Мужчина подошел к нам робкой походкой. Неужели это и есть отец Светика? Да уж, не таким я его представляла… Плешивый, длинноносый, глаза навыкате, волосы собраны в какой-то нелепый хвостик.
– Простите, Вы Марина?
Я кивнула, он подсел к нам за столик.
– Вы к господину Ингерману?
Я снова кивнула. На лице промелькнула радость, но мужчина почему-то сразу подавил её. Тем не менее, ко мне он обратился с улыбкой:
– Я очень рад, что мне выпала честь встретить вас здесь! Сегодня с утра крутят новость про аварию, и господин Ингерман направил людей в Россию, а я вот, можно сказать, по своей инициативе решил всё же проверить здесь. Меня зовут Грегор. Я знаете, из России, но уже очень давно перебрался в Финляндию. Я сейчас свяжусь с господином Ингерманом и обрадую его.
Грегор, очевидно, набрал контакт Ингермана, но из трубки громко прозвучал звук отсутствия связи. Грегор поднялся и ещё раз набрал номер. Он поспешил выйти из кафе, но звук, информирующий об отсутствии связи, я всё равно услышала.
Грегор отсутствовал несколько минут.
– Ты его знаешь? – спросила я у Светика. Он отрицательно замотал головой.
Грегор возвратился озадаченный:
– Не поверите, позвонил Ингерману и нескольким его людям, никто не берет трубки. Точнее, все вне зоны доступа, – произнес он задумчиво. – Возможно, я не знаю их телефона для постоянной связи, у них же у всех по несколько номеров. Не знаю, что вам предложить. Конечно, я должен отвезти вас к Ингерману, но не понимаю куда. Если в его офис, то там тоже не взяли трубку. Можно отвезти к нему в поместье, но это достаточно далеко отсюда, и мы можем приехать, а там никого нет.
– Я сняла для себя коттедж на берегу Саймы. Может, вы нас туда отвезёте?
Заметила его взгляд на часы над кассой, показывающие четыре часа по местному времени.
– Пока доедем до коттеджа, будет часов восемь-девять… – Грегору идея везти нас такую даль явно не улыбалась, и он не спешил ее поддерживать. – Мне же ещё потом назад ехать… – вяло отказался мужчина.
– Давайте тогда вы нас оставите в каком-нибудь отеле в Иматре. Я возьму у Вас номер телефона Ингермана и буду дозваниваться.
– А разве у Вас нет его номера? – спросил Грегор и пронизывающе посмотрел на меня.
Чёрт! Вот так проваливаются разведчики!
– Мы потеряли мой телефон в аварии, – монотонно сообщил Светик, неожиданно придя на помощь.
– Да, – сразу подхватила я, – такой ужас, такая неразбериха. Оттуда хотелось побыстрее уехать! Хорошо, что нас подвезли сюда люди, которые проезжали мимо. И только здесь я поняла, что осталась без связи с Ингерманом, а на память его длинный финский номер не помню.
Наше двойное объяснение убедило Грегора, но нужно быть осторожней.
– У меня другое предложение. Я живу здесь недалеко, буквально несколько километров. Сейчас отвезу вас к себе, а сам съезжу в офис компании и оставлю там записку. Не может такого быть, чтобы в офисе никого не было. Наверняка секретарша слиняла, потому что шеф с помощниками уехали, но рабочие должны быть на месте.
Меня это убедило. Мы взяли сумки и направились к машине Грегора.
Глядя на его машину – видавший виды Фольксваген Пассат, мне стала понятна причина нежелания Грегора ехать куда-то дальше Иматры.
Тем не менее, старичок Фольксваген достаточно быстро домчал нас до дома Грегора. Действительно, недалеко: несколько километров по шоссе в сторону Иматры, поворот, затем еще один, пять минут и вот мы свернули перед покосившимся почтовым ящиком и остановились во дворе двухэтажного дома, крашенного темно-бордовой краской.
Грегор проводил нас в дом, помог мне донести мою объемную сумку.
– Размещайтесь, надеюсь, завтра господин Ингерман появится здесь собственной персоной. Меня не ждите, закрывайтесь на замок. – Он показал, где лежат ключи от дома. – Если вернусь, то ключи у меня есть. Я вернусь в зависимости от результатов, если найду его, то приедем вместе. Если не застану Ингермана, то дождусь утра и еще раз схожу к нему в офис, тогда мне удобней остаться в городе.
