– Спасибо, – Монахова тепло улыбнулась мужчине, и повернулась к Мэдисон.
– Я бы хотела сама заняться организацией похорон, – тоном, не терпящим возражений, заявила Кристина. Мэдисон обомлела, искусно накрашенный рот некрасиво искривился.
– Кристина, это не обязательно, – пыталась возразить Мэдисон. – Дэниэл позаботится обо всем. Почти все уже готово.
Кристина холодно смотрела на сестру отчима. Она понимала, что так намекает на тот факт, что Кристина не является единственной родственницей погибшей семейной пары.
– Где будет проходить отпевание? – прочистив горло, спросила Монахова.
– В соборе, как положено, – ответила Мэдисон. – Мне удалось выбить места на Новодевичьем кладбище.
– Хорошо. Какие планы насчет поминок?
– Я заказала ресторан.
– Нужно отменить. Мы устроим поминки в доме. Гостиная сможет вместить всех, кто пожелает прийти.
Мэдисон нервно заморгала, сжав руки на груди и изумленно глядя на Кристину, но почему-то спорить не стала.
– Делай, как знаешь, – вздохнула женщина, повернувшись к мужу. – Ты, что думаешь?
– Я согласен с Кристиной. Дома лучше. Здесь все напоминает о них. Джон был бы рад.
– Стоит обсудить это с Дэном, – решительно встряла Мэд.
– Обойдемся без него, – сухо отрезала Кристина. Мэдисон прищурившись, посмотрела на нее. И девушка невольно задалась вопросом, как много знает эта женщина о разводе между ней и Дэниэлом и его причинах.
– Мы не можем обойтись без него, Кристина, – с напускной доброжелательностью произнесла Мэдисон. – Дэниэл – единственный сын и наследник Джона.
– Я помню об этом.
– Нет, ты помнишь только о том, что сделал Дэниэл, – заявила Мэдисон. А вот и ответ. Сука знает достаточно. Кто ей рассказал?
– Мэди, – оборвал жену Роберт.
– Еще увидимся, Мэдисон, – Кристина резко развернулась и пошла к лестнице.
– Нет, Роберт, ты видел, как вела себя эта ведьма? Маленькая сучка. – свирепствовала Мэдисон, по дороге домой. Роберт равнодушно молчал и следил за дорогой. – Явилась спустя столько лет и взялась командовать. А как она смотрела на меня? Словно я какая-то приживалка, а не единственная сестра Джона Нормана. Ну, ничего мы еще посмотрим, как она запоет, когда Дэниэл выставит ее из этого дома.
– Остановись ты, пожалуйста. Имей уважение. Вика погибла, твой брат тоже. А о мертвых или хорошо, или никак. А Кристина не сказала и не сделала ничего обидного. Девушка приехала попрощаться с родителями. Она имеет право.
– Ничего она не имеет. Я знаю, зачем она явилась. Все дело в завещании.
– Не смеши.
– Она не была здесь ни разу за восемь лет.
– Мэдисон, ты же знаешь, что обстоятельства вынудили Кристину приехать. Иначе бы ее здесь не было.
– Эти обстоятельства называются жажда денег.
– Я не думаю, что она бедна.
– Ха, как ты думаешь, много ли зарабатывают художники?
– Хорошие художники очень даже обеспечены.
– Господи, Роберт, ты наивен, как ребенок. Эта девушка не так проста, как кажется. Я не хочу, чтобы она оставалась в Москве.
– Ее присутствие ничем тебе не угрожает. Оставь девушку в покое. Она и так много пережила.
Мэдисон наотрез отказывалась слушать мужа. Ее мысли хаотично метались.
– Через сорок дней состоится оглашение завещания. Присутствовать обязаны все. Так сказал адвокат. Так хотел Джон. Сорок дней она будет жить в нашем доме.
– Мэдисон, дом не наш.
– Дэниэлу он не нужен. Мы возьмем его, – уверенно заявила Мэд.
– Если он не уступит его Кристине. – Вздохнув, сказал Роберт.
– С чего это он должен ей что-то оставлять?
– Разве Дэниэл не задолжал ей после всего, что сделал?
– Мы не знаем всей правды, Роб. Возможно, она заслужила то, что получила.
– А ты жестока, Мэдди, – осуждающе покачал головой Роберт.
