Пытаясь удержать выскользнувшую из-под локтя коробку, она вскрикнула, ударившись босой ногой о камень.
– Ладно, с этим разговором мы закончили, – сказал Джаред и, шагнув вперед, сгреб ее в охапку.
На мгновение Кэти замерла от испуга, но потом пришла в себя:
– Отпустите меня… Сейчас же!
Ее разгневанный взгляд и возмущенный тон не слишком хорошо сочетались с сияющей на лбу багровой шишкой и обгорелым носом.
– Ни за что. – Терпкий запах лимона, морской соли и сладкого женского пота только усилил охватившее его напряжение.
– Что значит – ни за что? О!
Джаред бесцеремонно бросил ее на пассажирское сиденье, захлопнул дверь и, обойдя вокруг капота, сел за руль.
– Этот вопрос не подлежит обсуждению.
Положив руку на спинку ее сиденья, он дал задний ход и скривился, когда машина ударилась глушителем о камень.
– Как вижу, вы так и не избавились от своей привычки командовать женщинами, – хмыкнула Кэти, но ее сарказм не достиг цели.
Джаред ничего не ответил.
Кэтрин Уиттейкер всегда была проблемой. Если верить таблоидам, после суда над ее отцом и их неудачного поцелуя ее поведение стало еще хуже. Правда, последние несколько месяцев она пропала с радаров, но, по словам Дарио, только потому, что уехала из Нью-Йорка и шаталась где-то по Европе, сводя с ума свою сестру.
Выехав на прибрежную дорогу, Джаред переключил трансмиттер и нажал на педаль газа. Он чувствовал на себе ее негодующий взгляд, но продолжал молчать.
У Кэти было все – шикарный дом, любящая семья и достаточно ума, чтобы стать кем-то. Вместо этого она предпочитала вести себя как капризный ребенок в кондитерской лавке. Возможно, с попустительства Дарио.
– Не знаю, куда вы меня везете, – наконец сказала Кэти, – но вы не сможете заставить меня что-то делать против моей воли.
Он поднял глаза и увидел в зеркале ее злобный взгляд.
– Мне уже не девятнадцать, – добавила она. – И я не подчиняюсь ничьим приказам. Особенно вашим.
– Вы хотели бы выйти и прогуляться пешком еще несколько миль? – поинтересовался Джаред.
Бросив на него уничтожающий взгляд, Кэти отвернулась, отвоевав несколько секунд в попытке восстановить самоконтроль. Она напоминала ему рассерженного подростка.
Умирающий закат позолотил ее волосы и выступившие на груди капли пота. Его охватил жар.
Каким-то образом этому нескладному утенку с большим ртом удалось превратиться в длинноногого и ошеломляюще красивого лебедя. Джаред не мог не заметить этого даже под слоем грязи, пота и пыли.
Он прибавил газу, чтобы обогнать трейлер. Чем скорее он от нее избавится, тем лучше.
– Как вы оказались в Италии? – внезапно спросила Кэти. – Только не надо говорить, что вы проделали этот путь исключительно для того, чтобы увидеть меня.
Джаред простил ей этот комментарий, поскольку даже враждебный тон не мог скрыть ее смертельной усталости.
– Я на Капри с понедельника, – ответил он. – Компания, охраной которой я занимаюсь, открыла там новый курорт. После того как вы отправили сообщение своей сестре, со мной связался Дарио.
– Как же мне повезло, – пробормотала она.
Еще одна порция сарказма, притупленного усталостью.
Не так уж и повезло. «Венус-проект» был серьезным делом, но Джареду не хотелось присутствовать на предстоящих мероприятиях – несмотря на заявления его пиар-команды насчет паблисити, которое можно сгенерировать на европейском рынке, если он покажется там лично. Но после звонка Дарио, прервавшего его заключительные переговоры по поводу поглощения небольшой охранной фирмы высокотехнологичной защиты, его планы изменились.
Сначала его поразило напряжение в голосе друга. Потом на него нахлынула волна стыда при упоминании имени, которое он вот уже пять лет пытался забыть. Когда же Джаред услышал, что Кэтрин пропала где-то на побережье Амальфи и связь с ней потеряна, он больше не колебался.
