Константин хранил ледяное молчание. Но Серефин и не ожидал, что тот ответит. Видимо, придется подтолкнуть его. Ему требовалось имя, чтобы усилить заклинание. Серефин сильнее прижал большой палец к бритве в рукаве и едва почувствовал, как лезвие рассекло кожу. Стоило ему прижать окровавленный палец к одной из страниц книги заклинаний, как глаза Константина расширились.
– Ах. Конечно же, ты не знаешь ее имени.
Магия растеклась по комнате, когда кровь пропитала слова на странице. Парень застыл, но пульсирующая жилка на шее выдавала его страх. Серефин с интересом наблюдал, как по его лбу заструился пот, а из уголков глаз потекла кровь. Заклинание просто кипятило его кровь изнутри. Но через несколько секунд – которые калязинцу показались годами – Серефин рассеял магию. Константин тут же откинулся на спинку стула, пытаясь отдышаться.
– Все еще не вспомнил? – ласково спросил Серефин.
Константин сплюнул ему под ноги, и пара окровавленных капель попала на ботинок Серефина. Тот с отвращением посмотрел на юношу.
– Я предчувствовал, что подобное случится, но так хотел этого избежать. – Он вздохнул и махнул рукой Остии, которая быстро вышла из комнаты.
Константин смотрел на Серефина с некоторым замешательством, пока из его носа капала кровь.
Когда Остия вернулась через пару мгновений, Серефин заметил, как паника исказила черты калязинского юноши. Перед девушкой шел еще один узник, и когда они остановились, она пнула его под колени, чтобы тот рухнул на пол. Серефин, наконец, посмотрел на того, кого выбрал Кацпер. Он был непревзойденным мастером секретов и сбора информации, и в его обязанности входило отбирать тех, кто быстрее развяжет языки пленникам.
Парень лет пятнадцати чем-то неуловимо напоминал Константина и сейчас большими и испуганными глазами смотрел на стену прямо перед собой. Остия вытащила свои клинки и скрестила их на шее пленника. Серефин медленно повернул голову и впился взглядом в Константина.
– Может, попробуем еще раз? Скажи мне, как зовут девушку и куда она направилась.
Константин стиснул зубы и посмотрел на парнишку. Его черты лица смягчились, но Серефин понял, что он еще не готов рассказать все, что знал.
– Похоже, тут потребуется еще немного убеждения, – сказал Серефин.
По его большому пальцу продолжала струиться кровь, поэтому он осторожно вырвал еще одну страницу из книги заклинаний.
На лице Константина мелькнул страх, когда Серефин, подперев подбородок ладонью, посмотрел на парнишку. Заклинание быстро начало действовать, и паренек задрожал от безмолвной боли, а по его лицу потекли слезы. Серефина поразила эта мученическая стойкость перед лицом агонии.
– Нет! – Константин забился в своих путах. – Не трогай его! Не мучай его.
– Ох? Мне остановиться? – Серефин развеял заклинание, и паренек тут же захныкал.
На лице Константина мелькнула тоска, а затем отразилось смирение.
– Надежда. Ее зовут Надежда.
– Полное имя, пожалуйста?
Серефин протянул руку и вытащил один из кинжалов Остии, висящих на ее бедре. А затем принялся чистить ногти острием лезвия.
– Лаптева. Надежда Лаптева.
Серефин еле сдержал улыбку. Теперь девчонка была у него в руках.
– А вторая девушка?
– Анна Вадимова. Я… Я не знаю, куда они отправились. В этом районе есть несколько убежищ, и она могла выбрать любое из них.
Юноша осел на пол под грузом предательства. Серефина это только развеселило. Даже он понимал, насколько это жалкая информация. И его не удивило, что они обустроили несколько убежищ. Что ж, им придется тщательно прочесать окрестности. Но перед этим Серефину еще хотелось получить ответы на некоторые вопросы, связанные с концом света:
– Достаточно ли она сильна, чтобы погасить все звезды на небе?
Константин поднял голову, и Серефина пронзило легкое отвращение, когда он увидел на лице пленника что-то подозрительно напоминающее надежду.
