С тем же успехом она могла мечтать о луне и звездах для себя. Когда Кэт обмолвилась отцу о том, что хочет написать роман, в надежде на то, что родитель даст ей возможность поработать в своем кабинете час или два ежедневно, он рассмеялся. Ни отец ни мать не видели смысла в том, чтобы рассказывать истории о людях, которые никогда не существовали.
– Нет, вы не младенцы, Томас, – натянув улыбку, промолвила Кэт. Она должна помнить о том, что они еще совсем маленькие, хотя и не младенцы. И она им необходима. – Оставьте Сибиллу в покое. Я поиграю с вами.
У Майкла сразу высохли слезы.
– Здорово! – просияв, воскликнул он. – Лучше с тобой играть, Кэт, чем с Сибиллой. Она вечно все портит.
– Неправда!
– Сибби, – строго сказала Кэт, – почему бы тебе не написать облака еще раз?
– Где я буду писать? Тут везде вода!
Кэт снова заставила себя улыбнуться. Когда улыбаешься, кричать трудно.
– Пруденс поможет тебе убрать, верно, Пру?
Та безмятежно читала.
Кэт перевела дух и растянула рот в улыбке:
– Пру, пожалуйста, помоги Сибби убрать.
Тишина.
– Пру! – Надо признать, что иногда без крика не обойтись. Пруденс, наконец, подняла голову:
– Почему я должна ей помогать? Я не разливала воду.
Еще один глубокий вдох и выдох.
– Да, ты не разливала воду, но она разлита, а Сибби не может достать тряпку. – Кроме того, в лужу на полу может наступить кто угодно, поскользнуться и упасть. – А я занимаюсь мальчиками.
Пру закатила глаза, театрально вздохнула и, пометив страницу закладкой, закрыла книгу. Можно подумать, будто Кэт заставляет ее слизать лужу языком.
– Раз уж больше некому, – усмехнулась Пруденс и удалилась за тряпкой.
Кэт продолжала улыбаться. Она должна была подавать младшим пример. Кроме того, гнев – пустая трата сил и энергии. Если она скажет Пру все, что о ней думает, неизбежно возникнет ссора, и тогда Пру точно не вытрет пол.
– Кэт, ты обещала с нами поиграть, – напомнил Майкл, дернув сестру за юбку.
К тому же перебранка с Пруденс расстроит Майкла и вновь заведет Томаса.
– Спасибо, Пру, – сдержанно улыбаясь, произнесла Кэт, когда Пруденс с недовольным ворчанием принялась вытирать пол.
Кэт бросила тоскующий взгляд на чудовищно неудобную парту и уселась на пол рядом с братьями.
– Можешь взять этих, – разрешил Майкл и пододвинул к ней трех самых невзрачных солдат с облупившейся краской.
Кэт поставила их в шеренгу. Чтобы играть в солдатики с четырехлетними мальчишками, думать не обязательно. Значит, она может размышлять не об игре, а о книге. О том, как ее следует начать.
– Прикажи им идти в атаку, – сказал Майкл.
– Пусть они нападут, – добавил Томас, – и тогда мы можем взять их в плен и убить.
Мальчики порой такие кровожадные.
Кэт повела солдат на врага, приближая их незавидную судьбу.
– Смотрите, ребята, чертовы лягушатники!
– Томас!
Брат даже головы не поднял. Он смотрел только на своих солдат.
– Солдаты слов не выбирают, Кэт.
– Солдаты не выбирают, а ты будешь выбирать. Что сказал бы папа? – Честно говоря, папе было бы, наверное, безразлично. – Что сказала бы мама?
Томас скорчил рожицу и, подражая высокому маминому голосу, пропищал:
– О боже, это французские солдаты.
Судя по всему, с Томасом проблем будет еще больше, чем с Уолтером и Генри.
Но решать их придется маме, а не ей. Кэт шел двадцать пятый год, и, если она не придумает, как вырваться на свободу, ей и трех строк не сочинить, не говоря уже о целой книге. Но кто бы подсказал Кэт, где он, путь, к свободе?
Жаль, что она не родилась мужчиной! Насколько проще была бы ее жизнь. Мужчины могут поехать, куда захотят, и делать все, что пожелают. Взять, к примеру, Генри и Уолтера. Мама никогда не просила их присмотреть за младшими братьями и сестрами, однако когда Кэт было столько лет, сколько им сейчас…
Маму, впрочем, понять можно. Дай братьям волю, и последствия не заставят себя ждать. Ураган – ничто по сравнению со стихийным бедствием по имени Уолтер и Генри.