– Да, – не стала спорить его жена. – Я просто не люблю делиться. Дэниэл унаследует издательский дом, но, возможно, модельное агентство достанется нам. Ты думаешь, что Джон мог бы совершить глупость и оставить что-то этой дворняжке?
– Да, дорогая. Это было бы в его стиле. В любом случае, я уверен, что Дэниэл поступит благородно.
– Да? – расхохоталась Мэдисон. – Он уже поступил один раз так благородно, что его малолетняя женушка чуть не отправилась на тот свет.
– Пора исправлять ошибки, – произнес Роберт.
– Видно, ты плохо знаешь моего племянника. Он абсолютно беспринципен.
– Вика совершила глупость, рассказав тебе.
– Она была дурой. И шлюхой. Но Джон все равно любил ее.
Глава 3
Откинувшись на спинку дивана, Дэниэл Норман крутил в руке бокал с разбавленным виски, безучастно рассматривая его содержимое. Лицо его хранило мрачное бесстрастное выражение, поза была расслабленной, и только напряженные руки выдавали внутреннюю борьбу. Мэдисон, его тетя, расположившись в кресле напротив, наблюдала за ним немигающим взглядом, пытаясь рассмотреть хоть что-то за ледяной маской племянника. Если смерть отца и ранила его, то он тщательно скрывал это.
Иногда Мэд казалось, что она хорошо знает племянника, понимает его, но порой он ставил ее в тупик. Вот и сейчас она не знала, как начать разговор, и что сказать. Ее пугала его возможная реакция. Дэн был нужен ей, нужна его благосклонность. Без него она не получит ничего. Это зависимость удручала женщину, но не уменьшала привязанности к племяннику.
Мэдисон никогда не любила брата, считая его слишком слабым и наивным для мужчины, хоть и, несомненно, удачливым, но Дэниэл вызывал в ней сложные чувства. Он был ей близок, словно отражение в зеркале, словно часть ее души, которая перетекла в него при рождении. Она помнила его ребенком, своевольным, дерзким, избалованным. Его дикие выходки вызывали у нее восторг. Не было в Дэниэле ничего, что напоминало бы Джона. Только черные волосы, и крепкое мускулистое тело.
– Тебе нужно было поехать со мной, – уверенно начала Мэдисон, глядя на него поверх своего бокала. Дэниэл не удостоил ее взглядом. Крепко сжатые челюсти выдавали упрямство.
– Только ты смог бы поставить ее на место, – продолжила женщина, пристально наблюдая за его лицом. – Дэниэл, она говорила со мной, словно я пустое место. Она ведет себя в доме твоего отца, словно хозяйка. Ты же не позволишь ей остаться там до оглашения завещания? – мягко, но осторожно спросила она.
– Почему нет? – пожав плечами, небрежно бросил Дэниэл, сделав большой глоток виски.
– Но это твой дом! – возмущенно воскликнула Мэдисон, недоуменно глядя на него.
–У нее такое же право быть в этом доме, как и у меня. – Напомнил Дэниэл, взглянув, наконец, на тетю. Взгляд его был тяжелым.
– Ты забыл, какой была ее мать? – вскинув брови, жестко спросила Мэдисон.
– Все это потеряло значение. Ни отца, ни Виктории больше нет. Вместе с ними умерли и их грехи. Им легче.
– О чем ты? Почему им легче?
– Забудь, – небрежно тряхнул головой Дэниэл. Он неожиданно пристально впился в Мэдисон взглядом, словно хотел спросить о чем-то, но не мог. Ей было не трудно догадаться.
– Она тебя ненавидит. Это очевидно. Только тебе ее презрение, все равно, что лай болонки. Раздражает, но не причиняет особых помех. – Мэдисон усмехнулась. – Не думаю, что она может представлять какую-то угрозу.
– Обиженная женщина способна на все, – задумчиво произнес Дэниэл, снова уставившись на свой бокал. – Но ты права, она не способна причинить серьезные неудобства. Я до сих пор не верю, что Кристина жива.
– Ты не хочешь рассказать, что случилось?
– Нет. – резко ответил Дэн.
– Ты винишь себя?
Дэниэл с грохотом поставил свой бокал на столик. Его испепеляющий взгляд остановился на побледневшем лице тетки.
– Никогда не спрашивай меня о Кристине, не пытайся что-то выведать, умерь свое любопытство. Скажу только одно, у нее есть масса причин для ненависти. Я похоронил ее восемь лет назад, я не видел с той ночи в больнице, где бросил умирать.
