– Вы же говорили, что у Роберта нет фантазии.
– Это не фантазии, а блажь. Хорошо, что фирмой управляет совет директоров, который не дает ему просто так тратить деньги фонда. Натащил вон всякой дряни, – Мадлен кивнула на экран.
Видимо, заскучав, оператор отправился путешествовать по дому, наглядно демонстрируя, насколько увлекающимся коллекционером был Роберт. Стеллажи с непонятными экспонатами, огромные фотографии яхт, множество мячей с автографами, шкуры животных.
Сам Лео не часто бывал в районе Далем, где жил Роберт, но каждый раз озадаченно думал, зачем людям такие большие дома, если среди множества комнат они живут вдвоем. Что они делают в таком большом пространстве? При взгляде на экран казалось, что основной целью в жизни этих людей было заполнение огромного дома вещами.
– Ой… – Лео даже отшатнулся.
Спальня, в которую заглянула камера, была украшена множеством этнических рисунков, а напротив кровати высился внушительный фаллический символ с нарисованными на нем глазами.
– Это Роберт притащил из одной из своих «экспедиций». Хорошо хоть грязь отмыл, – по тону Мадлен было понятно, что она весьма невысокого мнения об увлечениях брата. – Хоть что-то у него в спальне стоит. Насколько я знаю, у Елены есть своя комната.
– Вот теперь вы понимаете, насколько важно изучить местность…
Мадлен удивленно посмотрела на него.
– А, понимаю. Как у Фрейда. Если бы Роберт внутри себя это придумал, это был бы симптом. А то, что он действительно поставил эту гадость в своей спальне, нормально?
Лео пришлось призадуматься.
На экране гости продолжали прибывать. Каждый раз, когда дверь за спиной у Роберта открывалась, он поворачивался всем корпусом, но чем дальше, тем больше на его лице читались разочарование и досада. Казалось, что это были совсем не те люди, которых он ждал.
– Он точно пригласил их всех? – Лео с сомнением посмотрел на огромный список.
– Да. Приглашения были разосланы за месяц. Не пришли только двое, но по уважительной причине. Одна рожает, другой умер. Я решила вычеркнуть их из списка подозреваемых.
Задумавшись, Лео поднял глаза на Мадлен:
– Я похож на кого-то из родственников или знакомых Роберта?
– Ты? Нет, – Мадлен смерила его взглядом, в котором явно читалось, что она и представить себе не может присутствие таких людей, как Лео, в их семейном кругу. – Впрочем, – она задумалась, – ты немного похож на его друга детства, вредного такого. Как же его звали? Питер? Пип? Не думаю, что они потом общались. Кажется, их семья обанкротилась. Все были рады, когда они куда-то уехали.
Лео вопросительно поднял бровь.
– Он постоянно втягивал Роберта в неприятности. Маман его ненавидела. То они построили лодку и чуть не утонули. То вырыли все гортензии, потому что искали клад. То подорвали мусорный бак, запуская его в космос. Отец подал на них в суд, и всему их семейству запретили приближаться к нашему дому.
– Ваш отец всегда так делал?
– Он заботился о том, чтобы мы стали толковыми людьми. Выбирал, с кем стоит дружить. Роберту, конечно, доставалось больше… – она помолчала. – Это важно?
– Может быть, и нет, – Лео пожал плечами. – Но если лезешь кому-то в душу, прикинься хотя бы другом.
Камера выхватила циферблат больших напольных часов, стрелки которого уныло застыли в положении двадцать минут седьмого, и следующим кадром запечатлела толстяка с длинными повисшими усами. Он стоял в группе людей, которые пили и натужно смеялись, убирая улыбку сразу, как только собеседник отворачивался.
Привалившись к камину, Роберт не сводил взгляда с двери. Несмотря на толчею в комнате, вокруг него было пустое пространство. Он отвлекся, только когда рядом появилась Мадлен и постучала по бокалу, привлекая всеобщее внимание.
Оператор и тут постарался с выбором места: съемка велась сквозь фужеры с шампанским и ряды тарталеток с икрой, а слов было не разобрать из-за музыки. Зато было прекрасно видно, как некоторые из гостей переговариваются за спиной Мадлен, прикрывая рот и кивая на Роберта. По окончании тоста именинник залпом намахнул бокал и обвел окружающих плохо фокусирующимся раздраженным взглядом.