Майкл громко изображал свист пуль, Томас вопил и цокал, имитируя стук копыт целого кавалерийского полка. Солдат Кэт, повалив на пол, уже тащили в крепость.
– Кэт!
Обернувшись, она увидела миссис Хаттинг в дверях классной комнаты.
– Что, мама?
– Я хочу попросить тебя сходить к миссис Баркер. Папа говорит, что слышал, будто у нее разыгралась подагра. – Мать улыбалась, глядя куда-то поверх головы дочери. – Я подумала, что мы могли бы порадовать ее домашней выпечкой.
Вот уж кого совсем не хотелось радовать, так это злобную склочницу миссис Баркер, которая, на беду Кэт, приходилась матерью состоятельного, богобоязненного фермера, исправно посещающего церковь, дающего щедрые пожертвования и при этом неженатого.
– А Генри или Уолтер не могут отнести ей корзину?
– Конечно, нет, – хихикая, промолвила Пруденс. Она уже успела помочь Сибилле с уборкой и вновь читала книгу. – Они ведь не могут выйти замуж за мистера Баркера.
Миссис Хаттинг натянуто рассмеялась:
– Не говори глупости, Пру! Ты же знаешь, что мальчики занимаются с папой латынью.
Да, занимаются. Из-под палки. Что Генри, что Уолтер с радостью бросились бы выполнять ее поручение, лишь бы не учиться.
– А Мэри? – без особой надежды спросила Кэт.
– Она должна примерить свадебное платье. Миссис Грили придет с минуты на минуту.
Миссис Хаттинг была бы рада осчастливить миссис Грили новым заказом на свадебное платье, на сей раз для Кэт, едва та закончит шить наряд для Мэри.
Тори и Рут, одна на год моложе Кэт, другая – на два, уже успели выйти замуж и родить первенцев. Мэри должна пойти под венец менее чем через две недели, и тогда у мамы с папой не останется дочерей на выданье, кроме Кэт. По крайней мере, до тех пор, пока, лет через семь, Пруденс не войдет в возраст.
Лучше, чем сейчас, уже не будет. Только хуже.
Может, ей действительно есть смысл присмотреться к мистеру Баркеру? В том, что он хочет на ней жениться, сомнений не возникало. Каждые несколько месяцев мистер Баркер делал ей предложение, и когда Кэт отвечала ему отказом, со смехом хлопал ее по руке и обещал, что непременно предпримет новую попытку, и так до тех пор, пока она не согласится. Этот его снисходительный смешок ужасно злил Кэт. Однажды она не сдержится и даст ему пинка.
Но, став женой мистера Баркера, Кэт сможет переехать из этого сумасшедшего дома…
Под одну крышу с его зловредной мамашей.
Нет, этому не бывать. Даже если бы миссис Баркер была святой, что совсем не так, ее сынок косил бы на оба глаза, имел бы нос в форме утиного клюва и кривые зубы. И от него постоянно несло навозом – можно подумать, что вместо одеколона он использует навозную жижу!
И ей придется рожать ему детей.
У Кэт свело живот при этой мысли, и необходимость вырваться из отчего дома уже не казалась столь острой.
– Право же, мама, эту корзину может отнести кто-нибудь другой.
– Боюсь, что других просто нет, – заявила миссис Хаттинг.
Кэт решила разыграть свой последний козырь:
– Ладно. Я возьму с собой Майкла и Томаса.
Ни мистер Баркер, ни его мать не жаловали близнецов, и потому с ними визит долго не продлится.
– Я не хочу туда, – поморщился Томас. – Миссис Баркер жадная и противная. И у нее бородавка на носу, как у ведьмы из книжки. И ее кухарка печет невкусное печенье.
Майкл кивнул.
– И еще конь мистера Баркера попытался укусить меня, когда я его гладил.
Миссис Хаттинг посмотрела на сыновей с осуждением, но не стала напоминать им о том, что о взрослых говорят или хорошо, или ничего.
– Баркеры живут далеко. Вы устанете идти к ним пешком, – обратилась миссис Хаттинг к близнецам и добавила, с улыбкой глядя на дочь: – Ты пойдешь одна, дорогая. Не торопись возвращаться. Надеюсь, ты хорошо проведешь время с миссис Баркер.
– С миссис Баркер нельзя хорошо провести время, – заявила Сибилла и получила испепеляющий взгляд от матери. Выдержав паузу, миссис Хаттинг обратилась к Кэт:
– А после, возможно, мистер Баркер найдет время, чтобы отвезти тебя домой в своей коляске.
