Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 11. Часть 16. Странствия (2000–2002) - Евгений Петрович Бажанов

Евгений Петрович Бажанов

Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества

Часть 16

Странствия (2000–2002)

…Ты меня манила песней рая,

и с тобой мы встретимся в раю.

Николай Гумилев

…Сейчас переходим с порога мирского

в ту область… как хочешь ее назови:

пустыня ли, смерть, отрешенье от слова,

иль, может быть, проще: молчанье любви…

Владимир Набоков

Нет человека более одинокого, чем тот, кто пережил любимую.

Эрнест Хемингуэй

Идут белые снеги,

как по нитке скользя…

Жить и жить бы на свете,

но, наверно, нельзя.

…Идут белые снеги,

как во все времена,

как при Пушкине, Стеньке

и как после меня.

Идут снеги большие,

аж до боли светлы,

и мои, и чужие

заметая следы.

Евгений Евтушенко

© Бажанов Е. П., 2019

© ООО «ИТК «Дашков и К°», 2019

Вместо предисловия

В этой части (16-й) я вспоминаю о наших с Наташей поездках за рубеж в начале XXI столетия. В томе 11 описываются путешествия в 2000–2002 годах, в томе 12 – в 2003–2006 годах. Всего за этот период мы выезжали за пределы своей страны 19 раз. 15 раз путешествовали вдвоем, в четырех случаях я отправлялся за рубеж один. Страшно не любил ездить без Наташи, мне это было абсолютно неинтересно, скучно и муторно из-за разлуки с женой, из-за того, что она не может видеть того, что вижу я. Весь смысл путешествий заключался для меня в том, чтобы доставить удовольствие Наташе, показать ей что-то диковинное, развлечь чем-то экстраординарным, покормить любимыми ею деликатесами.

Четыре вояжа в одиночку я совершил по настоянию Натули, и только исходя из утилитарных соображений. Это были сугубо деловые и краткие командировки для участия в научных форумах и переговорах ради заработка и закрепления связей, которые в будущем могли пригодиться и нашей семье в целом, и Дипломатической академии.

19 поездок в 14 стран за 7 лет, может быть, не так уж и мало, но их могло быть в разы больше. Возьмем 2001 год. Мы побывали в течение этого года в трех странах: Сирии, Франции и Люксембурге. При этом нереализованными остались приглашения в Японию, Южную Корею, США, Китай, Германию, Италию, Польшу (в часть из названных государств поступило по 2–3 приглашения!). В дневнике я объяснял, что каждый раз нас что-то не устраивало: то сверхкороткая продолжительность визитов, то финансовые условия, то тематика научных форумов. На семейном совете мы приходили к выводу, что нечего тратить время, силы и нервы ради очередного «скучного и бесполезного сборища говорунов».

Не удалось нам и осуществить мечту Наташеньки увидеть своими глазами древности Египта, отпугнула жара. Надумали податься летом в прохладную Скандинавию, но не позволили домашние дела. Мечтали об очном ознакомлении с Перу, чудом света Мачу-Пикчу, но решили, что далековато лететь. Часто обсуждали тему посещения Турции – и близко географически, и страна колоритная, но и туда не выбрались.

В 2002 году мы гостили во Франции, Бельгии, Ю. Корее, а я один еще и в Германии. Но сколько осталось нереализованным! Вот моя дневниковая запись на сей счет:

31 декабря 2002 года

…В течение года получили еще ряд приглашений по научной линии – из Ю. Кореи, Японии, Белоруссии, Ирана, США, Словакии и т. д. Но всякий раз не подходили условия – или приглашали по одному, или не обещали гонораров, или мы не могли поехать из-за занятости. Планировали совершить турпоездки в Чехию, Испанию, Египет, еще куда-то. Обзванивали посольства, беседовали с турагентствами, изучали предполагаемые маршруты, опрашивали тех, кто уже съездил в эти места. Но так и не собрались. Откладываем туризм на будущее. Тяжелее стали на подъем, пресыщены мотанием по земному шару, достопримечательностями, информацией.

В 2003 году пришлось отказаться от участия в солидных конференциях в Англии (Оксфордский университет), США (Принстонский университет), Китае (Пекинский и Шанхайский университеты), Испании (Мадридский университет). В очередной раз остались нереализованными планы турпоездок в Египет, Турцию, Скандинавию, круиз по Карибскому морю.

В 2004 году мы впервые отлучились из России не по делу, а чтобы отдохнуть, подались в Чехию, Карловы-Вары. При этом отказались в последний момент от участия в престижной международной конференции по Портсмутскому мирному договору и чтения курса лекций в ведущих вузах Северо-Востока США. Хотя с огромным трудом «выцарапали» американские визы, о чем свидетельствует запись в моем дневнике:

…Вчера поступила позитивная новость – Вашингтон выдал нам визы, причем годовые и многократные. Возможно, подействовали усилия американцев, которые нас в США пригласили. Ведь в ответ на мое сообщение, что нет виз, посланное 31.08, пришел шквал посланий: различные отставные послы, связанные с университетами, куда мы собирались, тут же обратились в посольство США в Москве, в Госдепартамент. Оптимистично заверяли меня, что визы будут. И вот они есть. Через 4 месяца (в 2003 г. ждать пришлось 11 месяцев, но только мне). Главное же в другом – я впервые получил многократную визу, да еще на такой гигантский срок! В чем причина щедрости? Время? Поумнели спецслужбы США? Кто-то подсобил из знакомых?

