– В упор не вижу.
– Если сапоги для полей-огородов и штаны без стрелок вы считаете признаком мужественности, – произнёс Макидор дрожащим голосом, – где же ваша брутальная небритость, и почему от вас пахнет дорогим парфюмом, а не пóтом? Следуйте своим убеждениям до конца, а не стойте посередине.
Адэр опешил:
– Ты в своём уме?
Макидор втянул шею в костлявые плечи:
– Не совсем. Зато я цельная личность.
– Уйди с глаз, – прикрикнул на него Адэр и посмотрел на своё отражение в зеркале.
Цельная личность… Как же ею стать, когда мысли, слова и поступки разбегаются в разные стороны? Где найти тот внутренний костяк, который должен обрастать гармонией и согласованностью мыслей, решений и действий? Тяжело вздохнув, Адэр взял с софы костюм.
Сегодня чувствовалось, что советники ответственно подошли к подготовке своих выступлений. Мужи сыпали цифрами, приводили примеры. Ближе к обеду затихли.
– Зачем мы собрались? – спросила Малика.
– Если бы вы не меняли платья, советник Латаль, – произнёс Орэс, – я бы решил, что третий день вижу один и тот же сон.
Малика провела рукой по лакированной поверхности стола, словно стирая пыль, видимую только ей:
– За два дня в Порубежье умерли одна тысяча семьсот шесть человек. Одна тысяча семьсот шесть человек так и не узнали, что в стране появились люди, которые позаботятся об их родных и любимых. Сколько ещё их умрёт в неведении и с тяжёлой душой?
Кладезь пригладил пальцами прилизанную чёлку:
– Вы нас в чём-то обвиняете, советник Латаль?
– Я хочу, чтобы вы делились с правителем своим опытом, а не ущербными знаниями мелких чиновников, которые вы откопали в архиве.
– Это жизнь нашей страны! – возразил Кладэзь.
– Которую никто из вас, кроме Крикса Силара и Анатана Гравеля, не знает изнутри.
– А вы? – подал голос Юстин Ассиз. – Вы знаете?
– И я не знаю. – Малика поднялась и отошла к окну.
Адэр поймал себя на мысли, что препирательства советников с Маликой доставляют ему удовольствие. Их нападки как сладкая месть за пощёчину. А он, как сказал костюмер, стоит посередине, не вмешиваясь в борьбу сторон. Только борьба неравная, бесчестная. И это придавало удовольствию кислый привкус.
– За десять дней Латаль объехала все селения самого бедного района страны, – произнёс Адэр и краем глаза уловил, как Малика резко обернулась. – Она была на всех приисках Бездольного Узла, разговаривала со всеми начальниками, встречалась со всеми стражами и беседовала с селянами. А вы, советник Ассиз, сколько искупительных поселений посетили за свою жизнь?
Юстин смутился:
– Ни одного, мой правитель.
Адэр посмотрел на тучного человека с грубыми чертами лица:
– А вы, советник Глур, пробовали прожить неделю всей семьей на пять моров? – Направил взгляд на Яриса. – Советник Ларе, вы когда-нибудь были в больнице для бедных?
Пригнув голову, Ярис посмотрел поверх очков:
– Мы знаем, что в стране всё плохо, мой правитель.
– Насколько плохо, советник Ларе? Кто из вас, уважаемые советники, успел хотя бы в общих чертах познакомиться со своей страной? Я вызвал вас из других стран. Вызвал заблаговременно. Чем вы занимались до сегодняшнего дня?
– Разрешите, мой правитель? – сказал Мави Безбур и поднялся. – Я должен был выступить два дня назад. Но я ждал от коллег главного вопроса: какими средствами располагает Совет? Так вот, денег в казне осталось на пятьдесят восемь дней. По приказу правителя прииски перестали сдавать камни в отделения тезарского банка. Первая причина: банк принимает камни по непомерно заниженной цене. Вторая: служащие банка оказались нечисты на руку. Соответственно, притока в казну нет. Нам нужен свой, государственный банк. Для его создания необходим уставной капитал, который формируется из казны. Круг замкнулся.
Лица советников вытянулись. Не ожидали…
Первым пришёл в себя Ярис Ларе:
– Ну и как нам прикажете работать без денег?
