Закончив исследования ящеров, биолог занялся окружающими растениями. Растительный мир притягательно действовал на него, такого разнообразия он не встречал на своей планете. Голоиб мог бы заниматься этим любимым занятием и дальше, но Ним прервал его.
– Действие снотворного препарата заканчивается, кроме того, скоро на запах слетятся и сбегутся в несметном количестве пожиратели падали. Придется устраивать бойню и для исследований времени не останется.
Решено было отступить к вездеходу, а следующую остановку сделать на обратном пути, ближе к берегу, чтобы пополнить данные исследований. Вездеход уже приближался к синей глади моря, когда в шлемофонах раздался сигнал вызова. Немедленно настроившись на частоту базы, Олз ответил. Сообщение предупреждало о приближающемся урагане, который двигался с юга широким фронтом.
– Придется переждать, садимся вон там, – Олз указал на широкую полоску твердого грунта между лесными гигантами и берегом моря.
Странно, – задумчиво произнес Ним. – За все время моей деятельности охотника-проводника я впервые слышу о буре, здесь никогда не бывало ничего сильнее легкого ветерка. Похоже, мы принесли на эту планету свою погоду.
– И свои грехи, – немедленно отозвался Голоиб, отрываясь на миг от экрана своего электронного мозга.
– Вы оба сможете сообщить о своих выводах верховному жрецу, когда он прибудет, – зловеще процедил Олз. – И будете вознаграждены… наверное.
Оба замолчали угрюмо переглянувшись. Окружение природы подействовало расслабляющее, но упомянутая Олзом «награда» напомнила о строгих порядках принятых в эпоху правления Клонара Дайна. Лишняя болтливость каралась сурово.
– Лучше займитесь креплением вездехода, нам надо успеть до начала урагана.
Быстрее! Быстрее! – подгонял спутников Олз, время от времени, бросая взгляд на облачко, которое, появившись на горизонте, быстро росло, превращаясь прямо на глазах в мрачную грозовую тучу, заволакивающую небо от края до края. Охотник вколачивал в песок стальные стойки, остальные прикрепляли к ним вездеход специальными растяжками. Когда работа уже подходила к концу, налетел первый порыв ветра.
– Быстрее! Быстрее! – голос Олза доносился будто издалека. Страшный вой ветра заглушал его слова. Соленые брызги морской пены долетали даже сюда. Внезапно, как по мановению волшебной палочки, солнце померкло, и холодные струи дождя забарабанили по голове и плечам. Ветер, усиливающийся с каждой секундой, норовил сбить с ног. Олз первым добрался до вездехода и, с трудом забравшись внутрь, тянул на себя биолога, которого сзади подталкивал Ним. Справившись с этой задачей и уже ухватившись за край люка, охотник увидел надвигающуюся на него сплошную черную стену. В следующее мгновение, его ноги оторвались от земли и не в силах сопротивляться этой, все сметающей на своем пути, стене песка, веток и камней, он оказался увлечен ею.
Олз бросился к панели управления и нажал кнопку, запирающую колпак. Снаружи разразился сущий ад. Завывание ветра в стальных тросах, которыми был закреплен вездеход, не могла заглушить даже барабанная дробь камней о корпус. Голоиб подобрался к Олзу, инстинктивно стараясь держаться поближе. Свирепая мощь разгулявшейся стихии заставляла оружейника, всегда презиравшего клонов, забыть на время свою спесь – он так же, как и Голоиб, радовался чувству локтя товарища. Оставалось только молиться, чтобы троса выдержали, и вездеход не разбило о камни.
К полуночи ураган сменился сильным ветром и Олз, наладив связь с базой, доложил наместнику о потере одного из членов экипажа. К удивлению инженера-оружейника Яков оказался не столь суров, как он того ожидал. Ему предписывалось дождаться рассвета и осмотреть ближайшие окрестности в поисках тела.
– Если вы не обнаружите никаких следов охотника, в течение двух часов, – продолжал Яков, – немедленно возвращайтесь на базу. Вы еще легко отделались, – добавил он. – У нас здесь большие потери и разрушения. Голоиб будет здесь весьма кстати: необходимо срочно пополнить ряды клонов.
