– Танюша, сейчас к нему многие офицеры будут прорываться, расследование-то ого-го какое предстоит. Но под моим категорическим запретом никого к больному не подпускать. Я думаю, дней десять ему надо, чтобы от шока отойти. А вообще парень – молодец, мне всю с ним историю рассказали. Пусть теперь командиры и замполиты от начальства нагоняй получают, за то что с дедовщиной слабо борются.
В тот же день после обеда в палату к Петру забежала медсестра Танюша.
– Так, быстро наводим порядок, – обратилась она к солдатам, лежавшим на кроватях и занимавшимся каждый своим делом: кто дремал, кто читал, а кто писал письмо домой.
Буквально через десять минут дверь резко открылась, и в палату вошли пять человек, одним из которых был пожилой доктор, знакомый по утреннему осмотру и являвшийся, как потом узнал Петр, начальником санитарной части.
– Товарищ полковник, это и есть тот молодой солдат, – указывая на Петра, сказал доктор. – У меня к вам только большая просьба: ему нужен покой, парень и физически пострадал, и большой моральный стресс перенес.
– Хорошо, мы на пять минут, – ответил полковник и подошел к кровати Петра. – Здравствуй, солдат!
– Здравия желаю, товарищ полковник! – ответил Петр и попытался приподняться.
– Лежи, лежи, тебе нужно поправляться. Я тебе, как начальник гарнизона, обещаю, что, пока не выздоровеешь, никто тебя тревожить не будет. Кого нужно капитан Зайченко из особого отдела уже допросил. У меня к тебе просьба, Петр: кто бы ни приходил и что бы ни говорил, никому не давай спуску. Каждый виновный получит по заслугам. Тебя в каптерке не жалели, а если бы убили? Дело сто процентов дойдет до трибунала, а суд будет образцово-показательным, при части, в присутствии личного состава, чтобы всем был хороший урок и больше никому неповадно было. Да, если будешь до конца мужчиной, так у меня через два месяца второй водитель демобилизуется, возьму к себе в гарнизон, и считай, что отпуск у тебя в запасе. Ну все, Петр, выздоравливай!
Улыбнувшись, полковник добавил:
– Я сам по молодости боксом занимался, а у нас, у боксеров, все должно в два раза быстрее заживать.
Глава 9. Поворот в службе
У Петра не было никаких переломов, поэтому через две недели его выписали из санчасти.
Петр прибыл в расположение роты после обеда, поэтому весь личный состав подразделения восторженно его приветствовал. Сослуживцы, даже те, с которыми Петр раньше особо не общался, расспрашивали о здоровье, рассказывали о последних событиях в подразделении.
Оказывается, старшина роты старший прапорщик Дото Цховребошвили на следующий день после ЧП написал рапорт об увольнении в запас, но Батя – командир части сказал, что никто никуда не уволится до полного разбирательства.
И тут раздался громкий голос дежурного:
– Рота-а-а, смирно! Строиться для проверки личного состава!
Капитан Кравец командовал ротой полгода, но с первых дней заслужил у солдат авторитет. Прежде всего за справедливость, заботу о подчиненных, свой безупречный внешний вид, а также хорошую спортивную подготовку. Офицер, проходя вдоль строя, остановился возле Петра:
– Как здоровье, рядовой? Готовы нести службу после отлежки в санчасти?
– Так точно, товарищ капитан! Готов! – четко ответил Петр.
Кравец приказал Петру выйти из строя и дожидаться его в канцелярии, а сам продолжал командовать:
– Командирам взводов вывести роту на плац и в течение двух часов провести строевую подготовку!
Канцелярия, то есть кабинет ротного, представляла собой маленькую комнатушку, где с трудом поместились стол, сейф, шкаф и два стула. На стене висели портреты Суворова и Дзержинского.
Ротный предложил Петру сесть на стул и начал разговор:
– Петр, командиром части при помощи начальника физической подготовки старшего лейтенанта Скляра мне поручено сформировать спортивную роту из молодых солдат в количестве примерно пятьдесят человек. Предлагаю тебе стать командиром боксерского отделения. Базироваться мы будем в спортивном комплексе, для этого выделено специальное помещение.