– Ты так говоришь, словно испытываешь чувство вины, —растерялась Мэд, удивленно разглядывая племянника.
– А что я, по-твоему, не человек? – Дэниэл поднялся на ноги, и, взяв бокал, прошел к бару, чтобы плеснуть себе еще виски.
– Я не хочу спорить, Дэнни. – глухо произнесла Мэдисон, немного смущенная его поведением. Нужно быть осторожнее с Дэниэлом. Если у него действительно есть совесть, то это сильно усложнит их отношения. – Прощание пройдет завтра, в доме. Кристина решила взять все на себя. Она даже слушать меня не стала.
– Не уверен, что заниматься похоронами нелюбимого брата и еще более нелюбимой невестки было жизненно важным для тебя делом. – Спокойно произнес Дэниэл, поворачиваясь. – Мне обязательно ехать? Может, хватит моего появления на кладбище?
– Тебя что-то смущает? – прищурив глаза, поинтересовалась Мэдисон. Дэниэл приподнял одну бровь, встретив ее подозрительный взгляд.
– Я похож на смущенного? Просто я привык считать ее мертвой. А встретить призрака на похоронах отца – это как-то не очень приятно. – он скривился, словно вкус отпитого виски показался ему горьким. – Думаю, что Кристина разделяет мои чувства. Мы не должны были встретиться снова.
– Но выбора нет, – глубокомысленно изрекла Мэдисон. – Если ты не появишься в доме отца утром, это вызовет новый всплеск кривотолков. Как восемь лет назад, когда пресса почти год пережевывала госпитализацию твоей бывшей жены, ваш развод и ее побег из страны. Тебе ведь не нужен очередной скандал?
– Мне плевать на мнение общества и прессы, моих коллег. – отрезал Дэниэл холодным тоном. – Я начал с нуля, когда Джон отвернулся от меня. Я создал бизнес сам, без чьей-либо помощи. Я добился успеха, вопреки ожиданиям отца, так что меня не испугать очередной гнусной сплетней. Но ты права, я обязан пойти. Я должен исполнить последний долг. Джон нашел в себе силы простить мне все, что я натворил, и я не имею права отказать ему в послед.... Мэдди, ты смотришь на меня, словно я сошел с ума.
– Ты любил его, да? – спросила она удивленно.
– А что тебя так удивляет? Он был моим отцом. И не сделал мне ничего плохого. Это я все время подводил его.
– Его жену ты тоже любил. – Дерзко усмехнулась женщина. Глаза Дэниэла потемнели.
– Не говори того, о чем не имеешь малейшего представления. Я ненавидел эту женщину. Я не скорблю по Виктории Норман. Много лет я винил ее в том, что она сделала меня чудовищем, но, как оказалось, я сам сделал себя таковым. Это моя сущность.
– Но именно это в тебе и притягивает. Ты сильный, Дэниэл. Ты жесткий, беспринципный, такой, каким и должен быть успешный человек. В наше время быть размазней опасно.
– Ты единственный человек на земле, который одобряет меня, – Холодно улыбнулся Норман.
– Нет. Не зря столько людей ищут знакомства с тобой. А теперь с издательством отца и модельным агентством ты подомнешь под себя еще и шоу-бизнес.
– Ты невероятная, – скептически улыбнулся Дэниэл. – Я никогда не хотел издавать глянцевый журнал для избалованных блондинок и жлобов, и тем более возиться с капризными авторами бестселлеров. У меня для такой профессии слишком мало терпения и такта. Торговать машинами у меня гораздо лучше получается.
– Кстати о машинах. Ты обещал мне "Инфинити". Забыл?
– Нет. Я помню. Просто сейчас не время думать о подарках.
– О, да. Извини, – поспешно закивала Мэд.
Дэниэл посмотрел на нее. Нет. Виноватой себя эта женщина не чувствовала. Тяжело смотреть на свое отражение в женском обличии. Неужели он так же омерзителен? В его окружении немало людей, которые не без основания ответят утвердительно. И завтра ему придется встретиться с одним из таких людей.
С одной. И посмотреть в глаза. Он пытался заставить себя чувствовать равнодушие, но безуспешно. Призраки прошлого всегда возвращаются, когда их меньше всего ждешь.
– Лучше бы она умерла, – озвучила его мысли Мэдисон. Но какой-то необъяснимый порыв заставил его не согласиться с тетей.
