Взгляд парня оценивающе скользит по Элине, и та снимает очки, чтобы зацепить его глаза.
– Ты стоила того, чтобы ждать. Меня зовут…
– Максимилиан. Я смотрю блог Цепеша, – мягко перебивает его Элина. – И не могу не знать его правую руку.
– Тогда просто Макс, – он забирает у нее чемодан и швыряет в багажное отделение. Элина сохраняет на лице безмятежную улыбку, но зубы скрипят от его бесцеремонности. – Забирайся. Мы едем на турбазу – следующий месяц проведем на природе.
– Какая прелесть, – и Элина поднимается в автобус, опираясь на руку Макса.
Мельком она оглядывает настороженных участников шоу и садится на свободное место возле окна. Сейчас она не горит желанием знакомиться и искать друзей. Элина достает из сумочки маленькое зеркальце и разглядывает подведенные стрелками карие, почти шоколадные глаза. Поправляет удлиненное спереди каре. Она долго думала, оставлять ли естественный цвет, но в итоге решила, что кареглазая брюнетка выглядит ярче. А яркость – именно то, что ей сейчас нужно.
– Ребята! – Макс стоит посреди прохода, широко расставив ноги. – Нам ехать часа два, не меньше, поэтому можете расслабиться. Примерно за полчаса до приезда я расскажу, что вас сегодня ожидает, а пока отдыхайте и кайфуйте от мысли, что вы – участники шоу Цепеша! И-ха! – издает он боевой клич, который все тут же подхватывают.
По автобусу разносится смех.
Элина прячет зеркальце и слышит позади себя девичий шепот:
– Боже, сегодня мы увидим Цепеша! Ты веришь?
– Говорят, если девушка талантливо пишет, то он обязательно пригласит ее на свидание.
– Глупости какие! Мы же не в детском саду. Здесь шесть девушек, он что, со всеми будет встречаться? Это шоу «Альтер-Эго», а не «Холостяк».
– Ты права… – раздался жалобный вздох.
– Я слышала, Владлен очень строгий. И ненавидит, когда ему перечат.
– А кто захочет перечить Цепешу?
Элина фыркает. Детский лепет участниц больше раздражает, чем приносит пользы. Пальцы задумчиво крутят подаренный бабушкой браслет, а глаза едва улавливают мелькающие за окном разноцветные вывески и сверкающие небоскребы. Надо бы нервничать, но усталость не любит играть в прятки – она нападает внезапно. Бессонная ночь обрушивается на Элину за считанные секунды, погружая в уже знакомый кошмар.
Во сне она видит поезд, который мчится на нее со скоростью света. А на перроне стоит Ливия. Она тянет к Элине руку и что-то кричит, но гудок локомотива заглушает ее слова. А затем протяжный крик и фраза, вырванная из прошлого: «Его фамилия Бессонов. Правда звучит красиво? Ливия Бессонова…».
ГЛАВА 2. У ИСТОКОВ РАДУГИ
– Элина. Элина? Тебя ведь так зовут?
Элина морщится и неохотно открывает глаза. Кто-то настойчиво трясет ее за плечо. Она сонно поправляет волосы, но вовремя вспоминает, что на лице макияж и убирает руки.
– Макс? – она узнает тоннели в ушах и белесый ежик на голове. – Уже приехали?
Парень складывает вчетверо лист бумаги, на котором Элина успевает заметить список. Одна из строк обведена красной ручкой.
– Да, красавица. А ты проспала весь инструктаж. Остальные участники уже пошли заселяться в номера. Что ты делала ночью?
– Считала овец, – ворчит Элина и выбирается из автобуса.
– Оно заметно, – Макс с презрительной усмешкой достает из багажного отделения ее чемодан. – Зачем ты возишься с этим старьем?
– Это раритет!
Элина вырывает его из рук парня и оглядывается. На мгновение ей кажется, что она вернулась в родной город. Солнце, птицы щебечут, ветер шевелит верхушки деревьев. Мощеная широкая дорога ведет к центральному корпусу, построенному в стиле большой деревянной усадьбы. Вывеска красными буквами гласит «Русская Изба».
– О, мой бог! Я думала, в столицу приеду.
