Баал – один из немногих, кто заработал себе имя, как в прямом, так и переносном значении.
Так, каждой ступени иерархической лестницы соответствовал свой ангельский ранг, созданный божьей волей, наделившего каждого представителя ангельской братии в соответствии с его занимаемым чином, волей и силой. И видимо, одной из причин, побудившей Баала присоединиться к восставшим ангелам, и было его несогласие с установленным порядком, где он (как им считалось) занимал не подобающее ему место, что, скорее всего, и явилось основной побудительной причиной для многих присоединиться к восстанию, которое, как говорится, всё в итоге и расставило по своим местам. И недовольные своим положением, в принципе, получили то, что хотели, ну, а если новое место вас не устраивает – вините только свою непоседливость, которую всегда будет что-нибудь да не устраивать.
После того же, как треть от всего ангельского воинства была низвергнута в ад – началось строительство нового мироустройства, которое, по большому счёту, стало всего лишь перевернутой калькой иерархической системы Господа.
Так, рождённые в славе, занимали в соответствии с ней своё место в новой системе, да такое, что даже появились предположения, что всё произошедшее было заранее спланированной акцией приближенных к престолу херувимской партии, требующих чистки в рядах ангельской братии, среди которых (как созданий свободной воли) развелось много недовольных своим положением, тем самым ставящих под сомнение особенное положение херувимов.
Другие же предполагали, что всё это уже было предопределено Господом, его божьей волей, создавшей часть ангелов именно такими – с поместившимся в них духом противоречия, которые (как только были созданы для этого условия) и восстали, но не против самого творца, а против его системы.
Но система всё-таки претерпела свои изменения, благодаря этому восстанию, что, опять же даёт основания предполагать, что всё ради этого и было задумано.
Ведь именно появление человека требовало переформатирования всей действующей до него системы взаимоотношений, и Господь, предвидя будущие сложности и опасности его бюрократической системы в работе с новым своим созданием, и создал предпосылки для этих изменений, в которых и была задействована (созданная им же!) недовольная часть ангельской братии.
Но подобные крамольные мысли могли себе позволить только наиболее недовольные, и уже только среди тех, кто последовал вслед за Люцифером, и кто остался, в силу своей сущности, опять же в положении нестерпимости своего положения.
К таким и относил себя Баал, которому, казалось, было грех жаловаться, что опять же в его устах звучит, как похвальба.
В общем, Баал – один из немногих, кто благодаря упорству и трудолюбию (что, хоть и вызывает отторжение и смущение у многих падших ангелов – тем не менее, всегда востребовано) сумел, несмотря на свою ангельскую славу, достичь этой высокой властной ступени в иерархической лестнице системы, выстроенной Люцифером. Хотя – многие так считали – он занимает её не по праву своего рождения.
Но разве теперь, зная все методы работы этого въедливого и не знающего устали трудоголика-Баала, кто-то может, вот так, в открытую, предъявить ему это.
– У меня, не заба… – звучащий голос начальника тайной канцелярии перебивает истошный крик сомневающегося, после чего сказанное им преобразуется и уже звучит, как «заБААЛуешь». И говорят, что это прозвучавшее слово так насытилось зловещим смыслом, что после этого о начальнике канцелярии стали говорить только как о «Баале».
Он об этом знал и со временем окончательно переменил своё уже затертое временем и непримечательное имя на это значительное – Баал.
Тайная канцелярия, которую возглавлял Баал, в иерархической системе хоть и стояла наряду с силовыми ведомствами (находящимся в ведении Агареса – ведомством веры, а также Вельзевула и управделами Административного Департамента под руководством Люцифуга Рокофаля) на одной из высших ступенек управления исполнительной ветви власти, но всё же административно находилась в подчинении у АД-а, что совершенно не устраивало Баала.