– Нет. Я никогда не желал ей смерти, – произнес он ровным голосом, осознав, что говорит правду.
Глава 4
Крис впервые видела такой огромный похоронный зал, хотя ей не так часто доводилось присутствовать на похоронах. Ритуальное агентство подобрало помещение, учитывая количество желающих прийти попрощаться с четой Норманов. Вцепившись в руку подруги Кристина, рассматривала прибывающих людей. Они подходили к гробам в молчаливом почтении, склонив голову и скорбно шепча какие-то слова. Потом они останавливали свой взгляд на Кристине. Мало, кто из всех этих людей знал ее в лицо. Но напряженная фигура в черном траурном платье, спрятавшаяся за темными очками от любопытных сочувствующих взглядов, не оставляла сомнений, что перед собравшимися дочь Виктории Норман, падчерица Джона Нормана. Рядом с ней стояла невысокая блондинка тоже в черном, а с другой стороны – блистательная, даже в своем трауре, Мэдисон, и ее невзрачный муж.
Кристина принимала соболезнования сухо, без эмоций, ни одна слезинка не скатилась по ее бледным щекам, в то время как Мэдисон горестно причитая, обливалась фальшивыми слезами, изображала убитую горем сестру. Кристина с трудом сдерживала тошнотворное чувство, все ее существо переворачивалось от вероломного поведения Мэдисон. Хотелось придушить ее своими руками.
Толпа все увеличивалась, напряжение читалось на лицах людей, и оно казалось глубже, чем скорбь об усопших. Монахова подсознательно понимала, чего ждут люди. Здесь не хватало главного участника. Сына и наследника. И хоть его отсутствие радовало Кристину, она не могла не признать, что в глазах пришедших выразить свое соболезнование его отсутствие вызвало волну недоумения.
Когда Мэдисон очередной раз начала причитать, и воспевать таланты своего безвременно ушедшего горячо любимого брата, Кристина не выдержала. Вырвавшись из рук бережно обнимающей ее Лизы, она убежала в туалет. Несколько мучительных мгновений ее выворачивало наизнанку. Склонившись над унитазом, она едва дышала. Все ее тело содрогалось от презрения, ненависти, боли и бесконечных рвотных позывов. Она не думала, что будет так тяжело.
Она услышала, как дверь открылась и тихие шаги, остановившиеся за ее спиной.
– Кристина, – позвала Лиза, мягко дотронувшись до ее плеча. – Ты как?
– Плохо, – отозвалась девушка. Тошнота потихоньку отпускала. Лиза помогла ей подняться на ноги, умыться и привести себя в надлежащий вид.
– Возьми. Это поможет, – Озерова протянула ей две белые таблетки. Кристина взяла их, благодарно сжав ладонь Лизы.
– Спасибо, Лиз.
– Не благодари меня. Я думала, что мы обойдемся без лекарств. Я думала, что ты сможешь.
– Я бы справилась, – Кристина с сомнением разглядывала таблетки. – Я могу их не пить.
– Выпей. Ты должна казаться сильной, если не можешь быть таковой. Он приехал, Кристина. Я пришла, чтобы предупредить.
– О, черт, – простонала Монахова, пряча лицо в ладонях. Таблетки были сладкими на вкус, но горечь перебивала все. Она знала, что это неизбежно, она готовилась, но надежда, слабая надежда, что бывший муж не приедет на похороны все же теплилась в ее душе. Теперь она понимала тщетность своих надежд. Кафельный пол поплыл. Качнувшись, она прислонилась спиной к раковине, выжидая, когда дыхание выровняется, мышцы расслабятся, а окружающее ее пространство перестанет кружиться с такой скоростью. Таблетки всегда помогали ей восстановиться. Но Лиза говорила, что искусственное душевное равновесие фальшиво, оно не поможет ей справиться со страхами и болью, а только ослабит иммунитет. Но разве против боли есть иммунитет?
– Успокоилась? – минуту спустя спросила Лиза. Кристина кивнула, надевая очки.
– Вот и умница, – нежно улыбнулась Озерова. – Нам нужно вернуться. Понимаешь?
– Да, – голос молодой женщины звучал отстраненно и глухо.
– Люди там, – Лиза указала на дверь. – Только и ждут скандала. Но это похороны твоих близких людей. Ты не позволишь превратить их в балаган. Да?