– Это обязательно? – послышался голос.
– К сожалению, да, – огорчила подругу Генриетта.
Минуту спустя в трубке послышались всхлипы Софии.
В груди вдруг стало в два раза больнее, будто Гера сама виновата во всем, что происходит. Неужели подруга не понимает, что ее саму не радует такая перспектива? Что ей и самой не так легко даются эти слова? Генриетта не заметила струящихся по щекам потоков.
После пары минут молчания София смогла говорить, но слезы не переставали бежать по ее щекам. Гера это точно знала. Ее ранимая подруга будет плакать еще около часа, пока не выплачет все слезы в своем худеньком тельце. А на утро будет старательно замазывать следы горя дешевой косметикой, которую покупают ей родители.
– Но почему нужно уезжать? Как я без тебя теперь буду… Совсем одна? Надеюсь, ты будешь приезжать к нам? Мы будем общаться? – ее голос дрожал. Генриетта изо всех сил держалась, чтобы не разрыдаться, но на другом конце провода было слышно, как тяжело ей это дается.
Их последняя встреча была так давно. Еще в школе. Когда не было всех этих проблем и жизнь казалась беззаботной. Когда не было тайн и переживаний, когда не приходилось врать любимым людям.
– Софа, конечно я буду тебя навещать, я буду тебе звонить. Правда… – она сделала паузу. – Тут какие-то проблемы со связью, поэтому мы будем созваниваться с тобой с домашнего телефона. Прости, что так получилось, если бы я могла, я бы осталась в Питере, но родители уже всё решили за меня. Мне нужно понять, как устроен наш бизнес и вникнуть в суть, а ещё… – девушка хотела рассказать о том, что сегодня узнала, но вовремя осеклась. – Да ещё куча всяких дел. Я расскажу тебе все, как только смогу, обещаю.
Еще какое-то время девушки поболтали о жизни, вспомнили прошлое и обсудили последние новости в их городе. За разговорами Гера и не заметила, как пролетел час. Ей уже нужно было спускаться к обеду, с минуты на минуту за ней должны были зайти.
Попрощавшись с Софией, Гера побежала к себе, чтобы переодеться. Настроения выбирать наряд не было, и она надела обычный брючный комбинезон чёрного цвета. Покрутившись у зеркала и оценив свое одеяние, она бросила небрежное "траурно" и поплелась к столу.
Родители уже ожидали дочь в большой комнате со светлыми стенами и мраморным чёрным полом. Она предназначалась для проведения банкетных вечеров и приёма разного рода гостей. Один из таких вечеров Волковы запомнили надолго. Папин коллега, который изрядно напился в тот день, разгромил зал так, что на его восстановление ушла большая часть сбережений семьи. После этого инцидента, Роман решил, что подобные встречи лучше проводить вне стен их замка, по крайней мере, за погром виновник будет расплачиваться самостоятельно.
Генриетта спустилась и присоединилась к трапезе. Роман и Виктория, с присущей им грациозностью, продолжали обедать. Перед девушкой лежало серебряное блюдо, на котором были две маленькие фарфоровые тарелочки: в одной был суп из морепродуктов, в другой лежал легкий овощной салат. Аппетита у девушки не было, поэтому она решила немного отодвинуть завесу тайн.
– Мам, я хотела спросить о письмах, которые сегодня утром принес Чарльз, – не поднимая взгляда от тарелки, спросила Гера. Она ковыряла свой салат вилкой, как будто там могли находиться ответы на все её вопросы.
Вопрос дочери заставил Викторию врасплох. Она даже перестала жевать и чуть не поперхнулась.
– Ах, ты о графе Темницком, – с улыбкой ответила Виктория. – Как бы это тебе сказать… В общем, он мой брат, то есть твой дядя.
Генриетта так и застыла с раскрытым ртом, в недоумении переводя взгляд то на мать, то на отца. Она прекрасно помнила рассказы родителей о том, что у них нет родственников, что все они или погибли, или пропали без вести. Собственно, как и мамин брат…
– Это уже интересно. – Отойдя от шока проговорила Генриетта. – Раз уж разговор зашёл о родственниках, я хочу знать всех, кто мне ими является, – ее внимание отвлек силуэт у входа. Она искоса поглядывала на тёмную фигуру, пытаясь разглядеть его черты. Заметив странный взгляд дочери, Роман поднял руку вверх и сделал жест, как бы приглашая незваного гостя войти. Он даже поднялся со стула, чтобы познакомить пришедшего с дочерью.