Элина щурится и рассматривает зеленый лес, в котором скрываются двухэтажные коттеджи. Возле главного корпуса на деревянных столбах крепится карта турбазы, из центра которой в разные стороны убегают витиеватые тропинки, напоминая паутину. Цифрами обозначены места развлечений: ресторан, уличная сцена, веревочный городок, озеро…
– Шутишь? Я еле уговорил Цепеша снимать шоу именно здесь. Это будет бомба! Тебе не нравится деревенская жизнь? – Макс растерянно чешет затылок.
– Скорее, имитация такой жизни, – фыркает Элина и катит следом за собой чемодан по бугристой дороге. – Для вас природа – нечто экзотическое. А я в таком месте выросла. Только здания обшарпанные и дорогие разбитые… – последние слова она бормочет себе под нос. – Ты что-то говорил про инструктаж?
– Ага. Вы сейчас заселяетесь по номерам, а в три часа в конференц-зале Цепеш начнет съемки первого эпизода. Нужно будет рассказать о себе, как вы пришли в творчество и прочую хренотень, – Макс зевает.
Они останавливаются напротив входных дверей, которые качаются на петлях и напоминают покосившуюся калитку в старом заборе.
– Максимилиан, – Элина с улыбкой делает маленький шажок к парню и заглядывает в его голубые глаза, – тебе ведь неинтересен этот проект. В отличие от остальных видео Цепеша, где он путешествует по разным странам и обозревает популярные места, он впервые снимает нечто столь грандиозное и связанное с творчеством. Подскажи, почему именно литература?
– Потому что он знал, что все писательницы такие клевые, – подмигивает он, и его рука скользит ей на талию.
Элина замедляет дыхание и еле сдерживается, чтобы не вывихнуть Максу пальцы.
– А на самом деле?
Она видит, что парень колеблется – отводит взгляд, задумчиво поджимает губы. Элина делает еще шаг, почти прижимается к нему грудью, и чувствует, как тело Макса напрягается:
– Цепеш сам пишет, – на выдохе шепчет он ей на ухо. – Только никому ни слова, а то он меня на кол посадит, – со смехом добавляет он.
– О, – Элина округляет губы, – разумеется. Кстати, а можно глянуть список? Здесь ведь все участники? – она тянет пальчиками за край листа, который торчит из нагрудного кармана рубашки Макса.
– Тебе зачем? – он перехватывает ее руку.
– Просто так, – на секунду она замирает, позволяет Максу вдохнуть ее парфюм от Диор со сладкими нотками розы и ландыша, который стоил месячной зарплаты официантки, и делает шаг назад.
– Не могу. – Максимилиан вытаскивает лист и прячет его в карман брюк.
Элине остается лишь молча проследить за ним взглядом.
«Не страшно. У меня впереди целый месяц».
Она улыбается и заходит в здание. Так Владлен Бессонов пишет? Что ж, у нее появился еще один повод его ненавидеть.
***
Пять лет назад.
– Смотри, это моя первая законченная повесть.
В их спаленке тесно, но уютно. Вместо кровати разложенный диван, промявшийся посередине. В руках Ливии длинная свеча – она служит им фонариком, чтобы не включать свет и не привлекать внимание мамы, иначе поднимется крик.
Элина трепетно берет из рук сестры исписанную каллиграфическим почерком тетрадь и перелистывает страницы.
– «У истоков радуги», – читает она название. – Это сказка? Все знают, что приблизиться к радуге невозможно.
– Ты ж мой маленький вундеркинд, – Ливия тихо смеется и дергает Элину за светлый локон. – Иногда я боюсь, что с тобой будет, когда ты вырастишь, если уже в тринадцать лет ты прочла все книги в школьной библиотеке.
– Не переживай, я еще не добралась до городской. Хотя наша классичка говорит, что мне надо бы учиться в школе для одаренных детей… – Элина морщится. – Слава богу, мамка не хочет этим заморачиваться.
– Зря, в нашем городе ты не получишь достойного образования.
Ливия прячет тетрадь под подушку и гасит свечу. Они ложатся в обнимку, и Элина вдыхает запах крапивы, дешевого шампуня, которым пахнут волосы сестры.
– Зато мы учимся в одной школе, пусть и в разных классах, – упрямо бормочет она. – А ты что, решила стать писательницей?
Она слышит тяжелый вздох Ливии.