Телефон Ингермана он записал мне на листочек, к себе в гаджет занес мой номер. На этом Грегор с нами распрощался.
Пользуясь тем, что время было непозднее, а погода стояла тёплая, мы со Светиком пошли обследовать окрестности. Точнее, спустились с высокого крыльца и обошли дом вокруг. На заднем дворе, к моему великому удивлению, мы обнаружили детскую площадку: качели, лестницу, совмещенную с песочницей, и даже батут под навесом. В песочнице нашли ведёрко с лопатками и формочками, правда, изрядно выгоревшие. Вероятно, у Грегора есть внуки, которые сюда приезжают, решила я.
Светик с увлечением принялся копаться в песочнице, а я оглядела местность.
Дом стоял на пригорке весьма уединенно. Во всяком случае, ближайшие дома виднелись только в направлении дороги, откуда мы приехали. Дом Грегора возвышался над полями, которые тянулись почти до горизонта и упирались в сосновый лес с валунами. Да уж… Если этот Грегор маньяк и завез нас сюда с каким-то умыслом, то кричи – не кричи, никто не услышит, и не добежать до ближайшего дома.
Я тотчас отогнала эту мысль. Финны исторически живут хуторами, а историй о страшных финских маньяках, в отличие от американских, нет.
Я присоединилась к Светику, и мы вместе делали песочные куличи, прыгали на батуте, а я отправляла его на Марс с помощью качели. Набесились вдоволь! Хорошо, что у меня были хлопья и йогурт, не пришлось готовить. Светик так угулялся, что начал клевать носом над тарелкой. Тут даже такая далекая от материнства женщина как я сообразила, что ребенка нужно быстро вести в ванну и укладывать спать.
После ванны малыш попросил почитать.
– Вот. – Он протянул мне книжку из своего рюкзачка. – Бабушка мне начала её читать и не закончила. Здесь есть закладка, где мы остановились.
Я взяла книгу, на обложке которой было написано «Всё о муми-троллях. Волшебная зима». Открыла книжку на закладке. Глава называлась «Лютая стужа». В ней Муми-тролль и его друзья готовятся к приходу Ледяной девы. Малышам холодно и страшно в морозной ночи. Согревает их то, что они вместе, и маленькая печурка.
Светик распереживался из-за героев и прижался ко мне. Я обняла его рукой, продолжая читать: «Ледяная дева склонила своё прекрасное лицо над бельчонком и рассеянно щекотала его за ушком. Он как зачарованный смотрел на нее, прямо в ее холодные голубые глаза. Улыбнувшись, Ледяная дева пошла дальше.
А на снегу, задрав мордочку, остался лежать оцепеневший и холодный глупенький бельчонок».
– Мама, бельчонок умер? – Малыш поднял на меня глазёнки полные слёз.
А у меня губа задрожала от того, что меня назвали мамой, так легко и непринужденно.
– Нет, что ты. Наверняка он просто упал в обморок от восхищения.
Начинаю быстро читать дальше, и действительно, Туу-тикки надвинула шапочку на уши и вышла на улицу за бельчонком, принесла его в дом, а мышки-невидимки стали отогревать его горячими полотенцами. На этом я остановилась, хотя по сюжету дальше вопрос о выживании бельчонка был неочевиден.
– Хорошо, что бельчонок выжил, правда, мама? – Светик так произнёс это «мама», как будто пробовал слово на вкус.
– Конечно, хорошо. Просто замечательно. – Я поцеловала его в макушку. – Надеюсь, для бельчонка это будет наукой, и он больше не будет бегать по лесу в сильные морозы.
Взглянула на Светика, а он уже сладко сопит. Обняла малыша, зарылась носом в ароматную макушку. Надо же, так неожиданно я стала мамой… Мамой, а не Ледяной девой! У меня есть свой собственный Муми-тролль. Пусть на одну ночь, но такой свой, такой ароматный и… уже любимый.
Завтра будет завтра! Завтра приедет его отец, и всё встанет на свои места.
8
Проснулась утром – солнце светит в окна. Как была в ночной рубашке, выскочила на улицу. И обалдела! Вместо высокого крыльца дома Грегора я оказалась прямо на утрамбованной перед входом земле.
Встряхнула головой, поморгала глазами, обернулась взглянуть на дом, а обнаружила, что вышла я из заросшей травой землянки высотой в мой рост.
