Дирекция трижды затевала судебный процесс о нарушении договорных обязательств фирмой «Экотек» и трижды добивалась постановления о выселении фирмы. Солдатов только посмеивался. После третьего постановления суда в семь часов утра в присутствии судебного исполнителя помещения фирмы открыли дублями ключей, хранившихся в школе на случай пожара. Всю мебель и папки с бумагами вынесли в коридор и заменили замки на дверях. Когда пришел Солдатов, он вызвал милицию и стал размахивать депутатскими корочками, обещая посадить директора в тюрьму. Однако, милиционер, ознакомившись с тремя постановлениями суда, взял под козырёк и удалился. Солдатов призвал верных ему учителей привести школьников на демонстрацию, чтобы объяснить им, как устаревший директор обижает хорошую фирму, заботящуюся о них. Педагоги дрогнули и отказались вмешивать детей в какие-то разборки. Тогда Прокопыч упал на колени перед директором и стал умолять внести ценную документацию обратно, «хотя бы до завтра», пока он найдёт помещение и транспорт для перевозки. Директор понимала, что потом его и с милицией не вышибешь. К вечеру от фирмы в школе не осталось и следа.
Через некоторое время Солдатова видели занимающим деньги у всех подряд «до завтра», ибо срочно нужно оплатить бригаде исполнителей. А еще через месяц он окончательно исчез из нашего города, причем на щите районного отделения милиции некоторое время висела его фотография с надписью «Разыскивается». С другой стороны, знакомые утверждали, что живёт он в Москве открыто, в одной из фешенебельных центральных гостиниц, которые нынче сплошь переименованы в отели. В конце концов, устаканилась следующая версия.
Крах фирмы «Экотек» был не просто неизбежен, он был запланирован. Это был самый верный вариант приватизации коллективной собственности ещё до чубайсовских экспериментов. Для этой цели в Москве и строили так называемый «офис». Оформили его на конкретное лицо, скажем Солдатова, или подставную фигуру. Криминальные круги были обеспокоены каналами легализации своих денег и вкладывали их в дела разных мелких фирм под скромные проценты. Солдатов охотно брал, тем более, что дающий человек ведь не представляется вам Мишкой-Япончиком. Потом устраивают процедуру банкротства и очередной господин Корейко всплывает в той же Москве. Но криминальные структуры тоже не лыком шиты, и дарить чужому дяде свои «кровью» заработанные денежки не согласны. Они вычисляют хитреца, подселяют ему в номер двух шкафоподобных «горилл» под видом телохранителей и спокойно выжимают из клиента то, что можно выжать. Клиенту тоже нет никакого резона выдавать «на гора» сразу всё, потому что обычно после этого его труп вылавливают из ближайшей реки или озера.
Через год после конца фирмы встречаю знакомого мужика, который работал замом у Солдатова. Мужик прямо пышет здоровым крымским загаром. Поприветствовал его, поинтересовался о житье-бытье, и тот выложил мне следующую историю:
– Мы ноне казаки. Натурально, то есть. Крещены в казацкую веру. Как фирма начала сыпаться, нужно было думать, куда дальше подаваться. Мы теперь на землю сели крепко, четверо братовьёв со всеми семьями, тут на Алтае. Земли много, пшеничку сеем, рожь, гречиху, коней разводим, коровы, конечно, да мелочь разная, вроде свиней и кур. А что касаемо рэкетиров – нас так просто не возьмешь, у каждого «винтарь» имеется – это всё по закону, никакой подпольщины. Ясное дело, без капиталу начального на землю так просто не сядешь. Я тут недавно с Мишкой Ройзманом встретился. Он мне начал канючить, куда, мол, кунг новый делся? Как так списали, кто списал? А я ему отвечаю: «Знаешь, Миша, мы сидели когда-то с тобой в одной конторе, стукались зад об зад, а теперь разбежались. Кто теперь разберёт, где кунг, где сала фунт? Без подписи начальника списать, конечно, ничего нельзя, да только где и начальник тот? Так что сиди, Миша, смирно и сопи в две дырки, ежели что прозяпал в своё время.»
Все эти истории наводят на мысли, что бывают бандиты, добывшие капитал оружием и превращающиеся затем в бизнесменов, а бывают бизнесмены в галстуках, приобретающие оружие, чтобы защитить капиталы, добытые тяжким трудом, без выстрелов, простым оформлением безобидных бумажек.
Решение организовать свою фирму возникло, конечно, не сразу и не на пустом месте. Я уже упоминал, что для получения зарплаты приходилось иногда привлекать «мёртвых душ», а для этой цели лучше всего подходят надёжные друзья. Именно такими были Саша и Володя, с которыми мы учились вместе в университете и «шабашили» летом на строительных работах. Саша работал в научно-исследовательском секторе одного их учебных институтов, а Володя – в государственной фирме, обслуживающей компьютеры различных организаций. К тому времени, когда я пару раз привлёк их к получению денег, я купил себе пару японских видеомагнитофонов, записал сотни три фильмов, держал дома персональный компьютер и на счету в сберкассе имел двадцать семь тысяч рублей, в то время как новые «Жигули» стоили около пяти тысяч. Взять просто хорошего и добросовестного человека в своё дело я не мог, потому что моя работа, связанная с автоматизированным проектированием приборов электроники, требовала столь значительного объема узкоспециальных знаний в области математической физики, вычислительных методов и программирования, что на подготовку специалиста, пригодного для этих целей, уходят годы. И только потом выясняется, пригоден ли он на самом деле для этой работы.