Петр, не задумываясь, с радостью согласился.
– Ну, тогда иди собирай вещи, завтра день переезда, – сказал капитан Кравец.
Сформированная капитаном Кравцом спортивная рота пользовалась в части определенными льготами, но только в плане общего распорядка дня: многие занятия по военно-патриотической подготовке были заменены спортивными тренировками. Петру новая служба нравилась. И, хотя тренировки изматывали так, что даже увольнительной в город предпочтения было меньше, чем сну, это было куда интереснее, чем наряд по столовой или дежурство в карауле. Перед солдатами-спортсменами была поставлена боевая задача успешно выступить в летней военной спартакиаде, проводимой среди воинских частей всех родов войск Западно-Сибирского военного округа.
Глава 10. Трибунал
В один из январских морозных дней подразделение капитана Кравца прибыло в клуб воинской части. На сцене большого актового зала стояли столы и трибуна, а в проходе между сценой и рядами, как бельмо в глазу, громоздились пять больших черных табуретов. В помещении стоял гул от множества присутствующих солдат, прапорщиков и офицеров. Из-за кулис вышел заместитель командира по политической подготовке полковник Федоров и, обращаясь к присутствующим, громогласно скомандовал:
– Всем встать! Смирно!
На сцену вышли несколько офицеров, среди которых Петр узнал начальника гарнизона полковника, который навещал его в санчасти. Замполит воинской части Федоров отрапортовал начальнику гарнизона о том, что личный состав для проведения общепоказательного трибунала собран. Тот, в свою очередь, доложил пожилому генералу, который являлся начальником гарнизонного трибунала. Генерал отдал команду:
– Вольно, прошу всех сесть на свои места, – достал из портфеля несколько листков бумаги и подошел к трибуне. – Товарищи военнослужащие, заседание трибунала объявляю открытым. Хотелось бы своей вступительной речью не по уставу, а по-человечески дать вам понять, что мы собрались здесь в связи с чрезвычайным происшествием в вашей части. Я должен заметить, не просто происшествием, а преступлением, которое совершили теперь уже ваши бывшие сослуживцы. Они возомнили себя неизвестно кем и позволили вершить по-своему устав – закон воинской службы. Наш святой долг перед Родиной – безупречная служба, полная самоотдача, от солдата до генерала, при выполнении своих обязанностей. Отдельные элементы, порочащие великое звание «защитник Отечества», заслуживают самого сурового наказания. Хочу заметить, что каждый отдельно взятый факт проявления дедовщины – это клеймо на всей нашей прославленной армии, и это зло должно искореняться до полного уничтожения. Вот вы все, присутствующие в этом зале, могли бы нанести вред вашим младшим братьям, сестрам или другим близким родственникам? Я уверен, что нет. Так почему, живя в большой военной семье, да, именно семье, отдельные старослужащие позволяют себе издеваться над молодыми солдатами, которым, наоборот, нужно всячески содействовать и помогать становиться настоящими воинами, овладевать армейским мастерством? Все начинается с элементарных нарушений самодисциплины. Где-то что-то упустили командиры, сам расслабился из-за лени или безответственности, в итоге совершаешь воинское правонарушение, еще хуже – преступление, из-за которого страдает не только нарушитель, но и все подразделение. Поэтому не нужно стесняться делать друг другу замечания. Будьте отзывчивыми и бдительными к своим товарищам. Поверьте мне, годы службы останутся в вашей памяти на всю жизнь. Здесь вы обретете настоящих друзей на долгие годы, научитесь преодолевать трудности, здесь заканчивается детство и происходит закалка характера. Вы вернетесь домой настоящими мужчинами, прошедшими суровую школу мужества и готовыми в любую минуту по зову Родины встать на защиту ее необъятных рубежей. И последнее: хочу дать вам напутственный совет. Как говорят в солдатской среде, дембель неизбежен, так неизбежно и наказание за любой, пусть даже незначительный, проступок. Это вам пригодится и в гражданской жизни, после увольнения в запас.