Мави пожал плечами:
– Возьмите в каком-нибудь отдалённом селении тяжелобольного ребёнка и донесите его до больницы на руках.
– Зачем?
– Пока вы несёте, обливаясь потом и страшась за жизнь малыша, вас посетят с десяток идей, как позаботиться о здоровье народа сейчас, а не через десять лет, когда будут построены сотни больниц. Если идеи не появятся – значит, вы занимаете чужое место, советник Ларе.
– Интересно, какие идеи посетили вас, – сказал Орэс.
– Старший советник! Я хочу извиниться перед вами за своих коллег и прошу присоединиться к нам, – проговорил Мави и, когда Малика вернулась в кресло, взял со стола бумаги. – Предлагаю провести в Порубежье ювелирную выставку-аукцион, на которой мы сможем продать удержанные драгоценные камни. Прошу проголосовать, не вдаваясь в подробности.
Заседатели подняли руки.
Адэр сжал подлокотники кресла:
– Принято!
Есть первое решение!
– Далее, – сказал Мави, глядя в записи. – В стране работает сто двадцать пять иностранных предприятий, налоги идут мимо нашей казны. Предлагаю провести модернизацию экономики…
– Говорите о финансах, экономику оставьте мне, – произнёс человек с глубокими залысинами на висках.
– Дослушайте до конца, советник Кольхаас, – проговорил Мави миролюбивым тоном. – Предлагаю провести модернизацию экономики путём регистрации международных концернов и компаний, не требуя открытия их представительств в Порубежье. Пусть работают где угодно, а налог с чистой прибыли платят нам.
– Чем вы собираетесь их заманить? – поинтересовался Кольхаас.
– Самая высокая налоговая ставка в мире составляет тридцать процентов, минимальная – пятнадцать. Я подготовил проект закона, который предусматривает семь процентов.
– Не маловато?
– С миру по капле – река в казну.
– Сомневаюсь, что сработает, – отозвался Орэс.
– Если не сработает, я попрощаюсь с креслом советника.
– И с авторитетом, – добавил Кольхаас.
– Не ставьте точку, коллега. Я только начал работать. Когда мои идеи иссякнут, вы узнаете первым, – сказал Мави и с довольным видом сел.
– Спасибо вам за подсказку, – произнёс Вилар. – Трасса Маншер – Партикурам проходит через шесть стран в обход Порубежья. Обе стороны платят впечатляющие дорожные сборы. Я предложу им построить дорогу напрямик. Лично разработаю выигрышный маршрут, который позволит мне заняться второстепенными дорогами.
– Тысячи наших граждан получат работу, – откликнулся советник по социальным вопросам. – Поддерживаю.
– Поддерживаю, – один за другим проговорили мужи.
Адэр достал из папки документ:
– Я составил договор, согласно которому Тезар временно возьмёт на себя представление интересов Порубежья на дипломатическом уровне во всех странах. Прошу ознакомиться.
Орэс округлил глаза:
– Мой правитель…
– Вы же не хотите, чтобы Порубежье оставалось страной на бумаге, советник Лаел? – сказал Адэр и пустил документ по кругу.
– Во сколько нам обойдётся сие удовольствие? – спросил Юстин.
– Как бы парадоксально это ни звучало, Тезар наш должник. И всё благодаря махинациям своего банка. Бойвард и Партикурам тоже наши должники. Из-за их халатности на границах в Порубежье стекается всякий сброд. Советник Бархат, я ни на секунду не сомневаюсь, что Партикурам согласится строить дорогу, чтобы хоть как-то восстановить репутацию. А с Бойвардом начните переговоры о телефонном, телеграфном и почтовом обслуживании Порубежья. Пусть даже временном. – Адэр сложил на столе руки. – И наконец, уму непостижимый факт: Ракшада нам тоже должна. В замке содержится нарушитель границы и работорговец – родной брат хазира Ракшады.
Советники закрутились, зашептались.
Адэр похлопал ладонью по столу, призывая мужей к тишине:
– Только не говорите, что вы этого не знали. Пресса вторую неделю гудит. Или вы следите только за тем, как обсуждают простолюдинов за столом моего Совета? – Откинулся на спинку кресла. – Пресса гудит, а хазир молчит. И пусть молчит. Каждый день его молчания увеличивает размер выкупа.
