Читая вышеприведенные интерпретации, помните о том, что эти комментарии представляют только мое личное видение вопроса. Если интуиция или подсознание подсказывают вам другие ответы этих карт на заданный вопрос, то ваши воззрения справедливы ничуть не меньше моих и заслуживают уважения к содержащейся в них мудрости. Сэр Фрэнсис Бэкон4 советовал людям всегда обращать внимание на мысли, которые приходят без приглашения, поскольку именно они зачастую являются самыми ценными.
Дополнительная полезная информация: Верховная Жрица
Наконец, я должен отметить, что для многих современных тарологов Верховная Жрица (рис. 5) – символ мудрости Таро. Эта Жрица, первоначально носившая имя Папесса, олицетворяет неортодоксальный подход к познанию, исключающий принципы патриархальности. В традиции Райдера-Уэйта-Смит она сидит перед водоемом, символизируя эмоции и бессознательное начало. За ее спиной простирается вуаль, скрывающая вход во внутренний мир тайных знаний. По обе стороны от Жрицы стоят светлый и темный столбы – это указывает на то, что она способна помочь примирить откровенно противоречащие друг другу противоположности. В качестве неортодоксального символа мудрости Папесса открывает доступ к необычным способам познания, в том числе к различным оккультным и эзотерическим наукам. Ее астрологический символ – Луна, женская планета, связанная с циклами, сном, сновидениями, интуицией, богинями, заклинаниями, метаморфозами и церемониальной магией5.
Моя история
Сколько себя помню, я всегда увлекался гаданием. Должно быть, это хобби появилось, когда я ходил в католическую школу, где преподавали благонравные, но довольно суеверные монахини. Добрые сестры рассказывали нам захватывающие истории о самых разных сверхъестественных чудесах, о пророчествах Фатимы6, которые Папа Римский хранил в тайне, о духах, которые восставали из мертвых для того, чтобы наставлять смертных об опасностях греха, об ангелах-хранителях, которые никогда не отводят от нас взгляд, даже если мы сидим на унитазе, и о святых, обладающих особыми способностями предвидеть будущее и находиться одновременно в двух местах. Этой последней способностью я искренне восторгался.
Когда я стал старше, из-за фантастической природы подобных историй я превратился в скептика. В каждом последующем классе католической школы мы изучали Балтиморский катехизис7, в котором было нарисовано белое молоко в стеклянных бутылках, которое окрашивается «злыми» черными пятнами всякий раз, когда мы грешим. Белое молоко символизировало нашу бессмертную душу, а черные пятна – все дурные поступки. Единственный способ удалить эти злые пятна состоял в молитвах и покаянии. В противном случае угодишь в ад и будешь вечно гореть там в огне. Каждый год этот катехизис начинался с одних и тех же вопросов и ответов, которые мы были обязаны запоминать дословно:
♦ Кто создал тебя?
♦ Меня создал Бог.
♦ Для чего Бог создал тебя?
♦ Бог создал меня для того, чтобы я познал и возлюбил его, чтобы я служил ему в этом мире.
Изучив эту «линию партии», я начал искать доказательства того, что меня создал Бог. Я вспомнил, что перед рождением младшего брата живот у моей матери стал очень большим. Она говорила мне, что в ней растет ребенок. Я подозревал, что к этому причастен мой отец, хотя и без особой уверенности. Однажды мама пошла в больницу, а домой вернулась с сильно уменьшившимся животом и младенцем, моим братом. Она никогда не упоминала о том, что Бог приложил руку к этому делу.
Я вырос в маленьком городе штата Коннектикут, где посещал местную приходскую школу. Некоторые дети в моем районе были протестантами, членами ИМКА8, у которой имелись баскетбольный зал и бассейн. Но монахини пугали нас пороками протестантизма. Для нас было бы грешно стать членом ИМКА, потому что протестантизм основан на ложном понимании Библии, и ИМКА сбила бы нас с пути истинной веры, подвергнув опасности наши бессмертные души.
Это последнее увещевание смущало меня, потому что я часто играл с двумя детьми из протестантских семей, живущих неподалеку. Ни один из них не показался мне очень увлекающимся религией. Насколько я мог судить, они никогда не пытались развратить мою бессмертную душу, а просто хотели кататься на велосипедах, ходить в походы и гонять мяч. Несоответствие между поучениями наших монахинь и собственным опытом лишь усиливало мой скептицизм.
Однажды во время беседы на уроке я упомянул о том, что на меня произвело впечатление что-то из прочитанного мною об астрологии. Монахиня тотчас навострила уши, и на лице ее появилось выражение тревоги. Разве добрые сестры не предупреждали нас о том, что истинное пророчество исходит от Бога и что любая другая форма провозвещения грядущего является дьявольскими кознями? Однако все запрещенное становится еще более привлекательным, и вскоре я всерьез взялся за изучение астрологии.