– Она нет, но боги да.
Серефин тихо хмыкнул:
– Ну конечно. – Он встал. – Спасибо, Константин, что уделил мне время.
Он вырвал еще одну страницу из книги заклинаний и скомкал ее в руке.
Остия отступила на шаг, и паренек замертво рухнул на пол.
Серефин вышел из комнаты, когда шок на лице калязинского монаха сменился злостью, а воздух наполнили яростные крики.
Остия закрыла дверь, чтобы заглушить их.
– Я попрошу кого-нибудь забрать тело, – сказал она.
– Спасибо. – Серефин посмотрел на Остию. – Прошу тебя, больше не позволяй мне напиваться.
– Как пожелаешь, Серефин.
Когда они вернулись в святилище, Серефин остановился перед богато украшенным алтарем. Он провел рукой по резному изображению леса, которое уходило к потолку.
И тут внезапно его череп пронзила боль, а глаза закололо, словно в них вонзились шипы. Упав на пол, он схватился одной рукой за голову, а второй принялся на ощупь искать книгу заклинаний и бритву.
– Серефин! – бросившись на колени, вскрикнула Остия.
Он сжал кулак. Боль уже рассеялась и отступила, утекая словно вода и позволяя вздохнуть.
– Что это было?
Серефин мысленно проверил все активные магические нити. И не обнаружил той, что вела к заклинанию, привязанному к девушке-клирику. Он потянулся к ней, прижав указательный палец к бритве в рукаве, но даже свежая кровь не смогла восстановить ее. Теперь он знал ее имя, но оно не поможет, если потерять след.
Видимо, беглянка обнаружила заклинание, разрушила и теперь не давала вновь его оживить. А ночью погасила все звезды на небе. Девчонка оказалась сильнее, чем он думал.
И поэтому он просто обязан ее найти. А затем забрать ее силу себе.
– Пусть Теодор возглавит отряд, – медленно произнес Серефин. – А мы с тобой и Кацпером отправимся за девчонкой. Прямо сейчас.
6
Надежда Лаптева
Хотя Божетьяху – бог ветра, его считают воплощением скорости и самого времени. Он везде и нигде одновременно.
Писание богов, 10:114
На висках у Нади выступила испарина, но лишь заклинание принца развеялось, она почувствовала облегчение. А стоило выдохнуть, как и странное ощущение, что что-то не так, ее покинуло.
Шедший впереди транавиец остановился. Оглянувшись, он посмотрел на нее и нахмурился, отчего исказились татуировки на лбу.
«Он не должен был этого почувствовать», – подумала Надя.
«Нет… не должен был, – согласилась с ней Марженя, и ее голос звучал заинтересованно. – Ты же скоро избавишься от него, да?»
«Он транавиец», – ответила Надя.
Для нее это все объясняло.
Надя была обескуражена, когда Марженя сказала, что принц следит за каждым ее шагом. Ведь она даже не почувствовала запаха его магии крови. Существовало еще множество вещей, которые Надя не могла делать сама.
После того как Париджахан предложила воспользоваться их укрытием, они быстро догнали спутников. Рашид улыбнулся Наде, а Малахия лишь молча посмотрел на нее и, отвернувшись, продолжил путь.
Они подошли к большой полуразвалившейся церкви, расположенной посреди долины. Похоже, тот, кто построил ее, хотел посоперничать с собором Мученика Адриана в Хавирске, но что-то помешало ему. Здание было выполнено из дерева – даже округлые, похожие на луковки купола, а стены покрывала красная краска, которая облупилась от времени. Судя по резьбе над дверью, церковь собирались посвятить Алёне, богине солнца.
«Это твое?» – спросила Надя, сжав пальцами соответствующую бусину на четках.
В ответ ее окутало весельем:
«Ее так и не освятили в мою честь».
Надя оглядела церковь. Она могла исправить это упущение. «Интересно, как эти беглецы отнесутся к тому, что вместе с ними тут поселится богиня?» – подумала она. Если они действительно беглецы. Она не знала, каким словом можно описать этих трех чужаков, среди которых затесался как минимум один враг.