Что же касается его собеседника Белиала – это был один из первых ангелов, присоединившихся к Люциферу, имеющего на того большое влияние, но при этом, всего лишь занимая место министра без портфеля, что, впрочем, не мешает ему быть одним из тех серых «кардиналов», которые знают все скрытые внутренние пружины, приводящие в движение работу системы.
– Ну, и что ты думаешь, было дальше? – хитро посматривая на Баала, говорит Белиал.
– И – что же? – следует ответ Баала.
– Ты же знаешь Люцифера, и его никогда неунывающий характер. Так Господь, уже было успокоился, как услышал адский смех из преисподней.
– Гавриил, иди, посмотри, чего он там ржёт, – посылает Господь того.
Гавриил мигом летит туда и обратно, после чего смущённо докладывает.
– Да вот, кричит, что ему оттуда всё видно, а в особенности – ваше исподнее.
– Ах, подлец, и там не успокоится, – в сердцах говорит Господь.
После пересказа этого диалога, Белиал смотрит в упор на Баала, и они одновременно закатываются от смеха.
– Да уж… – отойдя от смеха, заявляет Баал.
– А что поделать, когда все кутюрье только у нас и обитают, так что им там, наверху, придётся мириться с существующим порядком дел или же вносить поправки в действующие заповеди, – отвечает Белиал.
– Ну, этого от них не дождёшься, так что, как и всегда – смирятся, что у них лучше всего и получается, – хмыкнул Баал.
– Я тоже так думаю, – развалившись в кресле, говорит Белиал.
– Ну, а всё же, скажи: кем, по твоему, Люцифер приходится Богу? – живо интересуется Баал у того.
– Я, конечно, многое знаю, но есть секреты, в том числе относящиеся к божественной сущности, к которым даже первые из первых не имеют допуска. Ведь познав, ты становишься в один ряд иже с ним, – сверкает глазами Белиал, имеющий на этот счёт своё мнение и желание познать.
– Ну, в операции «Древо» я не принимал участие, так что все вопросы к Сатане. Это он у нас мастак на подобного рода дела, – следует ответ Баала.
– Да, были времена, – со сладостным вздохом вспомнил Белиал.
– Да, не говори, – поддержал Баал.
– Сейчас уже всё не то, и даже те, кто должен был остаться тем же – изменился, – намекает Белиал. – Знаешь, что он мне тут как-то сказал? – не ожидая подтверждения или отрицания, продолжает он. – Ему, видишь ли, не перед кем держать планку, и что за неимением равных себе – его гордость чувствует упадок. И это он говорит мне? Первому из первых, появившемуся гораздо раньше его загоревшейся звезде.
– Белиал не удержался и дал волю своим эмоциям, затем, всё же быстро (виня себя за неподобающую невоздержанность) успокоился и, бросив взгляд на непроницаемое лицо Баала, не стал себя обманывать в том, что тот всё пропустил мимо ушей (что, впрочем, ничего не даёт, так как он не упоминал имена, но, всё-таки имеет под собой упущение, связанное с этим), и что Баал не сможет сделать для себя результирующих выводов по поводу его истинных умопостроений.
Так что необходимо было срочно перевести разговор, и Белиал спросил:
– Я, знаешь, заметил, что в последнее время наша ангельская братия всё чаще устремляет свой взгляд в небеса. Что, по-моему, не может не тревожить.
– А, что тут удивительного-то. Ха-ха! – прохаживаясь вдоль своего кабинета, засмеялся Баал. – Куда смотришь – то и приходиться видеть, а значит – и осмысливать. А раз перед нами постоянно маячат небеса со своими прелестями – что поделать? Вот и приходится, может и не желая того – упоминать их в разговоре.
– Ну, это только отговорки. Ведь необязательно задирать голову, поглядывая ввысь, а оставаться верным своему делу и продолжать работать. А если уж так невтерпеж – всегда можно заглянуть в себя и отдохнуть, – отвечает, имеющий право на сомнения, Белиал.
