Гостей усадили и тоже снабдили чашками. Рине досталась пятнистая, причем пятнышки не только танцевали на внешней ее стороне, но и собрались на дне. Хозяин тут же плеснул в них ароматный чай и следом бросил листик мяты. Разлили остальным. Дедушки вдохнули пар и вдруг затараторили все разом:
– Еловый сироп тут бы подошел.
– Да нет же, явно напрашивается дикий мед.
– Молока, молока бы.
– Молоко скисло. Лучше клюквы, в застенке еще есть корзина прошлогодней мороженой.
Не придя к согласию, дедушки достали витиеватые ложки и принялись зачерпывать ими разные ингредиенты, стоявшие в маленьких баночках на блюде в центре стола. Поднялся звон.
Рина откинулась на спинку кухонного диванчика и расслабилась. Чаепиты ей понравились. Куда как лучше всех остальных дедушек, которых она знала, – те только вяленую рыбу ковыряли и ругались с ведущими новостей.
Тим лихо прихлебывал из своей чашки. Показания что-то не брались.
– Ты какая-то новая девочка, – зажмурившись, сказал один из дедушек.
Они все вдруг глаза позакрывали, видимо, чтобы на запахе и вкусе сосредоточиться.
– Только вчера приехала, – пояснил Тим. – Ее зовут Рина. А этого пса – Лир.
Дедушка приоткрыл один глаз и скосил его на собаку.
Лир нашел на кухне такой пышный веник, какой не грех было немного проредить, и теперь методично кусал тоненькие прутики. Заметив дедушкин взгляд, пес оставил веник и притворился, будто ему внезапно стало жарко, – высунул язык и часто задышал.
– Улыбается, – заметил дедушка.
Из-за черной окантовки вокруг пасти Рине и самой всегда казалось, что Лир – очень улыбчивый пес.
– Тут такое дело… Мы у вас интервью взять хотели, – заявил наконец Тим. – Для письма в газету. Про шумы загадочные.
– А-а-а, значит, кто-то наконец-то берется за выяснение этих пренеприятных обстоятельств, – с довольным видом заключил один из чаепитов. – Ну удачи вам, ребятки! Даже не знаю, чем помочь. Только вот побрякушка в коридоре в последнее время очень часто бренчит сама по себе. Среди ночи, бывает.
– Мы уж думаем, что пора начать дверь запирать, а то кто-то чужой ходить повадился, – поддержал его первый дедушка.
Как назло в наступившей тишине у Рины в животе раздался жуткий звук – будто лягушка квакнула. Рина очень смутилась. С утра она не успела позавтракать, сразу выбежала с собакой, и теперь пустой желудок явно был недоволен чаем без всего.
А дедушки уже лезли восемью руками в буфет за печеньем.
Оказалось, хозяева третьей квартиры знали уйму мистических историй и даже умели гадать. На чае! Рина, как услышала, стала сама не своя, извертелась на месте, думая, как бы все-таки упросить их попробовать. Один из дедушек искоса поглядывал на ее мучения и посмеивался в усы.
Наконец он широким жестом поболтал чашку над блюдцем, а затем ловко перевернул вверх дном. В таком неловком положении чашка провела еще с минуту.
– Чтобы жидкость стекла, – пояснил он.
Рина с Тимом, не сговариваясь, залпом допили свой чай – оставили на дне всего по глоточку и повторили нехитрый фокус. Дедушкино гадание как раз было готово, и глазам гостей предстало усеянное чаинками дно. Большинство из них хаотично повисло на стенках, не составив никакого знака. Но у самой кромки темнело целое скопление темных листочков, немного напоминающее кружку.
– Опять у тебя совещание, – сказал другой дедушка, покосившись на фигуру.
– Нет, это пострадавшая репутация, – возразил еще один.
– Или это чай, – простодушно заключил хозяин чашки.
Рина спешно заглянула под керамический купол, где пряталась теперь ее судьба. Немногочисленные чаинки все, как одна, улеглись на дне. Они образовали что-то вроде перевернутой елочки…
– Что это? Дерево? – изумилась Рина.
– Это колос. Лег на самом дне – отдаленное будущее. Неплохой знак.
