Конечно же Радка лгала, когда убеждала Янку, что хочет просто полакомиться сладостями и погулять. У нее были совсем другие планы. Тот самый шанс, который никак нельзя упустить.
Сначала Радка и в самом деле прошлась по магической улице, полюбовалась на чудеса, такие обычные для магического города. Но вскоре она вернулась на торговую площадь, где набрела на кофейню. От кофейни шел такой одуряющий аромат, что становилось ясно – любой, кто может позволить себе во время покупок выпить пару чашечек, непременно сюда зайдет. Напитки стоили просто баснословно – Радка машинально перевела ценник меню в привычные деньги, и впервые порадовалась, что муж подруги такой щедрый – сама бы она удавилось и ради одной чашечки кофе, а их могло понадобиться куда больше.
Разумеется, она много тренировалась дома – задолго до того, как уговорила подругу и, конечно, еще до того, как вышла за Хенрыка, но рассчитывать на моментальную удачу было глупо. И впрямь – понадобилось нечаянно толкнуть три чашки с темным горячим напитком – одну проходящий магик поймал каким-то заклинанием, другая чашка пролилась чуть позже, чем нужно, а третий магик ее выругал и удалил пятно с брюк до того, как она успела броситься с салфеткой, но вот с четвертой все прошло как нужно.
Горячий густой напиток случайно – совершенно случайно! – задетый ее локтем, пролился на светловолосого магика. Тот не успел отшатнуться, и Радка с извинениями бросилась вытирать пятно. Глядя, как напиток впитывается в приятную на ощупь и на вид – да, Радка, это твой счастливый шанс! – ткань, она ждала резкого окрика. Мол, стоит воспользоваться заклинанием, если брюки вообще можно очистить – об этом ей возмущенно твердил тот, третий. Но этот магик молчал, позволяя ей и дальше возить грязной салфеткой по своему бедру.
– Простите, – наконец пролепетала она, поднимая глаза выше и немея от восхищения – этот магик был не хуже Янкиного Скарбимежа, а может, и получше – у Скарбимежа она никогда не видела таких дорогих колец и такого взгляда, от которого хотелось ослабить пояс. Это еще Радка вовремя вспомнила, что она в не в своей обычной одежде, а в настоящем платье с пуговицами и застежками. Сейчас оно показалось немного лишним.
Похоже, ее румянец понравился магику, потому что оценивающий взгляд немного потеплел, и он сел напротив, представляясь:
– Манфред. Я прощу вас, если вы выпьете со мной кофе, раз ваш все равно безвременно вас покинул, госпожа?..
– Р… – Радка совсем не привыкла, чтобы её называли госпожой, и поэтому едва не опростоволосилась. По её простому имени сразу станет ясно, что она из селян. Изображать же из себя местную магессу было не с руки. Может, и хорошо, что она много читала и впитывала в себя все слухи. – Цветка.
– Цветка? – нахмурился Манфред, постукивая металлической перчаткой по столу. Делал он это совершенно машинально, но перед ними тотчас появились чашечки с напитком и даже блюдечко с крошечными пирожными. Радка достаточно долго разглядывала их на прилавке, чтобы знать, что они буквально на вес золота. Похоже, этот магик был не из простых. Ей едва не стало дурно от мысли, что она может его упустить. – Какое странное имя.
– А я не из этих мест, – Радка была готова к такому повороту. – Я из цветочных.
Конечно, она рисковала. Жители соседнего континента носили разные имена цветов, но и более привычные слуху «яблочных» тоже встречались. Дело было даже не в имени. Скорее в риске, что этот Манфред знает цветочников не понаслышке.
Хотя отношения с цветочными последние десятилетия были ровными. Магики редко пересекали море, чтобы что-то узнать о соседях, что уж говорить о селянах, которые обходились слухами. Но мало ли что…
– Цветочная? – глаза Манфреда загорелись. Кажется, в этот раз Радку пронесло. – Никогда лично не был знаком с цветочными магиками, а уж тем более с магессами. Говорят, у вас там совсем другие нравы, это правда?
