюсти интересы крестьян. Они «всем миром» выбирали своего представителя – бурмистра или атамана, обычно сроком на год, предпочитая семейных грамотных крестьян, владевших землей. Толковать это как крестьянское самоуправление нельзя, так как любое решение мирского схода мог отменить управитель или приказчик. В результате такого двоевластия возникали нешуточные конфликты между сторонами и даже крестьянские бунты.
Многочисленные документы, касающиеся отдельных вотчин, хранятся в родовых архивах Шереметевых в Российском государственном историческом архиве (РГИА, фонд 1088) и Российском государственном архиве древних актов (РГАДА, фонд 1287). Они дают возможность изучать систему управления и экономику многих имений. Например, Вощажниковская вотчина включала в себя около 30 селений, а Борисовская – в три раза больше, она состояла без малого из 90 отдельных поселений – кроме самой слободы Борисовки, были другие, меньшие по населенности, слободы и отдельные хутора, в которых проживало более 38 тысяч ревизских душ (то есть лиц мужского пола). Борисовскому вотчинному правлению подчинялось 17 контор, каждая со своим приказчиком. Из документов видно, что уже в середине XVIII в. в Борисовском вотчинном правлении имелись подчиненные приказчику лица – стряпчий (своего рода юрисконсульт), три писаря (их на старый манер иногда именовали повытчиками, подьячими), под их началом находились писцы. Были и другие должностные лица, часть из них – «земские», то есть обслуживали нужды и интересы крестьян, по большей части неграмотных.
Домовая канцелярия вела не только хозяйственные документы по имениям. Там выдавались разрешения на «отлучку» от вотчины, к которой приписан крепостной (так называемые «паспорта»), разрешения на женитьбу или замужество, разбирались спорные дела между крестьянами, проводился набор в рекруты и т. д. Здесь велись журналы наказаний и поощрений крестьян и служителей. Они тоже сохранились в родовом архиве Шереметевых[26]. Главная награда от барина своим крепостным – отпуск «вечно» на волю. Вольноотпущенные, как их тогда называли, по закону должны были приписаться к какому-либо сословию – в мещане или купцы какого-либо города. Наказывали за нерадивость, воровство, пьянство, буйство, изнасилование. Виды наказания применялись разные: порка плетьми, ссылка в дальние вотчины, отдача в рекруты на 25 лет или «в каторжные работы», означавшие отрыв от своей семьи.
Для подготовки управителей и других грамотных служителей, которых требовалось немало, граф Петр Борисович учредил в селе Кускове особое учебное заведение (Кусковскую школу), позже ее будут называть «Канцелярский институт». Система эта оказалась очень разумна: на жалованье вольнонаемным администраторам требовались немалые деньги. Затратив сравнительно меньше средств, можно было иметь своих специалистов. Из выпускников этого частного учебного заведения вышла почти вся крепостная «элита» первой половины XIX в. В одном из исследований названа впечатляющая цифра: через такую «профессиональную подготовку» прошло более двух тысяч человек[27].
При графе Петре Борисовиче существовала так называемая Крепостная коллегия, куда входили управители вотчин. На этот факт обращали внимание еще в 1920-е гг. первые исследователи шереметевского родового архива, хранившегося тогда в Фонтанном доме[28]. Крепостная коллегия напоминала по стилю работы органы государственного управления.
Хозяину важно было иметь надежного человека для управления всеми имениями. Особенно это стало актуально для петербургской усадьбы – Фонтанный дом служил своего рода визитной карточкой графского семейства, здесь было сосредоточено большое число дворовых. Управители Фонтанного дома – это высшая прослойка дворовых, которая пользовалась особым доверием владельца. При графе Петре Борисовиче еще некоторое время оставался в должности управителя Иван Бем. На смену ему назначили Василия Якимовича Замятина.
Василий Замятин и его семья
Имена В.Я. Замятина и членов его семьи неоднократно встречаются как в документах родового архива, так и в метрических книгах и в исповедных ведомостях приходской церкви Симеона и Анны. Мы не знаем точно, когда и где родился Замятин. О дате рождения можно судить по некоторым косвенным данным, но они, как нередко бывает, противоречивы. Так, в 1750 г. среди пришедших к исповеди служителей «дому графа Шереметева» записан управитель Василий Якимов сын Замятин, 40 лет, жена его Прасковья Степанова, 33 лет, сын Тимофей, 10 лет[29]. В 1765 г. к исповеди явились управитель Василий Якимов Замятин, 61 года, жена его Прасковья Степанова, 54 лет, и дочь их Елизавета, 13 лет[30]. Возраст в исповедных ведомостях псаломщик обычно записывал со слов причастника. Таким образом, можно предположить, что Замятин родился между 1710 и 1712 гг. – то есть близко ко времени основания усадьбы на Фонтанке. Выше упомянуто о двух его детях, но были и другие. Старший сын, Тимофей, родился около 1740 г.; Елизавета появилась на свет в 1750 г.; в 1754 г. родился Василий, который умер в возрасте 6 недель[31]; в 1756 г. родился сын Иван, который также умер в возрасте одного года.
