Мне это было не трудно и в течение следующего получаса правил ножи. С непривычки хозяйка порезалась, когда начала привычно кромсать батон к вечернему чаю.
Уже когда лег в кровать, мысли вернулись к прошедшей встрече с Романовым. Проанализировав разговор, я пришел к выводу, что зря запаниковал в критический момент разговора, когда высокопоставленный собеседник вспылил. Мне ничего пока не угрожало. Неизвестно, как бы повел себя сам, если узнал, что все чему верил – дело всей жизни рухнет всего за несколько лет. И не из-за происков внешних врагов, которых у государства было всегда много, а из-за действий своих же, которых называли товарищами, соратников с такими же партийными билетами, а тот же советский народ, ради которого он недосыпал, мотал нервы, жил и работал, так легко отказался от коммунистических идеалов и всех завоеваний социализма…. От Партии…. От него, в конце концов.
Главное я сделал. Довел, как и планировал до имеющего власть, энергию, амбиции и широкие возможности человека информацию о предстоящих бедах для страны. Теперь от Романова зависит, как наиболее результативно воспользоваться предоставленными знаниями. Он опытный аппаратчик, раз достиг нынешних высот. Должен знать «кремлевскую кухню» и людей, на которых можно опереться, кого привлечь в союзники, а кого скомпрометировать и убрать с политической арены.
Одно меня смущало – почему он без борьбы уступил интригану Горбачеву и безропотно отправился на пенсию по первой просьбе того? Я чего-то не знаю или не понимаю? Может Романов привычно соблюдал партийную дисциплину, выполняя решение Политбюро и Пленума ЦК? Не хотел вносить раскол в партийные ряды в сложное для страны время? Не знал, к чему приведет деятельность Меченого? «Может поинтересоваться у него самого?» – шучу мысленно и постепенно засыпаю.
Начало ремонта.
Утром поднялся не выспавшимся. Всю ночь с кем-то дрался, даже хотел убить – настолько сильным было это желание! От кого-то убегал или догонял. За окном было хмуро и мерзко – моросил дождь. «Скоро осень!» – мысленно констатирую.
Ополоснул лицо, прогоняя остатки сна. Натянул спортивный костюм, давно потерявший импортный лоск и побежал по вчерашнему маршруту. На бегу размышлял над вывертами подсознания.
Где-то читал, что во сне душа живет своей жизнью или где-то путешествует, покидая тело. Как это согласуется с теорией об антенне в человеке и отдельным банком памяти человека в информационном поле? Может подсознание куда-то заглянуло и хочет меня предупредить об опасности? Не пора ли мне «смазывать лыжи» и сваливать? Почему все «попаданцы» лезут изменять историю, подстраивать жизнь под себя, а не живут как все? Зачем я куда-то полез? У меня нет девяти жизней, как у кошек. Прихлопнут, как надоевшую муху и оборвется моя цветущая жизнь на взлете!
Разогревшись и почувствовав приятную усталость в мышцах, успокоил себя тем, что не все сны бывают пророческими. «Просто накатил «депрессняк» от психологической усталости и постоянного внутреннего напряжения последних дней!» – успокоил себя. Еще погода не радует!
Дома выпросил у хозяйки, недовольной моей инициативой кусок хозяйственного мыла и в тазике постирал заляпанный по задницу после бега спортивный костюм, а заодно скопившиеся грязные трусы и носки.
Через час ходили с Вадимом (слесарем-универсалом) по тетиной квартире, и я озвучивал ее и свои «хотелки» по дизайну жилья. Парень не выдержал и попросил листок с ручкой – слишком много информации я вывалил. Оказалось, что с сантехникой, электрикой и кафелем у него нет проблем. Насчет мебели обещал поискать выходы на нужных людей.
Вспомнив из будущего о пластиковых панелях и подвесных потолках, поинтересовался материалами для стен и потолков в нынешнее время. Вадим удивился и не смог предложить ничего, кроме обоев. «Нет, так нет! Будем искать!» – прокомментировал мысленно словами Семен Семеныча из «Бриллиантовой руки» ограниченные возможности и слабое знание современных тенденций в квартирном дизайне парня.