– Знакомься, дорогая, это Людвиг – наш верный слуга. Таких как он называют тенями, но Людвигу больше нравится, когда его зовут по имени. Он не умеет говорить, но зато он отлично владеет телепатией, так что, чтобы с ним общаться, слова даже не нужны! Он удивительное создание! – отец восхищался им так, будто создал его своими руками.
На том месте, где по всем законам мироздания должен находиться человек, была лишь черная туманная масса, всеми чертами похожая на мужчину. Он стоял, а вернее парил над полом, едва касаясь его кончиками полупрозрачных ступней.
– А как он здесь оказался? – спросила Гера, не прекращая рассматривать незнакомца.
– О! Это ужасная история… – Роман вмиг помрачнел и поглядел на гостя. – С твоего позволения, Людвиг, я посвящу в неё свою дочь?
Тёмный силуэт слегка кивнул в знак согласия. Он был чёрным, но сквозь него можно было видеть все, как через мутное стекло. От него пахло затхлостью и пылью, вызывая в душе ощущение какого-то горя.
– Когда-то Людвиг был обычным мальчиком, – начал свой рассказ Роман. – Его родители были нашими соседями в Петербурге, очень богатыми и влиятельными людьми. К сожалению, именно такие семьи чаще всего посещает горе. И семья Людвига тому не исключение. В одну из роковых ночей родители умерли от разрыва сердца, их нашли уже под утро, на лицах их застыли гримасы ужаса, а глаза пылали страхом. В комнате, где их обнаружили, были найдены следы от огромной грязной лапы, а стены увешивали разодранные острыми когтями обои. Люди списали это всё на чью-то неумелую шутку, которая обернулась ужасны исходом. Но лишь в нашем мире известно, что это было. Когда бедный мальчик узнал о трагедии, он не смог с этим жить и сбросился с крыши двадцатиэтажного дома. Один из вампиров не смог пройти мимо и перенёс труп мальчика сюда. Уже здесь он перевоплотился в тень. Все, кто уходит из жизни по своей воле, нарушая ход судьбы, в нашем мире становятся такими, как Людвиг. Когда они с его спасителем переместились сюда, мальчик не знал, что делать и куда идти, так как остался совершенно один, а мы великодушно согласились принять его в нашу семью за небольшую услугу: теперь Людвиг присматривает за нашим замком в Рендорне, как Чарльз в Петербурге.
Генриетта сидела и молчала. Правильнее всего сейчас было выразить свои соболезнования, но она была так шокирована, что, казалось, будто это выше её физических возможностей. В голове до сих пор стояла картинка комнаты с разобранными на стенах обоями и двумя трупами с гримасами ужаса.
– Ну что ж! Не будем о грустном, я прекрасно вижу ваши смешанные чувства, которые вызвала у вас моя история. Всё, что произошло, уже не изменить. Я предлагаю вам вернуться к обеду и продолжить семейный разговор. И еще раз извините меня, что я появился так не вовремя. – Голос был мягким и бархатистым, его тембр засел в самую душу, занял свое место в сердце. Генриетта не могла понять, откуда доносился звук, словно источник был в самой голове с начала ее жизни. Он не пугал своим присутствием, наоборот вселял умиротворение и спокойствие.
Когда черная фигура Людвига начала ускользать, девушка поняла, кому принадлежал голос. Она проводила Людвига взглядом и подумала о том, что было бы неплохо узнать приятного незнакомца поближе.
– У нас ещё много времени, чтобы познакомиться, Генриетта, – ответил Людвиг, скрываясь за поворотом.
Генриетта резко отвернула голову от силуэта и вспомнила, что отец говорил о телепатии их гостя. Красное лицо девушки ещё долго сияло от смущения. Никому не удавалось до этого дня так быстро вогнать её в краску.