Джаред отправил команду из «Венус-проект» прочесывать побережье, а сам вылетел на вертолете в Сорренто.
Его пальцы выстукивали нервную дробь на руле. Он и сам не знал, откуда пришел к нему этот импульс. Возможно, просто из-за лояльности к Дарио. Это правда, что он не смог забыть Кэтрин Уиттейкер, но он никогда не был особенно сентиментальным с женщинами. Тем более с такими, как она.
– Как случилось, что вы потерялись в Кампании, да еще без обуви? – поинтересовался он, пытаясь разрядить обстановку. Ответ ему и так был известен.
Побережье Амальфи было меккой для миллионеров – элитная собственность, перворазрядный туризм. Но стоило попасть в трущобы Неаполя, которые находились лишь в тридцати милях оттуда, как от воровства уже никто не был застрахован.
– Я не потерялась, – пробормотала Кэти. – Я знаю, где я, и знаю, куда мне нужно попасть. И это точно не Нью-Йорк.
Так. Значит, в аэропорту у них могут возникнуть проблемы. Но сначала нужно заехать туда, где она остановилась, чтобы забрать ее багаж и паспорт. А потом, когда Кэтрин будет уже на пути домой, он свяжется с полицией. Даже если она не пострадала физически, Джаред хотел, чтобы эти мелкие воришки были наказаны.
– Итак, куда же вы направлялись, не имея ни транспорта, ни обуви?
– В Сорренто. Если бы вы меня туда подбросили, было бы здорово.
– Вы остановились в Сорренто?
Кэти откашлялась:
– Не совсем.
Джаред посмотрел на нее. На ее щеках появился подозрительный румянец.
– Ну и где же тогда ваши остальные вещи?
– Вероятно, на пути во Францию на заднем сиденье украденной «Веспы».
Пальцы Джареда с силой стиснули руль.
– Надеюсь, ваш паспорт избежал этой участи? Брошенный на него взгляд дал ответ, который ему совсем не понравился.
Глава 2
Последние лучи заходящего солнца, отражаясь от капота, отбрасывали резкие блики на лицо Джареда Кейна, делая его еще более неприступным.
Кэти не нужно было видеть его глаза, скрытые за темными очками, чтобы знать, как он недоволен последним поворотом событий.
Ну что ж, добро пожаловать в Клуб.
Она посмотрела на горизонт и закрыла глаза, позволяя хорошо отлаженному механизму кабриолета убаюкать ее, заглушив этим знакомый гул в животе, который начался в ту самую минуту, когда Джаред Кейн вышел на проселочную дорогу из своей дорогой машины.
Кроме яркой внешности, этот мужчина обладал тем, что обычно называют харизмой. Такие легко очаровывают, особенно если у вас есть слабость к плечистым, авторитарным мужланам, которые демонстрируют столько же эмпатии и сострадания, что и острые камни на морском побережье.
По крайней мере, Джаред больше не заговаривал о том, чтобы посадить ее в самолет. Кэти могла бы испытать своего рода удовлетворение от осознания того, что она сорвала его планы, если бы не болезненная пульсация в голове.
Резкий звонок мобильного оказался для нее настоящей пыткой.
– Привет, Дарио, – сказал Джаред и включил конференц-связь.
– Скажи, ты нашел ее?
Сердце Кэти дрогнуло, когда она услышала требовательный и взволнованный голос Дарио.
– Она со мной. Я подобрал ее на проселочной дороге в пяти милях от Сорренто. Мы на громкой связи.
Дарио с облегчением выругался:
– Кэти, ты в порядке? Что случилось?
– Все нормально. Честно. Ничего серьезного. Меня ограбили, но я не пострадала. Я не хотела, чтобы вы с Мег беспокоились.
– С ней действительно все в порядке, Джаред? – спросил Дарио.
Зоркий взгляд почти осязаемо прощупал ее с головы до ног.
Гудение в животе возобновилось.
Кэти прижала руку ко лбу, помня о шишке, спрятанной под волосами. Ей не хотелось, чтобы Джаред и Дарио знали об этом. Это лишь даст им лишний повод обращаться с ней как с ребенком.
– Да, в порядке. За исключением разве что сбитых ног, – произнес Джаред после тщательного осмотра.