На Петра речь пожилого генерала произвела большое впечатление. Он так задумался, что даже пропустил ход дальнейших событий, а очнулся, когда по залу между рядами в сопровождении вооруженного конвоя провели пятерых обвиняемых, знакомых ему солдат.
Остановившись возле сцены, старший конвоя доложил одному из офицеров и, получив ответ, отдал обвиняемым команду сесть на черные табуретки. Два конвоира встали возле сцены лицом к залу.
Процесс трибунала начался с зачитывания дела обвиняемым солдатам. Затем выступали офицеры и сержанты – командиры обвиняемых. Выступили прокурор и адвокаты, было дано слово родителям, которые со слезами просили судью сильно не наказывать своих отпрысков. Особенно запомнилось выступление одного из отцов обвиняемых. Пожилой мужчина поднялся на сцену, какое-то время молча стоял с опущенной, белой как снег от седины головой, а затем, нахмурив тяжелые брови, обратился к начальнику трибунала:
– Ваша честь, товарищ генерал, прошу вас наказать моего сына, Подорожного Сергея Андреевича, по всей строгости закона. Он опозорил не только своих товарищей, но и нашу семью. Я прошу прощения у всех присутствующих, за то что вырастил такого сына, – и, немного помолчав, закончил свою речь: – Прошу меня извинить, но я не могу присутствовать на этом позоре. Позвольте уйти. Мне еще двое суток домой добираться, а там старуха, совсем плохая, присматривать надо.
Начальник трибунала ответил:
– Присутствие родителей на процессе – дело добровольное, вы вправе покинуть заседание в любое время.
Когда мужчина шел по проходу между рядами, Подорожный Сергей вскочил со своего места и бросился вдогонку с криком:
– Прости меня, батя, простите меня с мамой! Я обязательно искуплю свою вину и вернусь к вам настоящим человеком!
Отец и сын стояли, обнявшись, посреди зала на глазах у всех. Подбежавший конвоир потребовал, чтобы обвиняемый вернулся на место. А когда два близких человека были разъединены, отец, набравшись духу, громко сказал:
– Сынок, все зависит только от тебя. Стань настоящим мужчиной и возвращайся домой.
После обеденного перерыва все вновь собрались в актовом зале. Судебный процесс продолжился. Начальник трибунала объявил:
– Слово предоставляется потерпевшему.
Петр, несколько смущаясь, поднялся со своего места и направился к трибуне. Генерал вновь обратился к нему:
– Скажите, рядовой, как вы восприняли извинения обвиняемых и насколько суровым, по вашему мнению, должно быть наказание ваших обидчиков?
Петр, немного подумав, ответил:
– Ваша честь, скажу честно: извинения обвиняемых показались мне искренними, но я не испытываю к ним ни жалости, ни злости. Мне очень неприятно, что все это произошло, а особенно неприятно присутствовать здесь, видеть лица родителей обвиняемых. Я сам начинаю чувствовать себя виноватым в случившемся, поэтому полностью доверяю военному трибуналу и считаю: какое бы не было вынесено решение о наказании, оно будет законным и справедливым.
После выступления Петра был объявлен перерыв, после которого все присутствующие в зале по стойке смирно целый час слушали приговор. В итоге были объявлены два зачинщика драки – те старослужащие, с которыми Петру довелось боксировать в спортзале. Они получили по два года лишения свободы. Кроме того, чтобы уволиться в запас после отбывания наказания, им еще нужно будет дослужить шесть месяцев в дисциплинарном батальоне. Остальным участникам преступления было назначено одинаковое наказание в виде одного года дисциплинарного батальона и необходимости дослужить положенный срок для увольнения из армии в запас.
В дальнейшей службе Петра ничего особенного не происходило. Он все три года добросовестно выполнял служебные обязанности, а так как служил в спортивной роте и подразделение неоднократно занимало призовые места в спортивных соревнованиях в Сибирском военном округе, отношение командиров и сослуживцев к солдатам-спортсменам было уважительным. За полгода до демобилизации Петр побывал в отпуске. Пять суток пролетели незаметно, как один день.