В ожидании утра, ни один, ни другой так и не сомкнули глаз. Дремоту прерывали то скрип песка по обшивке вездехода, то свист ветра в растяжках. Лишь только серый рассвет тронул восточную часть горизонта, Олз и Голоиб покинули вездеход и, поеживаясь от утреннего холодка, направились к лесу. Пока они добирались до леса, утопая в глубоком, мокром песке, красный диск солнца уже совсем поднялся над горизонтом. Ветер стих, только редкие облака парили в вышине, да стаи неизвестных кожистокрылых птиц, издавали визгливые крики, пируя останками обитателей моря, выброшенных на берег вчерашним штормом. В лесу же следы стихии видны были повсюду. То и дело приходилось обходить завалы огромных сучьев и поваленных деревьев-гигантов, вывернутых с корнями. Вдруг биолог издал неопределенный звук и, опустившись на колено, вытащил из-под завала шлем охотника. Олз, присоединившись к нему, немедленно разбросал мелкие сучья и камни, однако ни Нима Хавила, ни следов его пребывания найдено не было. Они осмотрели еще несколько подозрительных завалов, но тщетно. Наконец Олз остановился:
– Пора возвращаться, дальнейшие поиски смысла не имеют. Мы и так уже потратили на час больше отпущенного нам времени.
Голоиб тяжело вздохнул и опустил голову в знак согласия, одновременно пытаясь скрыть заблестевшие глаза. За сутки знакомства с охотником, он проникся к нему симпатией; мало кто из людей, рожденных естественным образом, так по-дружески и с уважением обращался с ним. На обратном пути он опередил инженера-оружейника и первым забрался в вездеход, откуда раздался его взволнованный крик:
– Здесь, здесь… ле-ле-жж-ит!
От волнения он начал даже заикаться. Перепугавшись за него, Олз, выхватив пистолет, ринулся в кабину, но, увидев биолога целым и невредимым, произнес с сарказмом:
– И для чего было так орать? Я на миг подумал, что какой-нибудь монстр решил отведать человечины, не разобравшись, натуральная она или искусственная.
Обычное язвительное отношение к клону, вновь возвратилось к Олзу. Голоиб, не в силах вымолвить ни слова, молча посторонился, открывая взору инженера безмятежно спящего Нима Хавила.
– На мокром после бури песке следы только двоих – Ваши и мои, – пытаясь говорить членораздельно, тихо произнес Голоиб. – Как же он сюда попал?
Олз в недоумении почесал подбородок, затем, подойдя к креслу в котором лежал охотник, потряс его за плечо. Спящий Ним, что-то пробормотав, открыл глаза, в недоумении воззрившись на товарищей.
– Где Вы пропадали, Хавила, и как попали в вездеход? – настороженно спросил Олз.
По лицу охотника было видно, что он силится понять суть заданного вопроса. Окончательно придя в себя, он произнес:
– Как вы нашли меня? Долго ли я был без сознания?
Ним, озадаченно поглядел на, переглянувшихся Олза и Голоиба, и добавил:
– Я лишь помню, как меня подняло и понесло, потом был удар, а что произошло со мною дальше, я не знаю. По-видимому, я потерял сознание.
– Наверно Вы здорово ударились головой, – холодно заключил Олз. – Отдыхайте, на базу вездеход поведу я.
глава 3
Спустя две недели, в главном зале большой пирамиды, отведенном под палату правителя, сидели двое – Клонар Дайн и его сын Яков.
– Значит, ты утверждаешь, что Ним Хавила не помнит, что же с ним произошло во время бури?
– Разве ему есть смысл что-то скрывать, отец мой?
– У меня есть подозрение на этот счет и его не следует исключать. Хотя, сам Ним Хавила и не подозревает этого, но он является потомком нашего дальнего предка. Я всегда тщательно следил за своей родословной, поверь, у меня есть на то причины. Скоро ты все поймешь, сын мой. Но об этом попозже, сейчас необходимо решить проблему скудоумных жрецов других кланов, что прибыли со мной с Кассии. Их необходимо немедленно отстранить от власти. Они не способны в данной ситуации вести наш народ по пути прогресса. Уже сегодня я продублирую знания каждого из них. Жаль, я не успел закончить эту работу еще на Кассии, тогда знания тех, что отбыли на Орион, тоже были бы нашими. Пора начинать на новой планете новую жизнь! Мы с тобой, Яков, станем единственными правителями всех народов. Когда-то у нас были легенды о богах, создавших нас. Пусть же оживают старые легенды! Для начала, назовем эту планету именем одной из богинь – Гея. Как тебе это название, сын мой?