Адэр наблюдал, как советники читают договор с Тезаром. Одобрительно покачивая головами, передают бумагу дальше. Заседание превзошло самые смелые ожидания. Разум выводил рулады, а внутренний голос наперекор ему скрипел. Единство и взаимопонимание людей – вещь хрупкая и недолговечная. Что запоют мужи в следующий раз?
– Предлагаю объявить о постоянном нейтралитете Порубежья во всех международных конфликтах, – сказал Орэс Лаел и получил поддержку советников.
– Мой правитель! – произнёс Юстин. – Я могу взять слово?
Адэр кивнул. Если разговор вновь пойдёт о продлении полномочий судей, с графом придётся распрощаться. На служителей правосудия было плевать, но решение в запале высказано, и чтобы быть цельной личностью хотя бы в чужих глазах, менять свою позицию нельзя.
– В Порубежье царит беззаконие, – начал Юстин. – Своих законов нет. Чужих законов столько, что я сам в них запутался. Притом некоторые Указы Великого противоречат друг другу.
Советники одобрительно зашумели.
Юстин поднял руку и продолжил в тишине:
– От деда мне достался Законник Зервана. Грасс-Дэмор процветал, его опыт перенимали другие государства. Зачем нам изобретать колесо, когда оно уже в наших руках? Те законы, которые безошибочно работали при Зерване, после некоторой доработки безошибочно будут работать и в наше время. Да, я замахнулся на большое и трудное дело и прошу поддержать меня: сейчас голосом, потом участием, советом или подсказкой.
– Поддерживаю, – вдруг сказала Малика.
– Конечно, поддерживаете, – проговорил Орэс с ехидцей, – ведь рукой Зервана водила моруна.
Адэр нахмурился:
– Разве Зерван был женат на моруне?
– Нет, мой правитель. На протяжении четырёх веков советчицами династии Грассов были моруны.
Адэр сжал вспотевшие ладони. История повторяется. Отец сказал бы – дурной знак. Так сказал бы тот, кто отправил единственного сына в эту глушь и даже не потрудился рассказать о том, что наворотил в стране.
– Поддерживаю, – произнёс Адэр, и плевать, что остальные советники молчат.
Юстин поклонился и сел.
– Наш народ малограмотный, – сказала Малика. – Он ещё не умеет размышлять, и то, о чём мы говорили сегодня, он вряд ли поймёт. Необходимо хоть одно решение, которое будут обсуждать не газетчики, а люди. Я предлагаю вернуть наших граждан, отправленных на искупительные работы в Тезар.
– Поддерживаю, – кивнул Исаноха. – Они провинились перед Порубежьем и должны искупать свою вину здесь, а не на чужбине.
– Я говорю об амнистии.
– Опомнитесь! – воскликнул советник с яйцеобразной головой. – Мало нам забот, так мы ещё наводним страну отребьем!
– Мы говорим о гражданах нашей страны! – подал голос Кладэзь. – Многие из них не преступники, они всего лишь оступились, а помощники наместника, выполняя заказ на поставку рабочей силы в Тезар, превысили свои полномочия.
– Откуда вам это известно? – хохотнул Орэс. – Советник по вопросам образования – раб глупых слухов?
– В таком случае я тоже раб, – тихо промолвил Исаноха.
– И я, – откликнулся Джиано.
Адэр растерялся:
– Совет не имеет права обсуждать слухи.
– Это не слухи, мой правитель, – произнёс Крикс. – В каждом селении есть доносчики, которые строчили наместникам о провинностях односельчан. Стражи жалели, а эти – нет. Раз в месяц приезжала искупилка, забирали всех скопом. Возвращались единицы. В Рисковый тоже приезжали, пока я не вычислил, кто пишет.
– Советник Ассиз! Это правда?
– Да, мой правитель.
Теперь стало понятно, почему Юстин Ассиз не хочет менять судей. Ошибки в вынесении приговоров, вероятнее всего, носили единичный характер. Вопиющее беззаконие совершалось по приказу Тезара. Его Тезара! Его великой державы! Верится с трудом.
Адэр повернулся к Малике:
– Чья подпись стояла на приказах?
– Я не видела. Наместники обсуждали их на собраниях, но запрещали что-либо записывать.
Советники переглянулись и уставились в блокноты.