Рашид толкнул дверь. В передней оказалось темно, а из огарков свечей в канделябрах горел только один. Изнутри здание ничем не напоминало церковь. Вглубь вели три заполненных тьмой коридора – два по бокам и один посредине. Надя предположила, что тот, что по центру, ведет к святилищу – так строили большинство церквей, – но остальная часть здания явно была спроектирована так, что подсобные помещения выстроились в одну линию.
– Она уже была в таком виде, когда мы наткнулись на нее, – сказала Париджахан.
Темная передняя переходила в большой, просторный неф. У дальней стены громоздилась груда оружия, судя по всему, отобранного у транавийских отрядов. В комнату залетал холодный воздух из дыр на потолке, но в импровизированном камине, сложенном в дальней части святилища, тлел огонь, у которого можно было хоть немного согреться. На противоположном конце комнаты лежала стопка истончившихся подушек и одеял. Рашид тут же уселся на них, а затем положил арбалет на колени и принялся тщательно его осматривать. Неподалеку от него и одеял стоял стол со скамейками, явно перенесенные из кухни, на которых лежало несколько потрепанных карт.
Стена, разделяющая неф и алтарь, была снесена, и единственное, что о ней напоминало, – висевшая над камином икона Алёны. Она была настолько прекрасна, что стоила не меньше тысячи копеек. Анна посмотрела на Надю расширившимися от удивления глазами.
На иконе стоял отличительный знак одного из любимейших в Калязине иконописцев – Прасковьи Виленовой. Ее причислили к лику святых после того, как транавийцы отрезали ей пальцы, выкололи глаза, а затем привязали к лодыжкам камни и утопили в одном из сотен озер. Эта троица скорее всего даже понятия не имела, сколько стоила эта икона.
– Вы уверены, что здесь безопасно? – спросила Анна. – Это место… слишком бросается в глаза.
– Разве похоже, что здесь кто-то бывает? – сказал Рашид.
Он был прав. Казалось, будто церковь давно забыта миром.
– Мы не задержимся здесь надолго, – сказала Надя. – Всего на день или около того.
Она разрушила заклинание принца довольно далеко от церкви, так что теперь надеялась, что они в безопасности. Но им не стоило задерживаться здесь, ведь еще предстояло добраться до Твира.
– Да? – спросил Рашид с легким разочарованием в голосе. – Разве Париджахан не объяснила вам все?
– Все? – переспросила Анна.
– Не о чем говорить, пока они не начнут доверять нам, – сказала Париджахан и запрыгнула на стол. – Но, полагаю, им можно рассказать о наших планах. Мы хотим остановить войну.
– О, всего-то? – рассмеявшись от изумления, спросила Надя. – Война длится уже сотню лет, и ты думаешь, что вы сможете ее остановить? Ты права. Какое здесь может быть доверие?
– Это не пустая болтовня, – сказал Малахия и прислонился к столу рядом с Париджахан. – Но раз среди нас затесался мерзкий еретик, думаю, для начала мы должны выяснить, кто из вас владеет магией.
Его взгляд задержался на Наде, и в уголках губ мелькнула улыбка, а затем он посмотрел на Анну.
Малахия был одет в военную форму транавийского мага крови, хотя его черный мундир истрепался, а на рукавах и подоле виднелись дыры. Локти закрывали нашивки, а серебристые эполеты выглядели так, словно знавали лучшие времена.
Рашид выжидающе посмотрел на Анну и Надю.
Но никто из них не произнес и слова. Надя даже прикусила нижнюю губу. Если бы эту церковь построили по традиционному плану, то отсюда вело бы несколько выходов. Осталось бы только найти нужную дверь и правильный коридор, чтобы выбраться на улицу. Но Наде не хотелось, чтобы единственной ее реакцией на любую ситуацию было желание сбежать. Неспроста ведь два аколийца и транавиец ночевали в горах Калязина. Неспроста они говорили загадками, а маг крови выглядел встревоженным. Для всего этого была причина, и Наде следовало верить, что боги не просто так свели их с Анной пути с этими чужеземцами.
– Я могу устроить вам проверку, – сказал Малахия.