Глава 11. Демобилизация
Шел ноябрь 1969-го. В это время года осень в Сибири передает свои полномочия матушке-зиме, а пятнадцатиградусный мороз и большие сугробы служат наглядным подтверждением суровости климата этих мест.
…Водитель рейсового автобуса остановился на пригорке примерно в полукилометре от поселка Низменного и, пожимая руку, сказал:
– Желаю тебе, солдат, хорошо отметить возвращение домой! Удачи!
Петр вышел из автобуса, поставил маленький чемоданчик на снег, глубоко вдохнул и окинул взглядом родные места. Он чувствовал, как сильно забилось сердце. Эти щемящие чувства знакомы только тому, кто после длительного отсутствия возвращался домой, где прошло его босоногое детство. Петр добрался до родного дома в сопровождении оравы мальчишек. В это время из сарая с охапкой дров вышел отец.
– Батя, помочь? – окликнул Петр.
Николай Никифорович как ошпаренный уронил свою ношу и засеменил навстречу сыну. Петр впервые в жизни увидел повлажневшие от слез глаза отца. Они крепко обнялись.
– Дождался… С возвращением, сынок! Дождался, еще и внуков от тебя дождусь. Пошли в хату, Петруха, мать-то как рада будет!
– Одну минутку, батя, – ответил Петр и подбежал к рассыпанным на снегу дровам.
Мама долго не могла оторваться от сына. Она ничего не говорила, просто плакала от радости. Петр был счастлив, что вернулся домой и родители больше не будут переживать за него, а он за них. Все встало на свои места, как и раньше, с одним существенным изменением: теперь Петр возмужал, окреп, стал настоящим мужчиной.
Основное отличие деревенской жизни от городской заключается в том, что в сельской местности все всё друг о друге знают, а любая новость разлетается по домам с молниеносной скоростью. Так что не прошло и часа, после того как Петр перешагнул порог родного дома, а во дворе и хате уже было полно односельчан. Всеобщая радость и гордость людей за своего земляка, вернувшегося из армии, вылились в гулянья и большую пьянку, на несколько дней. В то далекое время возвращение солдата из армии домой было грандиозным событием и большим поводом для распития горячительных напитков.
Петр не сделал ни одного глотка спиртного, но к десяти часам вечера почувствовал огромную усталость от чрезмерного внимания к себе. Мужики хлестали самогонку везде, даже в сарае, где хранились уголь и дрова. При этом каждый рассказывал о своей геройской службе и безграничной значимости своего пребывания в Вооруженных силах. По их рассказам, с некоторыми советовались генералы, а кто-то, будучи коком на корабле, отдавал капитану распоряжение направить судно в Африку, чтобы бананов поесть, домой пару мешков набрать и на пальмы с обезьянами посмотреть. А один мужик поведал, как он служил в Ракетных войсках стратегического назначения и по телефону угрожал американцам ядерной войной, потому что Фидель Кастро – нормальный мужик.
Вообще послушать рассказы подвыпивших деревенских мужиков полезно артистам сатирического жанра. Кое-что подредактировать – и готовы концерты для выступлений с на сто процентов гарантированными аншлагами.
Петр предупредил родителей, что пойдет ночевать к Смирнову Сергею, так как очень устал, а дома еще ничто не предвещало о завершении гулянки. Отец с матерью согласились – людей же не выгонишь, но попросили утром не задерживаться, а сразу после подъема возвращаться домой. Два друга детства, Петр и Сергей, незаметно для всех присутствующих удалились, чтобы спокойно поговорить друг с другом. Сергей рассказал Петру, что через три месяца после ухода в армию был комиссован и уволен в запас по состоянию здоровья. Этот факт сильно испортил ему жизнь, так как в те времена представители мужского пола, не отдавшие свой долг Родине, считались белыми воронами. Девчата смеялись: раз в армии не был, значит, ссытся или маменькин сыночек. Таков был менталитет, таково было отношение к гражданским обязанностям. В людей с детства закладывалась патриотическая идеология: если ты мужчина, значит, защитник Отечества. И снисхождения не было никому, будь ты сынком самого Генерального секретаря КПСС.