– Мне нравится, отец. Гея – звучит красиво и таинственно. Думаю, всем придется по душе имя нашего нового дома.
– Хорошо, так тому и быть! – провозгласил Клонар Дайн. – Однако мы отвлеклись. Пригласи на вечерний совет наших жрецов. И захвати из лаборатории эликсир Олза, о котором я тебе говорил. Охотником займемся завтра же: как только покончим со жрецами, попробую оживить его память. Сейчас я отправляюсь в усыпальницу, чтобы подготовить саркофаг к той работе, что ожидает нас сегодня вечером.
Жрец встал, и на миг тревога промелькнула в его глазах.
– Если Ним Хавила владеет силами, которыми владели наши предки и которыми владею я, то от него придется избавиться.
Не совсем поняв, о чем шла речь в последней фразе, Яков удалился вверх по наклонной галерее, ведущей из палаты к выходу. – «О какой силе говорил отец? Чем это простой охотник может быть опасен»? – недоумевал Яков. Так и не найдя ответа на свои вопросы, он добрался до выхода. Подозвав командира стражи, находящегося там во главе взвода воинов, Яков отдал ему соответствующие указания. Командира звали – Чем Калук. Это был человек огромного роста, атлетического телосложения, с выпирающей нижней челюстью и с кривым, перебитым носом. Несмотря на свою устрашающую внешность и крайнюю тупость, он отличался собачьей преданностью правителю и его сыну.
– Все будет исполнено, мой господин, – выслушав наместника, склонился в низком поклоне Чем Калук. – К заходу солнца все шестеро жрецов предстанут перед Владыкой.
– Возьми с собой двух надежных людей и побудь с ними в галерее, возле входа в палату, но так чтобы вас не было заметно.
* * *
С наступлением сумерек Клонар Дайн и его сын дожидались прибытия приглашенных жрецов в той же самой палате в центре пирамиды, названной Владыкой – Великой. В ожидании, Верховный жрец приоткрыл тайну своего последнего изобретения сыну Якову, принимавшему непосредственное участие в постройке этой пирамиды. Последнему было известно её не совсем обычное назначение, по сравнению с предыдущими четырьмя. Внешних отличий кроме исполинского размера не было заметно; те же облицовочные плиты, как и у остальных, накапливавшие солнечную энергию, однако, большая часть её шла на функционирование "главного мозга".
Именно элементарные частицы самого камня, из которого была сложена пирамида, накапливали поступающую информацию. Информация могла записываться, как с электронных приборов, так и непосредственно из мозга человека. Но вот получить ее – мог только "посвященный".
– Сын мой, – обратился Великий жрец к Якову, – ты мой наследник. Слушай меня и передай своим потомкам то, что сейчас услышишь. Наши предки всегда обладали силами и знаниями неизвестными никому из людей. Ты не исключение, в тебе так же присутствует этот дар, хотя может быть тебе это и неизвестно. Настало твое время, пора его развить постоянными тренировками. Этому я и буду тебя учить отныне. Ты, наверное, заметил, что стоит тебе отдать приказание простолюдинам, как они тут же исполнят его в точности, как ты и хотел, не узнав подробностей, словно они прочли твои мысли?
– Я давно заметил это отец и это меня всегда удивляло.
– На самом деле, все просто. Ты отдаешь им приказ мысленно – из мозга в мозг, не отдавая себе в этом отчета. Для меня, например, не составляет труда, отдав мысленную команду, получить всю необходимую информацию от "главного мозга". Я это делаю без всяких электронных приборов. К тому же, они будут бесполезны для этой цели, если наложить мысленный блок. Ты тоже должен научиться этому. Мудрость веков сокрытая в этих камнях, будет всегда доступна посвященным: тем, кого мы с тобой выберем для этой цели. Связаться с главным мозгом можно из любой точки планеты. Кроме мысленных команд, мне так же доступно улавливать настроение некоторых людей, их эмоции, передвигать предметы усилием разума и еще много чего из того, чем должен обладать настоящий Владыка.
Так вот, что ты имел в виду отец, подозревая Нима Хавила во лжи?
