Завожу машину и трогаюсь с места одновременно с подержанным фордом продавца супермаркета. В потоке машин несколько раз замечаю красный джип. Пропуская на светофоре потрепанный седан, он вклинивается в мою полосу и быстро догоняет. Слепит дальним и норовит подобраться поближе, пытаясь столкнуть с дороги. Мощный дизельный движок дико рычит под массивным капотом со смятой решеткой радиатора. Но здесь, на трассе, среди тысяч ползущих автомобилей мне не страшно. Здесь Итан до меня не доберётся.
Всё происходит так, как я планировала. Без приключений. Если конечно не считать приключением в задницу пьяную Вивьен на пассажирском сидении её минивена. Парень Виви очень любезно соглашается подбросить меня до ближайшего отеля.
Джип не отстаёт. Размышляю о том, что Хло права. Единственный способ избавиться от Итана – отнести заявление в полицию. Плевать на Макса, я уже не старшеклассница, и способна вынести его смешки. К тому же мне грозит нечто пострашнее сплетен
Выудив на свет черный футляр, я достал оттуда странный предмет, чем-то отдаленно напоминающий карандаш. Миниатюрный цилиндр из голубоватого металла, легкий и гладкий. В верхней части устройства располагалась кнопка-таблетка, справа и слева шли ряды кнопок и тумблеров, о назначении которых я не догадывался. Из приложенной инструкции я мало что понял, кроме пары фраз : «Устройство для переноса сквозь…» и «успешная калибровка».
Я сел, разглядывая загадочный пульт. Определенно Ник здорово потрудился чтобы создать такое. Устройство, как и фото, внушал трепет.
«Неужели я тоже побываю в будущем?»
Косвенно я понимал, что так оно и есть, а странная фотокарточка лишь свидетельствовала в пользу моей теории. Ник не стал бы врать и кривить душой. Он доверился старому другу, но как оправдать его доверие?
От осознания свалившейся на голову информации меня прошиб ледяной пот. Если эта штука попадет не в те руки… от созерцания объятого пламенем мира меня отвлекло негромкое пиканье. Устройство завибрировало. Отчаянно борясь с желанием сложить все обратно в ящик и кинуть туда гранату, я взирал на пляску голубых искр в воздухе вокруг устройства. Моя рука словно срослась с удивительным механизмом, а большой палец сам собой вдавил круглую кнопку.
В тот же миг невыносимый гул заставил меня сцепить зубы. Реальность перед глазами дернулась шторой, закрутилась волчком и рассыпалась мелкой крошкой, точно Бруклин, в котором я жил, был сделан из фарфора. От жуткого свиста закладывало уши, молочно-белая дымка окутала меня, скрывая все вокруг. Я почувствовал, как тело само собой оторвалось от земли, сделалось невесомым, не значимым. Я стал пушинкой, со скоростью пули летящей сквозь время и пространство в неизвестность.
Средь грохота отбойных молотков и ярких вспышек, проявилась кирпичная стена, а затем меня вышвырнуло из потока. Я рухнул навзничь, оказавшись в каком-то грязном переулке. Меня мутило, но я смог сдержать тошноту, сглотнув едкий ком в горле. Мое тело отчаянно сопротивлялось новой реалии, казалось, будто костям тесно в живой оболочке. Я зажмурился и сцепил зубы от страшной боли, сотрясшей каждую клеточку тела. Новая реальность врезалась в меня подобно поезду, смяла, переломала, проглотила и изрыгнула наружу.
Стоя на коленях в сером от грязи снегу, я оглядывался по сторонам. Определённо, это был Нью Йорк; я по-прежнему находился в Бруклине, вот только этот Бруклин был другим. Я с трудом узнал здание заводской фабрики, где когда-то производили лампы уличного освещения. Вместо него вырос гигант-небоскреб, упираясь плоской кроной в хмурые облака. Вниз по улице промчался серебристый автомобиль даже отдаленно не похожий на творения Генри Форда.
Неужели получилось?
Я сидел на снегу и смотрел то на руки, то на мир вокруг и не спешил покидать убежище. Меня охватил самый настоящий страх.
А что, если эта штука, намертво зажатая в кулаке, открывает врата лишь в одну сторону? Я так и не удосужился прочитать инструкцию Ника полностью. А про то, чтобы бездумно тыкать на кнопки не могло быть и речи; я очень явно представил, как одна половина Мэтью Броуди материализуется перед редакцией Вестника – желательно верхняя – а все, что осталось, оказывается где-нибудь на Луне или Бог знает в каком времени. От подобного каламбура меня затрясло в ровной степени, как от смеха так и от страха.
Отряхиваясь я поднялся, прошел по стене до поворота и заглянул за угол
ГЛАВА ШЕСТАЯ: «ЛОВУШКА»
– До свидания, мисс Райт.
– Хорошего дня, офицер.
Чувствую, как внутри меня рухнул барьер! Я это сделала! Я заявила в полицию; надеюсь, Итан больше не потревожит меня.