Предложение, с которым пришли ко мне ребята, выглядело следующим образом: «Получать деньги, конечно, нетрудно, но гораздо интереснее организовать общее дело, которое кормило бы нас всех. Поскольку фирма „Экотек“ продемонстрировала уже не раз, что она является по сути рваческой и даже бандитской, как, впрочем, и большинство других фирм-посредников, через которые ты, в принципе, можешь проводить свои договора, то единственным нормальным вариантом в этой ситуации является организация своей фирмы, участники которой, действительно, всецело доверяют друг другу. Мы предлагаем организовать такую фирму, в которой для начала будут два основных направления деятельности: во-первых, продолжение твоей деятельности по проектированию приборов и внедрению пакетов твоих программ, а во-вторых, внедрение новых технологий, связанных с многосторонним использованием компьютеров и поставка этих технологий заказчику вместе с компьютерами.»
Я согласился, что держать все яйца в одной корзине неразумно. Чем больше путей реализации товара, тем более гибкую политику можно проводить. Однако, по духу, я был яйцеголовым чистюлей, которого в дрожь бросает мысль о необходимости ежедневно проводить многие часы в приемных разных чиновников, чтобы зарегистрировать предприятие, утвердить Устав, завести счета в банке, заказать и зарегистрировать печать, нанять бухгалтера и контролировать его работу, и всюду давать взятки, поскольку всем было ясно, что наш чиновник без взятки работать просто не способен. Те 15%, что брала себе за эти услуги фирма «Экотек» были бы вполне божескими, если бы она не воровала у нас всё остальное. Я предлагаю Саше возглавить нашу фирму в качестве директора, как в свое время я предложил ему возглавить нашу строительную бригаду на «шабашке». Резон был такой: Саша, конечно, не является гением в области менеджмента и маркетинга, но ведь именно гений обдерет тебя чисто и аккуратно, как липку, если он будет нечист на руку. А Саша – свой, ему можно довериться, и это главное. Если же его занесёт, и он начнет что-то делать не так, то его всегда можно будет по-дружески поправить.
Все основные заседания учредителей состоялись у меня на кухне. Быстренько набросали Устав, через неделю зарегистрировали малое предприятие «Топаз», еще через пару недель была готова печать и открыт счёт в банке. Можно было начинать работать. Саша всё намекал, что неплохо бы отметить рождение новой фирмы «малой презентацией», и на этот счет у него заначена бутылка французского шампанского, что по тем временам было большой редкостью. Все вновь заключаемые договора я теперь оформлял через свою фирму, а Саша с Володей заключали договора на поставку компьютеров мелкими партиями. Мы сохранили примерно те же пропорции отчислений фирме и на зарплату исполнителям, как в фирме «Экотек». Но главной задачей мы считали прорыв на внешний рынок, правда, пока не знали, как. С этой целью Саша завязался с московской фирмой «Интермедбио», которая поторговывала не только медпрепаратами, но и любым другим сырьём с Западом. Руководство фирмой состояло из бывших партийных секретарей и работников каких-то министерств. Свой процент от контакта с нами они получали твёрдо, а вот к иностранцам нас не подпускали и за версту.
Саша получал свою директорскую зарплату и часть дохода от сделок, которые он проводил, помогая Володе. Однако, согласно Уставу, та часть собственности, которая откладывалась в фонде накоплений или реализовывалась в виде оборудования, считалась коллективной собственностью исполнителей. Видимо, это долго не давало Саше спать спокойно, и однажды он заявил нам, что имеет смысл реорганизовать наше малое предприятие в более прогрессивную форму акционерного общества. Я во всей этой суете особой разницы не видел, но возражать не стал, как и Володя. Я заметил философски: «Ты – директор, тебе видней. Мы доверяем твоей компетенции». Через пару дней состоялось собрание учредителей, по традиции – у меня на кухне. Первым был вопрос о долевом участии, вторым – о выпуске акций. Видно было, что первый вопрос Сашу совершенно измучил, потому что, когда он его формулировал, то покрывался пятнами, потел, говорил путанно и неуверенно. Словом, его предложение заключалось в том, что, поскольку на нём лично лежит вся полнота юридической, финансовой и любой другой ответственности за фирму, он считает правильным требовать себе 51% акций, а остальные разделить поровну между двумя другими учредителями. Уставной же капитал целесообразно взять по минимуму, требуемому законом, скажем сто тысяч, чтобы меньше была ответственность перед финорганами и налог на этот капитал. Реальная же стоимость акций при разделе дивидендов будет определяться текущей рыночной стоимостью недвижимости и оборотного капитала на момент оценки. Уставной капитал следует внести в течение года.
