Оружейник оценил мой выбор, но, как и боевая программа, указал мне на то, что при моем сложении, двуручный топор – это не самое подходящее оружие. Но выбор был сделан. Поторговавшись больше для проформы и узнав, что топор был выкован гномами в Черных горах (ну ясно дело, где ж еще-то), а так же то, что он прошел дорогостоящую магическую обработку от грязи и ржавчины, я все же без зазрения совести выторговал себе в довесок хороший самострел, самый обычный, среднего размера и сотню болтов к нему. За ту цену, которую оружейник запросил за топор, это были уже мелочи. Отвалив добрую сотню золотых, но ничуть не жалея о том, я нашел в себе силы покинуть оружейные ряды. Уже у последней палатки, я вспомнил о совете Рогура и приобрел себе простенькое копье, метров трех длины, с основательным гладким древком.
Ради интереса заглянул и к торговцам магическими изделиями. Я осмотрел товар, однако наличие в нем хоть толики магии вызывало сомнения. Оно и понятно, кто ж позволит торговать в открытую, на базаре, сколь-нибудь серьезными магическими артефактами. Все же, за пару золотых, я купил небольшую статуэтку дриады, вырезанную из куска прозрачного янтаря. Просто она мне понравилась. Ее приятно было держать в руках, и солнечный свет красиво играл в ее глубине. Продавец утверждал, что она несет в себе тепло солнца, оберегает от злых сил и указывает путь во мраке. Но особого значения его словам я не придал. Датчики не фиксировали каких-либо «нетипичных» физических или химических компонентов или излучений.
Покончив с экипировкой, я двинулся к северным воротам, прикупив по пути высокие сапоги для верховой езды из толстой кожи. Идея покупки волкодава, энтузиазма у меня не вызывала. Во-первых, пса надо кормить. Во-вторых, непонятно: если брать щенка, то какая от него польза, если взрослого пса, то признает ли он за хозяина меня. Поэтому, решив не обременять себя местной домашней фауной, я двинулся в путь.
Выехав за ворота, по мосту пересек Звонкую и двинулся по торному пути, который вел в западное приграничье вдоль Стремнинки. Километров через десять-двенадцать основной тракт свернул налево, к небольшому мосту через Стремнинку, уходя на юго-запад. Я же продолжил свой путь по тропе, вившейся по правому берегу реки. Река быстро мелела и ускоряла течение, поднимаясь дальше в предгорья. Лес становился все гуще и темнее. Тропа все чаще шла в гору. Пологие в долине Звонкой холмы становились все круче. Местами стали появляться голые скалы. Все чаще стали попадаться хвойные.
Углубившись в горы еще километра на три-четыре, я свернул с тропы и прошел метров пятьсот от нее, по руслу ручейка, пока не наткнулся на небольшую заводь. Пора было заняться доведением себя до ума. Точнее приведением своего тела в соответствие тому чудесному топорику, что я прикупил. По моим, и не только моим, прикидкам, мне требовалось добавить сантиметров десять-пятнадцать роста, и, по меньшей мере, килограммов тридцать веса.
Сверившись с данными боевой программы и договорившись с контролирующим компом, чего и где мне следует добавить, я разделся и погрузился в заводь. В общем-то, это было нарушение инструкций, а если уж говорить начистоту, то у меня был даже косвенный запрет на проведение существенных модификаций, связанных с серьезными изменениями тела. Но, как говорится, охота пуще неволи.
Рассудив, что если хочешь получить чего-либо в нарушение инструкции, то делай это быстро (потому что если не повезет, то по голове от начальника все равно получишь, только если сделаешь быстро, то у тебя останется желаемое, а если медленно, то получишь втык ни за грош), я отдал приказ системе на выполнение трансформации в максимально сжатые сроки, надеясь, что никто не заметит остаточного излучения конверторов масс, да и вода частично будет его экранировать. К тому же, большая часть предполагаемой массы и была вода. Так что конверторам, не приходилось подвергать ее существенным изменениям. Да и синтез недостающей органики из придонного ила не требовал особых энергозатрат от конверторов масс. Только немного энергии от распада самой маленькой толики вещества, чтобы была энергия для химического синтеза. Трансформация заняла от силы минуты три, и я уже начал было надеяться, что все обойдется без последствий. Как бы услышав мои мысли, кара последовала незамедлительно. В голове зазвучал гневный глас начальства:
– Ты чего творишь стервец? Последние мозги пропил? Как тебе в твою дурную башку, пришла идея включить конверторы, да еще на полную мощность в такой близости от города, в котором полно магов? Рехнулся на природе что ли? Кислород в башку ударил? Или в героя поиграть захотелось? Мало нам Эрика с его эльфами, теперь ты решил подставиться?