– Я сижу прямо здесь, Дарио, – язвительно напомнила Кэти, стараясь не терять самообладания. Она помнила то время, когда ей было девятнадцать. Тогда именно Дарио и Кейн всегда решали, что будет лучше для нее.
Вспышка возмущения померкла, когда она услышала голос Меган.
– Кэти, слава богу, с тобой все в порядке! Я ужасно беспокоилась.
Кэти почувствовала себя виноватой.
– У меня разрядился телефон, – начала оправдываться она, жалея, что поддалась панике и отправила сообщение. – Со мной все в порядке. Честное слово!
– Ты сейчас где? – спросила сестра.
– С Кейном, в его машине. – Слава богу, направляющейся в Сорренто, а не в аэропорт.
– Мы можем перевести деньги. Сколько тебе нужно?
Кэти ужасно хотелось отказаться от этого предложения, особенно сейчас, когда рядом был Джаред.
– Две сотни евро будет достаточно, – пробормотала она.
Достаточно на пару ночей в хостеле, чтобы за это время связаться со страховой компанией и продолжать рисовать. Как только Кэти сделает несколько акварелей, она может отправиться с ними на Пьяцца Тассо. Главная площадь Сорренто с его бурной артистической жизнью и нескончаемым потоком туристов была превосходным местом, чтобы продать работы.
– Не говори глупостей. Этого мало. Тебе ведь еще нужно будет заплатить за билет домой.
– Я не собираюсь сейчас домой, Мег, – сказала Кэти, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо.
Она еще не готова вернуться домой. Не сейчас.
– Не собираешься? После всего, что случилось?
– Я скоро приеду, Мег. Обещаю, – заверила Кэти сестру, помня о том, что их слушают. Она просто кожей чувствовала, как Джаред хмурится от злости, ведь она снова расстраивала жену его дорогого друга Дарио.
– Тебя уже нет дома несколько месяцев, – начала причитать Меган. – Я просто не вынесу…
На линии что-то щелкнуло, послышались приглушенные голоса, хлопнула дверь, и из динамика снова раздался голос Дарио:
– Меган надо отдохнуть.
– С ней все в порядке? – спросила Кэти. Чувство вины нахлынуло с новой силой, угрожая поглотить ее. Она знала, что Меган будет беспокоиться, но не до такой же степени!.. – Мне ужасно жаль, что я оказалась причиной…
– Не стоит говорить того, что не думаешь, дорогая, – прервал ее Дарио. – Если тебе действительно жаль Меган, есть простой способ решить проблему. – Его обычно спокойный голос стал отрывистым – верный признак того, что он с трудом сдерживается. – Все, что тебе нужно, – это вернуться домой.
– Я не могу сейчас этого сделать, Дарио. Пожалуйста, пойми, я еще не готова.
Одна мысль о необходимости вернуться в Нью-Йорк казалась Кэти невыносимой. Она просто не может вернуться, пока не докажет, что ее поездка была чем-то большим, нежели пустая декларация независимости.
Деньги, которые она заработала своими акварелями, исчезли. Шансы получить их обратно почти равны нулю. А без денег она не могла вернуться в Нью-Йорк, поскольку оказалась бы прямо там, откуда начала – на шее Дарио и Меган, финансирующих все ее прихоти.
– Ну и когда ты будешь готова? – спросил Дарио. – Сколько ты еще собираешься мучить свою сестру?
– Я не собираюсь никого мучить, – произнесла Кэти устало. – Пойми, дело не в вас. Дело во мне.
– О да, понимаю. Ты всегда думаешь только о себе.
Пожалуй, такого от Дарио она еще не слышала. Он вообще редко показывал свое недовольство.
Он всегда был так уверен в себе, так успешен. Как и Меган. Они точно знали, чего хотят. И вместе им удалось построить прекрасную семью.
Однако они никак не могли понять, что Кэти совсем не такая, как они. У нее не было ни постоянства Меган, ни амбициозности Дарио. И не с какими-то там отношениями она решила порвать. Черт, у нее даже никогда не было этих отношений. Страх, что ее личность окажется поглощенной другой, более авторитарной личностью, всегда был намного сильнее, чем жажда сексуальной близости.