Управители всегда находились в привилегированном положении. Оно подчеркивается таким, например, обстоятельством, как выбор восприемников при крещении детей. Так, при крещении Елизаветы Замятиной ее крестным отцом стал архитектор Савва Иванович Чевакинский, принимавший участие в строительстве главного усадебного дома, при крещении Ивана Замятина восприемниками стали граф Николай Петрович и его старшая сестра, графиня Анна Петровна. У В.Я. Замятина были свои служители из крепостных, что также подчеркивает особое положение управителя в системе крепостной администрации. Сохранившиеся документы не дают, к сожалению, возможности оценить его человеческие и административные качества.
Василий Якимович Замятин умер 28 мая 1773 г. и погребен на Лазаревском кладбище Александро-Невского монастыря, на надгробии отмечено, что жил он 75 лет 3 месяца и 28 дней[32]. Следовательно, дата его рождения «передвигается» на еще более ранний срок. Примечательно, что управитель погребен на самом престижном в то время кладбище Петербурга, где хоронили и самих Шереметевых. Место для погребения на Лазаревском кладбище стоило очень дорого.
Особое положение среди прочих служителей занимали и члены семейства В.Я. Замятина. В метрических книгах приходской церкви часто упоминаются как восприемники детей крепостных служителей его жена Параскева Степановна, сын Тимофей и дочь Елизавета.
Тимофей Замятин в начале 1760-х гг. значился служителем дома графа Шереметева, однако к 1765 г. он поступил на государственную службу. Это обстоятельство указывает на то, он уже не был крепостным, поскольку крепостные не имели на это права. В 1767 г. Тимофей значится как «Правительствующего Сената подканцелярист», затем сенатский канцелярист, в 1779 и 1781 гг. он упоминается как губернский секретарь. Связей с шереметевской усадьбой Тимофей Замятин не прерывал, и 26 октября 1768 г. он венчался с Ириной Васильевой, дочерью умершего священника домовой церкви Фонтанного дома. Поручителями при венчании в метрической книге записаны отец жениха и служитель Василий Вороблевский[33]. Брак молодого Замятина с дочерью священника показывает, что семья жениха стояла выше по статусу, чем другие служители.
У Тимофея Замятина и его жены родилось пятеро детей: в 1772 г. сын Николай, умерший в годовалом возрасте «от колотья» – так почти всегда в метрических книгах того времени обозначали причину смерти младенцев. В 1774 г. у них родилась дочь Анна, в 1877 г. – дочь Евдокия (она тоже умерла, не дожив до года), в 1779 г. – сын Никита и в 1781 г. – дочь Мария. Восприемниками детей стали бабушка Параскева Степановна и капитан (позже премьер-майор) Григорий Львов, что также свидетельствует о переходе Замятиных на другой, более высокий социальный уровень. О судьбах этих представителей третьего поколения рода Замятиных сведений пока не обнаружено.
Семья служителей Чубаровых
Среди петербургских служителей «дому графа Шереметева» значится семейство Чубаровых. Из какой именно вотчины они попали в Петербург, неизвестно, но прежний их владелец – князь А.Б. Черкасский. Иван Чубаров находился в Петербурге, судя по сохранившимся документам, уже в 1730-е гг., когда отстаивал в суде имущественные интересы своего тогдашнего хозяина, князя Черкасского[34]. Иван Васильевич Чубаров оставался особо доверенным лицом графа Петра Борисовича, он был, безусловно, грамотным и опытным служителем. Летом 1763 г. управитель Чубаров сопровождал своего барина в поездке по вотчинам. В Дневнике этого путешествия есть запись за 28 июля: «Выдано Чубарову за издержанные собственные его деньги на покупку раков и в подаче в милостину 80 к. В городе Володимере выдано Ивану Чубарову на раздачу в милостину 4 р. 50 к.»[35]. При нем состоял особый дворовый человек. Чубаров исполнял разные обязанности: значился казначеем, а по штату 1768 г. – официантом и мундшенком со сравнительно высоким окладом – 30 руб. и 50 руб. «на платье»[36]. Позже граф распорядился перевести его в Москву, управителем Кускова и всех московских домов. Незадолго до смерти граф П.Б. Шереметев повелел определить его в Домовую канцелярию «на правах с управителями»[37]. Чубаров умер в Москве в начале весны 1788 г., и на его место из Петербурга в Москву перевели Ивана Петровича Аргунова. В приказании, посланном управителю Фонтанного дома Петру Александрову, есть такие строки: «…бывший при доме моем управителем Иван Чубаров умре, то на место его определяю Ивана Аргунова…»[38]. Семья покойного Чубарова получала от графа пенсию и жила в московском доме графа, где поселилась и семья Аргунова.
