– Еще раз здравствуйте, вот моё удостоверение, – сразу начал Иван Палыч.
– Да ладно, я вам верю. Мы здесь все в шоке от случившегося. Хозяин теперь хочет с нами разорвать договор на ремонт, чтоб не привлекать из-за нас к себе внимание прессы. Короче, проблем по горло.
– Тогда не буду вас долго задерживать, только пару вопросов.
– Да, конечно, помогу чем смогу.
– Что вы можете в общем сказать про Сергея?
– Да я бы никогда не мог подумать, что он может такое сделать. Он очень спокойный и аккуратный. Мы с ним ещё с завода знакомы, вместе там работали. Я раньше уволился, а когда начали завод закрывать, я его к себе взял. Как товарищ и работник – практически без недостатков, честный, добропорядочный.
– А почему вы тогда думаете, что он это сделал?
– Я как раз и представить себе не мог, что он на такое способен, но по телевизору говорят, что следствием доказана его вина. Ну вам, наверное, виднее.
– Понятно. А вы или кто-то из вашей бригады замечали у него раньше какое-либо оружие?
– Я нет, да и мои ребята тоже навряд ли. Во-первых, все переодеваются в одной комнатушке и вещи там оставляют, так что всё на виду. А во-вторых, у нас дружный коллектив профессионалов, мы с подворотни людей не берём. Так что если бы что-то подобное стало кому-то известно, мне бы сообщили.
– А в тот вечер вы что-нибудь необычное замечали за ним?
– Нет, ничего необычного. Я, как обычно, в конце смены приехал на объект, ребята уже переодевались. Они собирались пойти вместе попить пивка и Сергея приглашали, но он сказал, что у него заболел ребёнок и заторопился домой. Вот и всё.
– Спасибо вам за помощь.
Иван Палыч с прорабом оформили все необходимые процессуальные документы и попрощались.
По дороге домой Сомов анализировал сегодняшнюю информацию. Он по опыту своей работы прекрасно знал, что как раз в тихом омуте черти и водятся. Но возникшее с утра сомнение после разговора с женой Сергея теперь ещё более укрепилось.
Глава 2.
На следующий день, как он и договаривался с доктором, Иван Палыч поехал в больницу в надежде поговорить с подозреваемым. Он поднялся в уже известную палату. В отделении дежурила уже другая смена полицейских, поэтому майор Сомов опять представился и сообщил о цели своего визита. Старший смены доложил Иван Палычу, что с утра приходили двое из министерства Гришина и о чем-то ругались в палате.
Иван Палыч зашел в палату. Сергей, чуть приподнявшись на подушках, лежал на кровати, рядом сидела взволнованная жена Ирина.
– Здравствуйте, – поприветствовал Сомов.
– Здравствуйте. Это следователь, про которого я тебе рассказывала, – обратилась Ирина к своему мужу.
– Я хотел бы расспросить вас о подробностях происшествия, – подойдя к кровати, сказал Сомов. – Но в принципе вы можете не давать против себя показаний. И нам необходимо оформить протокол допроса.
– Нет, нет, я как раз хочу всё рассказать, – слабым, но взволнованным голосом сказал Сергей. – Ирина сказала, что вам можно доверять, но меня не проведёшь, и поэтому я никому не доверяю. Я расскажу только при условии, если здесь будет присутствовать полицейский, который дежурит в коридоре, и заведующий отделением больницы.
Это была неожиданная просьба, и на фоне того, что кто-то приходил к нему с утра разговаривать, она насторожила Сомова. Если бы он собирался врать, то ему было бы неважно, кто его слушает. А если бы собирался откровенно признаться в содеянном, то обычно просят сделать это без лишних свидетелей. Прокручивая эти мысли в голове, Сомов позвал дежурного полицейского и попросил позвать зав. отделением. Когда все собрались, предчувствуя получить интересную информацию, он незаметно для остальных включил на мобильном телефоне диктофон и положил его себе в карман. В палате находились подозреваемый Сергей, его жена Ирина, Иван Палыч, дежурный полицейский и доктор.
– Ну, Сергей Петрович, мы готовы вас слушать, – начал следователь.