– Понятно…
Ну вот что еще за колос? Нет чтобы маска, к примеру, театральная. Или поезд какой-нибудь, к далекому путешествию. Рина замечталась, представляя, что еще могло бы показать гадание, разочарованно вздохнула, но мгновенно оживилась, когда свою чашку перевернул Тим. У него творилось что-то грандиозное. Плавная линия темных крапинок извивалась по стенке чашки, почти образуя кольцо.
– Змея, – сказал кто-то.
– Или червь.
– И скоро. Дурной знак.
– Да все видят эту змею, – отмахнулся главный дедушка. – Вы лучше присмотритесь к во-о-он тому значку.
– Тоже колос? – спросила Рина.
– Нет. Корона!
– А-а, ну теперь-то мне все очевидно, – улыбнулся Тим. – Уже и жить неинтересно.
Вид он на себя напустил самый беззаботный, но Рине показалось, что все-таки призадумался, потому что больше в разговоре не участвовал. Без него обсуждение стихло, и вскоре вся сыскная команда вышла из третьей квартиры.
– Умопомрачительные дедули, – сказала Рина. – Просто блеск!
– Ненапряжные, – согласился Тим. – Они на пенсии духовный путь осваивают. Но мы ничего не выяснили, только мыло да бренчание. Не густо. Пойдем дальше.
Дальше, однако, удача совсем отвернулась. В большей части квартир на звонки никто не реагировал: жильцы разъехались по работам. Открывали пенсионеры, да и то не все. Некоторые только шаркали к внутренней стороне двери и, ничего интересного в глазке не увидев, молча поворачивали назад.
Рина совсем поникла: только начали, почти ничего не успели, а уже приходится откладывать расследование. Пора было уходить в свою собственную квартиру – мама скоро вернется.
Отставить лестничные шебуршанья, в общем.
Дома Рина насыпала корма в собачью миску, поставила на плиту кастрюлю под макароны, которые жутко любила с сахаром, и включила телевизор. Не удержалась и пощелкала каналы – в кои-то веки это можно было делать в свое удовольствие.
Вдохновившись самостоятельностью, она отправилась переодеться, чтобы рассекать по квартире в халате вместо всяких там теть Анжел и теть Свет, но, едва переступив порог своей комнаты, застыла как вкопанная. Даже свет включить не успела.
На прикроватном столике сидело, держа в зубах часы, животное размером с кошку. Оно обернулось на звук, и в темноте сверкнули два красных глаза.
Секунду Рина и животное смотрели друг на друга, а потом воришка подпрыгнул и исчез за столиком. Странный светлый ошейник, напоминающий небрежно повязанные бинты, прошелестел вслед за ним.
Рина бросилась спасать похищенные часы и развернула столик, но за ним уже никого не оказалось. Шорох пронесся по комнате и затих у шкафа.
Там существо зачем-то принялось биться головой о стену и шуршать воротником. Само себя загнало в угол! Рина схватила первое попавшееся – тяжелый рюкзак с еще не разобранными вещами – и двинулась в наступление.
Животное поняло, что вот-вот попадется, и, одним прыжком оказавшись на подоконнике, шмыгнуло за занавеску. Форточка как раз была открыта, и загадочный зверь не побоялся сигануть на улицу. Ну точно кошка! Рина подбежала к окну и, отдернув плотную ткань, поискала глазами маленького преступника. Вот он приземлился на асфальт, покрутился на месте. Отряхнувшись, побежал в глубь двора и скрылся среди деревьев.
Рина пулей бросилась в коридор, чуть не сбив разувавшуюся маму. Лир, такой же ошалелый, как и его хозяйка, пробежался по маминым ногам, а Рина подхватила ведро с мусором и прямо в тапках пустилась вниз по лестнице, прыгая через три ступени. Шокированная мама молча проводила ее взглядом. Рина не боялась ругани – все-таки полезное прикрытие выдумала. Мама наверняка решит, что с утра просила вынести мусор, а Рина забыла. Вот теперь и вылетела как ужаленная. Но на выходе из подъезда Рина ведро оставила – заберет, когда выяснит судьбу будильника.
