Рутра понял, что надо уходить, вежливо поблагодарил генерала, обещал ему советоваться с ним по спорным вопросам и ушел к себе.
На следующий день Васильевич был в курсе его разговора с Ивашовым, что Рутру не удивило. Жидков тоже на этом не акцентировал внимание, он был рад тому, что Ивашов сам проявил желание помочь.
– Возможно, она была включена во время инцидента с полковником Петровым. История, конечно, очень подозрительная, – неожиданно заявил он, выслушав предположения Рутры относительно существования возможного сговора.
– Вы имеете в виду инцидент 26 сентября 1983 года? День, когда едва не погиб наш мир? – спросил Рутра.
– Да. Пойми, несмотря на всю озабоченность проблемами глобального потепления, самая главная угроза человечеству – это по-прежнему его огромные ядерные арсеналы. Хотя заподозрить его трудно. У него был выходной, а его напарник заболел. Петрова в последний момент вызвали на службу.
Начальник центра уселся в кресло в кабинете Рутры и по обыкновению стал рассказывать:
– В ночь на 26 сентября 1983 года подполковник Петров был оперативным дежурным командного пункта Серпухов-15, что в 100 км от Москвы. В это время холодная война находилась на своем пике: три с половиной недели назад Советским Союзом был сбит дважды нарушивший границу южнокорейский пассажирский самолет «Боинг-747». В командный пункт поступала информация от принятой на вооружение годом раньше космической системы раннего предупреждения «Око». В случае ракетного нападения немедленно ставилось в известность руководство страны, которое и принимало решение об ответно-встречном ударе. 26 сентября во время дежурства Петрова компьютер сообщил о запуске ракет с американской базы. Однако проанализировав информацию о том, что запуски были произведены лишь из одной точки и состояли всего из нескольких МБР, подполковник Петров решил, что это ложное срабатывание системы. Последующее расследование установило, что причиной послужила засветка датчиков спутника солнечным светом, отраженным от высотных облаков. Если бы холодная война переросла в горячую, значение имела бы каждая секунда. Все зависело от мгновенных решений… Я с ним беседовал. Как он рассказывает, все произошло внезапно. Вспыхнула световая сигнализация, оглушительно заревела сирена. Компьютер показывал, что Соединенные Штаты только что развязали войну. Рассказывал, как он побледнел. По спине побежал холодный пот. Однако действовал хладнокровно. Компьютер буквально кричал: «Ракетный удар неизбежен!» Это была какая-то бессмыслица. Компьютер вроде бы обнаружил три, затем четыре, теперь уже пять ракет, но это количество все равно было несообразно маленьким. Согласно базовым положениям доктрины холодной войны, если одна из сторон наносит упреждающий ракетно-ядерный удар, то это должен быть массовый пуск ракет сокрушительной мощи. Соответственно, логично, что он счел это ошибкой. В дружеской беседе, за рюмочкой, он мне признался, что решил ждать, ведь кроме него, кроме его поста – запуски должны были зафиксировать еще другие. Тревога 26 сентября 1983 года оказалась ложной. Получалось, выдумка в кино была основана на реалиях человеческой психологии, менталитета, веры.
– Про мальчика, имеете в виду?
– Да. «Более двадцати процентов Ваших ракетчиков, подобно этому капитану, отказались произвести пуск…»
– В фильме тоже военные решили ждать, – подметил Рутра. – Помните, Вы рассказывали, что там была подобная ситуация. Военные приняли решение повременить с нанесением ответного удара до непосредственного подтверждения атаки – уничтожения первой военной базы, которого, конечно, не произошло.
– Вот именно, поэтому высокие начальники из Кремля страшно испугались. Однако боялись они не столько за себя, сколько за то, что безрассудный Рональд Рейган, не полностью понимая последствия, готовит в Вашингтоне первый ракетно-ядерный удар, на который, естественно, придется ответить, и тогда основная часть белой расы сотрет себя с лица земли. На дворе стоял 1983 год. И, как показало время, следующие полтора месяца стали самым опасным периодом, который переживал мир за свою историю. То, что США и Советский Союз оказались в 1962 году на грани мировой войны, когда Джон Кеннеди и Никита Хрущев вступили в жесткий конфликт из-за ракет на Кубе, хорошо всем известно. Те события происходили открыто, на глазах общественности. Но кризис 1983 года разворачивался за закрытыми дверями, в мире шпионов и тайн.