– Но ведь небесная рать, со своей стороны, видя наши взгляды на них, пребывает в смущении и тревоге, и тем самым нервничая, допускает больше ошибок в своих действиях. К тому же, закон материальности никто не отменял, и снаружи всегда видней, чем изнутри, сколько бы ты не старался заглянуть в себя, – заявил, остановившись напротив своего критичного собеседника, Баал.
– Ну ладно, давай по делу, – понизив свой голос, заявил Белиал.
– Значит так, необходимые наработки уже есть. Уже направлена группа для сбора всех нужных компонентов, плюс параллельно этому: одному младенцу был имплантирован блокиратор, и он, можно сказать, так и остался девственно чистым без этих икс-примесей. Сейчас мы ведём за ним постоянное наблюдение, и как только будут собраны все компоненты и проведены подготовительные аналитические работы – можно будет запустить процесс отторжения, – проговорил Баал и стал ждать реакции своего визави, который не спешил с ответом, предпочитая в своих действиях (при всём своём обманчивом юном виде) тягучую неторопливость, которая всегда слишком дорого обходилась его оппонентам.
– А какие есть гарантии того, что всё пойдёт по плану, и он будет поступать так, как нам того нужно? – следует тягость речи Белиала.
– Ну это уже не ко мне. Ведь даже договор с Диаволом, не дает того, чего от него ждёшь. Хотя это может, и крамольно звучит, – хихикнул Баал.
– Что ж, надо будет покумекать, – вставая со своего места, сказал Белиал, подошёл к столу, за который вновь уселся Баал и, уперев руки в столешницу, наклонился к нему и тихо спросил. – Ну, а от меня-то что требуется? – обдал смертельным холодом он Баала, который хоть и был ко многому привычен, но Белиал умел охладить пыл любого, и даже адский огонь, бушевавший в груди у самых стойких приверженцев Люцифера, обволакивался ледяной коркой смертельного холода, который изливал Белиал.
– Всего-то ничего, – задёргал глазом Баал. – Раз дело требует беспристрастности – нам нужен независимый проводник.
– А разве… – хотел было что-то сказать Белиал, но вдруг замолчал и, выпрямившись, задумался, после чего сказал. – Хорошо. Я переговорю с теми, от кого зависит принятие решений, – после чего Белиал направляется к выходу и скрывается за дверьми.
Баал же, всё также оставаясь на одном месте, не сводит своего взгляда с дверей. При этом кажется, что в его голове идёт борьба между несколькими весьма противоречивыми мыслями. После чего он выразительно хмыкает и выдает вслух:
– Гарантии ему подавай… – затем он вдруг подскакивает с места, сложив пальцы руки в многозначительный знак из трёх пальцев, который по степени авторитетности употребляется даже чаще, чем слово «чёрт».
Что же касается употребления этого знака в данный момент Баалом – он резко выбрасывает руку вперёд и кричит:
– А вот этого ты не хочешь?! – затем приходит в должное равновесие и, садясь обратно в кресло и сложив руки в замок на груди, начинает делать прикидки. – Ему-то хорошо. Он в любом случае и при любых результатах отмажется, заявив: что он так и знал, а, что – знал, разве будет важно? А вот ему-то потом придётся держать ответ и если не перед Люцифером, то, или силовики из ведомства Агареса, или из комиссии Астароты по чистоте «Славы» найдут, что предъявить ему, вплоть до измены, а это прямиком ведёт из свободных в заключенные. – Потирая виски, думал Баал, который, впрочем, и завертел все эти дела. – Сомнения, есть ключ ко всему, – любил частенько говаривать он, чему и следовал на протяжении всего своего существования.