Вот уж сомнительное удовольствие! Строптивый и на редкость неторопливый конь мистера Баркера будет тащиться полчаса там, где и четверти часа хватит, а невыразимо скучная беседа с его занудным хозяином превратит это время в вечность. Последняя прочитанная им книга, а может, единственная прочитанная, «Размышления о методах выращивания овец» Джерели Джонсона, вдохновляла его исключительно на монологи о выведении овец различных пород и особенностях стрижки.
– Чтобы он мог в очередной раз сделать Кэт предложение, да?
– Пру! – возмущенно воскликнула миссис Хаттинг. – Девушке не подобает вести себя так дерзко!
– Да, мама. – В голосе Пру звучало раскаяние, но во взгляде, что она послала Кэт, его не было. Коварства в этой девчонке не меньше, чем у Томаса.
Кэт прищурилась… Остановись, тебе уже двадцать четыре года! Ты не должна опускаться до уровня десятилетней нахалки.
Майкл потянул Кэт за руку.
– Ты ведь не выйдешь замуж за мистера Баркера? – доверчиво заглядывая в лицо сестре, тревожно спросил он.
– Майкл, не следует так переживать. Мистер Баркер прекрасный человек, – сказала миссис Хаттинг, – и я уверена, ты полюбишь его, когда лучше узнаешь.
– Полюблю?
– А я нет, – решительно заявил Томас. Он выставил вперед ногу, скрестил руки на груди, поджал губы и задрал нос. – Я никогда его не полюблю. – Кэт легко пожала руку Майклу, давая понять, что она готова поддержать его, и, пока мать думала, как отреагировать на очередную выходку Томаса, поспешила высказать свое мнение о проблеме:
– Я знаю мистера Баркера достаточно хорошо, мама, и убеждена, что мы друг другу не подходим.
– Но готовые к браку неженатые мужчины не растут на деревьях, Кэт, и тебе уже двадцать четыре года. – Миссис Хаттинг многозначительно выгнула брови. – Никто из нас не совершенен, знаешь ли. Посмотри на мистера Баркера без предубеждения, и, вероятно, ты увидишь совсем иного человека.
Неужели мама действительно считает, что только предубеждение мешает Кэт получать удовольствие от лекций о болезнях овечьих копыт?!
Кэт улыбалась. Или улыбаться, или визжать – третьего не дано.
Почему она не может высвободиться из семейных пут, как, например, мисс Франклин, получившая в распоряжение целый дом благодаря завещанию Изабеллы Дорринг? Мисс Франклин содержала небольшую платную библиотеку, единственную в деревне, но все то время, пока она не работала, принадлежало только ей одной. Она могла делать то, что хочет и когда хочет. Читать или писать, стоять на голове. Как раз на днях мисс Франклин рассказала Кэт, что учится играть на арфе. Если бы только у нее, Кэт, была возможность наслаждаться благословенным уединением! Тогда она написала бы сколько угодно книг.
– Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива, Кэт, – промолвила миссис Хаттинг.
Кэт знала о том, что мать желает ей счастья. Но не была согласна с тем, что путь к нему лежит через замужество. Нет, она пойдет другим путем.
Только сейчас миссис Хаттинг заметила пятна на платье Кэт:
– Боже, что случилось с твоим нарядом?
– Маленькая неприятность.
– Непременно переоденься, прежде чем отправишься в гости к Баркерам!
Кэт и в голову бы не пришло выйти из дома в таком виде, если бы не одна особенность миссис Баркер. Та терпеть не могла неряшливость. Как, впрочем, и мистер Баркер. Вот долгожданная возможность внушить им отвращение к себе.
– Нет. Если миссис Баркер страдает, я не стану ни на минуту задерживаться.
Мать, конечно, видела Кэт насквозь, однако предпочла закрыть тему.
– Хорошо. Только не забудь накинуть плащ, – кивнула миссис Хаттинг, но, нахмурившись, добавила с сомнением: – Только тебе, пожалуй, будет жарко.
Жарко – не то слово. Она рискует расплавиться словно свечка. Миссис Баркер ужасно боится простудиться, и в доме топят даже летом. На прощание Кэт еще раз тихонько стиснула маленькую ладошку Майкла.
– Где корзина?
– На кухне. И не забудь передать миссис Баркер мои наилучшие пожелания.
Перед выходом Кэт заглянула в свою комнату, их с Мэри комнату, и увидела там сестру, которая кружилась перед зеркалом в одной сорочке. Пруденс при виде этой картины непременно закатила бы глаза, но Кэт этого не сделала. А как хотелось!
