В настоящее время опубликованы крупные монографии и коллективные исследования. Помимо упомянутого “Законодательства Петра I” это работы государствоведческого характера: “Представительство и выборы в России” В. Н. и А. Н. Белоновских (1999), “Местное самоуправление в России” А. Н. Бурова (2000) и др.
В виде учебного пособия оформлено исследование по процессуальному праву XVII–XVIII вв. Л. В. Батиева. Русское семейное право XVI–XVII вв. отражено в работе М. К. Цатуровой (1991).
Можно назвать также коллективный труд “Развитие русского права в первой половине XIX в” (1994), исследования С. В. Римского по истории церковного права и т. д. Основные положения исследований освещаются в выступлениях на научных конференциях (например, в 1997 г. в Воронеже состоялась конференция, приуроченная к 500-летию Судебника 1497 г.).
Историко-правовая тематика присутствует на страницах журнала “Вопросы истории”, существуют специальные периодические издания, например “История государства и права”.
На страницах учебников по уголовному, гражданскому, трудовому или по семейному праву также даются краткие исторические очерки. Поскольку авторы этих книг – юристы-отраслевики, их в первую очередь интересует происхождение и развитие норм, институтов, отрасли в целом.
Такие очерки предназначены уже для подготовленного читателя, знающего курс истории государства и права, следовательно, историко-правовое исследование в таких очерках структурируются соответственно структуре действующего законодательства.
В качестве примеров можно привести учебник для вузов по трудовому праву Р. З. Лившица, Ю. П. Орловского (2000), “Комментарии к Кодексу законов о труде” под редакцией В. И. Шкатулла (2001), “Лекции по семейному праву” М. В. Антокольской (1995).
Стремление современного поколения получить юридическое образование находит отражение и на издательском рынке. В настоящее время книжные прилавки радуют разнообразием книг учебного характера.
Известный историк-юрист Т. Е. Новицкая выпустила в издательстве МГУ краткий курс своих лекций. Каждый из разделов пособия снабжен библиографией, что способствует более углубленному изучению предмета.
В. А. Рогов является автором изданной в 1995 г. “Истории государства и права России IX – начала XX вв.”. Он впервые после М. Ф. Владимирского-Буданова предложил раздельное изложение общественного, государственного развития и истории права. Компоновка учебного материала подтверждена высоким уровнем исследований. Новаторский подход автора книги поддержан профессорско-преподавательским составом ряда вузов.
И. В. Иванцова предложила учебное пособие в форме вопросов и ответов. Ее книга “Как сдать экзамен по истории государства и права России” содержит полный список вопросов, выносимых на экзамен, и исчерпывающие ответы на них. (Несколько аналогичных курсов выпустил В. И. Власов.) При этом автор изложила только историко-юридические факты, поэтому книга получилась краткой и понятной для студенческой аудитории.
Учебные пособия В. К. Цечоева и Н. Е. Орловой (в 2 книгах) рассматривают историю государства и права России с древности до конца XX в. Первая книга охватывает время до 1861 г, вторая – последующие периоды. В учебных пособиях содержится учебный материал и извлечения из важнейших историко-правовых источников. В конце глав даются вопросы для самоконтроля и литература.
Некоторые аспекты историко-правового анализа присутствуют в курсах “История политических и правовых учений”. Этот предмет читается на старших курсах, поэтому здесь стоит ограничиться только обшей характеристикой курса в историографическом аспекте. Например, в учебнике “История политических и правовых учений” (М., 1998) рассматриваются концепции историков права (Б. Н. Чичерина, А. Ф. Кистяковского и др.).
Другая учебная литература по истории юридической мысли (В. С. Нерсесянц, Н. И. Омелечко, И. А. Исаев) также излагает теоретические вопросы, смежные с предметом историко-правовой историографии.
Учебное пособие Н. М. Азаркина специально исследует историю отечественной юридической мысли. Одним из положительных аспектов пособия следует назвать разработку этого курса как самостоятельного историко-правового предмета.
В работе Н. М. Азаркина предмет “История политических и правовых учений” тесно связан с предметом “Историография и источниковедение истории государства и права”.
Исследования по историографии и источниковедению курса “История отечественного государства и права” позволяют более обстоятельно изучить проблемы истории государства и права России.
2
Государство и право Древней Руси (IX–XII вв.)
2.1. Образование государства у восточных славян
Возникновение государственных образований. В конце XXIII вв. большая часть Древнерусского государства располагалась в лесной зоне. Новгородская, Полоцкая, Смоленская и Ростово-Суздальская земли находились в ней полностью; Галицкая, Волынская, Киевская, Черниговская и Муромско-Рязанская земли – частично в лесной, частично в лесостепной зоне; полностью лесостепной была только Переяславская земля.