– Ко мне сегодня с утра приходили люди от Гришина, предлагали мне деньги на лечение и хорошего адвоката, если я возьму вину на себя. Они сказали, что я всё равно сяду, но так будет всем меньше проблем. Но я им отказал. Они пытались на меня давить. Но я с эти подонком на сделку не пойду.
– То есть вы не виноваты? – перебил его Сомов.
– Нет.
– Ну давайте вашу версию произошедшего.
– Это не версия, а правда, – возмутился Сергей, но Иван Палыч не отреагировал, и он продолжил. – Я после работы шел с объекта домой. Так вообще обычно мы с ребятами ходим вместе, но в тот день они собирались выпить пива, а у нас сын заболел, и я торопился домой. Чтобы сократить дорогу до остановки, пошел не в обход, как обычно, а по улице, где живет Гришин. Они с женой шли мне навстречу. Впереди них бежала собака. Увидев меня, собака начала лаять так противно, как это делают мелкие собачонки, а потом подбежала ко мне и начала хватать меня за штанину. Я её слегка оттолкнул ногой. Тут жена Гришина в истерическом тоне начала орать: «Что вы делаете? Зачем вы бьёте животное?». Я вежливо попросил, чтоб она следила за своей собакой. После чего этот Гришин заорал чтоб я заткнулся и валил с его улицы. На что я заметил, чтобы он не хамил. После этого он достал пистолет и заорал: «Убирайся вон, падонок». Я решил с ним не связываться и продолжил идти по другой стороне дороги, чтобы с ними разминуться, но эта чертова собака подбежала ко мне и начала опять на меня кидаться, его жена заорала, и он сделал два выстрела практически одновременно, я даже не понял, какой из них попал по мне. После этого я потерял сознание и ничего не помню аж до больницы.
К концу рассказа жена Ирина начала всхлипывать. Врач и полицейский молча смотрели на Сомова, ожидая что он скажет. Иван Палыч на мгновение погрузился в свои мысли.
– Я попрошу вас выйти из палаты, – обратился Иван Палыч к доктору и полицейскому, выйдя из оцепенения.
Когда они втроем вместе с Сомовым вышли из палаты в коридор, Иван Палыч шепотом им сказал:
– Надеюсь, вы понимаете, что всё, что вы услышали, является тайной следствия и не следует это распространять.
Подписав протокол допроса подозреваемого, майор Сомов поехал в отделение. По дороге он обдумывал сказанное Сергеем. И постоянно ловил себя на мысли, что в его внутренних ощущениях чаша весов обвинения начала перевешивать в сторону министра Гришина! Но он прекрасно понимал, какого решения по этому делу от него ждет начальство. Среди материалов дела были только свидетельства подозреваемого и пострадавшего и ещё парочки свидетелей. Этого явно было недостаточно, чтобы окончательно установить виновного. Опытный адвокат в два счета сможет выкрутить это дело в суде в ту или иную сторону. Поэтому нужны вещественные доказательства. Из вещественных доказательств собраны только два пистолета – Гришина и Сергея и две пули – одна, которой якобы промахнулся Сергей, вторая – которой его ранил Гришин. Необходимо отдать всё это на экспертизу, закончил свои мысли Иван Палыч, подъезжая к своему управлению.
Он сразу пошёл, получил на руки вещественные улики, собранные по этому делу, и отправился к криминалисту.
– О! Привет Ваня! Какими судьбами? – увидев входящего Сомова, поздоровался криминалист из полицейского управления, подполковник в отставке, седовласый Александр Александрович Тихонов.
– Здравствуй, Сан Саныч! Зашел узнать, как у тебя дела. Не скучно тебе работается?
– У меня, конечно, работа тихая, но интересного хватает.
– Я вот как раз к тебе с интересным делом и пришел.
– Не по поводу ли этого самого министра Гришина, дело которого тебе поручили?
– Да, именно по нему. А как ты догадался?
– Давно здесь работаю, – ухмыльнулся Сан Саныч. – Ладно, давай рассказывай.
– Вот собранные улики, – и Иван Палыч положил коробку с пистолетами и полями Тихонову на стол. – Мне надо, чтобы ты посмотрел отпечатки по обоим пистолетам, особенно меня интересуют три особы – подозреваемый, министр и его жена. И эти две пули, что ты по ним можешь сказать?
