– Коль, это твой дом напротив? – Медленное формирование фразы из нескольких слов, занимало время. Организм был ослаблен вместе с сознанием и возвращаться в привычное состояние добровольно не собирался.
– Да. – Николай отвечал сухо и быстро, пытаясь все так же найти способ открыть эту злосчастную дверь. При уходе из дому Ламар закрыл все замки и секретки.
– Мне кажется или я вижу подсолнух в твоем дворе?
– Тебе не кажется Ламар.
– Круто, хорошая земля, а еще что-нить растет?
– Все растет Ламар, вчера собрал яблоки и помидоры.
Сознание и трезвость вернулись на место. Алкогольного опьянения словно не стало за одну секунду. Ламар повернул голову и одновременно с этим расправлялись все его морщины, расслабленные мышцы лица и тела. Он стоял абсолютно трезвый. Лишь легкий запах напоминал о недавнем состоянии. Реакция была абсолютно естественной, но только для нас кто видит это каждый день. Свои овощи и фрукты из земли. Немыслимо. Такое и представить сложно, а где овощи из пробирки? В городах уже и не помнили настоящего запаха и цвета плодов земли и культивации. Любой гражданин засыпал в специальный автомат порошок, вводил нужную комбинацию и при нем в течении одной минуты рождалась и вырастала нужная позиция. Любопытный момент для тех кто видел это в первый раз. На экране зажигается матрица в которой отображается этап селекции и ускоренного роста, потом момент, овощ с неестественным пластмассовым привкусом глядит на вас. Дело сделано, моментальное рождение, взвес и покупка. Никаких тебе транспортных компаний, ферм и войн конкурентов. Один монополист на весь мир. Изобрел, запатентовал и ввел в широкие массы. Ламар переводил взгляд с Николая, на его огород.
– Я почку отдам за пару яблок.
– Не нужна мне твоя почка.
– Что ты хочешь?
– Да ничего я не хочу, пойдем.
Новые друзья перешли условную дорогу и зашли к Николаю. Ламар уже был трезв и за ним не нужно было следить. Доктор что-то делал войдя в свой дом, оставив нового жителя в огороде. Тот в свою очередь словно искатель приключений нашедший случайно, золотой город Эльдорадо, оглядывался не веря своим глазам. Медленно прогуливаясь по огороду он вдыхал свежий запах плодов. Разнообразие ароматов витало здесь повсеместно. Ровные рядки грядок с тропинками между ними, пара теплиц и поливочная система составляли основную часть участка доктора. Ламар пошёл к теплицам. Открыв плотные двери он ощутил, как в лицо ударил горячий воздух и щиплющий нос, запах лозы огурцов. Деккер словно вернувшийся с необитаемого острова Робинзон схватил первый попавшийся плод приятно уколовший его острыми пупырышками. Улыбнувшись он стесал треть огурца зубами. Блаженство растекалось по его лицу и телу.
– Может щепотку соли? – Николай стоял позади и наблюдал за Ламаром. Любопытство заставило его молчать и радоваться смотря на то как обычные вещи делают человека счастливым. Ламар обернулся и словно маленький зверек застигнутый врасплох, оцепенел. – Держи.
Ламар присыпал надкушенный плод и укусил еще раз. Это был словно принудительный экстаз. Человек просто не контролировал эмоции от давно забытых ощущений, но глубоко в сознании память напоминала о мгновениях беззаботного и счастливого детства. Жизни в которой настоящее было настоящим, а не какой-то навязанной иллюзией. Новоиспеченные товарищи пошли в дом. Проходя через маленькую плантацию и осматривая более трезвым и спокойным взглядом, Деккер отметил что тут росло: подсолнухи и цветы украшали периметр, ягоды земляники, смородины, облепихи, цвели и привлекали пчел. Действительно, тут были пчелы опылявшие уже устремившиеся в осень культуры. На дальних грядках лежали кабачки, баклажаны и тыквы. Небольшие кусты миниатюрных помидор и зелени соседствовали с морковью и картофелем. За этот огород Николая могли убить или посадить, неизвестно что бы произошло раньше. Мужчины зашли в дом. Из гостиной слышалась музыка, они же направились на кухню где и расположились. Доктор Гришковец усадил гостя, сам же принялся готовить ужин и накрывать на стол. Через пять минут на столе было следующее: зелень и лук лежали в одной корзине с помидорами и огурцами, стояла бутылка чего-то желтоватого, а также большой шмат сала и булка хлеба из печи.