Деревья встретили безмятежной тишиной, будто в городском дворе каким-то чудом оказался островок настоящего леса. Как и полагается лесу, часы здесь под ногами не валялись. Вора тоже след простыл. «Искать! Ищи!» – требовала Рина, и Лир недоуменно нюхал землю. Рина уже успела пожалеть, что не отвела его сначала в комнату – там мог остаться запах похитителя. Но тут собачий нос как будто все же что-то уловил.
Лир засеменил в угол двора, покрутился у самой ограды и замер. Когда Рина догнала его, то замерла тоже.
В глубине «леса» пряталось дерево со странным дуплом. Отверстие начиналось у самой земли и доходило почти до Рининой макушки. Похожее на длинную трещину, оно было довольно узкое, но как раз такое, чтоб внутрь мог пролезть худой человек. А самое главное… Пространство внутри дерева светилось слабым розовым сиянием – неровным, колышущимся от движения воздуха, будто маленькая свечка.
Дупло было со стороны ограды. Если самому не прятаться или не ловить воров, его ни за что не увидеть.
Рина подкралась поближе и заглянула внутрь. Даже волосы на голове зашевелились – не то от страха, не то от сквозняка, который словно затягивал внутрь. Далеко вниз уходил провал, слабо подсвеченный у самого дна. К нему вели острые колья, торчавшие из ствола и напоминавшие винтовую лестницу.
– Эй… – сказала Рина, и ее голос эхом отозвался из глубины.
Очень хотелось поделиться открытием с Тимом, но Рина боялась не то что отойти – отвернуться хоть на секунду. Что, если исчезнет их с Лиром находка? Потом никому ничего не докажешь, даже самой себе. Как же быть?..
Рина попятилась, пытаясь запомнить место, и только теперь заметила на кирпичной кладке ограды странный знак – то ли перевернутая масть пик, то ли черви со стрелочкой. Похоже, символ нарисовали давно – он порядком выцвел и был различим только в рваном танце огонька из дерева.
Символ не оставлял сомнений, что находка несет в себе тайну. Тим должен все это увидеть!
Бросив последний взгляд на дупло, Рина помчалась к подъезду.
Глава третья
Магазинчик, который работает строго одно сегодня
– Я такое видел у пня старой ели… – сказал Тим, когда компания в полном составе окружила дупло. – Но это ветки, мне кажется… Ветки, которые росли, когда дерево было еще молодое. Поэтому начинаются от самой середины.
– Под землей у деревьев ветки не растут, – возразила Рина. – Больше похоже на шипы пыточных инструментов.
– Ну что, посмотрим, что там? – неуверенно предложил Тим. – Хочешь, я слазаю первый и гляну? Позову тебя, если все будет нормально.
– Только осторожно.
Рина взяла Лира на руки и стала наблюдать, как Тим медленно пробирается в трещину и пробует колья на прочность. Удостоверившись, что они выдержат, он принялся аккуратно спускаться по спирали, держась руками за одни «ветки» и шагая по другим. Казалось, все не так уж сложно.
– Порядок. Давай сюда, – крикнул он наконец.
Голос был какой-то странный: может, из-за глубины, на которую Тим ушел, а может, он увидел внизу что-то чуднóе. Рина поудобнее перехватила Лира. Она понимала, что спуск дастся ей тяжелее: одна рука будет занята, к тому же придется следить, чтобы колья не поцарапали драгоценного друга. Но внизу ждет Тим, он сможет подстраховать.
Спускаться приходилось, изворачиваясь змеей. Изнутри ствол покрывал толстый слой мха, а на одной из опор сидел крупный слизняк. Рина, только было собиравшаяся взяться за эту «ветку», брезгливо отдернула пальцы и уцепилась за другую. Лир, довольный тем, что его взяли на ручки, вел себя хорошо. Больше всего Рина боялась поскользнуться на влажной древесине.
Наконец они с псом тоже оказались на дне. Еле поместились в тесном пространстве.
На лице у Тима было какое-то глуповатое выражение. Он глядел прямо перед собой, удивленно приподняв брови. Рина неловко развернулась и увидела точно такое же дупло, как то, в которое влезала.
– Ты что-нибудь понимаешь? – растерянно спросил Тим, когда они выбрались наружу.
Рина помотала головой.
Как это все-таки у них получилось? Лезли по веткам вниз, хотя под землей, как известно, ветки не растут. Да еще и оказалось, что спустились обратно откуда-то сверху – тут с ветками вроде бы сходится, но не сходится со всем остальным.