Радоваться я радовался, но к моменту получения виз мы уже окончательно решили, что на сей раз в Америку не поедем. Еще за две недели до этого Натуля объяснила, что по состоянию здоровья лететь за океан не в состоянии.

В 2004 году кроме Чехии мы съездили с Наташей только в Китай. И все. После этого, в 2005 и 2006 годах, лишь отдыхали в Карловых Варах, и оба раза неудачно: в 2005 году отдых прервали из-за трагедии – кончины Наташиной мамы, в 2006 году Натулю мучили недуги во время пребывания в Чехии. Все другие приглашения из-за рубежа (десятки), мои уговоры куда-то отправиться Наташа категорически отвергала, ссылаясь на болезни, болячки, недомогания, депрессию.

Ну и, забегая вперед, отмечу, что после 2006 года, вплоть до ухода из жизни 7 июня 2014 года, Наташа уже Москву не покидала. Не ездил и я (за исключением двух однодневных командировок в составе правительственных делегаций – в 2012 году в Турцию и в 2014 году в Италию, а также четырех посещений родного Сочи в 2011–2014 годах ради увековечения памяти моего отца, Петра Игнатьевича Бажанова, мэра города-курорта в 1963–1971 годах).

Ну а теперь в этом одиннадцатом томе подробно расскажу о наших зарубежных турне в 2000–2002 годах.

Глава 1

Лейли и Меджнун

Первую поездку в 2000 году мы совершили в Иран на основе следующего приглашения:

10 января 2000 г. Посольство Ирана в России (Москва, Россия):

Писали мы статьи в ноябре – декабре 1999 года, при этом использовали материалы, накопленные в предыдущие годы. Мы регулярно принимали в Москве иранских ученых, взаимодействовали с иранским посольством. 7–8 октября 1999 года провели совместно с посольством конференцию «Российско-иранское сотрудничество (взгляд из России)» и уже после нашей поездки в Иран опубликовали материалы конференции. Приглашали нас и на конфиденциальные встречи с высокопоставленными иранскими чиновниками, прибывавшими в российскую столицу для консультаций, прояснения позиций Кремля на международной арене. Не раз партнеры предлагали нам посетить их страну, но всякий раз не получалось (то начальство не отпускало, то мешали собственные дела, состояние здоровья и проч.).

Вот представление об Иране, которое сформировалось у нас к моменту отъезда в это государство с древнейшей цивилизацией:

1. В Иране живут не только персы. Пятая часть населения – азербайджанцы. Много курдов. Но все они считаются частями одной нации. Позиция властей гласит: «Для нас главное, что есть одна нация – мусульманская. Для настоящего мусульманина не существует никакой разницы – арабская ли национальность, туркменская, и так далее». Местные азербайджанцы подтверждают: «Мы считаем себя такими же иранцами, как и те, которые говорят на фарси».

2. Таким образом, иранская нация полиэтнична – состоит из персов, азербайджанцев, курдов и других. И, хотя это разные языковые группы, но чувство иранского патриотизма существует. Более того, они все гордятся древними временами, когда про арабов никто вообще не слышал и не было никакого ислама и никакого пророка. А процветала великая персидская империя, Кир и Персеполь. Арабы Иран покорили, но не «арабизировали», а только исламизировали. С тех пор персы признают арабский язык как язык пророка Мухаммеда, но арабов презирают. Ничего удивительного в этом нет: арабы их когда-то завоевали, но так и не смогли навязать им свой язык и свою культуру.

3. В Центральной Азии и на Ближнем Востоке именно язык фарси является языком культуры, литературы и искусства. Все древние поэты, начиная с Омара Хайяма, писали исключительно на фарси. В Узбекистане в прежние времена в культурных, интеллигентных семьях предпочитали говорить на фарси. Примерно так, как наше дворянство изъяснялось исключительно на французском языке. На бытовые темы говорили на тюркском (узбекском), но знание фарси считалось обязательным. Правда, все слова в фарси, которые касаются политики, религии, социальных и научных проблем, – арабского корня. Они чуть-чуть изменены и на другой лад произносятся, но происхождение их, безусловно, арабское.

4. Режим, который в Иране сейчас существует, завел страну в тупик. Но в дальней перспективе будущее просматривается в светлых тонах, потому что иранцы – талантливый народ.

К современному устройству общества иранская молодежь приспосабливается через Интернет, мобильную связь, многие знают английский язык. Другое дело, что после исламской революции иранцам навязали такие средневековые нормы, от которых все уже давно отошли. Молодые люди жалуются в первую очередь на безработицу и отсутствие квартир: молодой парень не может жениться, пока у него нет квартиры, а заработать на нее очень трудно. Он не может жениться, а значит, ему вообще жить очень трудно, потому что там с девушкой на улице или дискотеке не познакомишься. Были введены очень жесткие порядки – со временем они смягчились, но еще лет десять тому назад на улице могли остановить человека за то, что у него рубашка с коротким рукавом или застегнута не на все пуговицы.