Сказать особо было нечего. Виноват, чего уж тут отпираться. Однако, собравшись с мыслями, я начал оправдываться, ссылаясь на производственные необходимости. Про топор я конечно умолчал, упирая в основном на то, что это требуется, для приведения в соответствие физических данных организма и внешнего вида. Что текущий вид, более соответствует моей роли и поставленным задачам. К тому же, если учесть, что я отправляюсь на север, более высокий рост будет привлекать меньше внимания. К тому же, большая масса тела, дает запасной ресурс для боевых трансформаций, а такие вполне могут понадобиться, если опираться на неподтвержденные данные о местности, куда я направляюсь по поручению, между прочим, руководства. Рискуя, может быть, даже собственной жизнью (в спорах с начальством главное – дать ему понять, что оно само виновато в сложившейся ситуации, ставит сложнейшие задачи и требует от сотрудника трудиться в непереносимых условиях, так сказать, зародить искорку вины, а дальше давить на жалость).
– Ну ладно, что сделано – то сделано, – смягчился босс, – только больше никакой самодеятельности. Сам же знаешь, что микроконверторы практически не экранируются, а выброс излучений и различных проточастиц, при ядерном распаде массы, достаточно легко уловить, как физическими, так и магическими средствами на уровне возмущения субреальности. Так что больше не устраивай там иллюминаций, а то можешь сразу включать самоликвидацию и возвращаться на базу. Так, к сведению, основываясь на данных, полученных тобой, про битву магов, мы повысили М индекс этого мира до 10. Сам понимаешь, чем это пахнет.
Я мысленно присвистнул. Десятка – это значит возможность глобальных воздействий в масштабах планеты, за короткий промежуток времени.
– А на будущее, если уж тебе взбредет в голову еще что-то существенно изменить в теле, «по производственной необходимости», то не сочти за труд, делай это где-нибудь в пещере и медленно. Так, чтобы не слишком выделяться на уровне естественного фона, а то эту твою выходку, даже со спутника было видно.
– Ну да, пару дней валяться в какой-нибудь пещере, чтобы добавить десяток кило. Как же, вы же меня живьем съедите за срыв сроков, – подумал я про себя.
– Ладно, до связи, и не валяй дурака, – босс отключился.
Выбравшись из заводи, я вытерся одеялом и осмотрел результаты нарушения инструкции. Вышло так себе. Далеко не красивое, и не стройное атлетическое тело, как хотелось мне. Фигура больше напоминала тяжелоатлета высоких весовых категорий, килограммов сто с лишим на вид. Мощные покатые плечи. Длинные руки. Тяжелый торс и подстать ему массивный зад, опирались на толстые, колоннообразные ноги. Мдааа…, пожелание соответствовать моему двуручному топору, боевая программа явно ввела в ранг приоритета над эстетикой. Одеваясь, я обнаружил и еще кое-какие сюрпризы, о которых как-то не подумал. Если широкие штаны налезли без особых проблем, то вот казавшийся раньше безразмерным балахон, огорчил. Натянуть то я его натянул, однако, сидел он на мне чуть ли не в обтяжку. Рукава стали ощутимо коротки. Пришлось их закатать до локтя. Пояс едва сошелся на том, что когда-то представляло талию. Сапоги пришлось оставить старые, короткие. Купленные в Сорборе сапоги для верховой езды, были явно не рассчитаны на столь радикальное изменение толщины нижних конечностей. Уже выезжая обратно на тропу, я понял, что допустил еще один промах. Седло, подобранное шорником, явно не соответствовало тому, что на него взгромоздили. Однако и с этим придется смириться.
Не успел я отъехать от ручья, как впереди послышался стук копыт и грозный, басовитый собачий лай. Нехорошее предчувствие забилось где-то в глубине, явно просясь наружу.
Не иначе, шеф накаркал, – подумалось мне.
Глава 6
Не прошло и минуты, как из-за ближайшего изгиба тропы, мне на встречу вылетела пятерка верховых в сопровождении трех здоровенных псов. Милые такие собачки. Помесь сенбернара с бультерьером размерами с датского дога.
Не доезжая до меня пару метров, всадники осадили коней. Глядя на их грозные, широкие физиономии, я ожидал от них чего-нибудь в стиле «стоять, бояться, деньги не прятать», однако, окинув меня очень подозрительным взглядом, ко мне подъехал только один, вероятно командир. Заговорил он на удивление вежливо.
– Приветствую тебя, путник. Мы стражи границ. Мы охраняем местные тропы от кошмарных порождений тьмы, рожденных в трясинах Ахенны, дабы не беспокоили они людей. Я Ратобор, сын Нирида, командир патруля стражи. Назови себя.
С пафосом, он на мой взгляд немного перебирал, да и внешность его не слишком соответствовала высокому слогу. Но, видимо, таков был заведенный ритуал, наверное, чтобы дать понять путнику, что его не будут сразу убивать и грабить.
– Я Заран, сын Сибара, – ответил я ему в тон, быстренько соображая, что при моей нынешней внешности и без воза товара, на мирного торговца из Арана я не слишком-то похожу. Пауза затягивалась, критически затягивалась, и я ляпнул первое, что пришло в голову.
– Я зверолов, по повелению императора Сура ищу диковинных чудищ, для услады глаз и развлечения его величества. Слышал я, что в местных горах и топях за ними, обитает несметное множество различных монстров. Идея оказалась удачной. И кто я есть понятно, и почему еду в гиблые места тоже.
Умерив пафос и подозрительность, Ратобор, однако, продолжил допрос.
– А не ты ли минут десять назад творил волшбу? Мы были в версте отсюда, когда собаки почуяли неладное. А волшба в местных горах не сулит, как правило, ничего доброго.
Упс…. Опять пауза. Сказать, что не я – так даже если допустить, что они не следопыты, уж собаки-то сразу след найдут, да и мало ли чего еще они могут. Конечно, пока они доедут туда, я могу уже слинять достаточно далеко, моя лошадка хоть и не производит впечатления, а все же кибер. Даже по пересеченной местности может выжать километров сто в час. Но проверять ее скоростные характеристики на извилистой тропе, окруженной скалами, как-то не хотелось. Порубать их всех на…. как-то оно не по-человечески. Этот вариант оставим на самый экстренный случай. Да и они, поди, не простые люди, раз охраняют границу от всяких чудищ, еще не известно, как оно выйдет, – думал я, невзначай окидывая взглядом фигуры стражей, сходные с моей и габаритами и комплекцией. От стражи мой взгляд не укрылся и они, как бы предупреждая, положили руки на оружие.
Наконец решив, что правда все равно всплывет, я начал правдоподобно врать.
– Уважаемый страж, – начал я, – я не маг и не могу творить волшбы, но я верю в двенадцать богов Сура и они любят меня. Недавно я действительно совершил ритуальное омовение и творил молитву богу Звуру, создателю всех живых тварей, лишенных рассудка. Но не думаю, что это можно было принять за волшбу.
Ратобора, казалось, удовлетворил мой ответ. Однако он попросил меня задержаться еще на пару минут. Махнул рукой одному из стражей и тот, в сопровождении пса, галопом понесся по тропе. Вернулся он через пять минут и, как я и ожидал, подтвердил мои слова. Стражи немного расслабились. А затем, мы вместе потрусили вверх по тропинке, уводящей нас все дальше в горы. Ратобор ехал рядом и пытался меня отговорить от дальнейшего путешествия, ссылаясь на то, что не подготовленный человек не протянет за грядой и одного дня, а подготовленный (на себя он что ли намекает?) так и вообще туда не полезет. Но я был непреклонен, рассказывал о священной воле императора, любимца богов, да живет он вечно. Наконец, смирившись, Ратобор начал давать ценные советы, которые могли бы помочь мне выжить в тех местах.
– Если надумаешь остановиться на ночлег, – вещал он. – делай это только на возвышенных местах, так, чтобы под ногами у тебя был камень. Никакой земли. Есть там растения, оплетающие корнями спящего человека и высасывающие его. Никогда не разводи на ночь костра. Огонь в ночи привлекает всех окрестных тварей и не дает видеть тебе самому. Обноси место ночевки по периметру нитью с подвешенными к ней бубенцами, если нет, то дам потом. Избегай широких троп, особенно если поперек них что-либо лежит или натянуто. Ну и, конечно, не слушай никаких голосов, что бы они ни говорили и куда бы ни звали. Не верь никому, кого там встретишь, как бы он ни выглядел. Ну и, главное, не лезь в глубь трясины. Иди по краю гор. Тварей для отлова и там тебе хватит за глаза. Даже в предгорьях их встречается более чем достаточно для того, чтобы убить человека. И самое главное – никакого использования магии. Так что лучше тебе, наверное, и не молиться. Все, что там живет, чувствует магию даже лучше, чем наши волкодавы, и слетается на малейшее ее проявление со всех сторон. И ни в коем случае не пей стоячей воды, только из родника и только от истока.
За этой душеспасительной беседой мы провели пару часов. К темноте, мы были уже неподалеку от перевала. Неподалеку от перевала, четко различимой на фоне закатного неба расселины между двумя отвесными стенами, поднимавшимися на пару сотен метров вверх, обнаружилась небольшая бревенчатая сторожка, прижавшаяся к огромному валуну. Это оказалось временным жилищем стражей, охраняющих перевал. Как рассказал мне Ратобор, маги специально обрушили часть скал, сделав их отвесными. Чтобы обезопасить северо-западные границы княжества. Однако не везде скалы были неприступны. Хуже всего приходилось на юго-западе, где естественные горы не доходили до моря. Там скалы были созданы искусственно, но все же, они существенно уступали естественным горам в высоте. Основной же проблемой было русло Стремнинки, бравшей свое начало в топях Ахенны. Но его решили все же не заваливать. Во-первых, потому, что ее воды орошали поля доброго десятка деревень, расположенных по левому берегу Сребростря, во вторых, проще было создать своего рода клапан, куда стекалась живность, норовившая выбраться из топей и шедшая по пути наименьшего сопротивления. Поэтому, на верхних заставах нагрузка на стражей была существенно ниже.
Переночевав за толстыми стенами сторожки, я отправился за перевал.
Сразу за перевалом тропа круто уходила вниз и окончательно терялась в камнях. Не уверен, способна ли лошадь к таким кульбитам, но, к счастью, стражи не пошли меня провожать, поэтому некому было оценить нетипичное для обычной кобылы проворство в лазании по скалам.
Спустившись с основного косогора, я вновь сел верхом и, двигаясь по ставшей относительно пологой осыпи, продолжил спуск вниз, забирая к северу.
Со стороны топей веяло влажным теплом. Легкий ветерок доносил до меня множество запахов, то отвратительных, то вполне приятных. Чем ближе я подходил к краю топей, тем сильнее становились звуки битвы за выживание, происходящей внизу. Спустившись, по моим прикидкам, еще метров на пятьсот, я перевел свой спуск в траверс, изучая раскинувшуюся внизу панораму.
Пару сотен метров ниже по склону – между камнями начинала пробиваться трава, еще ниже – появлялись кустарники, переходившие в лес, стоящий буквально на воде. В голове промелькнула ассоциация с амазонскими джунглями моего родного мира. Поднявшись на очередную осыпь, я остановился.
Передо мной раскинулся участок топи, острым клином вдававшийся в горы далеко на восток. Прикинув, что объезд займет не менее часа, я решил проверить, так ли уж страшен черт, как его малюют. Я спустился вниз и поехал вдоль склона, отыскивая место посуше да поуже, чтобы переправиться на ту сторону. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что топь, действительно кишит, можно даже сказать, бурно кипит жизнью. Даже с расстояния в сотню метров, было видно, что там идет постоянная, не прекращающаяся ни на минуту борьба за жизнь. Каждый миг кто-то кого-то ел, чтобы через какие-то секунды оказаться съеденным кем-то побольше да пошустрее.