В ужасе я бросилась в дом. В доме все по-старому. Заглянула в спальню: Светик спит, отвернувшись лицом к стенке.
Быстро переоделась, умылась. Вышла на кухню, сделала себе завтрак и уселась за стол перед широким окном. За окном вчерашний пейзаж: поле до горизонта, на горизонте сосновый лес с валунами.
На кухне обнаружился телевизор, включила пультом, попала на какую-то передачу на финском языке. Попереключала каналы – всё как обычно: новости, музыкальные передачи, фильмы на английском языке с субтитрами.
Почувствовала облегчение. Потрогала шишку на затылке. Шишка болит, вчера про лёд на ночь я совершенно забыла. Интересно, шишка может вызывать галлюцинации?.. Думаю, что такая, как моя, может. Иначе как я ни с того ни с сего оказалась на полянке у землянки?
Из коридора послышалось шлепанье босых ножек.
– Светик, я на кухне! – окрикнула, чтобы не испугался, что один в доме.
В кухню зашёл заспанный ребенок и сразу забрался ко мне на колени, удовлетворяя потребность в обнимашках.
– Что будешь кушать? Хлопья с йогуртом?
Светик кивнул.
– Я проснулся, а тебя нет, – прижался ко мне ещё крепче.
– А кругом все незнакомое, – закончила я его мысль. – Я на улицу выходила. Представляешь, а там совсем другая местность, двора нет. Какая-то землянка, заросшая травой. Бр-р.
Светик посмотрел на меня с удивлением и… с испугом?
– Нас перевезли, пока мы спали?
Ну вот, хотела ободрить малыша, а получилась ерунда.
– Вроде нет. Смотри, за окном тот же пейзаж, что и вчера. А из спальни видна детская площадка, на которой мы вчера играли. Иди, умывайся!
– Мам, ты так пошутила! – засмеялся Светик и побежал в ванну.
После того как Светик позавтракал, мы предприняли еще одну попытку выйти на крыльцо.
Я снова повернула круглую ручку двери, и мы оказались на полянке рядом с землянкой.
– Ты это видишь? – спросила я Светика. – Скажи, что ты видишь?
– Мы на полянке. Травка. Там еще какой-то домик, – Светик показал пальчиком направо.
Этот «домик» я тоже видела, только это был не домик, а скорее полуразвалившийся сарай или амбар.
– Стой здесь, – велела я мальчику. – Если что – сразу в дом.
Я пошла по направлению к этому сооружению. Не успела сделать нескольких шагов, как из сарая вышла дряхлая горбатая старушка, одетая в длинное льняное платье и передник. Старушка торопливо, насколько ей позволял возраст, бросилась ко мне, тряся головой с распущенными седыми волосами. Волосы, перехваченные платком, концы которого обернуты вокруг головы и завязаны впереди кокетливым узелком, развевались на ветру. Картинка не для слабонервных!
– Матушка! – всплеснула старушка руками и плюхнулась передо мной на колени. – Дождалась!
– Кто ты? – произнесла я глубоким грудным голосом. Откуда этот голос и надменная интонация? О боже, из меня…
– Наина, матушка, слуга твоя верная. Жду тебя уже давно. Всё готово!
В голове всплыли строчки:
«Одна, красавица младая
На берегу плела венок.
Меня влекла моя судьбина…
Ах, витязь, то была Наина»!
Кстати, по-Пушкину, Наина была финкой и, кажется, потом стала старой, горбатой и некрасивой. Все эти знания промелькнули в голове в фоновом режиме, а над полянкой продолжал звучать властный голос:
– Хорошо! Можешь подняться. – Снова вещала я.
Я? Да я в самых диких и злых фантазиях не умела так говорить с самыми вредными бабками.
– Матушка, какие дела привели к нам? Что велишь мне выполнить? – Старушка резво поднялась, несмотря на горб, и предано заглянула мне в глаза.
– Грегор меня привёл, сказал, что он друг Ингерману. Это так? – произнёс мой рот, пока я пребывала в недоумении.
Старушка всплеснула руками.
– С каких это пор Грегор стал другом Ингерману? Ингерман же его наказал и, как меня, на верёвке держит. Только он дальше мили передвигаться не может.
– Значит, соврал, – сделала я вывод, чеканя слова. – Мне нужно попасть к Ингерману.