– Софи! Софи, постой! – Макс догоняет меня на стоянке. И мне требуется сделать усилие, чтобы выглядеть невозмутимо.
– Добрый день, инспектор.
– Что произошло?
О, он выглядит озабоченным. Я хорошо знаю этот взгляд. Ему снова что-то нужно. Навешиваю на лицо свою самую дежурную улыбку:
– Всё в порядке, инспектор.
– Послушай, Софи, я знаю что наш развод причинил тебе боль, но ты всегда можешь положиться на меня.
Я улыбаюсь уголками рта. Я больше не слушаю его. Мои уши запечатаны воском. Но я вижу его глаза. Холодный рассчетливый взгляд.
– Послушай, Софи, нужно уладить этот вопрос. Я не хочу оставаться врагами.
Ну же, ближе к делу.
– Саманту отчисляют из колледжа. Ты ведь хорошо знакома с мистером О'ширли. Поговори с ним.
Я выдыхаю. Ну, наконец-то. Не прошло и пятнадцати минут.
– Будь уверен, она вылетит с треском.– Отталкиваю Макса плечом и сажусь за руль авто. Его ярость буквально обожгла меня. Руки дрожат. Ладони влажные, но в груди разливается тёплое озеро. Я свободна. Макс больше не вызывает во мне катаклизмы. Он уходит, а я продолжаю сидеть не двигаясь. Тишину нарушает звонок.
– Софи? Это Анжела. Анжела Диккенс.
– Анжела? – вздрагиваю, словно услышала призрака.
– Нам нужно встретиться. Это очень важно.
– Что-то случилось?
– Я должна вернуть тебе одну вещь. Энн оставила её перед смертью. Приезжай в Бруклин. Я буду ждать тебя у старых доков.
– В Браунсвилл? Почему в Браунсвилл?
– Софи, я умираю. Не знаю сколько времени у меня осталось.
– Хорошо.
– Я буду ждать тебя в семь. Не опаздывай.
Я почти не помнила Анжелу Диккенс. Темнокожая высокая девушка в намотанном платке на бритую голову. Они с Энн сдружились. Мечтали выздороветь и поехать в Париж. Тогда мы все ещё верили, что это возможно. А папа шутил, что купит Энн эйфелевую башню. Какую вещь Энн оставила Анжеле? Я догадываюсь, хоть и не уверена наверняка.
Перебирая в голове события того печального времени я забила в навигатор названный Анжелой адрес и выехала в Бруклин.
Я ползла на своём авто в общей колонне машин, и время от времени поглядывала на часы. Вывески магазинов призывно горели и мне показалось дурным тоном прийти с пустыми руками. Припарковавшись, я выползла с машины, ощущая себя совершенно разбитой, и направилась в сувенирную лавку. Я хотела купить что-то особенное.
Когда я добралась, Браунсвилл утопал в сумерках. На улицах слышался смех обкуренных подростков, две женщины на питкин стрит вцепились друг другу в волосы.
Репутация Браунсвилла подсказывала – чем меньше времени я проведу здесь, тем выше вероятность, что какой-нибудь афроамериканец не отберёт мой кошелёк. Я лишь заберу у Анжелы то, что принадлежало Энн и немедленно уеду. Навещу отца и, так и быть, останусь сегодня на ночь.
Навигатор привёл меня в странное место. Здание напомнило мне заброшенный полицейский участок. В кармане снова затрезвонил мобильник.
– Слушаю.
Анжела говорила быстро и сбивчиво. Но суть я уловила. Я опоздала, а она не могла ждать меня и оставила коробку на ступеньках. «забери её и уезжай»
Бросила она и положила трубку. Я даже не успела сказать ей ничего из тех банальных фраз, которые обычно говорят тяжело больным напоследок.
Я вышла с машины, не заглушив мотор и поднялась по ступенькам. Коробка оказалась не маленькой. Честно говоря я даже испугалась, что не смогу поднять её.
Я протянула руки и подняла коробку, мне даже в голову не пришло смотреть что в ней здесь, посреди пустоты неблагополучного района. Коробка оказалась легче, чем я изначально думала. Что-то гремело в ней.
Я спускалась медленно и осторожно, как вдруг где-то совсем рядом раздался взрыв, от испуга я вскрикнула, нога подвернулась и коробка выпала из рук. Из коробки на асфальт посыпались кости…
– Эй, Софи! – Окрикнула меня «Анжела» и я обернулась.
В следующую секунду произошло сразу несколько вещей – я увидела бледное лицо ухмыляющегося Итана и получила в лицо струю перцового газа. А потом он ударил в живот и заговорил голосом Анжелы. Голосом, который, как я думала принадлежал Анжеле.
– Я выкопал его для тебя. Ты должна радоваться, что познакомилась с ним.
Он обхватил меня за талию и потащил куда-то, а я задыхалась от слезоточивого.