– Конечно. «Мы были готовы к третьей мировой войне, – признался капитан Виктор Ткаченко, командовавший в то время ракетной базой, а потом добавил: – Если бы США ее развязали».
– Логично рассуждаешь. Роберт Гейтс, который в то время был заместителем директора ЦРУ по разведке, вспоминал: «Мы могли быть на грани войны, не зная об этом». В 1983 году мир жил как обычно, не ведая о той катастрофе, перед которой он стоит. Я работал тогда по Британии. Маргарет Тэтчер второй раз стала премьер-министром, а ее потенциальный преемник Сесил Паркинсон был вынужден подать в отставку, признав, что растит сына от своей секретарши, с которой состоит в любовной связи. Два молодых смутьяна-социалиста, Тони Блэр и Гордон Браун, впервые становятся членами парламента. Полиция считает тела жертв серийного убийцы Дэнниса Нильсена в его лондонской квартире, а банда из шести человек выносит со склада компании Brinks Mat золота на 25 миллионов фунтов стерлингов. Находят «дневник» Гитлера, который оказывается фальшивкой. Английские футболисты не проходят в финал чемпионата Европы. Все поют песню Стинга (Every breath you take), в которой есть такие слова: «Я слежу за каждым твоим вздохом, за каждым твоим шагом». Невольно Стинг очень точно подметил то, чем занимались на международной арене мы и американцы. У обеих сторон появляются новые, более мощные и более эффективные орудия уничтожения. Рейган, пришедший на смену Джимми Картеру, повышает ставки в этой опасной игре, произнося свою провокационную речь, в которой называет Советский Союз «империей зла». А затем начались события, едва не приведшие к катастрофе. 2 ноября 1983 года Североатлантический Альянс западных стран во главе с США начал плановые десятидневные учения под кодовым названием «Умелый лучник» по проверке своих военных систем связи на случай войны. Сценарий учений включал в себя вторжение СССР с применением обычных вооружений. Решающий момент должен был наступить с имитацией пуска ядерных ракет. Командные пункты и ракетные базы находились в полной готовности, однако, как неоднократно сообщалось руководству СССР, никакое настоящее оружие не использовалось. В каждом послании нашему руководству огромными буквами сообщалось о том, что это «только учения». Но оно, опасаясь мнимого безрассудства Рейгана, предпочитало не верить этим сообщениям.
Васильевич многозначительно помолчал.
– Это было поколение Второй мировой войны, навсегда запомнившее, как Гитлер обманул Сталина и начал в 1941 году под предлогом проведения учений кровавую операцию «Барбаросса». Гордиевский и прочие офицеры КГБ во всех странах мира получили срочные телеграммы с требованием представить свидетельства того, что данные учения являются прикрытием для нанесения настоящего упреждающего ядерного удара. Вашингтон совершенно не осознавал, какой мощный эффект «Умелый лучник» произвел на советское руководство. На самом деле – Рейган не готовился к войне, а делал все наоборот. Оказывается, он был под впечатлением от просмотренного им фильма. Это тот случай, когда «невидимое оружие» оказывается сильнее любого термоядерного. В конце концов всем управляет мозг. Поэтому самое сильное оружие – то, что влияет на него. В своей президентской резиденции Кэмп-Дэвид, Мэриленд, он совсем недавно посмотрел телевизионную версию фантастического фильма «На следующий день», который повествует о последствиях ядерной войны. На бывшего голливудского ковбоя этот фильм произвел больше впечатления, чем все военные брифинги и доклады. Фильм предсказывал гибель 150 миллионов людей. Рейган написал в своем дневнике: «Он произвел на меня сильное гнетущее впечатление. Мы должны сделать все возможное, чтобы ядерная война не произошла никогда». Старый боевой конь менял курс и вскоре начал попытки завязывания дружеских отношений с Москвой, что привело к его первому визиту в Советский Союз, к налаживанию двусторонних отношений. Но Рейган едва не упустил свой шанс. Когда учения достигли своего пика, наивысшей точки достигло и наше негодование. Во время учений их силы едва не произвели теоретический залп из 350 ядерных ракет. Наши военные привели ядерные силы в состояние наивысшей боевой готовности, когда оставалось только нажать на кнопку, чтобы начать массированный ответный удар. Пилоты наших ядерных бомбардировщиков сидели в кабинах своих самолетов, двигатели которых работали на холостых оборотах, в ожидании команды на взлет. Три сотни межконтинентальных баллистических ракет были готовы к пуску, а 75 мобильных установок СС-20 спешно двинулись на свои тайные позиции. Корабли военно-морского флота спрятались в