Александр Александрович, поняв к чему клонит Сомов, сразу посерьезнел, задумался и уселся в свое кресло.
– Вань, мы с тобой давно друг друга знаем и, я думаю, можем доверять друг другу. Так вот послушай моего совета: не лезь ты против шерсти. Я себе уже пенсию заработал, чуть что могу спокойно уйти, а тебе ещё служить и ты себе этим только проблемы заработаешь.
Майор Сомов сел напротив Тихонова.
– Дорогой Сан Саныч, как ты сказал, мы хорошо друг друга знаем. И вот скажи, разве могу я осознанно перетасовать дело и посадить невиновного человека. Я же потом не смогу в глаза людям смотреть. Вот скажи, неужели ты так же будешь меня уважать, если будешь знать, что я специально подменил факты.
Тихонов молчал, опустив глаза.
– Нет, – за него ответил Сомов, – вот поэтому ты сделай экспертизу, если ты откажешься подписываться под заключением, я тебя пойму.
– Ну хорошо, Иван Палыч, – уже серьезным тоном сказал криминалист, – только ради нашей дружбы. Оставляй свои бирюльки и приходи завтра к десяти утра.
Они немногословно попрощались, каждый думая об этой ситуации. На следующее утро Сомов пришел к Александру Александровичу за результатами.
– Здравствуй, Сан Саныч!
– Здравствуй, Иван Палыч! – Тихонов сидел хмурый у себя за столом.
– Ну что, готово? – спросил Сомов.
– Готово, – ответил криминалист, протягивая лист с результатами экспертизы, – только ничего хорошего для тебя там нет.
По тону разговора и выражению лица Александра Александровича Сомов понял, что разговора не получится, и поэтому, поблагодарив товарища, пошел в свой кабинет читать заключение эксперта.
В выводах экспертизы указывалось следующее: на пистолете Гришина отпечатки только его самого, а вот на пистолете, изъятом у раненого Сергея, кроме отпечатков самого Сергея, множество отпечатков жены Гришина и самого министра. Пистолет оказался не зарегистрирован. Обе пули выпущены из одного пистолета, который изъяли у министра, а вот пистолет, который находился в руке Сергея, ни разу никогда не стрелял.
Глава 3.
Иван Палыч Сомов провел бессонную ночь. Результаты экспертизы подтвердили слова Сергея и не вязались с результатами допроса Гришина и его жены. Скорее всего, у Сергея не было никакого пистолета, а найденный в его руке пистолет на самом деле принадлежал жене министра, и его подложили в руку Сергею уже после ранения.
Все собранные материалы указывали на вину министра Гришина или его жены, и если продолжать копать дальше, то этих доказательств будет ещё больше. Но его начальник Дмитрий дал указание закрыть дело с обвинением Сергея. Интересно, знал ли Дмитрий о подлоге или он только ретранслировал то, что ему сказал генерал. Это пока непонятно, но совершенно понятно, что высшее руководство настроено на защиту министра. Представить все имеющиеся материалы как они есть – это заработать огромные проблемы. Был и другой вариант – подтасовать дело так, как требует руководство. Но теперь, когда он четко был уверен в невиновности Сергея, на это пойти Иван Палыч не мог. И не потому, что про невиновность Сергея узнал его товарищ криминалист Тихонов и, скорее всего, догадывались неизвестные ему заведующий больничным отделением и полицейский, которые присутствовали при рассказе Сергея. На мнение других людей, за годы работы в органах, Иван Палыч научился обращать мало внимания. А потому он не понимал, как он сможет спокойно жить, есть, спать, смотреть телевизор, зная, что он посадил невиновного человека. Чем тогда он лучше того министра Гришина, который из-за вредной собачонки готов пристрелить человека?
Сомов долго не мог решить, как поступить в такой ситуации, и уже ближе к утру решил прикинуться непонимающим подковёрных игр простаком и просто добросовестно расследовать это дело дальше. А там будь что будет. Посмотрим, куда судьба выведет. Единственное, что Иван знал точно – это то, что у него будут большие проблемы. Поэтому он тщательно отсканировал все документы из дела Гришина и вместе с записью рассказа Сергея скинул это все себе на флешку. Но он даже представить себе не мог, как круто изменится после этого его жизнь.