– Не дури, Итан! – проговорила я, когда он повалил меня лицом вниз и стал связывать руки. – Я была в полиции…
Его лающий смех прозвучал у самого уха.
– О, я знаю! У тебя под сиденьем GPS-трекер, Софи.
Притворяться больше нет смысла.
– Ты придурок, просто придурок. Сделай со мной что-нибудь и тебя посадят.
– Безусловно.
Я почувствовала как он разрезает на мне куртку. Обнажённой шеи коснулась сталь.
– Ещё не поздно, Итан, остановись и я обещаю… я… заберу заявление.
– Прекрати называть меня Итаном! – проорал он, и я почувствовала, как он надавил на нож. – Глупая девчонка… ты не узнала меня! Да я и сам не узнаю себя. Я больше не прыщавый, видишь? Я не прыщавый! Смотри на меня! – он рывком поднял меня за волосы и заставил сесть на землю. И я смотрела обожженными невидящими глазами в ту точку, откуда доносится голос.
– Я расскажу тебе историю. Ты же любишь истории?
Жил-был мальчик по имени Боб Спенсер. Никому не было до него дела, отец закладывал за воротник, шлюха-мать оставила их, когда мальчик был совсем маленьким. Он рос замкнутым и болезненным. У него не было интересов, он не играл с друзьями в бейсбол. Он ненавидел весь мир, кроме, пожалуй, Энн Райт… – Его пальцы скользили по моему лицу, холодные и липкие, как мерзкие жирные личинки.
– Однажды она осталась после уроков. Я влез на стол и поглядывал за ней в окно над дверью класса миссис Смит. Тогда это случилось впервые. Я приспустил в штаны. Это было непередаваемо. С тех пор я следил за ней каждый день, и натирал свою шишку, глядя как она заливается от смеха или ест, или читает учебник по биологии. Так продолжалось несколько месяцев, а потом старый козёл Браун застукал меня за тем, как я наяриваю в спортзале, наблюдая взмыленную после бега Энн. Энн влепила мне пощёчину, при всей школе обозвав меня прыщавым озабоченным уродом. Я переживал. На фоне своих переживаний я перестал испытывать возбуждение и стал фактически импотентом… с каждым днем я все больше убеждался в том, что Энн Райт сучка. Я возненавидел её. Как-то раз я сидел в своём убежище и фантазировал, как вырезал бы ей её поганый язык и в тот миг – о чудо – он снова восстал. Кем я был тогда? Что мне оставалось, кроме как представлять себе её мучения, обрекая себя на сладостную агонию? Так прошло несколько лет. Я окреп и вырос. Я пытался интересоваться другими женщинами, но никто не вставлял меня кроме твоей сестрицы. Я планировал убить её, месяцами продумывал план, но не успел. Она сыграла в ящик прежде, чем я успел насладиться ужасом на её лице. Я страдал. А потом – поразительное везение – я увидел тебя… сперва ты никак не возбудила меня. Я всегда знал, что у Энн есть сестра-близнец, и эта мысль никак не согревала меня ни до ни после моего позора. Но после смерти Энн все изменилось. Я следил за тобой, и удача снова улыбнулась мне. Пока я размышлял как подобраться к тебе поближе ты сама пришла в мои руки!
Я ощущала ужас. Он замолчал, я услышала как он возится с молнией на брюках и истошно завопила:
– Помогите! Помогите!
Итан с остервенением ударил меня по лицу, но я продолжала кричать, пока он не запихал мне в рот какую-то вонючую тряпку.
Лавина ужаса погребла меня.
День плавно перетекал в вечер, но город и не думал засыпать. С наступлением темноты улицы преобразились. Нью Йорк тонул в зареве рекламных афиш и разноцветье огней. Наблюдая за преображением, я вдруг осознал простую истину.
«Я здесь чужой»
Мир, мощным потоком несущий свои безбрежные воды в будущее, был живым организмом, а я лишь занозой под ногтем. В каждом случайном взгляде я чувствовал настороженность, наверное, я ощущал бы тоже самое в попытке слиться со стаей пингвинов, если бы вдруг оказался в Антарктике.
В желудке на все лады гремела и вздыхала пустота, я уже успел порядком замерзнуть и с каждым шагом тяжесть в ногах становилась все больше.
«Куда идти? Что делать?»
Из дверей ювелирной лавки под занавес газовых ламп выпорхнула миниатюрная девушка. Объятая голубым светом фигура показалась мне знакомой. Беспокойно озираясь по сторонам, она быстро проскользнула к машине. Не веря своим глазам я полез в нагрудный карман, дрожащие пальцы сжали заветную фотографию. Она ли это? Быть может мой мозг перегорел и в попытке отключиться выдавал желаемое за действительное.
Примечания
1
(…Возьми меня, возьми меня,
Малыш, малыш,
Возьми меня, возьми меня,
Люби меня, люби меня…)
Rude boy – Rihanna
2
Ты Сам, Господи Боже, избрал её, и нашел сердце её верным пред Тобою