Договорились, что сантехника и электрика будет заменена до субботы. Вадим предложил привлечь для работы с кафелем другого специалиста и с ним же договориться о покупке кафеля, сроках и цене за работу.
Мне было все равно, лишь бы быстрее. «Песен, еще не написанных сколько? Скажи кукушка, напой…», – вспомнил Цоя про себя. Я начинал ощущать цейтнот. Ремонт растянется, как минимум на неделю. Сколько еще встреч со мной потребуется Романову? Каникулы заканчиваются, и вскоре надо будет ехать домой, готовиться к школе. Покупать портфель, тетради, учебники и прочие мелочи. Одежду для школы лучше купить здесь, так как выбор в Ленинграде лучше.
Договорился встретиться с Вадимом через час и побежал звонить Ксенофонтову. Петр Петрович в этот не стал упрекать за поздний звонок, а только поинтересовался – чем я занимаюсь? Что я мог ему ответить?
– О школе вспоминаю, – нахожусь с ответом.
– Чего о ней вспоминать? – удивляется, – обычно в школу после каникул идут неохотно.
– Каникулы длинные, отдыхать надоело, вот и взгрустнулось. Даже песню написал, – признаюсь, вспомнив «Школа, я скучаю».
– Вот как? Хотелось бы тебя послушать и оценить. Может, встретимся, и ты споешь? Заодно хотелось бы и песню о блокаде услышать, – предлагает.
– Не знаю, как получится? – затрудняюсь с ответом, – тут решил с ремонтом знакомым помочь. На неделю думаю, растянется, а там домой надо будет ехать, к школе готовиться, – сообщаю, намекая, что не только у взрослых бывают проблемы и желательно не затягивать с принятием решения по моим сообщениям.
– Ты понимаешь, что не от меня многое зависит, – отвечает сочувственно. – Вечером жду звонка! – прощается.
– Всего доброго! – желаю в трубку.
«Похоже, Петр Петрович решил наладить со мной дружеские отношения», – соображаю по дороге в квартиру. «Романов порекомендовал или его собственная инициатива?» – гадаю.
Нудный дождь не унимался. «Может зонт купить?» – закралась мысль. В период учебы и службы в Вооруженных Силах мне на всю оставшуюся жизнь привили правила офицерского этикета. Всегда находиться в общественных местах и на улице – застегнутым на все пуговицы. Не носить в руках пакеты и зонты. Не допускал сам курения и лузгания семечек на ходу и требовал этого от подчиненных военнослужащих и сотрудников милиции.
«Сколько времени нахожусь в Ленинграде, а только сегодня вспомнил о творчестве!» – мысленно отметил. «Постоянное внутреннее напряжение, стрессы и отсутствие свободного времени не способствуют творческому настроению», – оправдываю себя.
Пока Вадим возился с электрикой, попытался припомнить песни о женщинах. «Ах, какая женщина», «Дорогая» Амирамова мне не нравились и по возрасту не подходили. А вот песня – «Женщина средних лет» красивая, мелодичная и отражает настроение большинства одиноких женщин.
Представляю тетю Свету. Привлекательная, умная, еще не старая, но в жизни не повезло. Оказалась к сорока пяти годам одна. Впереди – одиночество и старость. Жалко ее.
Вспоминаются слова песни: «Женщина средних лет… Дома никто не ждет… Перекресток и красный свет – можно и не спешить… День ее рождения… Дай ей бог терпенья и любви немного!» Зачитывая рифмы, напеваю. Вспоминаю мотив и придумываю слова. «Накроет на кухне стол, к чаю достанет тортик. Вспомнит о чем-то личном, сделает два звонка…»
Мое творчество прерывает приход плиточника. Дедок, лет шестидесяти, невысокого роста, одетый в старенький плащ хитро рассматривает меня из-под кустистых бровей. Вадим в нерешительности топчется у него за спиной и со скрытым весельем и любопытством наблюдает за мной. «Чего он ожидает? Развлечения?» – мелькнула мысль.
– Здравствуйте, проходите, пожалуйста, – проявляю вежливость.
– Взрослые, когда будут? – интересуется гость, не трогаясь с места и не отвечая на приветствие.