Рина оглянулась на Тима – оказалось, что и он смотрит на нее с точно таким же недоумением. Рина поставила пса на землю, и тот сразу же принялся все вокруг обнюхивать, как будто впервые увидел этот двор.
А новый дом все-таки был ничего. Сумеречные тени создавали иллюзию высокой крыши: будто кровельные листы поднялись и выгнулись по каким-то своим соображениям. Только сейчас Рина заметила куски светлого покрытия, наползающие кое-где на щербатую кирпичную кладку, и даже фрагменты лепнины. Двор тоже преобразился: ажурные кроны деревьев красиво растворялись в глубине звездного неба.
Постойте-ка, как это звездного?..
– У тебя есть часы? – спросила Рина. – Что-то слишком темно.
– Так ведь еще только… Рин, гляди!
Тим вдруг схватил ее за плечо и другой рукой указал куда-то в сторону. Туда, где заканчивался их дом и начиналась вереница уличных фонарей.
Сначала Рина не могла разглядеть ничего особенного, а потом кусочек света у самой стены дома медленно сузился и совсем пропал. Странная вытянутая фигура пересекла маленький проезд. Это был человек, но в какой-то невиданной, чрезвычайно высокой шляпе, казавшейся продолжением его головы. Шляпа неестественно плясала и загибалась от быстрых шагов. Свет фонарей со всех сторон надкусывал этот силуэт, но по движениям можно было догадаться, что человек несет в руках какой-то сверток.
– Поняла, откуда он вышел? – ликующе спросил Тим.
– Из лишней двери, – шепнула почему-то Рина. – Квартиру сдали. Или она все это время сдана была, но тайно.
– Давай посмотрим?
Втроем они двинулись к боковой стороне здания, и, чем ближе подходили, тем больше Рине хотелось потереть глаза.
Лишняя дверь сильно изменилась. Куда-то исчезли ящик для почты и звонок. Теперь над входом горела вывеска с загадочной надписью «Артефактная криптолавка Витольда Льдовского», избыточно витиеватая и сверх того украшенная томным мерцанием огоньков. Они зарождались между словом «криптолавка» и именем «Витольд», пульсировали вдоль названия, и это огоньковое путешествие настолько завораживало, что Тим и Рина с минуту просто наблюдали за чудом магазинного оформительства.
Наваждение развеяла открывшаяся дверь. Она выпустила человека и облако крепкого дымного запаха. Человек неприязненно зыркнул на внезапное препятствие, неловко потоптался возле пса и отбыл, куда собирался; облако отбывать не хотело. Рина поморщилась, а Тим прочел объявление:
– Лавка работает строго одно сегодня.
– Одно сегодня… – повторила Рина. – О, смотри-ка, Лир! Нет наклейки, запрещающей вход для собак.
Наклеек не было никаких. А вот дверь оказалась тяжелой и, как только троица оказалась внутри, захлопнулась с такой силой, что зазвенели вставки из цветного стекла.
Тим застыл на пороге с диким выражением лица, а Рина бегло изучила интерьер и про себя отметила: «Ох, как недурно». На полу покоился персидский ковер, стены увивали сложные арабески. Витрины были забиты самыми восхитительными вещицами – такого средоточия реквизита Рина и представить себе не могла! «Гасители для свечей. Уважительный способ тушения», – прочитала она одну из надписей. «Отпугиватели тараканов в виде сигар, трубок и кальянов». Повсюду блестели подвески, колокольчики и чаши, танцевали планетарные маятники.
– Добро пожаловать в мою скромную лавку, – сказал низкий голос. – Благодарю за выбор бренда Витольда Льдовского.
За прилавком, спиной к посетителям, стоял мужчина. На нем был элегантный, слегка полосатый костюм и шелковый халат, свисающий с одного плеча.
Мужчина медленно повернулся к посетителям, положил на прилавок книгу, которую до этого держал в руках, и улыбка его немного приугасла.
– О, вы здесь как будто бы впервые.
– Да, прежде мы здесь магазина не видели, – сказал Тим, про которого Рина уже, стыдно признаться, почти забыла.
– Еще бы. Готов поспорить, прежде вы ничего не видели в Сердцевинуме.