– Да, я давно мечтала об этом, но не решалась начать, пока не встретила одного человека. Только маме не говори, ладно?
– Пф, я – могила! – Элина пытается заглянуть сестре в глаза, но та задумчиво смотрит в потолок. В бледно-голубом сиянии луны она выглядит как греческая богиня. – Я же знаю, как мама про писателей говорит. Почему-то она их всех сравнивает с нашим отцом. Недописатель, недочеловек, – передразнивая материнский грудной голос, шепчет Элина.
Ливия улыбается и закрывает глаза:
– Папа был добрым – это все, что я помню. Жаль, что он умер.
– Он спился, – фыркает Элина и тут же жалеет о грубых словах. – Я завтра обязательно прочту твою повесть, – поспешно меняет она тему, – и скажу, как сильно она мне понравилась.
Ливия хохочет и порывисто зажимает ладонью рот, боясь разбудить в соседней комнате мать.
– Ах ты, маленькая подхалимка!
Элина хихикает, но любопытная мысль щелкает в голове:
– А кто этот человек, который на тебя так повлиял, что ты решила начать писать?
Но Ливия не отвечает. Ее грудь уже мерно вздымается, и Элина так и не понимает, притворяется сестра или нет.
***
Элина вдыхает полной грудью запах хвои, который щедро распыляет освежитель на стене, и смотрит на свое расплывчатое отражение в отполированной деревянной стойке. Миловидная девушка-администратор в кокошнике и с широкой накладной косой через плечо протягивает ей магнитный ключ от комнаты:
– Корпус четыре, номер тринадцать. Приятного отдыха.
Гладкий пластик приятно ложится в ладонь.
– Спасибо.
Она захватывает распечатку плана турбазы и, едва повернувшись, вновь сталкивается с Максом:
– О! Я думала, твоя работа закончилась.
Элина приподнимает правую бровь, но улыбка сходит с лица, как только она замечает напряженный взгляд парня. Переступив порог здания, он как-то изменился. Слетела спесь и непринужденность, исчезла ухмылка. Даже глаза потемнели, и теперь они напоминают не голубое небо, а синее море.
– Элина, – Макс хватает ее за руку и тащит в сторону. Они оказываются за кофейным автоматом, который плохо вписывается в деревенский антураж турбазы.
– Что такое?
– Я хочу сказать тебе кое-что… – Максимилиан запинается.
Пальцами он сжимает ее обнаженное плечо. Его зрачки расширяются, заполняют радужку, а потом, будто по щелчку, он встряхивает головой и уже смотрит на Элину тем самым игривым взглядом, который всегда был его визитной карточкой.
– Погуляем вечером? После первых съемок? Говорят, здесь неплохая кухня в ресторане и танцы…
– Макс, – Элина кладет на его грудь ладонь, и она кажется крохотной по сравнению с парнем, – я не могу, прости. Понимаешь, я… – Она смущенно опускает взгляд и чувствует, как щеки загораются румянцем. Затем быстро смотрит ему в глаза и на одном дыхании произносит: – пообещала до свадьбы ни с кем не встречаться.
И Элина выбегает из корпуса, слыша вдогонку недоуменный вопрос Макса:
– Это как понимать?!
Только на улице она позволяет себе улыбнуться, но смех приходится проглотить. Ближайший друг Цепеша ей нужен. Пусть он и выглядит, как полный идиот, но может знать что-то полезное для ее дела.
Элина сверяется с картой и сворачивает на узкую мощеную камнем тропинку. Несмотря на солнечный день, на душе скверно. Она живет не своей жизнью, а жизнью Ливии, и пытается по осколкам собрать мечту сестры. Ведь если она покарает убийцу, ничего не изменится. Ливия от этого не воскреснет.
«Я хочу сказать тебе кое-что…» – всплывает в голове оброненная Максимилианом фраза. Сказать кое-что… Почему у Элины такое чувство, что настоящие слова так и не были произнесены? Словно в воздухе повисло напряжение, которое сковало парня и не позволило сказать правду?
– Осторожно!
Крик врывается в реальность, как удар плетью, и жалящая боль ослепляет Элину.
ГЛАВА 3. ПЕПЕЛ СГОРЕВШЕЙ ДУШИ
– Может, это знак, что стоит вернуться домой? – шепчет в пустоту Элина и яростно трет голову, по которой досталось футбольным мячом.
Благодаря многострадальному чемодану она удержала равновесие и не испачкала платье – переодеваться в ее планы не входило. Впрочем, как и получить по голове.
– Простите, простите, мне так неловко! Олеся совершенно не ладит с мячом!
Элина выпрямляется и с прищуром смотрит на миниатюрную блондинку, до такой степени типичную и искусственную, что становится тошно. Голубые глаза, голливудские локоны, пухлые губы, которые могли бы быть красивыми, не будь столь шаблонными. Тональный крем ровным слоем подчеркивает каждую пору и микро-морщинку на лице.
– Я бы сказала, очень даже ладит, – вкрадчиво произносит Элина и замечает за незнакомкой маленькую девочку лет пяти, которая в страхе цепляется за ее юбку. Мамина копия, прекрасная в своей естественности. Такой была бы и женщина, если бы не променяла природу на пластического хирурга.
– Простите нас. Олеся мечтает стать футболистом. Меня, кстати, Маргарита зовут, – и она протягивает ладонь в приветственном жесте.
– Элина. Футболистом? Странная мечта для такой малышки.
– Дети, они такие… Олеся, извинись перед тетей!
Девочка неохотно выходит из-за маминой юбки. Солнечные зайчики играют на ее макушке, а брови домиком сходятся на переносице.
– Извините… – бурчит она и, не дожидаясь разрешения, бежит на лужайку, куда отскочил мяч.
Девочка в розовом кружевном платье и черно-белый мяч – довольно нелепо, что ее не переодели в шорты.
– В следующий раз присматривайте за дочерью лучше, пока она не покалечила здесь всех, – Элина никак не может избавиться от раздражения, вызванного ударом. Она и так на нервах последние дни, и план весьма шаткий. Не хватало еще сотрясение мозга получить.
– Простите, – еле слышно шепчет Маргарита и поспешно подходит к девочке. – Олеся Бессонова, прекращай бегать, – она подхватывает ее на руки. – Пора обедать.
Элина забывает про боль. Забывает, как дышать. Она примерзает к земле и неотрывно смотрит, как мать с дочерью удаляются в сторону кафе.
«Олеся Бессонова? Невозможно. Дикое, нереальное совпадение. Он не женат. Не женат ведь?»
Она подхватывает чемодан и почти бежит до четвертого корпуса.
«Нельзя исключать вероятность, что они однофамильцы».
Но любые доводы разбиваются вдребезги. Элина не верит в совпадения. Только не там, где замешан Цепеш.
«Возьму на заметку. Нельзя паниковать раньше времени».
Элина подходит к своему корпусу и с облегчением погружается в лесную тень. Коттедж стоит весьма удаленно от кафешек и ресторана со сценой, что безмерно ее радует. На секунду она останавливается и закрывает глаза, концентрируясь на своих ощущениях.
И представляет лицо Ливии. Ей бы здесь понравилось. Непременно. Она бы широко раскинула руки и засмеялась. А затем сказала бы…
«Беги, моя правдолюбка, беги. Спасайся…»
Элина испуганно распахивает глаза и оглядывается. Но тихий шелест, который она только что услышала над самым ухом, исчез. И вокруг никого.
– Еще не хватало, чтобы я сошла с ума раньше времени, – бормочет Элина и ежится от холодных мурашек, охвативших тело.
Сцепив зубы, она заходит в коттедж и затаскивает чемодан на второй этаж. Открывает дверь, но звуковая волна русского шансона вышибает из нее остатки сил.
– Что за…
Она заходит внутрь, как затравленный зверь, боясь, что неудачи уже не отстанут от нее никогда. В двухместном номере уютно и чисто. Занавески цвета темной зелени, в тон им – саше на кроватях, а сама мебель из элегантно состаренного темного дерева. Но…
– Привет!
С кровати вскакивает рыжеволосая девушка, очень похожая на героиню мультфильма «Храброе сердце» – у нее медные кудряшки и россыпь веснушек на бледном лице, а глаза будто зеленые искорки. Соседка по номеру излучает неимоверный оптимизм просто солнечную энергию… И тут шансон!
– Меня зовут Регина, но друзья зовут меня Хелен. Извини, я заселилась раньше и уже немного похозяйничала. Если что-то не так, сразу говори. Все переделаем!