Чтобы хоть как-то спасти ситуацию, Генриетта решила перевести разговор в другое русло.
– Ты так и не рассказала мне о Темницком, – обращаясь к матери, напомнила девушка. И зал наполнил звонкий смех супругов Волковых. Но было в этом смехе что-то неискреннее.
Глава 6.
Утро следующего дня началось с приятного пробуждения. Её будили не ненавистные трели будильника, а тот самый бархатистый голос.
– Гера, вставай, отец попросил разбудить тебя раньше обычного, – почти шёпотом проговорил Людвиг. Он нависал над ней, как грозовая туча.
Девушка сладко потянулась, наслаждаясь этими звуками. Лишь мгновение спустя она поняла, что прямо сейчас лежит в своей кровати и это уже не сон. И что она в одном нижнем белье! Подобрав одеяло и укрывшись им почти по самый нос, Генриетта огромными глазами смотрела на Людвига. Краска залила лицо, а щеки пылали от смущения. Разум приказывал кричать, но девушка, словно зачарованная бархатными нотками его голоса, молчала.
Взглянув на эту картину, Людвиг начал громко смеяться. А Генриетта лишь сильнее заливалась краской. Он смеется над ней, значит она глупо выглядит. От этих мыслей даже слезы наворачивались на глаза. Первое впечатление было не из лучших. Ее обсмеяли в собственном доме!
– Прости, я совсем забыл, что ты здесь впервые и еще не привыкла к нашему миру. Прежде чем войти, я всегда проверяю комнаты, вдруг вы заняты или спите. И, поверь, я видел такое, что тебе лучше не знать. Понимаешь, я не люблю нарушать чужой покой, поэтому пользуюсь некоторыми своими возможностями… – он начал хохотать, когда снова заметил красное лицо Генриетты. Она так залилась краской, что на первый взгляд была родственником помидора, нежели дочерью вампиров.
– Ах да! Чуть не забыл, – подавив приступ смеха проговорил Людвиг. – У тебя на столе твой распорядок дня. После завтрака вы с Романом отправитесь знакомиться с фабрикой. А сейчас приведи себя в порядок, через час тебя ждут за столом. Он откланялся и собрался выходить из комнаты, но задержался, откликнувшись на голос девушки.
– Теперь тебе придется стучать, прежде, чем войти в мою комнату! – закричала из-под одеяла Гера.
– Хорошо, – неожиданно согласился Людвиг. – Кстати, тебе нечего бояться. Твоя фигура куда лучше, чем у нашей кухарки, – громко смеясь, проговорил тень. Он быстро удалился из комнаты, уворачиваясь от полетевшей в его сторону подушки. Он покинул комнату, не открывая дверей! Теперь Гера поняла, какими такими "некоторыми возможностями" пользовался Людвиг и прикусила губу.
– «Теперь нужно быть более внимательной. И прикупить себе пижаму» – подумала девушка.
Она медленно протянула руку к прикроватному столику, не забывая при этом крепко придерживать одеяло, и взяла список, который ей оставили. Почерк был аккуратным, каждая заглавная буква украшена замысловатыми узорами. Список был не из легких:
" 05:00. Подъём
06:00. Завтрак.
07:00. Поездка на фабрику.
10:30. Занятия в школе леди.
12:00. Обед.
13:00. Занятия в библиотеке. Семейная история.
15:30. Прогулка по Рендорну.
16:30. Свободное время.
18:00. Ужин.
23:00. Отбой. "
– Да-а, – протянула девушка. – Эти три месяца мне придётся серьёзно поработать, – пробубнила Гера. Она собралась, надела своё белое лёгкое платье и отправилась к столу.
***
После завтрака, как и значилось в списке, Генриетта вместе с Романом отправились на фабрику, чтобы поближе познакомиться с семейным бизнесом и узнать все тонкости его управления. Небо было по-прежнему затянуто серыми облаками, но создавалось впечатление, что на улице было солнечно. За время, проведенное здесь, Генриетта ни разу не замечала, чтобы облака хоть на минутку уступали место ясному небу.
Когда к дому подъехала машина, Гера заметила, что водительское сидение пустует. Ловко сворачивая с главной дороги, она передвигалась самостоятельно!