Мой интерес к астрологии пробудился в конце 1950-х годов, когда отец, опустив десять центов в приемник одного аппарата в парке развлечений, узнал гороскоп своего знака зодиака. Точность информации была поразительной. Как машина могла так много знать о моем отце? Решив выяснить это, я отправился в библиотеку и начал штудировать все книги об астрологии, какие только смог найти там. Вскоре я принялся составлять диаграммы и делать прогнозы для родных и друзей. Было видно, что астрология заключает в себе зерно истины, хотя я не мог найти научного объяснения тому, как она работает. В то время я был начинающим ученым и любил читать книги по естествознанию.
Наверное, имеет смысл привести небольшой пример точного прогноза. Когда я был подростком, точное время моего рождения было мне неизвестно. Оно не было записано в моем свидетельстве о рождении, а отец помнил лишь то, что я родился утром. Мама умерла, когда мне было восемь лет, поэтому я не мог спросить ее об этом. Используя технику, найденную в одной астрологической книге, я выяснил, что должен был родиться около 9 часов 4 минут утра. Спустя много лет я нашел на чердаке записную книжку отца и обнаружил в ней запись: «Энтони родился утром, в 9 часов 5 минут». Меня поразило, что астрологический расчет разошелся со временем, отмеченным моим отцом, лишь на одну минуту! Либо произошло удивительное совпадение, либо в учении об астрологии была своя правда.
В подростковом возрасте я начал читать Фрейда и Юнга и увлекся символами сновидения и психологическими архетипами. Мои познания о небесной науке перекликались с тем, что говорили эти два великих психолога. Мой опыт подтверждает, что сочинения Юнга были правильными в отношении содержания коллективного бессознательного. В астрологии и Таро появились те же образы, которые уже были в мифологии, религии и мировой литературе. На протяжении всех лет своего обучения я наблюдал символы, общие для психологии, психоанализа и астрологии.
В конце 1960-х годов мой знакомый астролог показал мне Таро. Поначалу меня смутил не вполне ясный прогноз этих карт. В отличие от астрологии, где предсказания были математически точными, интерпретации Таро казались мне очень субъективными и лишенными строгой упорядоченности. В начале 1970-х годов я прочитал уже ставшую классической книгу Иден Грэй9, после чего эти карты стали для меня более понятными, хотя в моих руках они по-прежнему давали неопределенный и расплывчатый прогноз, без всякой конкретики.
Примерно через десять лет после того как я прочел книгу Иден Грэй, я решил овладеть искусством Таро. Мой метод заключался в том, чтобы прочитать все, что только мог найти об этих картах, и истолковать их сотни раз, скрупулезно все записывая и следя за результатами. Меня озарило (до меня вообще долго доходит), что при всей полезности чтения книг о Таро лучший способ разобраться в нем – частое применение карт и последовательный анализ того, как их символы проявляются в реальной жизни.
Один мой приятель предложил собрать мои заметки о Таро воедино, и в результате в 1996 году была опубликована моя книга «Таро: просто и ясно» (Tarot Plain and Simple). Мой неослабевающий интерес к символам, общим для астрологии и Таро, в конечном итоге позволил в 2014 году выйти в свет моей второй книге, которая называется «Таро. После азов» (Tarot Beyond the Basics). Поскольку две эти книги быстро нашли своего читателя, в издательстве Llewellyn меня попросили написать эту, уже третью, книгу о Таро. От внимания читателей не ускользнет, что на мой подход к картам оказали влияние Фрейд и Юнг, а также собственный практический опыт, приобретенный в психологии и психиатрии.
Это определение представляет собой компиляцию и парафраз стандартных определений «гадания», найденных в нескольких различных словарях.
Фрейдизм – направление в глубинной психологии, названное по имени австрийского психолога Зигмунда Фрейда. Фрейдизм является первым и одним из наиболее влиятельных направлений в психоанализе.
Пол Энтони Хасон (род. 19 сентября 1942 г. в Лондоне) – писатель, художник, актер, продюсер и оккультист.
Фрэнсис Бэкон (22 января 1561 г. – 9 апреля 1626 г.) – английский философ, историк, политик, основоположник эмпиризма и английского материализма.
Церемониальная магия также известна как обрядовая, религиозная, ритуальная или высшая магия.
Фатима – небольшой португальский городок. Речь идет о серии событий, произошедших там в 1917 году. По уверениям трех детей, им многократно являлась «дама» (впоследствии ассоциированная с Девой Марией) и передавала сообщения с призывами религиозного характера и пророчества, касающиеся судеб мира и прежде всего России. Эти события признаны католической церковью подлинным чудом.
Балтиморский катехизис – римско-католический катехизис, принятый в Балтиморе Третьим пленарным собором епископов, возглавляющих диоцезы римско-католической церкви в США. Он был одобрен кардиналом Джеймсом Гиббонсом 6 апреля 1885 г. в качестве официального текста, по которому дети должны были изучать религию. Этот катехизис считался типовым в США вплоть до Второго Ватиканского собора (1962–1965 гг.).
ИМКА (YMCA) – «Юношеская христианская ассоциация», молодежная волонтерская организация; получила известность благодаря организации детских лагерей. Основана в Лондоне в 1844 году Джорджем Вильямсом (1821–1905) и насчитывает около 45 млн участников более чем в 130 странах мира.