– И что получается: всю грязную работу выполняем мы, когда те, наверху, только указывают нам, что нам делать и как себя вести, а что тогда изменилось в результате нашего восстания? – сидя по вечерам у себя в кабинете, мучился вопросами он. – Выходит, что мы, так и не добившись признания, просто были переведены на другой уровень труда во славу Господа. Но тогда какой смысл находиться здесь, если можно, покаявшись, вернуться наверх, в блеск славы Господа, – вскакивал он с места, прохаживался по кабинету, после чего, успокоившись, садился назад для дальнейших своих откровений. – Тогда, что получается? Либо Люцифер действовал по тайному плану, согласованному с Господом, тем самым обманывая нас, – что, впрочем, требует основательного осмысления, для чего, собственно, нужна была эта скрытность, неужели каждый для себя не посчитал бы за честь служить на этом фланге ответственности? Нет, всё же это совсем не вяжется с божественной сущностью, и он не мог так поступить с нами, – либо все же Люцифер окончательно поглупел из-за своей гордыни. Что, собственно, дела не меняет, и если его устраивает нахождение здесь, то меня это не волнует, – ударом по столу заканчивал свой блок размышлений Баал.
– Пожалуй, Белиала можно будет убедить в том, что наше положение несправедливо, и его может изменить лишь кардинальная модификация системы, – прикидывал Баал дальше, вспомнив как один из высших сановников – Белиал, после назначения Вельзевула не смог сдержать эмоции у него в кабинете и, брызгая слюной, кричал: «И знаешь, что он мне говорит? Мол, Вельзевул – физико-актуален для этого, а мне сует министерство без портфеля, заявляя: что я, по его мнению, как самый преданный его соратник – выше всего этого и, значит – обойдусь. Ха-ха!». – От его смеха тогда дрожали стены, что было довольно странно для Белиала, стоящего в первых рядах не избыточности суеты.
После того памятного для Баала инцидента, он, не имеющий привычки забывать, и решил заручиться поддержкой Белиала.
Конечно, Баал не мог напрямую высказать тому свои мысли, это грозило ему в подозрении на безыдейность. Ведь, кто знает, как себя поведет Белиал, желающий любых путей для достижения своих целей?
Хотя, конечно, и тот мог подумать, что по отношению к нему проводится провокация.
Так что Баалу пришлось завуалировать свой план, скрывая истинные причины задуманной им операции.
До Белиала было доведено, что (по его – Баала – оперативным данным) со стороны Ада ведутся сепаратные переговоры с одним из представителей архангельской братии, и как ему подсказывает чутье, возможно, за ними стоит сам Гавриил, а значит переговоры санкционированы Самим.
– Дальше, – последовал жёсткий ответ Белиала, стоило только Баалу замолчать.
– Информация ещё не полная и слишком путанная, но в общих чертах, ситуацию можно обрисовать так: они хотят купировать последствия, вызванные результатом соблазнения Евы, после чего и был испробован тот плод с древа познания, – сказав это, вновь замолчал Баал.
– Но как? – не усидел на месте Белиал.
– А вот в этом, как раз нет ничего сложного. Нужно всего лишь собрать тот химический ингредиент, который вследствие употребления им плода с древа познания впитался в человека. Ну, а затем – найти неподверженного изменениям мужа и представить его Господу. После чего получить прощение и вернуть себе своё место на небесах, – выдав всё это, Баал замолчал и изучающе уставился на Белиала, который совершенно потеряв покой, то садился, то вскакивал с места.
– Я что-то подобное предвидел! – в очередной раз подпрыгнув с места, зарычал Белиал, потом прошёлся вдоль стола Баала, остановился и, посмотрев внимательно на того, неожиданно тихо спросил. – А мы можем их опередить?
Услышав это (а это было то, чего он жаждал услышать), внутри Баала всё радостно закипело (что, впрочем, должно было остаться незамеченным), и он, помедлив, бесстрастно спросил Белиала:
– Вы говорите о том, о чём я подумал.
«А ты, старый лис, предлагаешь это мне озвучить!», – смотря прямо в глаза Баала, подумал Белиал, но сказал вслух совсем другое:
– Да, действуйте по вашему усмотрению. Если что, моя поддержка будет вам обеспечена.