– Матушка, как скажешь! Все расскажу, все покажу, как идти, но ты же помнишь, что дальше полумили3 мне отходить от землянки нельзя? А к Ингерману идти – трёх дней мало.
– Тогда с тебя обеспечение и проводник!
– Да-да!
Старушка суетливо посеменила в землянку и открыла дверь. Меня даже не удивило, что внутри была именно землянка: деревянный каркас, низкий потолок, земляной пол, печь, напоминающая русскую и занимающая половину помещения, балки и стены увешаны пучками трав. Классическое жилище ведьмы.
Я вошла следом за ней, наклоняясь, чтобы не задеть балки. Старушка была уже возле огромного сундука и вынимала из него одежду.
– Вот, матушка, это тебе в пору будет. – Она протянула мне светлое домотканое платье из серого сукна и передник. По подолу одежда была украшена вышивкой в виде голубых зубчиков. – Вот ещё на голову. – Мне протянули отрезок ткани, который можно было отдаленно счесть платком. – Обувь. – Из сундука были извлечены сапоги из тонкой кожи. – Для тепла. – Старушка вынула плащ-накидку. – Вот, матушка, не побрезгуй!
Я не побрезговала, забрала все вещи и произнесла:
– Еще одежду на мальчика шести-семи лет.
Старушка посмотрела на меня задумчиво, пожевала губами.
– У меня нет, но я сейчас пойду за проводником, в деревне раздобуду.
Старушка быстро вышла на улицу, я неспешно последовала за ней, прикрыв дверь землянки.
– Матушка, ты пока располагайся, отдыхай. Я за час обернусь, – сказала старушка, взяла посох высотой с себя и бодренько пошагала по чуть заметной тропке.
Я повернулась к землянке, потянула дверь на себя и оказалась в доме Грегора. Светик сидел на кухне и смотрел телевизор.
– Мам, Баба-Яга ушла? – спросил он.
– Баба-Яга? Она не Баба-Яга, это Наина. Она нам поможет. Нам нужно уходить отсюда, пока Грегор не вернулся. Оказывается, он не друг Ингерману.
Переоделась в одежду от Наины. Платье и передник сели, как по мне шитые. Посмотрелась в зеркало – хоть сейчас на поляну к реконструкторам.
Придирчиво осматрела сапожки. Верх – мягкая кожа, почти лайка, подошва – какой-то жесткий материал, возможно, тоже кожа, но с очень толстокожего зверя и особой выделки. Шились не на мою ногу. Всё-таки при моём росте метр семьдесят размер ноги у меня соответствующий – сороковой. Помещусь ли я в это чудо средневекового сапожника?
Зря волновалась, сапожок пришелся точно по ноге, а сел так, как будто я его носила уже несколько лет.
В этот момент раздался стук в дверь. На пороге Наина. Вышла к ней, плотно прикрыв дверь, интуитивно понимая, что её в дом Грегора впускать нельзя.
– Вот, матушка, одежду на ребятёнка собрали, но не взыщи, одежда деревенская. – Наина протянула мне узелок.
Забрала узелок и вернулась в дом.
Переодела Светика. Да уж, одежда действительно деревенская: широкая рубаха, одеваемая через голову, штанишки на одной помочи через плечо, лапти, курточка из грубой холстины, а на голову суконный колпачок.
В последний момент догадалась документы, деньги двадцать первого века, гаджеты завернуть в пакет и спрятать в стенной шкаф в прихожей под обувную полку в самый дальний угол.
Всё, готовы! Повернула ручку двери и мы на полянке у землянки.
Наина оглядела на нас придирчивым взглядом:
– Матушка, вот с таким здесь не ходят. – Она показала скрюченным пальцем на мой кофр и рюкзачок Светика.
– Там нужные вещи, – возразила я.
Наина пожевала губами и ушла в свой сарай, возвратившись оттуда с двумя мешками. По пути мешки стряхнула, выбивая пыль. В мешок побольше засунули мою сумку. В мешок поменьше – рюкзачок Светика. Оба мешка старушка лихо перевязала веревками за углы и горловину, создавая примитивный рюкзак.
Навьючили на себя подобие рюкзаков. Напоследок Наина завязала мне голову платком.
– Без платка, матушка, не ходи, сразу ведьмой объявят. В глаза мужикам не смотри.