– Всё так, – Радка попыталась кокетливо улыбнуться, но вовремя вспомнила о том, как глупо выглядит её улыбка, сколько бы она не тренировала её перед зеркальцем, и прикрыла рот рукой. Еще никогда в жизни такой приятный мужчина не гладил ее рукой по коленке – было от чего потерять голову!
– Вы там свободны в выражении чувств, как я слышал, – почти промурлыкал магик, окидывая Радку таким взглядом, что она моментально пожалела, что поторопилась выйти замуж за Хенрыка – такая женщина, как она, могла найти себе получше.
– Верно, Манфред, – решилась она и добавила, накручивая выбившийся из прически светлый локон на палец. – Мы обычно быстро переходим на «ты».
…Упираясь руками в стену в ближайшем проулке, с задранной на голову широкой юбкой, Радка удивлялась лишь тому, что кофе они все-таки действительно выпили. Похоже, кем бы ни был этот Манфред, слово он держать умел. И вообще, на неопытный взгляд Радки, он довольно много всего умел. По крайней мере, раньше ей не приходилось вот так изнывать от желания, несмотря на откровенно неподходящее для этого место. Мягкий живот Хенрыка, его морщины и борода вызывали у неё только одно желание – поскорее закончить с этим, и она понятия не имела, что можно чувствовать такое… ну, такое.
Левая рука в металлической перчатке упиралась в стену чуть повыше ее собственной, и Радка успела изучить ее как следует.
– Ты… женат? – выдохнула она между толчками.
– Да, – Манфред ни на мгновение не замедлился. – Это проблема?
– Нет, – ответила Радка быстрее, чем успела обдумать.
– Хорошо, – лаконично ответил тот, стараясь не тратить силы на разговор.
Когда через несколько минут он застегивал брюки, Радка неловко поправляла платье, с тоской думая, что сейчас этот красивый, богатый и, что и говорить, интересный чужой мужчина уйдет и ей останется лишь воспоминание.
«Шанс только один», – напомнила она себе и заметила словно между делом:
– Так вот как занимаются этим яблочники. Нет, у нас всё куда искуснее. Фантазии больше, – она прищелкнула пальцами. – Гибкости.
Она отчаянно блефовала. За совсем недолгую семейную жизнь с Хенрыком она не видала даже того, что успел ей показать Манфред вот тут, уперев носом в стенку. Но в старой библиотеке, куда свозили всякий бумажный мусор, были и такие книги. Книжная надсмотрщица, самой большой гордостью которой была внучка из найденных, так ни разу после отъезда и не навестившая бабку, позволяла знающим грамоту девчонкам с малых лет брать эти книги. Она была уверена, что, в отличие от сборников сказок и легенд, эти хотя бы пригодятся им в жизни. В случае Радки она оказалась права.
Тогда Манфред так и не смог ей ответить по поводу фантазии «яблочников», он вообще не сразу нашелся, что ответить. Позже, когда Радка узнала его получше, она поняла, что подобное с ним происходит нечасто. Впрочем, ей порой удавалось его удивить, хотя Манфред понятия не имел, чего ей это стоило.
Что до везения Радки, то ей достаточно было угадать то, как цветочники называли жителей яблоневых садов, чтобы окончательно предстать в глазах Манфреда эксцентричной магессой из-за моря.
Но окончательно она поняла, что вытащила свой счастливый билет лишь, когда магик прицепил к её браслету портал прямо в покои в мансарде над торговой площадью, где уже через несколько мгновений она без устали доказывала ему, что фантазия цветочников куда изысканнее местной. Если бы её видел Хенрык… нет, для него же было бы лучше, чтобы он её не видел.
– Лучше, если ты будешь появляться прямо здесь, – заметил Манфред словно между делом, отводя взгляд. Он уже снова был одет – просто магия какая-то! Ах да, именно магия… – Здесь всегда будут напитки, фрукты и сладости, и мы сможем пересекаться… примерно в полдень, раз в полдюжины дней.