Мэри замерла и уставилась на лиф платья Кэт:
– Что с тобой приключилось?
– Сибби и близнецы затеяли нечто вроде драки. – Кэт сняла с крючка плащ.
– А переодеться ты не хочешь?
– Нет.
Мэри прищурилась:
– Куда это ты собралась?
– Отнесу корзину миссис Баркер. – Как только Мэри выдадут замуж, вся кровать целиком окажется в распоряжении Кэт. Если только мама не решит подселить к ней Пруденс. Та часто жаловалась, что Сибби пинается во сне.
– Миссис Баркер не понравится то, что она увидит.
– Именно на это я и рассчитываю.
Мэри рассмеялась:
– Миссис Баркер непременно расскажет мистеру Баркеру, что ты превратилась в грязнулю. – Она покачала головой. – Не понимаю, что тебе мешает принять предложение мистера Баркера. Ты могла бы выйти замуж раньше сестер.
– И жила бы в одном доме с миссис Баркер!
– И это сводит на нет все достоинства мистера Баркера?
– О каких достоинствах речь? Мистер Баркер некрасив, он пахнет так, словно живет в хлеву, смех его похож на лошадиное ржание, и к тому же он ужасный зануда.
– У мистера Баркера широкие плечи. А что до всего остального – никто из нас не идеален.
– Я в курсе. – Неужели все считают ее наивной дурочкой, ждущей принца на белом коне? – У меня нет сомнений в том, что мистер Баркер станет прекрасным мужем, но не для меня. – Кэт сняла шляпу с вешалки. – И вообще, я не хочу выходить замуж.
– Захочешь когда-нибудь, – промолвила Мэри, мечтательно глядя в зеркало. – Когда встретишь своего мужчину. Такого, как мой Тео. – Теодор Данли – приятный молодой человек, работал помощником управляющего поместьем. Его можно было даже назвать начитанным, пусть и с натяжкой. Но он никогда бы не сумел заставить сердце Кэт биться чаще. И это к лучшему, ведь Теодор Данли был по уши влюблен в Мэри, как и она в него.
– Видимо, я просто не создана для брака.
Наверное, в голос Кэт случайно прокралась непрошеная печаль, поскольку на лице Мэри тут же появилось выражение жалостливого участия. Кэт терпеть не могла, когда на нее вот так смотрят.
Ну и что, что сестры повыскакивали замуж? Чему тут завидовать? Хотя, если честно, Кэт все же было немного грустно от сознания того, что они счастливы, а она не очень.
– Ты непременно найдешь мужчину, которого сможешь полюбить, – заявила Мэри.
Но стоило Кэт напомнить себе, как много приходится трудиться маме, Тори и Рут – нянчить детей, готовить, убирать, шить и штопать, – как грусть исчезала. Бедняжки и пяти минут в день не могут выкроить для себя.
– Не уверена. Но в любом случае мистер Баркер – не мой герой.
Мэри участливо погладила Кэт по руке.
– Не теряй надежды.
– Надежду на что? – усмехнулась Кэт. – На то, что какая-нибудь жаба из тех, что живут в нашем деревенском пруду, вдруг превратится в принца? Из всех наших местных потенциальных женихов ни один не привлекает меня настолько, чтобы ради него я отказалась от свободы.
– Но ведь ты не хочешь прожить с родителями всю оставшуюся жизнь?
– Лучше я буду жить с ними, чем с мистером Баркером и его матерью.
– Ладно, – небрежно взмахнув рукой, кивнула Мэри. – Вы с мистером Баркером не созданы друг для друга. Но это не означает, что на свете нет подходящего для тебя мужчины. Как знать, может, он как раз сейчас едет в Лавсбридж.
Нет, Кэт не стала закатывать глаза. Ей же не десять лет!
– Не смеши меня. Сюда никого силком не заманишь.
– Странно. Лондон совсем недалеко от Лавсбриджа.
– Да брось, Мэри! Ты прекрасно знаешь, почему к нам никто не едет. Здесь не на что смотреть и нечего делать. Мы живем в маленькой скучной деревушке. – Скучной – мягко сказано. Новый день точно повторяет предыдущий. Никаких тебе сюрпризов и неожиданностей. Да и откуда им взяться? Каждый знал про каждого абсолютно все, а также про всех его родственников до четвертого колена. Разнообразие в это затхлое существование вносили лишь сплетни и погода. Они и являлись главными темами разговоров. И еще овцы. Может, если бы Кэт жила в Лондоне, ей было бы о чем написать.