– Нет! – вскрикнула Анна, отчего Надя чуть не подпрыгнула.
Малахия поднял бровь, а затем вновь перевел на Надю свои бледные глаза. По ее спине тут же пробежал холодок.
«Он знает, что это я».
И эта мысль оказалась очень неприятной.
Малахия оттолкнулся от стола и вытащил из ножен на пояснице искривленный, зловещий на вид кинжал. Вертя его между пальцами, он направился к девушкам.
Пускание крови, чтобы проверить ее на владение магией, само по себе считалось еретическим поступком, и ситуацию лишь усугубляло то, что это собирался сделать еретик – маг крови.
Бледные глаза Малахии остановились на Наде.
«Отлично. Если он собирается убить меня, чтобы забрать мою силу, то мне придется его опередить».
Малахия протянул к ней руку и обхватил запястье. От этого прикосновения по коже Нади побежали мурашки. Она видела, как заблестело серебро, когда Малахия поднял кинжал, и как только металл коснулся ее указательного пальца, все ее тело застыло.
– Нет, – прошептала она.
Сжавшись, Надя отстранилась, но хватка Малахии была такой же крепкой, как кандалы.
Не отрывая взгляд от транавийца, она вытащила свой ворьен и приставила лезвие к горлу Малахии. Тот напрягся и запрокинул голову, чтобы клинок не вжимался в кожу. А затем на губах юноши медленно расплылась улыбка.
– Ты и сам знаешь, что это я, – тихо сказала она. – Не думай, что я стану участвовать в этой ереси.
– Догадываться и знать наверняка – две разные вещи. А ересь такое уродливое слово.
Надя покосилась на Анну. Казалось, та перестала дышать и в ответ лишь встревоженно покачала головой.
– Мне нужны доказательства, – сказал Рашид.
Малахия все еще сжимал запястье Нади, а по его бледной шее стекала тонкая струйка крови, вызванная ее слабыми нервами. Он осторожно поднял вторую руку и стер кровь с кожи большим пальцем.
– А вот доказательства участия в ереси, – пробормотал он.
Надя тут же убрала ворьен.
– Тебе не хватило того, что погасла луна и звезды? – спросил Малахия у Рашида, отпустив запястье Нади и убирая свой кинжал в ножны. – Меня больше интересует, есть ли какие-то последствия от такого заклинания? Какой ущерб нанесут приливы и отливы, если луна погаснет на столь продолжительное время?
– Мы за тысячи километров от океанов, Малахия, – устало сказала Париджахан.
– Но над этим все же стоит задуматься.
– Он же транавиец. У них всегда все мысли о воде, – сказал Рашид. – Их страна же практически находится под водой.
– Всего несколько озер… – начал Малахия.
– И болот.
– И множество прудов! – добавила Париджахан.
– А на севере и востоке вообще омывается океаном, – продолжил Рашид. – Знаешь, почему война не перешла в Транавию? Никто в Калязине не умеет плавать. Вот ты умеешь плавать? – спросил он Надю.
Она покачала головой.
– Послушав вас, поверишь, что замерзнуть насмерть под толщей снега – действительно более приемлемый способ умереть, – задумчиво произнес Малахия.
– Я могу придумать еще сотню способов твоей смерти, – пробормотала Анна.
Улыбнувшись, он прижал руку к сердцу.
– И конечно же, вся эта сотня заслужена.
– Приливы и отливы зависят от земного притяжения, – заумным тоном произнесла Париджахан. – Мой народ выяснил это еще много веков назад.
Малахия возмущенно фыркнул, а затем посмотрел на Рашида, и тот кивнул с серьезным видом.
Надя уже решила, что из-за этой праздной болтовни все позабыли о ее чарах, но поняла, что ошиблась, когда Рашид указал на нее пальцем.
– Так будут доказательства?
– А что ты будешь с ними делать?
– Поразительно, что страна, которая потеряла всех своих магов и так активно сражается против магов другой страны, наконец снова получила своего.
Надя посмотрела на Малахию, пытаясь определить его реакцию, но увидела лишь равнодушную маску.
– И что будет делать он?