И тот факт, что в свои двадцать четыре Кэти все еще оставалась девственницей, являлся для нее просто необходимым условием выживания.
Сначала ей нужно было найти себя. Узнать, кто она и чего по-настоящему хочет, прежде чем рискнуть смешать свою хрупкую личность с другой, возможно, куда более сильной и цельной.
Но в любом случае, если бы Кэти даже и нашла верный путь, она не связалась бы с парнем вроде Дарио. Она любила его как брата, но выйти замуж за такого, как он, не смогла бы. Это стало бы для нее катастрофой.
То, как Меган и Дарио смотрели друг на друга, когда думали, что их никто не видит, то, как они касались друг друга, – все эти маленькие секретные знаки говорили не только о сексуальном притяжении между ними, но и об уважении и любви. И это всегда пугало Кэти. Как может один человек настолько доверять другому? Так абсолютно на него полагаться?
Жизнь рядом с Меган, Дарио и их очаровательными детьми стала для нее хождением по грани.
Она видела, как они все счастливы, и это заставляло ее чувствовать себя темным облаком на их чистом небосклоне, паршивой овцой в стаде.
Растиражированные таблоидами бесконечные истории о том, как ее арестовали во время ночного заплыва на озере в Центральном парке, или о том, как она потеряла контракт модели, потому что решила отрезать волосы, могли причинить вред не только ей самой, но и семье Меган.
Вот почему в один прекрасный день Кэти собрала рюкзачок и отправилась в Европу. Туда, где ее чудесный профиль был никому не известен.
Анонимность оказалась сказочно прекрасной. Такой же прекрасной, как и возможность существования на собственные средства.
И еще Кэти узнала о себе много важного. И главное – что можно наслаждаться жизнью и чувствовать себя свободной без того, что затягивало бы ее и ее семью в грязь.
После четырех с половиной лет бездумного времяпровождения и пребывания на первых страницах таблоидов, после порицаний и штрафов и безуспешных попыток сделать что-то достойное, Кэти открыла способ вырваться из этого круга. Поняла, как можно жить на собственных условиях, не компрометируя других.
Но этой новой Кэти все еще предстояло работать над собой. И сегодня она чувствовала себя на перепутье. Ее новоприобретенная независимость была подвергнута испытанию с помощью Пинки и Перки. Ей не хотелось вновь соскользнуть на легкую дорогу.
Но заставить Дарио понять, почему она отказывается от его помощи, было непросто.
– Я рад, что ты связалась с нами, – сказал Дарио. – Но ты должна понять, что тебе безопаснее быть здесь, с твоей семьей, чем бродить одной по Европе, – продолжал он непререкаемым тоном, словно говорил с одним из своих подчиненных. – Сегодня ты прилетишь домой и мы вместе разберемся с твоими проблемами.
– Но это не твои проблемы, а мои, – хотелось ей крикнуть, но эти слова так и застряли у нее в горле, запертые комом вины.
– Ничего не выйдет, Дарио, – вмешался Джаред. – Сейчас она никуда не сможет вылететь.
Кэти от удивления даже моргнула. Он что, на ее стороне? Она почувствовала странное тепло в груди.
– Почему? – удивился Дарио.
– Потому что вместе с вещами украли и паспорт.
Мысль о том, что слова Джареда были вызваны чисто практическими соображениями, мгновенно отрезвила ее. Но Кэти быстро стряхнула с себя разочарование. Плевать, какие там у Джареда были мотивы. Главное, что у нее появился повод для задержки. Если бы она не была так вымотана, она бы и сама это сообразила.
– А ты сможешь ей сделать новый паспорт, Джаред? – помолчав, спросил Дарио.
– Я попрошу своего ассистента связаться с британским посольством в Неаполе. Думаю, это будет быстрее, чем пытаться получить паспорт из Штатов.
До смерти матери Кэти провела несколько лет в частной школе в Англии, что наложило определенный отпечаток на ее английский. Но в отличие от Меган, которая продолжала считать себя англичанкой, последние годы Кэти думала о себе скорее как об американке.
– А ты сколько еще собираешься пробыть на Капри? – поинтересовался Дарио.
– Дня три-четыре.
– Тогда ей лучше быть рядом с тобой, пока ее паспорт не будет готов. Ты не против?