Про девушек и говорить нечего – считается, что исламская женщина должна выходить из дома только в сопровождении мужа, брата или отца. Миллионы женщин на улице – специфическое зрелище, потому что все они одеты в темно-синие или черные одеяния, в которых все закрыто.

5. Тем не менее много женщин за рулем. В университете 60 % студентов женского пола. В Иране прекрасное кино, очень развита женская литература.

6. Иран хорошо развивался: если бы не исламская революция, то он сейчас был бы на голову выше Турции или любой арабской страны. Но беда состояла в том, что иранский шах не понял до конца своего народа. Он проводил «вестернизацию»: не было демократии, но были индустриализация, аграрная реформа, шах крестьянам отдал свою землю. Благими намерениями вымощена дорога в ад: в город хлынула масса молодых людей из крестьян, воспитанных на исламе. И что они увидели в городе? Огромные здания банков и корпораций, казино и кинотеатры, людей, которые катаются на роскошных автомобилях, шахиню – красивую женщину, открывающую вернисажи и выставки. А мусульманская жена, по их мнению, должна сидеть дома, с детьми. На контрасте появился протест. Когда эти люди жили у себя в деревне, они ничего хорошего не видели. Но когда попали в город и стали свидетелями того, что другие ездят на мерседесах, в то время как они сами еле сводят концы с концами, это, естественно, породило протест.

7. Основная современная иранская идея принадлежит аятолле Хомейни, и это исламская революция, возникшая по причине чувства протеста. Причем Хомейни всегда подчеркивал, что неправильно называть эту революцию шиитской, хотя Иран – шиитская страна. Это единственное такого рода государство: шиитов подавляющее большинство, и, когда Хомейни совершал революцию, он опирался на соответствующие традиции.

8. Если у суннитов есть выражение, что «один день смуты хуже ста лет деспотизма», то традиция шиитов обязывает их восставать против нечестивых правителей. Шиитскую идеологию и их мировоззрение нельзя отделять от образа мученика Хусейна – в два святых города, Неджеф и Кербелу, где похоронены зять и брат пророка Али и его сын Хусейн, зверски убитый и разрубленный на части, шииты съезжаются каждый год на праздник Ашура. Миллионы иранцев идут по улицам, режут себя ножами и бьют цепями в память о мученичестве Хусейна. Жертвенность и мученичество – характерные черты шиитов.

9. Несмотря на это, Хомейни называл свою революцию общеисламской, целью которой было избавить исламский мир от нечестивых правителей, предавших ислам. Режимы этих нечестивых королей и президентов полагалось смести с лица земли.

10. Но на пути встал Саддам Хусейн, началась война, которая в конце концов окончилась вничью. Провоевав восемь лет, имам Хомейни вынужден был подписать мирный договор, сказав, что для него это «то же самое, что выпить чашу с ядом». Подписал договор – и умер, а Иран долго зализывал раны.

11. Экспансию исламской революции на время пришлось приостановить. Долго страна выбивалась из тяжелейшего экономического положения, но вышла успешно, в конечном счете благодаря огромным доходам от нефти, цены на которую резко повысились на рубеже двух столетий и особенно в нулевые годы. Приспосабливалась к «жизни без Хомейни» и политическая система. Его место в качестве лидера революции занял несравненно менее авторитетный и харизматичный аятолла Хаменеи. Степень демократии и плюрализма мнений, поразительная для исламского мира, так высока, что на пост президента в 1997 году был избран умеренный политик, человек свободолюбивых взглядов.

12. Хомейни действовал по шекспировской формуле – чума на оба ваши дома, т. е. и на капитализм, и на коммунизм. Он создавал «благословенную исламскую экономику», и у него, конечно, ничего не получилось. То, что в итоге вышло, можно назвать клерикально-бюрократическим капитализмом – т. е. власть находится в руках корпораций, тесно связанных с государством и с духовной верхушкой. Все эти аятоллы и муллы не то чтобы сами превратились в коммерсантов, но способствовали возникновению разных фондов и корпораций, которые при поддержке государства контролируют всю экономику.

Практически произошло сращивание духовной верхушки с новыми предпринимателями и силовиками. Частного капитала нет, капитализм государственный, но своеобразный – клерикальный. Молодые люди ругают правительство последними словами. Хотя бы потому, что им осточертела эта моральная строгость.

13. В Тегеране нигде не выпьешь. Там другая культура, но строгости многим не по нраву.

Иран не тоталитарное государство. В тоталитарной стране местный житель, увидев иностранца, испугается и перейдет на другую сторону улицы. А там – газеты спокойно критикуют правительство. Но вот плохого слова сказать про духовного лидера революции Хаменеи – нельзя. В общем, это очень своеобразная страна – не такая задавленная, как Ирак при Саддаме Хусейне, но и не свободная.