Идеи, высказанные нам, были настолько просты, что по степени прозрачности они напоминали дорогое эротическое бельё. Реальная стоимость имущества фирмы, конечно, намного превышала ту сумму уставного капитала, на которую предполагалась выпустить акции. Даже питидесяти одной тысячи рублей к настоящему моменту у Саши наверняка нет. Но за один предыдущий год инфляция обесценила деньги в десять раз, а в течение года она еще в десять раз их обесценит, и выкупить акции по цене, назначенной сегодня, сможет даже школьник. Именно по этой причине предложено реорганизовать фирму в акционерное общество закрытого типа. Пока Саша бегал по исполкомам и банкам, а также ставил печать и подпись под нашими с Володей договорами за свою директорскую зарплату, он вполне нас устраивал, как добросовестный работник. Теперь он в один приём решил стать капиталистом во что бы то ни стало. Это нормально, ибо человек слаб по своей природе, и он способен время от времени зарываться. Этот эпатаж был остановлен спокойным голосованием, которое двумя голосами против одного отвергло поступившее предложение. Саша мгновенно сник, потому что ему показалось, что наступил самый удобный момент учредителям выбрать себе другого директора. Но вместо этого поступило предложение разделить акции равными долями. Тогда наш директор извлек из портфеля следующий проработанный им вариант, который гласил, что три пакета акций по 30% предлагается распределить между тремя учредителями, а оставшиеся 10% оставить в резерве, на случай принятия новых членов в состав акционеров. Этот вариант мы и утвердили.
В следующую нашу поездку в Москву Саша получил деньги по моим договорам в «Интермедбио» и сказал мне: «Зачем тебе возить деньги туда-сюда? Я внесу твою зарплату в качестве твоей доли уставного капитала, а остатки выдам тебе в Новосибирске». В этом была своя логика, хотя я остался без зарплаты, а капитал можно было вносить в течение года. Однако, для покрытия текущих расходов на зарплату директора, бухгалтера, командировочные и прочие статьи новоиспечённой фирме требовались деньги. Тем более, что незадолго до этого у Володи угнали автомашину, и у него, естественно, возникли трудности с наличными, поскольку он назанимал денег для покупки другой машины.
Тем временем, Саша сумел создать себе трудности с бухгалтером – пышной брюнеткой с сильным, мстительным характером. Поскольку сам он в бухгалтерии разбирался не очень, то справедливо решил, что от бухгалтера в значительной степени зависит финансовая устойчивость фирмы, особенно в те времена, когда десятки новых законов, инструкций и постановлений появляются чуть не каждый месяц. И Саша предложил нам принять бухгалтера в число акционеров. А заодно, по его мнению, было бы целесообразно принять и её мужа – юриста. Принципиальных возражений не последовало, однако мы решили на двоих – бухгалтера и юриста – отдать один пай, чтобы они имели один голос на собрании. Просчет Саши оказался в том, что сначала он известил потенциальных акционеров о принятом нами решении, а потом он всё это сам перерешил, и, в целях экономии, захотел отдать им резервные 10% акций. Конечно, это был психологически неверный шаг, поскольку директор, который сегодня пообещал одно, завтра говорит другое, а потом сделает третье или вообще ничего не сделает – воспринимается, как несерьёзный человек. Неудивительно, что бухгалтер после этого случая решила, что не стоит вступать в число акционеров в фирму с таким директором. Под Новый Год она устроила Саше «подарок»: постоянно тянула с годовым отчетом, а за десять дней до конца года заявила, что у неё много работы, и отчет она сделает лишь за отдельные деньги, которые превышали её зарплату раза в три или четыре. Тут Саша тоже поступил, на мой взгляд, неверно. Её следовало уволить в тот же день, не выплатив вообще зарплаты за срыв годового отчета и отказ от выполнения основных обязанностей. Её семейную экономику это не подорвало бы никоим образом, поскольку обычно бухгалтера малых предприятий работают одновременно в трёх и более фирмах. Саша же поехал к родственнице, которая также работала где-то бухгалтером, и та сделала ему за пару дней нужный отчет. Я бы на месте Саши сделал самый правильный вывод из этой истории: освой сам бухгалтерский учёт, тогда тебя, вряд ли, смогут когда-либо ещё раз так подставить.
Через год я предложил подвести итоги работы фирмы на общем собрании акционеров. Перед этим я проинструктировал Сашу о том, что было бы очень неплохо, если бы все количественные данные не просто прозвучали вслух, но и остались на руках у каждого акционера в виде отчёта, хотя бы на двух страницах. В ответ мы услышали вновь, что неплохо бы бутылочкой ещё того, заветного французского шампанского отметить первый юбилей фирмы. Интересно, что мы так и не увидели это загадочное шампанское, как впрочем и отчёт директора, ни в первый год, ни в остальные. В устном отчёте директора были лишь общие фразы о том, что надо работать лучше, а цифры – это подбить и подытожить не так просто. Я понял, что директор в принципе не способен составить толковый отчет. Прозвучало предложение директора принять в число акционеров ребят из ИЯФа, которые работали в моем отделе фирмы, как самостоятельная группа исполнителей договоров. С ними директор тоже потом так ничего и не решил, как с бухгалтером.