– И здесь я точно не попадусь на глаза твоей жене, – понятливо кивнула Радка. Злости не было. Конечно, хорошо было бы выйти за магика и хоть так попасть в магический мир. Но билет сюда у неё уже был, а что до любовника – глупо было бы надеяться, что красивый и богатый достанется ей еще и без довеска. И кому – ей! Некрасивой сельской девчонке, всё богатство которой и было под платьем, да в голове.
Её спокойное упоминание законной супруги почему-то очень обрадовало Манфреда. По крайней мере, целовал он ей шею с такой страстью, что она побоялась, не останутся ли следы. Её муж был старым, а не слепым.
5 глава
Встречались они всегда только в этих комнатах, совсем не выходя на площадь. «Чтобы никто не донес твоей жене», – говорила Радка, и Манфред благодарно целовал ее пальчики, поражаясь уму и кротости любовницы. Она никогда не просила задержаться подольше, не пыталась его выследить и не накладывала на него чары – как будто знала, что у него есть артефакт против любовных чар. Или просто не считала нужным это делать, ценя возможность просто быть с ним.
Второй вариант льстил Манфреду неимоверно, поэтому он предпочитал придерживаться этой версии.
Что же до Радки, то если бы соседи только знали, что за закрытыми ставнями своего дома некрасивая и скучная дурнушка, осуждающая даже громкий чих, судорожно перебирает засаленные картинки Хенрыка, выискивая что-нибудь такое, чем можно удивить Манфреда!
Похоже, супруга Манфреда в постели была не живее Радки с её Хенрыком, потому как «Цветке» удавалось удивлять любовника буквально в каждую встречу.
– Я люблю цветочные сады! – заявил как-то Манфред, пытаясь отдышаться после «скачек» – утомившаяся искать что-то новое в старых книгах и скабрезных картинках, что заводились у её мужа после поездок на ярмарку, Радка вдохновилась сказкой про драконью всадницу. Сапоги из кожи с металлическими когтями и облегченный боевой шлем с перьями достать было непросто, но результат превзошел все ожидания – увидев Радку только в этих двух предметах, Манфред сам начал напоминать дракона. Глаза его блестели так, словно он собирался сожрать всадницу, никак не меньше.
– А меня? – Радка наклонилась над Манфредом, мазнув его по лицу грудью, которую тот немедленно поймал губами, вырвав у любовницы стон.
– И тебя, – Манфред обхватил её ладонями, прижимая к себе и целуя так, словно эти слова и впрямь что-то значили.
Радке приходилось быть очень осторожной, чтобы не проговориться ни о чем ни мужу, ни любовнику. Сложнее всего было скрывать от второго отсутствие магии. Незапланированные встречи всегда назначал Манфред, присылая моментальную почту на выдуманное имя, и Радка не уставала благодарить этот вид связи, позволяющий отправлять почту без адреса с неверным именем, да еще и получать её через мгновения после отправки. Это было даже быстрее, чем могли себе позволить обыватели из двух соседствующих сел. По счастью, она внимательно слушала Янку, которая любила рассказывать, что друзья ее мужа, ужасно глупые с точки зрения Радки, посылали друг другу письма на выдуманные прозвища. Янку послушать, так у Скарбошека был только один нормальный друг, который, правда, всеми силами избегал всеобщего веселья и общения с женой приятеля.
А еще Радка не уставала благодарить всех богов, что муж прекрасно был осведомлен о её дружбе с Янкой. Ему даже льстило, что его жена продолжает общаться с настоящей магессой. А что для этого она то и дело ездила куда-то для встреч с подругой – это мелочи. Главное, не ныла и не порывалась снова бежать к колодцу. Даже не упоминала об этом. Хенрык в глубине души опасался, что дурь не пройдет, как бы его не уверяли родители невесты, но теперь гордился собой, сумевшим достаточно увлечь девчонку в замужестве, чтобы она и думать забыла о своих глупостях и магии. Всем этим женщинам только и нужна хорошая встряска в постели, и они сразу выкидывают чепуху из головы!