– М-да… Похоже, тут многие мастера прикидываться… – пробормотал Лео. – Такой большой дом… Всё есть… Что же тебе не живется?
Застывший на экране Роберт комментариев не давал.
Все оставшееся время полета Лео изучал материалы из папки. Он рассортировал фотографии и расклеил их по стенам и сидениям самолета: семья, друзья, коллеги, клиенты… Мадлен действительно провела большую подготовительную работу. Рядом с фотографиями гостей он записал те язвительные комментарии, которые им выдала Мадлен. Вот тучный усатый партнер Роберта, рядом с которым значилось: «обжора и мизантроп»; секретарь – «склизкий червяк и подхалим», кузина – «безобидная дурнушка, вечная подружка невесты».
Лео сел на пол в проходе, посмотрел на все эти лица и поежился. Это был совсем чуждый ему мир, и влезать в шкуру Роберта совершенно не хотелось.
* * *
Небольшая ниша в коридоре больницы создавала ощущение укрытия; в основном – за счет фикусов, отделявших ее от сновавшего туда-сюда персонала. Лео устроился на небольшом диванчике и поглощал выставленные для посетителей конфеты.
Сквозь стекло палаты можно было наблюдать ссору между женой Роберта и Мадлен. Если честно, Лео болел за Елену. Ей явно приходилось несладко, но она держалась, не подпуская Мадлен к лежащему на кровати Роберту.
– Тебя тоже отправляют за дверь, когда другие ругаются?
Лео повернулся на голос. Мальчик лет шести стоял рядом и грустно смотрел на происходящие за стеклом. Лео подвинулся, предлагая ему сесть рядом. Тот плюхнулся, бросив рюкзак на стол перед собой. Из открытого клапана высыпались игрушки, но мальчик не обратил на это никакого внимая.
– Быть подальше от ссор – это всегда хорошая стратегия, – сказал Лео, пододвигая конфеты новому посетителю.
Мальчик пожал плечами и посмотрел в сторону. Сквозь полупрозрачные двери дальше по коридору было видно молодую женщину со светлыми кучерявыми волосами, как у мальчика, которая ожесточенно спорила с мужчиной лет сорока. Она наступала, очевидно обвиняя его и размахивая руками.
– Один день они говорят, что любят друг друга. А потом… – мальчик поник и отвернулся. – Почему они так?
Лео пожал плечами:
– Трудно сказать. Знаешь, каждый человек живет в своем мире и придумывает сказки и о самом себе, и о других. Чаще всего сами себя они считают героями…
– Чур я буду королем Артуром! – мальчик изобразил, что вынимает из ножен меч и наставляет его на Лео. – А ты будешь моим верным конем.
– …и расстраиваются, если другие ведут себя не так, как они придумали. – Лео отвел невидимый меч в сторону.
Мальчик недовольно поморщился:
– Сильно расстраиваются?
Лео грустно кивнул:
– Даже иногда убивают за это.
– И что делать?
Лео пожал плечами:
– Уважать других. Относиться к ним как к людям, а не как к персонажам своей сказки.
Мальчик вставил воображаемый меч в ножны и задумался.
– Слишком сложно. А какая у них сказка? – спросил он, кивнув на палату Роберта.
Лео поднял выпавшего из сумки мальчик дракона.
– Жил да был дракон…
– Добрый? – глаза мальчик засветились интересом.
Лео пожал плечами:
– Поверь мне, любой дракон считает себя самым умным, добрым и красивым. И вдруг он заболел и заснул крепко-крепко. Так что никто не мог его разбудить. Может быть, он сам решил умереть, а может, его кто-то отравил, но только с каждым днем ему становилось все хуже и хуже. И те, кто любил дракона, разделились на два лагеря. Одни считали, что дракона нужно разбудить во что бы то ни стало…
Лео прикрыл больного дракона своим носовым платком. Затем подобрал со стола фигурку трансформера и поставил ее со стороны Мадлен.
– Они пригласили колдунов, чтобы те спустились в темное подземелье и нашли душу дракона. Но местные колдуны не смогли этого сделать. А может, они были просто шарлатанами.
Лео замолчал, прикидывая собственные перспективы.
– А что считали другие? – мальчик прервал размышления Лео.
– Другие считали, что дракон уже почти погиб, нет никакого подземелья, и души никакой нет, – продолжил Лео. – И, если его разбудить, он будет просто зомби. А значит, надо просто дать дракону достойно умереть.
Он поставил фигурку ниндзя со стороны Елены.
– Трансформер победит ниндзя, – уверенно заявил мальчик.
– Только если ниндзя будет один. Но, кажется, к нему подоспело подкрепление.
В палату вошла врач, и Лео поставил рядом с ниндзя Спайдермена.
Судя по амплитуде жестов, Елена находилась уже на грани. Она с остервенением указала врачу на сидящего в коридоре Лео.
Делая вид, что он тут не причем, Лео быстро отвел глаза и заметил, что ссора между родителями мальчика тоже накалилась. Кажется, мужчина оттолкнул женщину. По крайне мере, она резко подалась назад, а мужчина со злым выражением лица распахнул дверь и быстро пошел по коридору.
Мальчик скользнул на пол и спрятался за столом, так что отец его не заметил и направился к входу из больницы. Немного погодя женщина почти бегом проследовала за ним.
Лео нахмурился:
– Ты чего-то боишься? Тебя обижают?
– Нет… – мальчик замолчал. – Просто не хочу разговаривать. Когда они ссорятся, говорят плохие вещи.
Лео опустился на пол рядом с мальчиком и внимательно посмотрел на него:
– Если что, ты всегда можешь попросить о помощи. Меня, или кого-то, кому ты доверяешь. Договорились? – он поднял руку с раскрытой ладонью.
– Угу, – мальчик шлепнул по ней пятерней. – Ух ты, мы как будто в засаде! Или в кино! – быстро переключился он. – Чур я за спайдермена! А тебе трансформер, – он сунул фигурку в руку Лео.
Теперь, когда их глаза находились на уровне стола, фигурки оказались как раз напротив спорящих женщин.
Мадлен использовала бюрократическую артиллерию, доставая из папки все новые и новые бумаги.
– Пиу-пиу, – комментировал Лео действия трансформера.
Бумаги не производили на врача никакого впечатления. Она невозмутимо возвращала их Мадлен.
– Мимо! – выкрикивал мальчик, изображая фигурками прыжки Спайдермена и ниндзя.
В конце концов врач подошла почти вплотную к Мадлен, указывая ей на дверь. Лео уронил трансформера навзничь.
– Ура! Наши победили! – запрыгал мальчик. – Но подожди, это означает, что дракон умрет? За что же мы тогда боролись? – на его лице проступили обида и недоумение. – Это неправильная сказка!
– А как бы ты сделал?
– А! Я знаю. Надо, чтобы дракона поцеловала принцесса, и он тогда превратится в прекрасного принца!
– Отличный план! У тебя в рюкзаке есть принцессы?
– Нет, – малыш выглядел растерянным. – А давай ниндзя окажется принцессой? Переодетой.
Он критически осмотрел фигурку ниндзя.
– О-оу… – Лео указал на коридор. – Кажется, ниндзя и Спайдермену придется сейчас туго.
К палате на крейсерской скорости приближалась коляска маман в сопровождении юриста. Лео заглянул в рюкзак и достал игрушечный танк и пирата.
Не утруждая себя приветствием, маман протянула какой-то листок доктору и смерила уничтожающим взглядом Елену.
Врач молча вышла из палаты, держа бумаги в руках. Елена только покачала головой, бессильно махнула рукой и ушла следом.
Мадлен выглянула за дверь, ища Лео, и тому пришлось встать.
– Ты куда? – мальчик явно был недоволен окончанием игры.
– Пойду выяснять, колдун я или шарлатан, – Лео стряхнул со штанов пыль. – И постараюсь на этот раз все сделать правильно, – он подмигнул малышу. – Если выживу, – добавил он про себя.
– Эй! – крикнул мальчик, и Лео обернулся. – Помири их потом, ладно?
Не дожидаясь ответа, мальчик вдруг вскочил и побежал по коридору навстречу мужчине и женщине, которые выходили из дверей, споря на ходу. Он с разбегу обнял их, обхватив каждого за ногу так крепко, что им пришлось резко затормозить. И замер. И они, перестав ругаться, замерли тоже.
* * *
Оставшись один в палате, Лео вылез из кровати и опустил жалюзи. Может быть, лежащим в коме все равно, смотрят ли на них, но сам Лео чувствовал себя за этим стеклом как пойманная в банку лягушка. Строго говоря, он был не один: его кровать поставили рядом с кроватью Роберта. Лео приблизился, чтобы рассмотреть повнимательнее, как выглядит человек, в шкуру которого предстояло влезть.
Лицо Роберта Штерна было изможденным. Бледные губы уже не выглядели такими капризно надутыми, а упитанные щеки ввалились. Сейчас, после того, как были подписаны тонны бумаг, Лео опять ощутил это тоскливое чувство, когда мутит в животе и хочется сжаться в незаметную точку.
После каждого вхождения во внутренний мир ему приходилось долго восстанавливаться, потому что его собственное тело тоже оказывалось в состоянии комы. Может быть, не настолько тяжелой, чтобы утратить какие-то функции, но удовольствия мало. С каждым разом все больше обострялись ощущения, как будто защитная оболочка между ним и миром постепенно стиралась. А сейчас, стоя в больничном халате-распашонке, Лео чувствовал себя полным идиотом. Очень уязвимым идиотом.
Лео провел рукой по трубкам аппарата искусственного дыхания, и его передернуло. Стоит ли собственный дом таких жертв? Или это просто психоз, возникший оттого, что с самого раннего детства у него не было ощущения собственного угла?
Лео быстро вернулся к прозрачной стене, отделявшей палату от коридора, отогнул жалюзи и украдкой выглянул наружу.
Черт! На том самом диванчике, где он совсем недавно устраивал засаду, теперь сидела Мадлен и разговаривала с двумя полицейскими. Судя по их недовольным лицам, Мадлен смогла-таки надавить на нужных людей и делу, несмотря на всю его нелепость, дали ход. Хорошие новости. Значит, они смогут все расследовать и без него.
Оставалось окно. Первый этаж. Всего лишь перемахнуть через подоконник, и больше не будет никаких проблем. Лео рванул к шкафчику с одеждой, быстро покидал свои немногочисленные вещи в рюкзак. Не тратя времени на переодевания, он бросился к окну.
Как только он отворил створку, в лицо ему пахнул теплый, наполненный запахом цветов и сосен воздух. Пение птиц, звон кузнечиков, жужжание пчел. Как будто сама жизнь ждала его, распахнув объятия, расстелив прямо под окном мягкую перину клумбы с хитроумным узором красных и белых цветов. Лео занес ногу на подоконник.
– Пожалуйста, не открывайте окна. В палате создан специальный микроклимат, – услышал он позади себя женский голос с легким акцентом и резко обернулся.
У двери, придерживая стойку с медицинскими приборами, стояла врач в брючном костюме, который ей неимоверно шел. Лео повернул голову и заморгал. Может быть, конечно, этой женщине пошла бы любая одежда. Она была невысока ростом, но, видимо, из-за отличной осанки показалась Лео высокой. Ее пепельно-светлые волосы были небрежно забраны в хвост, а маленькая сережка в ухе в виде снежинки удивительно сочеталась с сияющими голубовато-серыми глазами. Мерзкий голосок в глубине сознания услужливо подсказал Лео: сияют они лишь потому, что в них отражается залитое светом окно, – но даже этот факт не смог испортить впечатление.
– Я… н-не… – Лео почувствовал, что решительность покидает его.
Он вдруг представил, как он сейчас выглядит: застуканный на полпути к бегству, с предательски разъехавшимися полами халата. Лео поспешно захлопнул окно и попал себе по ногтю. Не зная, куда деваться от своей неловкости, Лео сунул саднящий палец в рот и развернулся спиной к раме.
– Конечно, если вы не планируете побег.
– Вы читаете мысли? – захлопал глазами Лео.