Глава VIII
Продолжение родословной глупости
Что же касается места моего рождения, то, поскольку в наши дни оно считается главным предметом благородства, то я отвечу – я не родилась подобно Аполлону, на плавучем Делосе, или подобно Венере в плещущихся волнах, или в пещерах слепого Гомера, но родилось на Счастливых Островах, где ни сеют, не пашут, не куют, а только сбирают и поют – баклуши бьют, где ни о труде, ни о старости, ни о болезнях никогда и духом не слышали, и на чьих полях никогда не растут ни редьки, ни морквы, ни лук, ни бобы, ни другие презренные покойники растительного мира, а, напротив, рута, анжелика, баглосс, майоран, трилистники, розы, фиалки, лилии и все остальные нежные обитатели садов Адониса, радующие зрение и радующие нюх. И, родившись таким образом, я не пришла в мир, как все другие дети, с воплями и плачем, но прямо взгромоздилась на грудь и во весь рот улыбнулась моей матери. Не завидую я ничуть великому Юпитеру, вскормленному козлом, потому что меня вскормили две весёлые пьяные нимфы, а именно Мета, дочь Бахуса, и Апеда, дочь Пана. Они всегда бродят вместе со мной за компанию!
Глава IX
Напарники Глупости
И если вы хотите знать, кто они, эти великолепные парестникик Глупости, моя свита, и не хотите выглядеть мудрее меня, зовите их по-гречески: они все здесь, улыбающиеся и горделивые, – это Филутия, Самолюбивица, вот та, с улыбающимся лицом, что всё время хлопает в ладоши, – это Колакия, Льстивка, та, что словно находится в забытьи полусна – Лета, Забывица, та, что сидит, опершись на локти и сцепив руки, – это Мисопония, Ленивица, о, а эта с гирляндой на голове, так сильно благоухающая благовониями, – это Гедона, дитя наслаждения, а вот та, с пристальным взором, и глазами, за которыми не уследишь – это Анойя, Безумица, с гладкой кожей и полным изнеженным телом – Трифона, Распутница, а что касается двух богов, которые затесались меж ними, суча ногами, то один из них – Комос, Невоздержанник, а другой – Негритос Гипнос, Мертвосонник. Они, говорю я вам, мои домашние слуги, и благодаря их верным советам я подчинила всё в мире своей власти и воздвигла империю над самими императорами. Так что ты наконец узнал мое происхождение, образование и спутников, мой любознательный дружок?
Глава X
Чем люди обязаны Глупости?
А теперь, чтобы вам не показалось, будто я беспричинно и нагло приняла на себя имя Богини, раскройте пошире уши и внемлите, а я расскажу, как далеко простирается моё божественное право и какую пользу я принесла как богам, так и людям. Ибо, если сказанное иными благоразумно, что только Богам предписано помогать людям, и если те, кто первыми принесли хлеб и вино и другие блага людям, заслуженно причислены к числу богов, то почему для общего блага человечества не признать меня, принёсшей всем ещё больше благ, Альфой и Омегой всех Богов, стоящей выше них всех?
Глава XI
Чем люди обязаны Глупости?
Во-первых, что может быть милее и драгоценнее жизни? И всё же от кого, как не от меня, можно сказать, она происходит? Ибо ни копье Паллады, любимое дочки отца, ни щит Юпитера, сбирающий облака, не порождают и не размножают человечество, но даже он сам, отец богов и царь людей, от одного взмаха которого трясутся небеса, должен иной раз расставаться со своим бухающим громом и теми испепеляющими взглядами, которыми он побеждал великанов и которыми, по своему желанию, пугал остальных Богов, и, подобно обыкновенному актеру, переодеваясь всякий раз, когда нужно было делать то, что время от времени делают все, то есть клепать детей. Покажите мне одного из тех, кто так не думает, нет, самого фанатичного фанатика секты Твердолобых, и если он не сбросит бороду, знак качества мудрости, хотя носить бороду скорее свойственно козлам, но покажите мне того, кто, по крайней мере, в этот момент не расстанется с высокомерной серьёзностью, не разгладит лоб, стряхнув с себя жёсткие принципы и в течение некоторого времени не предастся акту безумия и старческого слабоумия. Короче говоря, любой мудрец, кем бы он ни был, если он захочет иметь детей, должен обратиться ко мне. Но скажите мне, умоляю вас, есть ли человек, который подставил бы свою шею под ярмо брака, если бы он, как и подобает мудрецу, сначала взвесил все минусы этого ужасного предприятия? Или какая женщина пошла бы на это, если бы всерьез задумалась об опасности деторождения или о трудностях воспитания детей? Итак, если вы обязаны своим существованием браку и размножению, то вы обязаны этим браком моему последовательному безумию, а что вы по гроб жизни мои должники, я уже сказала вам. Осмелюсь утверждать, что если самый измудрившийся мудрец вознамерится стать отцом, ему всё равно придётся обратиться ко мне. Я скажу ещё откровеннее! Опять же, та, что только однажды попробовала родить, стала бы повторять это ещё раз, как вы думаете, если бы не мой другой спутник – глазазапорашивающая Лета? Нет, даже сама Венера, что бы там ни долбил об этом Лукреций, не стала бы отрицать, что все её добродетели хромы, косы и бесплодны без помощи моего божественного участия. Ибо из этой маленькой, странной, смешной Майской игры вышли высоколобые философы, повелением времени сменившиеся монахами, кардиналами, священниками и святейшими папами. И, наконец, весь этот сброд богов поэтов, которым так забиты и переполнены небеса, заполонил всё вокруг, да так, что, хотя небеса и столь обширны, они едва ли способны разместить всех возжаждавших.
Глава XII
Чем люди обязаны Глупости?
Но я думаю, что все эти напоминания, что все обязаны началом своей жизни мне – сущие пустяки перед более важным, и я согрешу против истины, если я не покажу вам также, что любая польза, любое удовольствие, которое вам выпало в жизни, также является моим даром. Что это? И как я могу доказать вам это? Можно ли это назвать жизнью то, в чём нет никаких удовольствий? О! Вам нравится то, что я говорю? Я знала, что ни у кого из вас не может быть так мало ума, или столь много глупости, или, вернее, мудрости, чтобы иметь другое мнение. Ибо даже сами стоики, так сурово призывавшие к отказу от удовольствий, лишь изрядно лукавили и поносили их перед простыми людьми ни с какой иной целью, кроме как для того, чтобы, отговорив их от удовольсвий, самим предаться им с ещё большим энтузиазмом. Но скажи мне, клянусь Юпитером, что останется от человеческой жизни, кроме скуки, раздражения, пошлости, горестей, если она ни приправлена удовольствием, то есть глупостью? Как не сослаться на свидетельство божественного Софокла, сделавшего мне потрясающий комплимент словами: