В глазах начало щипать, и мне пришлось отвести взгляд.
Задний двор, где мы с Тэйт в первый раз занимались любовью. Окна наших спален, расположенные напротив. Соединившее нас дерево.
– Джаред, – Мэдок замешкался, – мы только что рассказали тебе, что твоя девушка пыталась спилить ваше дерево, которое вытатуировано на твоей спине. – Его строгий голос зазвучал громче. – Что дом, в котором она жила с тех пор, как вы познакомились, выставлен на продажу.
– Она уже не моя девушка, – рявкнул я.
– Но она не отдала свое сердце кому-то другому! – выпалил в ответ Мэдок. – Татум Брандт любит одного человека. Тебя. И всегда будет любить только тебя. – Его грозный рык был едва слышен. – Тэйт дышит ради тебя, как бы усердно она ни пыталась это скрыть или отрицать.
Мне хотелось верить, что слова моего друга правдивы, что за образом этой новой, бесчувственной, Тэйт скрывается та девочка, которая до сих пор владеет моим сердцем.
Поднявшись, я сунул руку в карман и сжал знакомый глиняный диск с отпечатком ее пальца. Спустя столько лет этот талисман, сделанный Тэйт в детстве, был по-прежнему мне необходим. Я и дня не мог прожить без него.
– Тебе давным-давно следовало вернуться за Тэйт, – упрекнул меня Мэдок.
– Я возвращался, – огрызнулся я. – Через шесть месяцев после отъезда вернулся домой, только она уже нашла себе другого!
Выпустив медальон, я обессиленно опустил руки и попятился назад. Глядя на изумление на его лице, я, затаив дыхание кивнул, когда он промолчал.
– Да, я вернулся, но было уже слишком поздно, ясно?
Джекс знал, но мы с Мэдоком долго не общались. Судя по всему, брат с ним не поделился.
Пережитые мной чувства даже сейчас оставались настолько свежи в памяти, будто все произошло вчера.
Я стою у окна своей старой спальни, оцепенев от злобы и потрясения.
Мне смутно знаком этот парень. Гэвин, кажется. Они оба состояли в одной учебной группе в Северо-Западном. Мы с ним познакомились год назад. Я сжимаю кулаки. Как долго она ждала после моего отъезда?
Тэйт у себя в спальне, обнимает его руками за шею. Он прижимает ее к себе в медленном танце, целует. У меня внутри все переворачивается.
Его светлые волосы – под стать тону волос Тэйт – коротко подстрижены. Она смеется, в то время как Гэвин обнимает ее еще крепче, затем кружит.
Шесть месяцев. Тэйт не смогла подождать каких-то гребаных полгода.
А я ждал. Ни с кем не спал, не знал никого, кроме собственной руки, словно жалкий неудачник, который до сих пор сох по ней и верил, что она дождется. Не терял надежды, что сможет вновь завоевать ее.
Из легких словно забрали весь воздух. Я пристально наблюдаю за ними. Мне ненавистно то, как Тэйт смеется, как он танцует с ней. Ненавистно, что она оставила меня в прошлом.
Я по-прежнему ее люблю. Мои чувства не угасли.
Припав к окну, сжимаю кулаки. Гэвин целует Тэйт в шею. Его руки скользят по ее телу, и она улыбается.
Почему она улыбается? Тэйт не может желать этого парня.
Он падает на кровать, утягивая ее за собой. Она садится на него сверху. Отпрыгнув назад, я ударяю ногой по окну и разбиваю стекло. Слышу, как оно разлетается, но не оборачиваюсь, чтобы оценить ущерб.
Пусть Тэйт продолжает дальше, если ей хочется. Я тоже не стану стоять на месте, и все будет кончено.
Выбежав из дома, прыгаю в свою машину и мчусь обратно в отель в Чикаго, где моя команда участвует в гонке.
Я забуду ее.
Попытаюсь забыть. Только у меня не получается.
Не знаю, когда Тэйт начала встречаться с тем парнем, но в одном уверен: она вернулась в игру раньше, чем я.
– Гэвин, – вспомнил Мэдок. – Она пыталась наладить свою жизнь после твоего ухода. Они встречались пару месяцев, но потом Тэйт порвала с ним. – Он посмотрел мне прямо в глаза, только детали мне были не нужны.
– Плевать, – заявил я, не желая слышать его имя или имена всех остальных, с кем она строила отношения после меня.
Но Мэдок настойчиво заявил:
– Тэйт больше года была одинока. Она не избавилась от чувств к тебе, поэтому рассталась с ним, когда поняла, что слишком рано вернулась в строй. Ей потребовалось много времени, чтобы залечить душевные раны, но она должна была двигаться дальше. – Он перевел взгляд на Джекса, потом опять на меня и тихо закончил: – Тэйт лишь недавно завела отношения кое с кем.
Сердито глянув на него и стараясь не повышать голоса, я спросил:
– С кем?
– Во время весенних каникул она стала встречаться с Беном Джеймисоном.
Господи, Бен Джеймисон!
– Насколько мне известно, – продолжил Мэдок, – они решили не торопиться. У них пока ничего серьезного.
Я заметил, что Паша увлеченно наблюдает за разыгравшимся перед ней спектаклем.
– Чего уставилась? – проворчал я.
Девушка забросила мармелад в рот.
– Это лучше, чем сериалы.
Скрестив руки на груди, я заставил себя дышать ровнее и опустил голову.
– Если Тэйт хочет его, – сообщил я Мэдоку и Джексу невозмутимым тоном, – значит, пусть будет с Джеймисоном.
Мой друг горько рассмеялся.
– Снимай штаны.
Я вскинулся.
– Зачем?
– Затем, что я хочу посмотреть, как выглядит мужик с киской.
Мать твою… Подойдя к нему вплотную, я гневно посмотрел на Мэдока.
Он немного отступил, но позиций не сдал, сверля меня взглядом, словно хотел пробурить дыру в моей голове.
Джекс втиснулся между нами и оттолкнул меня назад.
– Паша, – обратился Джекс к моей ассистентке, встав передо мной, скрестив руки на груди и смотря мне в глаза, – в машине моего брата, на зеркале заднего вида, висит талисман с отпечатком пальца?
Я перевел взгляд на него.
– Да, – ответила она. – А когда Джаред на байке, то надевает его на шею.
Брат продолжил, раздражая меня своей самодовольной ухмылкой.
– Он избегает блондинок как огня?
Сглотнув, я услышал Пашино фырканье.
– Терпеть их не может, вообще-то.
– У него есть практически нездоровая одержимость группой Seether? Особенно песнями Remedy и Broken?
– Я обязана следить за тем, чтобы они были включены в каждый плей-лист, – заявила девушка, повторив мое распоряжение.
Проклятье.
Джекс опустил подбородок, с вызовом посмотрев на меня.
– Мы можем препираться так неделями. То ты хочешь ее, то ненавидишь. В один день жить без Тэйт не можешь, на следующий – презираешь. Пока вы будете метаться туда-сюда, вашему окружению будет проще удавиться. Но позволь мне спросить, – он укоризненно приподнял брови, – что бы ты сделал, если бы Тэйт сейчас оказалась в своей комнате и лежала на кровати, укутанная в одну лишь простыню? Где бы ты хотел находиться?
Мое лицо вытянулось, но по венам разнесся жар от мысли о ее теплом теле, уютно устроившемся под одеялом.
Джекс глубоко вздохнул, прекрасно зная, что раскусил меня.
– Нам хочется, чтобы все вернулось на круги своя, – решительно произнес он. – Ты тоже этого жаждешь.
Я покачал головой и отвернулся, избегая их взглядов. Да, я все еще был привязан к Тэйт. И что?
Меня устраивала моя жизнь. До недавнего времени, по крайней мере.
Я стал таким мужчиной, каким хотел быть, ради нее. Нашел свое призвание, смог инвестировать в собственное будущее и открыть свой бизнес. Возможность свободно принимать решения, днями напролет заниматься любимым делом не только дала мне надежный фундамент, но и принесла умиротворение. Я работал с детьми на треке, в мотомастерской, у меня появились время и ресурсы, чтобы развивать свои идеи и увлечения. Я гордился собственной жизнью и собой.
Но брат прав.
Тэйт всегда была и останется той, кого я мысленно представляю перед сном.
Развернувшись и выудив мобильник из кармана, я решил с ним согласиться. Хватит бездействовать.
– Свяжись с моим бухгалтером. – Я бросил телефон Паше. – Купи этот дом.
– Джаред! – Она подскочила с земли, глядя на меня в изумлении. – Ты потратишь на него все свои сбережения!
В ответ я лишь повел бровью. Подняв руки, девушка отвела взгляд и покачала головой. Она сердилась, но понимала, что спорить бесполезно.
Знаю, почему Паша беспокоилась. Моя ассистентка имела на это полное право. Она приложила много усилий, чтобы создать мне имя и репутацию, раскрутить мой бизнес. Хотя речь шла не о ее деньгах, Пашу все равно заботило мое благополучие. За это она мне и нравилась.
Проигнорировав едва заметные улыбки, которыми обменялись Мэдок и Джекс, я направился обратно к машине, после чего крикнул Паше:
– Парням тоже позвони. Я хочу, чтобы мою тачку доставили сюда.
Тэйт верно сказала: правила игры изменились – но она даже не представляет насколько.
Глава 5
Тэйт
Я протискиваюсь сквозь толпу на кухню со своим красным пластиковым стаканчиком, чтобы добыть свежую порцию выпивки.
В доме Мэдока царит полный хаос.
Фэллон веселится: поочередно собирает использованные стаканы и болтает с нашими друзьями, в то время как ее муж играет в бильярд в подвале с Джексом и другими парнями. Мы с Джульеттой тоже курсируем от одной группы гостей к другой.
Все вернулись домой на выходные, поэтому тут яблоку негде упасть. Я привезла с собой Гэвина, понадеявшись, что отцу будет легче привыкнуть к моему новому парню.
– Эй, – шепчет он мне на ухо, подойдя сзади, – думаю, нам пора выбираться отсюда.
Улыбнувшись, убираю ладонь Гэвина со своего живота и разворачиваюсь.
– Сомневаюсь. Мы оба пили алкоголь, – напоминаю я и веду его за руку к кухонной стойке. Из открытого подвала доносится песня This Is the Time Nothing More.
– Мэдок разрешит нам остаться в одной из комнат, можем просто переночевать здесь.
Пульс отдается в ушах, но я ничего не отвечаю. Остаться в одной из комнат? После двух месяцев отношений нет никаких сомнений, что мы с ним хорошо ладим. Оба учимся в медицинском, состоим в одном академическом обществе. Гэвин нашел общий язык с Мэдоком, хотя они не очень близки. А вот Джекс все еще его сторонится.
И отцу пока сложно проникнуться к Гэвину симпатией. Я знаю, почему. У него очень крепкие отношения с Джаредом, поэтому он не может адаптироваться к переменам. Мне это понятно.
Но я стараюсь жить дальше. Гэвин умный и веселый. Только рядом с ним я не думаю о Джареде.
Несмотря на мои попытки вновь обрести хоть какое-то подобие счастья, становится лишь труднее.
С каждым днем все более очевидно, что я не люблю Гэвина, и это меня беспокоит. Многие занимаются сексом без любви, но я поняла одну вещь: если у тебя нет чувств к партнеру, близость не приносит особого удовольствия.
– Уверена: мы найдем комнату, чтобы переночевать, – говорю тихо, слегка улыбнувшись.
Гэвин смотрит на меня.
– Разве у тебя нет здесь своей спальни? – спрашивает он. – По-моему, Мэдок однажды упоминал об этом.
Я медлю, стараясь сообразить, как ответить, выливаю свой напиток в раковину и наполняю стакан водой.
– Есть. – Наконец-то киваю. – Но…
Увидев нескольких парней, ворвавшихся в кухню из подвала и заполонивших коридор криками, я вздрагиваю.
– Но?.. – настойчиво повторяет Гэвин.
Отвлекшись на шум, опять перевожу взгляд на него.
– Эй! – выкрикивает кто-то. – Посмотрите это видео с Трентом!
Я моргаю. Мой стакан выпадает из рук в раковину. Забыв о Гэвине, сворачиваю за угол и направляюсь в гостиную, где ребята сидят на диване, сгрудившись над айпадом. Выглянув из-за чьего-то плеча, вижу запись, загруженную, судя по всему, сегодня, на которой Джаред мчится по треку, изобилующему крутыми поворотами и изгибами. Хоть лицо и скрыто шлемом, это точно он. Я узнала бы его фигуру где угодно.
У меня перехватывает дыхание, пока наблюдаю за ним, и я позволяю себе едва заметно улыбнуться.
Боже, какой Джаред красивый. Как он маневрирует и безупречно управляет мотоциклом.
У него получилось.
Джаред занимается тем, чем хочет, и живет так, как хочет. Насколько бы больно мне ни было, я им горжусь.
Я не оборачиваюсь, почувствовав за спиной Гэвина. В кадре появляется комментатор. У меня кровь застывает в жилах, когда я замечаю Джареда на заднем плане. Он раздает автографы детворе. Несколько девушек в сексуальных нарядах, развлекающих зрителей на гонках, заходят в автобус позади него. Другой член гоночной команды хватает Джареда за плечи сзади, что-то шепчет ему на ухо, после чего оба начинают улыбаться, словно разделив только им известную шутку. Затем парень толкает его к тому же автобусу с девушками, сам идет следом, и дверь за ними закрывается.
– Вот это жизнь, мужики, – комментирует мой сосед справа.
Пытаясь сохранить безразличное выражение лица, я отхожу назад, несмотря на ощущение, будто мое сердце разрывается на части.
Гэвин следует за мной на второй этаж. Не знаю почему, но я веду его прямиком в нашу с Джаредом комнату.
Мне нужно это сделать. Я больше не хочу Джареда. Не хочу боли. Не хочу рисковать и тешить себя надеждой, что когда-нибудь буду с ним, а потом опять переживать подобные страдания. После месяцев тоски, попыток забыть и двигаться дальше все равно кажется, словно он повсюду.
Мы с Гэвином уже занимались любовью, и сейчас я могу переспать с ним в нашей с Джаредом кровати. Тогда я преодолею точку невозврата и этим убью все свои чувства.
Парень целует меня в шею. По моей щеке скатывается слеза. Такое ощущение, будто моя кожа покрыта грязью и с каждым его прикосновением пачкается все сильнее. Я не хочу этого.
Я не должна так поступать. Но все равно закрываю глаза и наклоняю голову вбок, приглашая Гэвина.
Он сжимает мою грудь, поглаживает ее через футболку и целует меня.
Едва его рука проскальзывает под пояс моих джинсов, как я резко вздыхаю и сжимаю бедра, чтобы не пустить Гэвина дальше. Только сама не знаю, чего на самом деле хочу.
С ним Джаред исчезает из моих мыслей. Он всегда помогает мне забыть. Я смогу.
Но затем качаю головой.
С каждой секундой становится все противнее, и я не хочу использовать Гэвина, превратить происходящее между нами во что-то грязное, лишь бы почувствовать себя лучше.
Голос Джареда всплывает в памяти: «Ты переворачиваешь мой мир с ног на голову уже восемь лет. А мне все мало».
Меня душат слезы. Я судорожно дышу, отталкиваю парня от себя и закрываю лицо ладонями.
– Тэйт, что случилось? – обеспокоенно спрашивает он.
Я качаю головой, прислоняясь спиной к стене около ванной, сползаю на пол и тихо плачу.
– Тебе нужно уйти. Прости, но сегодня тебе придется провести ночь в другом месте.
Гэвин подходит ближе.
– Детка, мы можем переночевать где угодно. Что я сделал?
Снова покачав головой, прошу:
– Пожалуйста, просто уйди.
Эта комната принадлежит мне и Джареду, больше никому.
– Пожалуйста, уйди, – выкрикиваю громче.
– Тэйт, – не унимается он.
– Сейчас же! – ору я. – Оставь меня одну!
Положив голову на колени, я плачу. Понятия не имею, почему чувствую вину. Пока не появился Гэвин, я занималась сексом только с Джаредом. Я не сплю с кем попало, а Джаред до меня топил свою печаль в бесчисленных интрижках.
Почему мне не стало легче?
Слезы еще долго льются из глаз. Снизу до сих пор доносится громкая музыка, и я не знаю, ушел ли Гэвин, вернулся на вечеринку или нашел себе другую комнату.
Чья-то рука прикасается к моей. Запрокинув голову, замечаю Мэдока, который опустился рядом на одно колено.
Губы дрожат, я больше не в силах сдерживаться.
– Почему я не могу его забыть? – рыдаю.
Он закрывает глаза, устало проводя пальцами по волосам с таким видом, будто сам вот-вот заплачет. Но вместо этого Мэдок крепко обнимает меня, позволяя отпустить всю мою боль.
– Когда Фэллон увезли, – начинает парень, глотая собственные слезы, – я пытался забыться со многими женщинами. – Он с трудом продолжает. – Только это помогало всего на день-другой, а после я чувствовал себя еще паршивее.
Я смотрю на него.
– Прошло несколько месяцев. Джаред, наверное, уже нашел себе новую пассию, но мне никто не нужен, кроме него, – всхлипываю я, утирая слезы, но они не останавливаются. – Мне больно. Все болит. Прошлой осенью я чуть не срубила дерево, Мэдок. Что со мной не так? Почему я не могу смириться?