– Вчера пек, сейчас картошку запечем по быстрому и уже сядем нормально. Спирт тебе не предлагаю, слишком он крепкий для тебя Ламар. Давай по одной и я возвращаюсь к духовке. – Они выпили по небольшой стопке чего-то обжигающего и отдающего шоколадом.
– Коньяк?
– Откуда хоть, ты что. Самогонка.
Николай улыбался своей широкой и добродушной улыбкой лишь располагая к себе еще больше. Доктор Гришковец по уже озвученному плану вернулся к плите чтобы до конца запечь клубни картофеля. Ламар не стал отсиживаться без дела и нарезал хлеб и овощи. Получалось это немного коряво. Самогонка еще немного оставляла горечь и жжение в горле. Хотя и более приятною и благородную нежели медицинский спирт. Вскоре все было готово. Ламар вспоминал рассказы деда со стороны матери, что в деревне в которой они проводили лето его отец, те кушали черный хлеб с салом и чесноком. Так они сидели, пили и кушали.
– Ламар, можно вопрос?
– Конечно.
– Где ты был когда все случилось? – Разговор принял неожиданный поворот, случай очень важный и поэтому не менее болезненный для всех жителей планеты.
– Я тогда продвигался вглубь России, пытаясь отыскать место по тише и менее индустриальное нежели любой многомиллионный центр. Остановился вместе со своими попутчиками в Свердловске. Там тогда был день города и народу на улицах было просто огромное количество. Все веселились. – Ламар взял небольшую паузу. – Потом погасло электричество, тьма и мрак лишили нас всех источников света. Затем прозвучала эта труба, словно размером с целую планету она гудела минуту заставляя всех упасть на колени и схватиться за голову, чтобы хоть как то снять этот шум и боль. Когда труба закончила гудеть мы подняли глаза. По небу словно бегала молния, знаешь, не так как при грозе, сверху вниз, а просто по всему небосклону слева-направо и наоборот. Света так и не было, но затем. В разных точках появились светящиеся фигуры, словно искры света. Разглядеть не представлялось возможным, их было много и они были повсюду, но очень далеко. Обернувшись я увидел человека на которого взирали все кто был со мной на одной площади. Молодой человек светился таким чистым и теплым светом. Его приподняло немного в воздух оторвав от земли. Лицо же его было таким блаженно-спокойным и счастливым что мы просто ничего не поняли. Затем зажглось электричество ослепив нас. В следующий миг этот парень лежал замертво с тем же выражением лица. Знаешь, мне кажется от него пахло чем то невообразимо прекрасным, я почувствовал нечто подобное очутившись в твоем огороде. Потом все пропало. Так было при мне, а ты Коля, что видел ты?
– Я…я был со своей женой и мы возвращались с загородной поездки, наш сын выступал на соревнованиях по боксу и занял первое место. Мы были счастливы и горды. Он был такой маленький и счастливый. Мы ехали под нашу любимую песню и как в американских фильмах подпевали исполнителям. Затем, как ты говорил, погасло все электричество и автомобиль встал как вкопанный словно я и не ехал. Тьма не давала вглядеться и что то увидеть. Я ничего не мог понять, затем труба, я обнял их чтобы защитить… когда они замолчали я от ринулся от них. Они светились и выглядели счастливыми. Лиза посмотрела на меня так, что я понял, что у них все хорошо. Я успел поцеловать их по разу и они погасли. – Горечь и ком в горле встали у Николая, слезы наворачивались на глазах но не смели течь.