– Он скрывает что-то, я это чувствую. Олз сказал, что следов охотника возле вездехода не было. Значит, произошло одно из двух: либо Хавила младший владеет перемещением в пространстве, либо летает как птица. Поскольку последнее – маловероятно, остается предположить первое. Мне перемещение в пространстве недоступно, не владели им и мои предки. Лишь в старинных легендах упоминалось о том, что это качество было присуще богам и первым из людей.
– Эй, кто там!? – неожиданно прервал он сам себя, обернувшись к двери.
Яков ничего не расслышал и недоуменно поглядел на отца. Распахнулась дверь, на пороге стоял Чем Калук, а за его широкими плечами виднелись бледные лица связанных жрецов с кляпами во рту.
– Вы звали меня, Владыка? – обратился он к правителю.
– Ты получал указания от наместника, – произнес Клонар Дайн, строго посмотрев на сына. Начальник стражи повернулся к Якову, щелкнув каблуками и выкатив на него глаза.
– Зачем ты связал правителей кланов, Чем Калук? Кажется, я велел тебе пригласить их на совет, а не доставить как преступников в путах. Живо освободи их! Да, пошевеливайся!
Сделав попытку почесать затылок, но, натолкнувшись рукою на шлем, стражник опустил руку и отдал, подчиненным соответствующий приказ.
Следи за своими мыслями, сын, – шепотом произнес Владыка. – Чем Калук принял желаемое тобою за приказ.
– Да у него просто нет мозгов, – покраснев, пробормотал Яков.
– И не было никогда, как и у большинства простолюдинов. Тем не менее, они будут всегда преданны тебе, а не им, – кивнул Клонар в сторону жрецов. – Помни, именно те, кто не имеет мозгов – наше главное оружие.
Пока продолжался этот диалог, жрецам развязали руки и освободили рты. Первым пришел в себя худощавый жрец в голубой мантии с вышивкой тотема "Петух".
– Как Вас понимать? – Начал он хриплым голосом, – Вы что же, Клонар, решились уничтожить законы о неприкосновенности жрецов? Эти законы уходят корнями в века. Так Вы переступите и закон о смене правления "двенадцати"! Вы, узурпатор! Мы Вас раскусили! Вы захотели присвоить себе право единолично властвовать над нашими подданными! Я от имени всех нас, здесь присутствующих, заявляю протест. За его спиной послышались одобрительные возгласы.
– Вам, придется обойтись без секретов о наших технологиях, – посыпались угрозы.
Во всем этом хоре недовольных возгласов, Клонар Дайн оставался невозмутим. Он сохранял молчание, не произнося ни слова. Постепенно возгласы жрецов смолкли и в звенящей тишине, наступившей вслед за этим, раздался его тихий голос:
– Прошу всех присаживаться. – И он широким жестом указал на мягкие кресла, стоящие вокруг стола со столешницей элипсообразной формы. Сам же он занял место во главе стола у наиболее острой вершины этого эллипса.
Произошло недоразумение, – начал он, когда жрецы послушно последовали этому предложению. – Наш славный начальник стражи, неправильно истолковал приказ.
Клонар жестом отпустил стражу, которая моментально исчезла. Как только двери за ними закрылись, он продолжил:
– Что касается ваших обвинений по поводу упразднения смены правителей, то я это сделал уже давно и, как мне показалось, вы все были довольны. Отныне править народами планеты, приютившей нас и названной мною – Гея, будут достойнейшие из достойных.
– Кто же это будет? И кто определит самых достойных? – С подозрением в голосе, выразил всеобщую мысль маленький, толстенький, лысый жрец из клана "Свинья".
– Избирать их будете вы – все здесь присутствующие. Когда-то мы все были одним народом и волею богов нам дана возможность начать нашу историю заново. Наша нынешняя малочисленность требует забыть о кастовой розни. Пусть каждый из семи кланов, что сплотились на этой планете, выберет самого одаренного, трудолюбивого человека не старше трех десятков лет отроду. Они будут обучаться тайным знаниям правителей и другим необходимым наукам – здесь, в этом самом зале. Избранных вами пришлите не позднее трех дней. Первое задание для них, как будущих правителей, будет заключаться в следующем; создать меры времени для планеты Гея, соответствующие периоду обращения ее вокруг своей оси и вокруг солнца. Разбить год на месяцы, месяцы на недели, недели на дни и часы. Но при этом учесть число двенадцать – по количеству кланов некогда правящих Кассией, а также число семь – по количеству кланов прибывших на эту планету, дабы увековечить их память.