В лесостепи особенно большое значение имела борьба со степными кочевниками. В конце X – начале XI в. натиск печенегов был таким сильным, что Киев не раз бывал в осаде, а при Владимире владения печенегов находились от столицы в двухдневном (верхом на лошади) переходе. К концу княжения Ярослава Мудрого опасность набегов печенегов сошла на нет, но в середине XI в. на лесостепные княжества надвинулась новая волна степных кочевников – половцев. Особенно большие опустошения они произвели в конце XI в., а также в 70-х и 80-х гг. XII в.
Численность населения Древней Руси в 30-х гг. XIII в. перед монголо-татарским нашествием, по расчетам Г. В. Вернадского и А. И. Яковлева, достигала 7–8 млн человек. Предположительно, что в той части лесостепи, которая входила во владения древнерусских княжеств, в это время обитало около 1,5–2 млн человек. Численность кочевников была, очевидно, невелика, так как основные места кочевий располагались в степной зоне.
Между историками не было единодушия по поводу того, каково было основное занятие населения Киевской Руси и что считалось главным в ее экономическом развитии. По мнению В. О. Ключевского, хозяйство Древней Руси на протяжении VIII–IX столетий противоречило природе страны. “Внешние условия сложились так, что, пока Русь сидела на днепровском черноземе, она преимущественно торговала продуктами лесных и других промыслов и принялась усердно пахать, когда пересела на верхневолжский суглинок”.
В первой лекции “Курса русской истории” В. О. Ключевский, характеризуя ее киевский период, делал вывод, что “господствующим фактором экономической жизни в этот период является внешняя торговля с вызванными ею лесными промыслами, звероловством и бортничеством”. Он предполагал, что сельское хозяйство в экономической жизни Киевской Руси могло занимать важное место.
Другая группа историков считает, что в Киевской Руси было развито сельское хозяйство (как земледелие, так и скотоводство). Это вполне согласуется с археологическими данными, а также с утверждениями языковедов, что для древнерусского языка X–XII вв. характерна развитая земледельческая терминология и что своими корнями она уходит в более ранние века. Это позволяет сделать вывод, что в Киевской Руси сельское хозяйство было основным занятием большинства населения лесостепи и одной из основ славянской экономики того времени. С наибольшей убедительностью эта точка зрения обоснована Б. Д. Грековым, М. С. Грушевским и Г. В. Вернадским.
Другой спорный вопрос – о значении охоты в Киевской Руси. По мнению Б. Д. Грекова, “охота на пушных зверей явилась в сколь- нибудь развитом виде следствием внешней и внутренней торговли, причем охота эта могла стать важным промыслом только на севере, так как в средней полосе (и особенно на юге) не могло быть пушного зверя, способного по своей ценности конкурировать с пушниной севера”. Однако в литературе не все согласны с этим мнением Б. Д.Грекова.
В частности, отмечается, что в X–XIII вв. основными видами пушного промысла и торговли были речной бобр, лесная куница, лисица и белка. Исторические данные о размещении животных указывают, что в X–XIII вв. именно южная полоса лесной зоны и лесостепь были наиболее плотно заселены бобром, лисицей и куницей. Следует также отметить, что, кроме пушных зверей, в Киевской Руси добывали диких копытных, тетеревиных и водоплавающих птиц, ловили рыбу.
Меха, мясо, кожи шли как на удовлетворение нужд самих охотников, так и в обмен на другие товары. Даже у князей охота была не столько спортом и отдыхом, сколько существенной статьей дохода их хозяйства.
Таким образом, в VIII–IX вв. после сельского хозяйства наиболее распространенным занятием населения лесостепи была охота. На это указывают не только письменные источники, но и костные останки диких животных, найденные при археологических раскопках, главным образом в кухонных отбросах.
В деятельности городского населения большое значение имело ремесло. Но все же, как показали археологические исследования Донецкого городища, часть городского населения также занималась земледелием и охотой.
Главным занятием кочевников – печенегов и половцев – в мирное время было кочевое скотоводство. Из летописей известно, что половцы разводили лошадей, коров, овец и верблюдов. Земледелием же они если и занимались, то в очень немногих местах и мало. При удачных походах на половцев русские войска захватывали у них скот и вежи, но в летописях нет упоминаний о том, что у половцев где-нибудь были ометы с хлебом или засеянные поля. Среди половцев встречались и охотники.
Зная об основных занятиях населения лесостепи в рассматриваемый период, можно составить представление, какие компоненты природной среды подвергались воздействию человека наиболее сильно и какие оставались незатронутыми.