Сын Чубарова Алексей продолжал службу при графе Николае Петровиче: по штату 1803 г. значился подкамердинером «при комнатах графа» с жалованьем 188 руб. в год. Он пользовался особым доверием и фактически стал секретарем графа. В его обязанности входило, например, ведение особой тетради для записи всех приказаний, он же должен был держать под контролем их исполнение[39]. По завещанию Николая Петровича, он получил «в награждение» 12 тыс. руб. и вольную, оформленную в 1809 г.[40]
Видное место в системе администрации занимали братья Ивана Чубарова, Антон Васильевич и Тимофей Васильевич Чубаровы. По штату 1768 г. при каждом из них состояли «хлопцы» – мальчики для посылок. Их имена присутствуют в метрических книгах Симеоновской церкви 1760-х гг., где они записаны восприемниками или поручителями при венчании дворовых людей. Тимофей Чубаров вместе с дочерью управителя Замятина был восприемником при крещении в 1770 г. дочери дьякона домовой церкви Петра Иванова Гавенкова, а Антон Чубаров – восприемником младенца Николая, сына «Василия Александрова, живописца», что тоже указывает на их более высокое положение в иерархии служителей[41]. Антон Чубаров в 1772 г. был переведен из Петербурга управителем Кускова, в архиве сохранились «Инструкции», данные ему графом Петром Борисовичем.
В числе пришедших к исповеди в 1808 г. значится еще служитель Николай Чубаров, 29 лет. К сожалению, нам не встретилось указание на его отчество, но, без сомнения, он принадлежал к этому доверенному семейству. В том же году, при формировании штата новообразованной Домовой канцелярии в Петербурге, Николай Чубаров определен на должность первого бухгалтера с окладом 600 руб. в год[42].
Александровы
При графе Петре Борисовиче и при его сыне важное место в управлении графскими имениями играло крепостное семейство Александровых. Неизвестно, к какой вотчине они были первоначально приписаны. Известны имена пяти братьев: Дмитрий, Петр, Никита, Осип и Алексей. В то время все они еще не имели трехчастного фамильного прозвания, писались собственным именем, данным при крещении, с прибавлением имени отца (Александра). И лишь их дети (третье поколение) приобрели постоянное трехчастное прозвание: фамилию, имя и отчество. Старшие братья Дмитрий, Петр и Никита, более полувека занимали первенствующие места среди служителей Фонтанного дома.
Дмитрий Александров родился в середине 1730-х гг.: по исповедной ведомости 1765 г. ему 31 год, в 1780 г. указан его возраст на тот момент – 41 год. В списке служителей на 1774 г. он поименован стряпчим и старшим писарем, при нем состояло четверо служителей в помощь[43]. Это не просто доверенное лицо, но своего рода крепостной юрисконсульт, поверенный в делах, обладавший специальными знаниями и пользовавшийся полным доверием хозяина. Ему приходилось жить между двумя столицами. В 1780 г. Дмитрий Александров с женой Ириной Антоновой, 30 лет, значится в исповедной ведомости Симеоновской церкви[44]; в январе 1782 г. в метрической книге того же храма есть запись о рождении и крещении их сына Павла. Скончался Дмитрий Александров в Петербурге 5 марта 1785 г., в возрасте 54 лет, «от горячки» и похоронен на Волковом кладбище[45].
Дмитрий Александров был дважды женат, оба раза венчался в Петербурге. Его первая жена, Параскева Ивановна, умерла в июне 1774 г. в возрасте 30 лет «от водяной»[46]. Во второй брак он вступил в ноябре того же 1774 г. со служительницей графа Кирилла Григорьевича Разумовского Ириной Антоновой[47]. Его сын от второго брака Павел Дмитриевич Александров сначала находился в обучении у художника Николая Аргунова, но в январе 1803 г. определен «в Контору к Дмитрию Григорьевичу в писцы…»[48]. Имеется в виду «правитель дел» Собственной канцелярии графа Н.П. Шереметева Д.Г. Малимонов, о котором речь впереди. В штате Канцелярии он числился экспедитором в Хозяйственной экспедиции, по распоряжению Опеки над личностью и имением малолетнего графа Дмитрия Николаевича в 1815 г. назначен помощником своего заболевшего дяди, управителя Никиты Александрова, для охранения особо ценного движимого графского имущества (бриллианты, золото, серебро, ломбардные билеты, закладные, наличные деньги)[49]. Впоследствии Павел Дмитриевич получил вольную, но остался при Фонтанном доме, служил секретарем при попечителе малолетнего графа Дмитрия Николаевича Шереметева М.И. Донаурове, был «награжден» чином сенатского регистратора. В 1811 г. Павел Дмитриевич Александров венчался в Симеоновской церкви с девицей Матреной Екимовой, вольноотпущенной от княгини Елены Никитичны Вяземской. Павел Александров умер в октябре 1836 г. в возрасте 54 лет, «от горячки», погребен на Волковом православном кладбище[50]. У супругов родилось пятеро детей, но их судьба неизвестна. Во всяком случае, они были уже свободными людьми.