укрытиях, став на якоря у скал Балтики, а ядерные подводные лодки со своими арсеналами ракет курсировали подо льдами Атлантики и готовились к ракетным пускам. Ситуацию спасли два шпиона, по одному с каждой стороны. Американцы мгновенно отреагировали, снизив накал страстей. Москва сделала шаг назад от того края пропасти. Лишь позднее Америка осознала, как близко мир подошел к апокалипсису. Начались более активные усилия по поиску путей окончания гонки вооружений. Сегодня у Америки с Россией напряженные отношения. В какой-то мере это реальность, в какой-то – спектакль. Ясно, что «Зеро», то есть мы, контролируем ситуацию. Как бы то ни было, человек у власти, даже если его контролируют, всегда имеет очень большие возможности. А в этом случае риск смертелен. Теперь, надеюсь, ты лучше понимаешь суть той миссии, что мы несем, той ее части, что будет на тебя возложена? Некоторые очень важные события, для людей, к сожалению, остаются незамеченным. В условиях роста обеспокоенности по поводу распространения ядерного оружия сотрудники журнала Bulletin of Atomic Scientists перевели свои часы Судного дня вперед, поставив их на пол минут до полуночи. Дальше ты все больше будешь понимать всю серьезность и опасность ситуации. Надеюсь, ты с честью пройдешь испытания и тебя пригласят на большой сбор.
– Какие испытания? – напряженно спросил Рутра.
Жидков сделал вид, что пропустил вопрос.
– Ты знаешь, что такое большой сбор? – улыбаясь, спросил он и сам ответил: – Большой сбор – это когда вся тайная власть выходит из своих шкер на центральную палубу.
«Он использовал жаргонное выражение моряков. Он был в числе носителей „Чегета“», – решил Рутра.
Глава 8. «Мертвая рука»
Рутра только стал вживаться в свою новую жизнь, как на очередном визите Васильевич, чтобы «помозговать под кофе», как он любил выражаться, заявил:
– Переходим на следующий этап. Сегодня у нас легализация.
– Это еще что такое?
– Это то, что мы делаем легально.
– И что же?
– Сегодня ты выступаешь с лекцией перед студентами. Уразумел?
– Уразумел, – без лишних вопросов ответил Рутра.
– Пошли, представлю тебя.
– Подождите, я же не подготовился.
– Все нормально, расскажешь о методах АНБ, для них это будет супер.
Они поднялись на верхний уровень, прошли в секретную часть университета, в которой под легендой Института статистики занимались подготовкой спецов для секретных служб. Васильевич представил Рутру студентам и аспирантам как Пасховского, доктора наук Университета национальной обороны США.
На кафедру поднялся лектор, который рассказывал о новых методах систематизации и анализа информации. Закончив свою недолгую речь, он представил еще раз Рутру публике. Видимо, он был подготовлен тоже в «Зеро». «Значит, я с ним еще, возможно, встречусь», – подумал Рутра.
Лектор заявил:
– Далее вам расскажет специалист, который работает в США и лично консультирует АНБ. Господин Пасховский, прошу.
Рутра поднялся на кафедру, оглядел аудиторию, поздоровался и, придав своей речи американский акцент, стал рассказывать:
– Наиболее мощно сбором данных занимается Агентство национальной безопасности США – АНБ. Существует тайный договор, по которому группа ведущих стран мира договорилась предоставить АНБ разрешение на анализ потоков данных их граждан и служб как внутри, так и за рубежом. Остальных, как считают в АНБ, скажу вам по секрету, можно и не спрашивать.
Говоря последнее предложение, Рутра немного улыбнулся, придав своему утверждению шуточный характер, который однако должен был восприняться как правда. Зал одобрительно хихикнул, Рутра подумал, не сказал ли он больше положенного, ведь теперь он точно знал, что в системе «Эшелон-2» это функционирует как единая система. Он решил определить свою позицию:
– Это кажется невероятным, но спецы из АНБ могут использовать аналитические данные в своих или в интересах третьих лиц, так как они прослушивают и просматривают все. Эдвард Сноуден, сотрудник Агентства национальной безопасности, организовал утечку засекреченной документации, подробно описывающей, как правительство США использует информационные технологии для слежки за потенциальными террористами. Секретные службы собирают миллионы телефонных звонков, электронных писем, фотографий и видеороликов, получая их от Google, Facebook (примечание автора: на момент публикации, именно этой версии книги, актуальной стала следующая информация: «Владеющая социальными сетями Facebook и Instagram компания Meta признана в России экстремистской организацией»), Microsoft и других гигантов в сфере коммуникаций. Но что делают потом с этой информацией агентства типа АНБ?