– Прости.
– Нет, я должен был спросить и напомнить себе.
– Но что же это было?
– Ответа ни у кого нет, старики говорили, что это кара небесная. Правительство что это направленный удар военных разных стран, новое оружие так сказать. А я не знаю, но они были так счастливы.
– Я тоже видел. Когда тебя убивают выражение лица сложно изменить на такое блаженное.
– Верно. – Николай был согласен с этим фактом.
– И все же?
– Нет ответа, я думал узнаю что-то из твоего рассказа, но это тоже самое что и у всех остальных.
Молчание повисло в комнате, вернуться в прежнее русло после таких воспоминаний было сложно и тяжко. Ностальгия с таким оттенком накладывала долгий и очень мощный отпечаток. Посидев еще минуту они подняли стопки за райские сады для тех кто оставил нас с тем предсмертным и счастливым выражением лица. Понимания и точного понятия они об этом не имели но старики говорили именно так. Спустя полчаса как они все съели, доктор и Ламар перешли в гостиную. Николай опять оставил Деккера, а сам удалился. Гостиная была небольшой комнатой, с тремя окнами. В углу над небольшим столом висели медали и грамоты сына Николая. Фотографии и награды совсем юного спортсмена. На крышке большого лампового и старого телевизора стояла фотография всей семьи вместе. У Николая тогда еще была его шевелюра, Лиза, как он назвал свою жену, была красивой женщиной с яркими глазами и вьющимися рыжими волосами, сын также был рядом. На стенде с медалями висела поздравительная открытка адресованная Глебу. Это не честно, терять близких, родители не должны хоронить детей. Мысли прервал заикающийся граммофон. Действительно в углу комнаты стоял раскрытый чемодан с золотой трубой и кучей пластинок. Ламар подошел ближе и передвинул иглу на край диска. Потрескивание раздающееся из трубы позволяло вспомнить очень, очень старые времена когда и эти граммофоны покинули место завсегдатай гостиных и сменившись на цифровые. Играла лёгкая музыка с аккомпанементом из пианино и скрипки. Музыка позволяла прогнать тревожные мысли отдавшись полностью творениям мастеров прошлых лет.
– Куришь? – Ламар обернулся, Николай стоял в дверях. Вся настороженность и тревога пропали, деревня действительно была вне времени и событий происходящих в мире.
– Раньше курил.
– Пойдем в сад, там можно сидеть и табачить не боясь что пропахнет одежда или весь дом.
Мужчины вышли во двор и располагались в саду. Небольшая беседка с противоположного, и не видимого для глаз обывателя торца дома, подходила для этого идеально. Николай крутил самокрутки, он так был увлечен, что казалось, что процесс их производства доставлял ему не меньше удовольствия чем само курение. Закончив и сложив папиросы в ровную кучу на маленьком столике доктор Гришковец ушел в дом. Вернулся же он через минуту с огромным медным самоваром. Товарищи достали чашки, сахар и заварку для предстоящего мероприятия. Стоит упомянуть что выпитая бутылка самогона лишь прибавила задора и эмоциональности их вечеру, ни о каком опьянении речи не было. Чай кстати был совсем не индийский или любой другой какой был раньше повсеместно. Листовой чай ушел вместе с миром и спокойствием, сейчас в деревне был старый добрый чайный гриб. Вкус конечно менее душистый, но в принципе очень даже сносно. Причем крайне полезно. Чаепитие шло ровно, самокрутки дымились и чай наливался уже в десятый раз. Взрослые мужчины вспоминали смешные и странные случаи из жизни, навсегда прогоняя тоску из раненых сердец.
До начала конца.