Иден Грэй – псевдоним Присциллы Пардридж (9 июня 1901 г. – 14 января 1999 г.), американской актрисы и автора книг об эзотерических значениях карт Таро.
Глава 2
Где зародилось Таро?
Краткая история Таро
Прежде чем мы сможем ответить на вопрос о том, где возникло Таро, нужно уточнить, что имеется в виду, когда говорим о Таро. Оксфордский словарь дает нам следующее определение Таро: «Игральные карты, традиционно по 78 в колоде и в пяти мастях, используются для предсказания будущего и (особенно в Европе) в некоторых играх. Их масти – это, как правило, Мечи, Кубки, Монеты (или Пентакли), Палицы (или Жезлы), а также постоянная масть козырей»1. Подробнее мы рассмотрим это определение уже в следующей главе, а пока сосредоточимся на вопросе о том, откуда к нам пришли эти 78 карт.
Игральные карты могли появиться только после изобретения бумаги, которое историки приписывают китайцам, примерно за 100 лет до рождения Христа. По мнению многих историков, древние китайцы изобрели игральные карты, а также такие игры, как домино и маджонг. В конечном итоге игральные карты перебрались торговыми путями в западном направлении и приобрели популярность в арабских странах Ближнего Востока. Игральные карты мамлюков2 в Египте XIV века поразительно похожи на современные игральные карты, а также на нефигурные карты колод Таро.
Скорее всего, арабы, прибывшие в Испанию во второй половине XIV века, привезли с собой колоду мамлюков, чтобы и там иметь возможность играть в египетскую игру наиб, или наместник. Арабское слово «наиб» обозначает заместителя главнокомандующего. В честь этой игры испанцы стали называть игральные карты naipes, и со временем слово naipe стали считать испанским.
В начале XV века ремесленники Северной Италии добавили к четырем привычным мастям карт, придуманными мамлюками, пятую, козырную масть, создав колоду для игры trionfi, или триумфы, похожую на современную игру в бридж. Слово «Таро», возможно, происходит от итальянского названия этой колоды – tarrochi. Создавая аллегорические образы на козырях, художники эпохи Возрождения черпали вдохновение из Библии, а также из древних греческих и римских рукописей, которые хорошо знали в Италии той эпохи. В череде карт каждый последующий козырь превосходит по рангу предыдущий.
В иллюстрациях первых колод Таро можно заметить сильное влияние на культуру того времени римско-католической церкви. Повседневная жизнь выстраивалась вокруг религиозных праздников и пантеона католических святых, каждому из которых был посвящен день в календаре. И поскольку простолюдины не умели ни читать, ни писать, Церковь, указывая верующим путь к спасению, опиралась на образы, аллегории и устную речь. Эти христианские аллегории прижились на козырях Таро в компании образов из греческой и римской мифологии.
Из Италии колода Таро попала во Францию, где нашла пристанище в Марселе – городе, который стал в последующие века главным центром производства колод Таро. В Италии колода первоначально называлась carte da trionfi, то есть козырные, или триумфальные карты, что напоминает аллегорические карты, пронумерованные от I до XXI (с включением карты Шут или без таковой). Историк Гертруда Моакли3 отмечала, что колода Таро XV века, нарисованная Бонифацио Бембо4, была выдержана в стиле древнеримских триумфальных маршей (trionfi), прославленных в XIV веке в знаменитой поэме Петрарки I Trionfi. Изображения триумфальных маршей можно увидеть и в наши дни на триумфальных арках Римского Форума.
На сайте Библиотеки редких книг и рукописей Бейнеке в Йельском университете5 написано, что I Trionfi отражает «размышления Плутарха о последовательных победах Любви, Целомудрия, Смерти, Славы, Времени и Вечности. Поэт становится моралистом и философом, ищущим смысл по мере того, как жизнь переходит из одной стадии в другую»6. Точно так же Старшие Арканы Таро отражают торжество любви над светскими властями и религиозными авторитетами, а также борьбу между пороком и добродетелью на пути к земле обетованной, изображенной на последнем козыре.
И хотя Таро возникло как карточная игра и произведение искусства для богатых итальянских семей, возможно, уже в XVI веке оно использовалось для примитивной формы гадания. Итальянская знать XVI века увлекалась игрой под названием tarrochi appropriate, в которой игроки вытягивали карты наугад, используя нанесенные на них изображения, чтобы вдохновиться на сочинение стихов о судьбе друг друга. Эти карты называли итальянским словом sortes, означающим будущность, удел, судьбу, шанс. Со временем Таро превратилось в инструмент для гадания.
На протяжении всей истории средством для предсказания будущего служило любое случайное явление, в том числе расположение звезд на небе, чайных листьев в чашке, появление облаков, внутренности мертвых животных и т. д. К началу XVIII века в Северной Италии любители погадать на игральных картах разработали целую систему гадания, а затем, около 1750 года, французский таролог Эттейлла объявил о том, что научился предсказывать судьбу с помощью игральных карт у трех тарологов, один из которых был уроженцем Пьемонта, области Северной Италии. После публикаций Эттейллы увлечение картами Таро как инструментом гадания приобрело характер эпидемии по всей Европе, и этот интерес не угасает и в наши дни.