Заводя пашни, земледельцы Киевской Руси должны были или распахивать степи и суходольные луговые поляны, или вырубать, сжигать и раскорчевывать лес. Второй путь земледельческого освоения угодий был характерен для лесной зоны. В лесостепи же, с появлением железных лемехов, плугов и других сельскохозяйственных орудий, гораздо легче было вспахать степь или поляну, чем вырубить лес и палить новину, а затем корчевать пни.
Однако есть сторонники и того мнения, что в Киевской Руси пашни заводились главным образом на месте сведенных для этой цели лесов. Основанием для такого представления послужил раздел Русской Правды, который озаглавлен в одних списках “О разнамении борти”, а в других “Аже кто борть разнаменаеть”. В этом разделе сказано: “Аже разнаменаеть борть, то 12 гривен. Аже межю перетнеть бортьную… то 12 гривен продажи. Аже дуб подотнеть знаменьный или межный, 12 гривен продажи”, т. е. эта статья устанавливает штраф за распашку межи, когда знаменный, или межевой, дуб определял границы пахотных полей.
Трудно предположить, что отдельные дубы самостоятельно вырастали среди полей или были посажены специально, чтобы определить по ним границы. Естественнее всего думать, что они были остатками вырубленного леса. Вероятно, в Среднем Поднепровье в Киевской Руси расширение посевных площадей происходило путем освоения лесных участков.
В дубравной лесостепи дуб был наиболее долговечным деревом, и поэтому он чаще всего использовался в качестве межевого знака не только в XI в., но и позднее. Дубы служили межевыми знаками и в таких лесостепных земельных владениях, где пахотных полей не было совсем. Об этом свидетельствуют многие более поздние историко-юридические акты. Плотность земледельческого населения была невысока, поскольку много людей погибало при набегах печенегов и половцев или попадало к ним в плен, а затем в рабство; немало людей гибло и при междоусобных княжеских войнах.
В той части лесостепи, которая была во владении кочевников, земледелия или вовсе не было, или оно находилось в зачаточном состоянии. Поскольку главным занятием кочевников было скотоводство, то воздействие их на угодья проявлялось главным образом через выпас скота.
Образование Древнерусского государства. О существовании Руси в исторических документах упоминается со второй половины I тысячелетия н. э. Современники называли Русью многочисленный славянский народ, проживавший на огромных пространствах от левых притоков Вислы до Кавказа и далеко на север по течению Днепра до Волхова и озера Ильмень включительно.
Феодальная государственность на Руси складывается на рубеже VIII–IX вв., заменяя собой органы родового строя. Процесс образования государственности на Руси необходимо рассматривать на фоне возникновения феодальных отношений.
В VI–VIII вв. восточные славяне переживали период разложения общинно-родового строя и становления феодализма.
В результате развития производительных сил наряду с феодальной деревней возникает городское хозяйство. Как в деревне, так и в городе развивается классовая борьба. В начале XII в. происходит серия крестьянских восстаний, в результате которых право было модифицировано в пользу беднейших слоев населения. В городах зарождалось социальное движение. Так, в Новгороде до XV в. произошло около 80 восстаний городского населения.
В результате классовой борьбы раннефеодальная монархия распадается, наступает период феодальной раздробленности. До захвата России монголо-татарами в первой половине XIII в. развитие русского общества является типично феодальным.
С точки зрения развития экономики и культуры, Древняя Русь в X–XII вв. не только находилась на уровне развития Запада, но и во многих отношениях опережала его. Киевская Русь была самым большим государством Европы раннего Средневековья. Ее земли простирались до Галицкой Руси на территории около 1 млн кв. км, а население составляло около 5 млн человек.
О высоком уровне экономического развития Киевской Руси свидетельствует то, что в первоисточниках XII в. ее называли “страной градов”, которых насчитывалось около 220. В городах существовали высокоразвитые и высокоспециализированные ремесла. Оживленная торговля велась по пути “из варяг в греки”. На высоком уровне находилось городское строительство, особенно церковное. До нападения монголов Русь не уступала другим странам Запада.
Древнерусское государство возникло и развивалось как этнически неоднородное. Кроме славянских, исторически в состав Древнерусского государства входили и неславянские земли – меря, весь, мурома, водь, ижора, лама, заволочская чудь и др. Однако главным ядром государства была Древняя Русь с населяющими ее восточнославянскими племенами.
В VI–VIII вв. славяне расселились на севере, где их звали венеды (это слово поныне сохранилось в эстонском языке), на юге, где их звали склавины, и на востоке, где их звали анты. Украинским историком М. Ю. Брайчевским установлено, что греческое слово “анты” значит то же, что славянское “поляне”. Сохранилось слово женского рода “поляница” в значении “богатырша”.