Понимаю, что происходит что-то непонятное, но не врубаюсь. Я еще мысленно на поэтической волне. Пытаюсь перестроиться и понять, чего от меня хотят? Кажется, начинаю соображать, что это обычный развод «клиента» на «бабки». Сделать меньше, а получить больше, а, чтобы заказчик еще остался и благодарен, то сразу поставить его в унизительное положение просителя.
– Вам «шашечки» или ехать? – интересуюсь, сбивая дедка с его темы.
– Какие шашечки? – удивляется.
– Анекдот такой, – отвечаю устало и рассказываю:
«Девушка голосует у дороги. Останавливается машина.
– Девушка, вам куда?
– А вы такси?
– Садитесь.
– А «шашечки» где?
– Вам «шашечки» нужны или ехать надо?»
Дедок тонко рассмеялся, а Вадим понимающе улыбнулся. Внутри чувствую поднимающееся раздражение. Тут и так проблем немеряно, а еще с этим «гегемоном» время терять приходится.
– Вам заказ нужен? Если я не устраиваю в качестве заказчика, то до свидания! Позднее найду и заплачу другому мастеру, – сообщаю обоим. – Взрослых не будет, я за хозяев и деньги мои, – добавляю.
Дедок весело и с любопытством рассматривает меня, склонив голову набок.
– Договоримся, – сообщает, соглашаясь, и протягивает руку: – Валентин Валентинович!
Рука жесткая, крепкая и неожиданно крупная ладонь.
– Показывай заказчик, чего ты хочешь? – предлагает и проходит в коридор.
Вадим с каким-то облегчением проходит мимо нас на кухню. Показываю плиточнику объем работ и высказываю наши с тетей пожелания. Дедок достав рулетку, замеряет помещения санузла и записывает в потрепанную записную книжечку. Потом поднимает хитро прищуренные глаза на меня:
– Материал купили уже? Размер плитки какой? Стандарт?
– Некогда мне с этим возиться. Я рассчитывал, что вы мне в этом поможете. Транспорта для доставки тоже нет, – признаюсь.
Хмыкнув, мастер начал опять чиркать в своем блокноте, чего-то подсчитывая.
– С цветом определился? – интересуется.
– Приблизительно. Я ведь не знаю, что можно выбрать? – сообщаю.
– А денег-то у тебя хватит? – интересуется, хитро улыбаясь.
– Хватит и на мороженое останется, если плитка будет не антикварная, без золотых изразцов и не из Вавилона, – улыбаюсь.
– Договоримся, – повторяет мастер. – В какие сроки тебе надо это сделать? – интересуется.
– А вам, сколько понадобиться времени на качественную работу? – по-еврейски отвечаю вопросом и киваю в сторону санузла.
– Как материал будет. Дней восемь, – прикидывает. – За плиткой можно будет съездить завтра.
Я в растерянности. До конца каникул успеваю с ремонтом, но тогда срываются все остальные планы. «Надо советоваться с тетей», – принимаю решение.
– У вас есть телефон? – интересуюсь. – У меня нет времени на такой срок. Надо посоветоваться с родственниками, – поясняю.
– Хорошо, звони, – покладисто соглашается и протягивает визитку (!). (Вот так плиточник!). – Учти, что на мою работу очередь, – предупреждает.
Киваю и протягиваю «трояк» за беспокойство. Дедок с достоинством убирает купюру в старенький кошелек.
У Вадима тоже возникли какие-то проблемы с совместимостью резьбовых соединений. Ему пришлось спускаться в подвал и отлучаться на участок. Похоже, поначалу казавшимся таким легким ремонт, затягивался. Теперь понимаю тетин скептицизм. «Все равно выполню все, что задумал!» – пообещал себе.
Вечером отчитываюсь перед родственницей за проделанную работу. Она с удовольствием вертит блестящие ручки кранов непривычного дизайна и щелкает новыми выключателями. «Действительно красиво выглядят импортные краны и смесители», – отмечаю про себя.
– Какой же ты умница у меня, племянничек! – радуется она по-детски. – Это, наверное, очень дорого? – смущается.
– Не дороже денег, – отмахиваюсь. – Я вам не сказал, что встречался по поводу вызова по телеграмме. Сейчас жду решения. Не знаю, когда вызовут еще, а время поджимает – надо к школе готовиться, – сообщаю. – Сегодня встречался с плиточником. Завтра можно ехать выбирать и приобретать плитку. Однако работа займет больше недели. Я опасаюсь не успеть до школы, – предупреждаю расстроенно.