На следующее утро Иван Палыч Сомов собрал все результаты следствия, выпил чашечку кофе, чтоб подготовиться к серьёзному разговору, и пошёл к своему начальнику Дмитрию.
– Разрешите? – спросил Иван Палыч, заглянув в дверь кабинета Самсонова.
– Да, входите, Иван Палыч, – пригласил Дмитрий. – Здравствуйте!
– Здравствуйте.
– Ну как продвигается расследование? Вы дело готовы передать в суд?
– Нет, не готов, я к вам пришел с просьбой помочь организовать допрос Гришина.
Дмитрий с удивлением посмотрел на Сомова:
– Зачем? Он же уже дал свои показания.
– Потому что по результатам допроса подозреваемого, свидетелей и результатам экспертизы вещественных улик можно сделать вывод о лжесвидетельствовании Гришина, и что это он подкинул пистолет подозреваемому.
После этих слов лицо Дмитрия округлилось, глаза увеличились настолько, что, казалось, еще чуть-чуть и они повыпадут. Наверное, если бы ему сообщили, что в отделение полиции прилетели марсиане, он удивился бы меньше.
– Я не пойму, к чему вы клоните? – еле смог выдавить из себя Дмитрий.
– Да, вы правильно меня поняли, все доказательства свидетельствуют о вине Гришина и его жены.
– Послушайте, Иван Палыч, присаживайтесь, – постарался успокоиться Дмитрий. – Я вам поручил просто оформить дело и передать его в суд. Я думал, вам можно доверять такие ответственные вопросы.
– Дима, значит, ты меня плохо знаешь, если считаешь, что я буду заниматься подлогом, – Иван Палыч, чтобы совладать с волнением, решил пойти в наступление.
– Иван Палыч, это приказ генерала, и я думал, вы отнесетесь с пониманием.
– Я всё понимаю, и мы с тобой за годы службы решали многие вопросы, но здесь ты предлагаешь посадить невиновного человека.
– Иван Палыч, вы же знаете, что в нашей работе нельзя всегда идти напрямик – есть много условностей.
– Но не в этом деле, – стоял на своём Сомов.
– То есть вы говорите, что у вас есть убедительные доказательства вины Гришина?
– Да.
– Хорошо, я доложу об этом генералу, – Дмитрий понял, что сейчас Сомова не переубедить, и решил поскорей покончить этот разговор.
– Я могу быть свободен?
– Да… – резко ответил Самсонов.
Иван Палыч вышел из кабинета и выдохнул. Для него это тоже был крайне тяжелый разговор, но, по крайней мере, он прояснил вопрос с Дмитрием.
Через час в кабинет майора Сомова позвонили, и секретарша начальника управления сообщила, что генерал ждет его к себе. Теперь предстоял основной бой, где будет решаться его судьба и скажут всё, что про него думают. Заходя в кабинет к генералу, он готовился к крику, но начальник управления вежливо поздоровался и протянул руку для приветствия.
– Товарищ майор, сколько вам до пенсии осталось? – спросил генерал. Этим вежливым, на первый взгляд, началом он сразу намекал на серьёзность последствий.
– Я уже 20 лет служу в органах, – непрямо ответил Сомов, давая понять, что не собирается сразу сдаваться.
– И вот, через столько лет службы, вы решили поиграть в Мать Терезу?
– Тяжело работать, если не видишь смысла.
– А какой смысл вы ищите?
– Справедливость.
– Это утопия.
– Возможно, но это хотя бы свет в конце тоннеля.
– Ладно, я вижу, ты решил сопротивляться, и я не хочу тратить на тебя свои нервы. Вот только ответь, для общества кто полезнее – министр или плиточник?
– Хороший плиточник полезнее плохого министра.
– Ладно, майор, я тебя услышал, можешь идти.
Возвращаясь в свой кабинет, Иван Палыч обдумывал разговор с генералом. Было понятно, что он является неотъемлемой частью системы и не может поступать иначе, но где-то в глубине души позиция Иван Палыча была понятна генералу.