Радка прекрасно знала о мнении мужа не понаслышке – его передавала старая немая ключница Хенрыка. Нельзя же думать, что такой богатый селянин, да еще, если судить по сплетням, потомок магиков, пусть даже и дальний, наверняка дальний, будет сам готовить себе обеды. А сидр? Старуха гнала самый хмельной яблочный сидр на всё село.
Конечно, сначала Радка опасалась, что старая ключница сдаст её со всеми отлучками хозяину. Она, конечно, немая, но жестами владела прекрасно – понятно было до словечка! Однако та отчего-то сразу прониклась добрыми чувствами к молодой хозяйке. Может, потому что Радка не торопилась ею командовать, больше занятая своими хитрыми планами, а может, потому что, как и все в селе, каждый год во время урожая наблюдала, как Радка умывается слезами, поедая очередное горькое яблоко.
Большинство в селе считало её чудаковатой гордячкой, но вот эта немая старуха разглядела в ней что-то, достаточное, чтобы предложить не дружбу, но кое-что куда более нужное Радке. Верность.
Так что Радка и дальше каждую неделю исчезала с помощью браслета, а ключница готовила снедь для её мужа и полные самых красноречивых жестов отговорки о том, где пропадает его молодая супруга.
…Радка пила кофе, заедая его клубникой, и пялилась с балкона на прогуливающихся по торговой площади магиков. Она понятия не имела, что ест именно клубнику – её не выращивали в её округе, привозили из садов с юга, а спрашивать она опасалась, и уж точно не догадывалась, что никто в окружении Манфреда никогда не додумался бы есть эти ягоды с кофе. Может, не только дело было в постели, но и такие мелочи тоже заставляли его оставаться с любовницей уже второй год? А что для этого нужно было снимать мансарду в таком недешевом месте – оно того стоило. Вот и сейчас он сидел рядом с обнаженной Радкой, надежно скрытый увивающими балкон растениями, и наблюдал за ней, пока она сама наблюдала за прохожими.
Радке же льстило и внимание, и то, что на неё у Манфреда находилось и время, и деньги. И совсем немаленькие, по меркам даже её небедного, но скупого мужа. Что да обнаженности – она давно поняла, что с фигурой ей повезло. Еще после слов Янки. Конечно, сначала она не поверила, ища подвох в её словах и скрытую издевку, но Хенрык повелся уж точно не на её склочный характер и злой язык. Другого приданого за ней не давали. Впрочем, работая с самого детства в садах, тяжело стать слишком толстой, да и на яблочной диете не слишком разгуляешься. Сладости же она попробовала только с Манфредом.
Неожиданно её внимание привлек магик, остановившийся около лотка с почтовыми порталами. Радка даже отложила клубничину и протерла глаза. Всё-таки, они были довольно высоко, может, её просто подводит зрение? Нет, это и впрямь был Скарбимеж, но не с Янкой, а с какой-то другой женщиной!
Неужели и он изменяет своей жене-красавице? Сначала Радка подумала это со злорадством. Она и сама без всяких угрызений совести крала своего любовника у его жены, но что кто-то поступает так же с Янкой, ей показалось справедливым. С другой стороны, неужели муж Янки обнаглел настолько, чтобы выгуливать любовницу по торговой площади? Это было слишком! Ведь и самой Радославе иногда хотелось пройтись с красивым магиком по улице, не стесняясь прохожих, но вместо этого ей приходилось довольствоваться этой мансардой и сладостями, словно какой-то… дешевке.
И пусть она надеялась, что однажды Манфред поймет, насколько её он любит больше, и падет к её ногам, как спелое яблоко, любовник не торопился стать этим яблоком.
Настроение у неё испортилось. Кофе стал казаться слишком горьким, а клубника кислой. Словно нельзя было выбрать ягоды поспелее!