Ламар Деккер работал в офисе международной строительной фирмы, переговорщиком. В его обязанности входило заключение сделок и сопровождение их же. Компания строила всевозможные высотки и жилье для граждан объединенной Англии. В силу сложившейся специфики связанной с переменой основной массы граждан, проекты пришлось переделывать полностью. Обычные небольшие квартирки уходили прочь. В прошлых стандартных квадратных метрах невозможно было содержать средние семьи имевшие по три, четыре ребенка. Торговые центры перестраивались и образовывали симбиоз длинных восточных рынков в ультра современных торговых зданиях. Внешне они оставались прежними, но внутри изменились кардинально. Лавки с пряностями стали обычным и очень массовым явлением вместе с соседствующими с ними горшечниками и торговцами золота. Кредиты заменившие бумажные деньги по всему миру, тратились с той же скоростью, что и прошлые аналоги. Бумажные деньги были отменены недавно по объявленной причине опасности уличной преступности в лице карманников и грабителей. Хотя скорее всего это было сделано чтобы посадить остатки общества на чипы. Бумажные средства изымались с единовременным зачислением кредитов. Данная условная единица стерла границы международных различий и спекуляций с валютой. Все яснее становилось что существовать без встроенного чипа было невозможно. Вся жизнь была к нему привязана и крутилась вокруг него же. Ламар отказался от вживления чипа сославшись на аллергию, на электронику, а также на непереносимость иголок и крови. Знакомый врач за кругленькую сумму устроил все справки с занесением диагноза в реестр. Чип же Ламар носил как брелок, все больше не доверяя этому новому течению жизни. В обеденный перерыв транслировали новости об испытаниях нового летального оружия. Новое средство массового поражения должно было избавить от врагов, начав очередную гонку вооружений. Новости как всегда были не утешительны. После начала дележки территорий на Африканском полуострове, самолеты ведущие бой нанесли авиаудар по лабораториями находящимся там же. Случайно или нет, но катастрофа случилась. Одно точное попадание запустило реакцию и по цепочки, серией взрывов, детонировали остальные правительственные и частные научные центры. Разрабатываемые там лекарства от сотен штаммов вирусов вместе с исходниками вышли наружу и уничтожили жизнь континента. Став невинными жертвами чужой войны Африка принесла мир на землю, жаль, что ненадолго.
Репортажи и замедленные повторы взрывов катастрофы транслировали целую неделю. Миллионы жизней стёртых из-за деления сфер влияний корпораций. Ужасы войны и биологических катастроф на каждом экране в городе. Напоминали ли они обычным людям как быстротечна их жизнь в руках катастрофы? Неизвестно, но то что эти средства массовой информации пудрили нам мозги было ясно. Один знакомый Ламара недавно открыл секрет который и никогда не прятали. Двадцать пятый кадр. Изобретение шестидесятых годов позапрошлого века. Принудительное подселение психотропных и вредных сигналов посредством телевиденья, музыки и интернета. Сами того не зная и не подразумевая, человек смотря вроде бы невинную и не связанную не с чем передачу, кино или любимую композицию, мог принимать этот сигнал расстраивающий здоровье, психику и сексуальную ориентацию слушателя. Работало это повсеместно и во всем мире, настройки же производили на станциях вещания посредством вируса. Этот знакомый который рассказал все Ламару, занимался тем что продвигал эти технологии в настоящее время. Его заботило психологическое состояние и возможность делать людей лучше и при чем принудительно. Вскоре оказалось, что делать людей лучше не рентабельно, от этого они не станут больше покупать, тратить и развлекаться. Международные корпорации закупали эту технологию еженедельно. Доктор Сингх на следующий день выкинул телевизор и все устройства содержащие электронику в доме, как позже оказалось в мусор ушло все. Компьютеры, экраны, утюг и пылесос. Все эти и другие вещи распространяли опасные волны действующие на мозг. После откровения доктора Сингха, Деккер избавился от телевизора который и так не смотрел, так как был всегда на работе. Профессор Сингх же исчез через два дня, на работе сказали, что он был отправлен в командировку. Только его последний визит исключал из планов ближайший уезд из страны, а если вдруг он исчезнет значит он был прав. Такие были его последние слова и записка переданная с адресом в далеком Бомбее.