– Вот это техника! У вас тут что, все перемещаются на беспилотных транспортах? – с удивлением в глазах поинтересовалась девушка. Наверняка, сейчас она выглядела как ребенок, увидевший чудо. Хотя, именно так оно и было.
– С чего ты взяла, что машина ездит сама? Присмотрись внимательно, – с лёгкой ухмылкой ответил Роман.
И действительно, присмотревшись, Гера увидела тень и чудо развеялось. Только она была не чёрная, как Людвиг, а практически прозрачная, и, судя по фигуре, это была девушка.
– А почему она так сильно отличается от Людвига? – произнеся это имя, в груди что-то шевельнулось.
– Дело в том, что тени бывают разные. Как и люди, они не имеют абсолютных копий себя. Каждая тень индивидуальна. Их цвет зависит от эмоций, с которыми они умирали, а запах от способа смерти. Людвиг пахнет пылью, потому что умер от падения на асфальт, а чёрный он потому, что горел ненавистью ко всему миру… – он запнулся, когда машина подъехала к ним.
Дверь с водительской стороны открылась и из кабины выплыла почти прозрачная фигура девушки. У нее был небольшой рост и очень хрупкое телосложение. Когда она подошла ближе, Роман раскрыл для нее свои объятия. Словно они были давними друзьями.
– Здравствуй, Маша! Как давно мы не виделись, совсем не было времени заглянуть в Рендорн, внезапные проблемы в Питере, – Роман врал, ведь проблем не было, они всего-навсего уезжали на море, поближе к любимому солнцу. Как странно, вампир, который с ума сходил от солнечных лучей! Казалось, он родился не тем, кем должен был. – Знакомься! Моя дочь Генриетта. Гера, это Маша – наш личный водитель. Она будет возить тебя на занятия, да и вообще туда, куда тебе понадобится.
– Приятно познакомиться, Вы очень похожи на маму, сразу видно, дочь знаменитых Волковых, – Маша протянула руку девушке, и та, к своему удивлению, почувствовала лёгкое прикосновение ладони. Голос Маши был тонким и мелодичным, наверняка, она была бы отличной солисткой.
– Мне тоже приятно познакомиться с тобой, Маша, – с легкой улыбкой, ответила Гера. – И прошу, не обращайся ко мне на «Вы». Не думаю, что у нас большая разница в возрасте.
–Думаю, у нас все же большая разница. Только не в Ва… – запнулась девушка. –Не в твою пользу, – весело рассмеявшись проговорила Маша.
Эти слова заставили Генриетту задуматься о том, сколько же лет Маше, но она решила не думать об этом, ведь такие вопросы бестактны по отношению к девушке, пусть уже и мертвой.
Весь мир казался чем-то нереальным, и она ждала, что в один момент проснется и вся красота, и удивительные способности ее семьи упорхнут с остатками сонливости. Не может быть того, что сказки оживают! А может это и не сказки вовсе? Может все, что пишут в книгах действительно правда? Просто все спрятано под вуалью реальности, чтобы маленькие глупые люди не натворили еще больших глупостей?
Когда они втроём сели в машину, по салону разнёсся приятный морской аромат, и Гера поняла, что причиной гибели этой девушки стало море, но спрашивать об этом не стала.
Роман вел себя легко и непринужденно, не боялся каких-то косых Машиных взглядов, когда неуместно шутил или подпевал тихой песне из магнитоллы. Маша была не только личным водителем, но и членом семьи, как и Людвиг.
От воспоминания чудного незнакомца, девушка снова залилась румянцем. За такой короткий срок, Людвиг успел понравится девушке, хотя она смутно понимала, что он из себя представляет. И возможны ли их отношения, будь чувства взаимны? А что, если он пустой сосуд и чувства для него давно простой звук?
Чтобы отвлечься от назойливых и таких неприятных мыслей, девушка решила разглядеть местные пейзажи. Дорога до места назначения не заняла больше двадцати минут, за это время Генриетта не успела даже толком рассмотреть город. Точнее город она даже не видела. Только чёрные, как смола деревья тянулись нескончаемым коридором вдоль дороги.