– Советник Ассиз, – проговорил Адэр. – Мне нужны личные дела порубежцев, отправленных на искупительные работы в Тезар.
– Хорошо, мой правитель, – ответил Юстин с толикой сомнения в голосе.
– Я передумал. Мне нужны все судебные постановления.
– Все?
– Да.
– За какой период?
– За двадцать лет.
Юстин попытался улыбнуться – выпуклые губы вымученно растянулись.
– Мой правитель, их тысячи. Я бы сказал: десятки тысяч.
– А я сказал бы, миллионы. – Адэр раскрыл записную книжку. – По моим подсчётам за последние двадцать лет из Порубежья исчезли одиннадцать миллионов человек, советник Ассиз. Вы и советник Силар поможете мне их найти.
– Суды каждые три года сдают дела в архив, – проговорила Малика.
– В мой архив?
– Да, мой правитель.
Адэр всплеснул руками:
– Просто замечательно! Вам осталось привезти недостающие документы, советник Ассиз. Завтра с утра приступаем к их изучению.
– Одиннадцать миллионов – это не шутка. Это пятая часть страны! – подал голос советник по социальным вопросам, возмущённо тряхнув вторым подбородком. – Надо в срочном порядке провести перепись населения.
– Появятся деньги, обязательно проведём, – отозвался Мави Безбур.
Юстин Ассиз прокашлялся в кулак:
– Мой правитель! Повторю перед Советом то, что говорил вчера вам лично. Если дать слабину, каждый преступник в стране проснётся. Амнистия, как и поголовная смена судей, позволит бандитам осмелеть и вылезти из нор. К ним примкнут все, кто считает себя ущемлённым, все, кто решит отомстить за слишком суровый приговор. Их не сотни и даже не тысячи. Вы сами сказали – их миллионы. В большинстве селений по одному стражу. У нас нет обученных людей, нет денег, чтобы остановить волну преступности. А она будет, я в этом уверен.
– Прошу разрешить стражам порядка ношение холодного оружия, – выпалил Крикс.
– Советник Силар, – насупился Юстин. – Порубежье входит в содружество «Мир без насилия».
– Почему-то преступники об этом не знают.
– Ваш сарказм не уместен, – ввернул Орэс.
– Вы называете правду сарказмом? – огрызнулся Крикс. – Люди убивают чем угодно: ножами для чистки овощей, лопатами, камнями, голыми руками. Или это не насилие?
– Насилие, – согласился Орэс. – А вы должны придумать, как бороться с ним ненасильственным способом.
– Вы знаете, как борются с преступностью в странах содружества? – спросил Крикс.
– Вы главный страж Порубежья. Вы должны знать, а не я.
– Я знаю. Там поощряют доносительство. Там бывшим искупленцам два раза в год принудительно делают прививки, которые подавляют волю. А на дома наносят предупреждающие знаки, чтобы все знали, кто в них живёт. Там родственники преступника оплачивают его содержание в тюрьме, берут на иждивение семью пострадавшего и делают взносы в государственную казну, которые идут на нужды охранительных участков. Там на сто человек приходится один страж порядка. И это ещё не всё. Дайте мне эти законы, дайте людей, и я не заикнусь об оружии.
– Если мы разрешим ношение оружия стражам, охранителям, знати, сторожам и всем прочим, – проговорил Юстин с подчёркнутой вежливостью, – мы автоматически пополним список отвергнутых стран. Отвергнутые страны, к вашему сведению, существуют обособленно. С ними никто не имеет дела. Вы хотите и нашу страну обречь на одиночество?
– В «Мире без насилия» мы уже одиноки, – сказала Малика.
– И это говорит та, кто предлагает освободить искупленцев от заслуженного наказания, – заметил Юстин.
– И в мире справедливости мы одиноки.
Орэс Лаел покачал головой:
– За красивыми фразами, как правило, прячется пустота. Особенно когда эти фразы произносит государственный деятель.
– Вы хотите, чтобы мои люди жертвовали собой, защищая вас, но сами не идёте на жертвы ради них, – горячился Крикс. – Это и есть пустота ваших клятв и обещаний служить отечеству и народу.
– Ваши обвинения голословны, а требования безосновательны, советник Силар. Впредь подбирайте слова, – сказал Юстин.