Рутра на секунду призадумался над тем, как преподнести аудитории свою позицию по этому случаю, ведь он теперь знал, что историю со Сноуденом организовал «Эшелон-2», чтобы «Эшелон-1» понял, что не получится безраздельно использовать информацию в своих интересах, что есть структуры, не подвластные им. Поэтому они до сих пор ломают голову над тем, как это произошло. Поразмыслив, Рутра продолжил:
– Потоки данных по всему миру, быстрый рост объемов цифровой информации привлекают внимание и частного сектора, и государственных служб. Переработка этих потоков становится многообещающим занятием. Какие объемы данных мы с вами производим? Согласно недавним исследованиям, проведенным компанией IBM, человечество порождает ежедневно 2,5 квинтиллиона байтов информации. Если эти байты представить как уложенные плашмя монетки, то они бы покрыли весь земной шар в пять слоев. Сбор данных службами безопасности опирается на базовый тезис, что всю их массу можно проанализировать так, чтобы с ее помощью выявить связи между разными людьми. Разбираясь в этих связях, можно найти зацепки для следственных действий. Главный принцип в обработке данных – снабжение каждого фрагмента меткой. На основе этих метаданных компьютерные алгоритмы смогут выявлять интересующие службу безопасности связи. Метаданные – это данные, описывающие другие данные. Таковы, к примеру, имена и размеры файлов на вашем компьютере. В цифровом мире этикетка, наклеенная на фрагмент данных, будет называться меткой. Снабжение данных меткой – это обязательный первый шаг в их обработке, поскольку именно метка позволяет аналитику или его программе классифицировать и организовывать имеющуюся информацию для ее дальнейшей обработки и анализа. Метки позволяют совершать манипуляции с фрагментами данных, не вникая в их содержание. Это очень важный юридический момент в работе Службы безопасности, поскольку закон США не позволяет вскрывать переписку граждан США, равно как и иностранцев, пребывающих в стране на законных основаниях, без соответствующего ордера. Поэтому АНБ использует особую, весьма сложную программу, которая на всю собранную информацию «наклеивает» соответствующие метки. Они представляют собой основу для любой системы, устанавливающей связи между различными видами данных: видеофайлами, документами, записями телефонных разговоров. Скажем, система обработки данных может привлечь внимание следствия к подозреваемому, который вывешивает в сети террористическую пропаганду, посещает сайты, где описана технология изготовления самодельных взрывных устройств, и вдобавок покупает, например, скороварку. Одна из таких программ носит имя Accumulo. Ее используют для слежки в системах международной связи, а создавалась она именно для снабжения метками миллиардов разрозненных фрагментов данных. Это «секретное оружие» Службы безопасности. АНБ имеет право перлюстрировать международные каналы связи и собирает огромнейшие объемы данных. Это триллионы фрагментов различных сообщений, которые люди пишут по всему свету. Агентство не занимается охотой на преступников, террористов или шпионов, которых выявляют с помощью его работы, а просто сливает полученную информацию другим правительственным службам – Пентагону, ФБР и ЦРУ. Далее работа ведется по такой схеме. Сначала один из 11 судей секретного суда FISA принимает от государственного агентства запрос на разрешение переработать определенные данные, полученные АНБ. Получив разрешение, запрос сначала переадресуют в отдел ФБР по контролю за электронными средствами связи – ECSU. Этот ход должен обеспечить юридическую корректность – агенты ФБР проверяют запрос и подтверждают, что объектом слежки не являются граждане США. ECSU переадресовывает такой же запрос в отдел ФБР по методам перехвата данных. Там получают информацию с интернет-серверов и передают ее в АНБ, чтобы там ее пропустили через свои программы переработки данных. Многие компании, работающие в сфере коммуникаций, отрицают тот факт, что их серверы открыты для доступа со стороны АНБ. Федеральные чиновники, напротив, сообщают о фактах такого сотрудничества. Наконец АНБ передает соответствующую информацию в то правительственное агентство, от которого поступил запрос.