Теперь озадачилась хозяйка.
– Ну и ничего, жила без плитки и проживу еще, – успокаивает меня.
– Может купить плитку завтра, а положим потом, – предлагаю. – Мне, вероятно, неоднократно еще придется приезжать в Ленинград, – предполагаю.
– Это было бы замечательно! – радуется. – То, что приезжать будешь, – объясняет причину радости. – А с плиткой, бог с ней. Проживем и без нее.
– Вы же мечтали о плитке, кухонном гарнитуре и стенке? – напоминаю. – Я уже обо всем договорился насчет плитки и плиточника. Остается только привезти и кому-то находиться в квартире, пока ее кладут, – настаиваю. – А мебель потом куплю, – обещаю.
В ожидании смотрю на нее.
– Добрый ты слишком. Мне стыдно пользоваться твоим бескорыстием, – признается. – Лучше прибереги эти деньги, на что-нибудь другое или маме отдай. Ей на новую обстановку понадобятся и на ремонт в квартире. Знаешь, в каком состоянии у нас сдают новые квартиры? – советует.
Глядя в пол, стараясь не показывать своего недовольства, начинаю медленно говорить:
– Маме я уже оставил денег достаточно, чтобы обставить и отремонтировать несколько квартир. Денег у меня хватает, и заработаю еще. Мне просто хочется помочь своим близким и родным людям. Сделать то, чего они пока позволить себе не могут. Позвольте тетя мне вам помочь. Не отказывайтесь, пожалуйста!
Поднимаю голову и смотрю на нее. Вижу, как у нее глаза наполняются слезами.
– Милый мой мальчик, ты и так своим присутствием радуешь меня. Я даже с работы теперь тороплюсь домой. Ты представить себе не можешь, как плохо одной, особенно вечерами, – признается с грустью. – Вместо того чтобы отдыхать в каникулы ты взваливаешь на себя ремонт в моей квартире и хочешь сделать это за свой счет. Мне тоже тебе хочется, чем-нибудь помочь, но ты ничего не просишь. Все стараешься решать сам. Вот и по своей песне самостоятельно встречался с кем-то, даже не сказав мне, – сокрушается.
Мне почему-то становиться стыдно и признаюсь:
– Уже.
– Что уже? – удивляется.
– Уже обращаюсь. Когда мне надо будет уйти по своим делам, вам желательно отпроситься с работы и присутствовать в квартире. Или попросить, кого-нибудь подменить меня на время, – информирую. – Вечеринку, наверное, придется перенести до окончания ремонта, – предлагаю.
Отмахивается:
– Это мелочи. С работы отпрошусь или соседку тетю Клаву попрошу из девяносто восьмой квартиры. Тем более, стоит мне сообщить в отделе о ремонте в квартире, как всех шокирую и заинтересую. Все ведь понимают, что такое ремонт. А если узнают, что это делается на деньги племянника? Не представляю, что начнется! – улыбается сквозь слезы. – Ты сам сможешь выбрать плитку? – интересуется.
– Завтра утром буду звонить плиточнику, и договариваться о встрече. Если интересно, могу перезвонить потом вам на работу и сообщить о времени выезда. Хотя, думаю – вечером сами оцените мой выбор, и если не понравиться, то откажемся. Вдруг там выбора не будет? Если мне не понравиться, то и покупать не буду, – заверяю.
– Как тебе все удается? – удивляется. – Не успел приехать в незнакомое место, а уже нашел сантехника и плиточника. Договорился обо всем. Вон, какие краны и мойки красивые! Ни у кого таких не видела. Я всю взрослую жизнь живу в Ленинграде и ничего и никого не знаю, а уж достать дефицит, не отстояв в очереди и подавно не смогу.
– Значит, договорились, – резюмирую, – завтра вечером оцените, но рабочий телефон оставьте на всякий случай.
Вспомнив про звонок Ксенофонтову, предупреждаю:
– Мне сейчас надо сходить прогуляться. Не привык дома сидеть целый день. В гастрономе нам ничего не нужно купить? Мне халвы захотелось и фиников.