Примерно через час горячих споров старейшины всё же пришли к общему решению. Сторонникам Слава удалось склонить чашу весов на свою сторону. И основную роль в этом сыграл как раз Грагохогл. Всё же старейшина от кузнецов, среди которых оружейники пользуются особым почётом, имеет большой вес в совете Тобу. Его голос, как понял Слав за проведённое в этом совете время, значит почти столь же много, как и мнение Вертостатла.
Вот если бы Грагохогл продолжил оспаривать предложение Слава, пожалуй, спор не закончился бы настолько быстро. (Для гномов спор в течение всего лишь одного часа – лишь краткое препирательство). Возможно даже, что спор вообще не смог бы закончиться победой какой-либо из сторон, что, по сути, означало бы, что верх остался за противниками предложения Слава. Но, раз уж на одной чаше весов в споре оказались голоса Вертостатла и Грагохогла, тем более, когда их поддержало большинство старейшин, несогласным не осталось ничего другого, как замолчать.
Слав, убедившись, что его предложение принято, не пылая желанием задерживаться на площадке совета и далее, поднялся с кресла-трона:
–Ну, если мы всё решили, то я, пожалуй, пойду. Надо подготовить всё необходимое для того, чтобы наше решение поскорее стало известно горцам Таске. Ведь и им ещё понадобится время, чтобы обсудить наше предложение. Вы же не против?
Никто из гномов не стал с ним спорить. Ведь всем им хорошо известно, что для человека, пусть и такого умного и терпеливого, как Слав, вряд ли хватит выдержки на то, чтобы всё своё время посвящать бесчисленным докладам, обсуждениям и спорам.
Оглядев заросшие седыми бородами лица старейшин Тобу и убедившись, что никому из них и в голову не приходит его задерживать, Слав торопливо направился к двери, ведущей внутрь лабиринтов. А, уже закрывая за собой эту самую дверь, он даже облегчённо выдохнул.
––
Утром Ласа, отправив Сваяру на занятия и накормив Радомира кашей, в которую добавила сиропа из сока гебогла, задумчиво посмотрев на собирающегося мужа, спросила:
–Слав, может, нам стоит куда-нибудь прогуляться? Я вот, например, по родителям уже соскучилась. Может, в Соте побываем?
Слав неопределённо кивнул:
–Можно. А дети тоже хотят попутешествовать?
Ласа посмотрела на сына, играющего с мягкой игрушкой – грифоном. Улыбнулась:
–Думаю, что и они не прочь с бабушкой и дедушкой повидаться.
Слав снова кивнул без какой бы то ни было определённости:
–Ну, тогда и я согласен. Не помешает отдохнуть от всего этого.
От чего именно «всего этого» Слав пояснять, конечно же, не стал. А зачем? Ведь и так понятно, что именно он имеет в виду. Поэтому-то Ласа и не стала ничего уточнять.
Ну, а Слав подумал о том, что, в общем-то, не будет ничего страшного в том, что он вместе с семьёй на какое-то время исчезнет из Гнезда. В конце концов, ССР не ограничивается пределами Тобу. А значит, даже гномы не смогут ничего возразить Славу, когда он объявит им, что ему придётся на некоторое время исчезнуть.
Что же касается семьи Ласы, её родителей, сестры и братьев, то Слав с радостью проведёт несколько дней среди этих простых людей. Тем более что братья его жены, как показало время, оказались далеко не глупыми людьми. И проявили себя с самой лучшей стороны на службе Народу. Один из них даже принял участие в отражении набега на восточную окраину ССР со стороны нескольких объединившихся племён горцев Таске. Ну, а сестра Ласы, повзрослев, вышла замуж и родила уже трёх детей. Все – девочки. И Слав, изредка бывая в Соте, любил наблюдать, как Сваяра играет с ними в различные детские игры этого мира.
Тёща, вопреки странному, но довольно-таки распространённому заблуждению его родного мира, никогда даже не пыталась противопоставить себя зятю. И Слав всегда ощущал поддержку с её стороны. Хотя, если уж говорить начистоту, этой пожилой женщине, не раз битой жизнью, так и не представился шанс эту самую поддержку оказать. Но Славу хватало уже и того, что он ощущал эту поддержку с её стороны.
А вот отец Ласы, человек простой, бесхитростный, а порой и угрюмый, каждый раз делал всё возможное, чтобы на чём-нибудь подловить зятя. Вот только единственное, на чём он мог это сделать, касалось обычного деревенского быта. А Слав, который молодость прожил в посёлке, а позже не слезавший с походного седла, успел как раз эту сторону жизни изучить очень основательно. Поэтому тестю ни разу не удалось поставить его в тупик. К чести тестя стоит сказать, что его это никогда не злило. И, как кажется Славу, он даже иногда гордился тем, что зять и в этот раз смог не ударить в грязь лицом. Правда, уже на следующий день он снова пытался на чём-нибудь Слава подловить.
Но, даже не смотря на такое странное поведение тестя, Слав готов снова отправиться в Сот. Что ни говори, но иногда полезно отдохнуть от дел государственных, даже если при этом ему и придётся снова вывозить навоз из-под коров и носить воду для полива грядок с огурцами или луком.
Усмехнувшись, Слав подумал о том, что его жизнь стала напоминать какую-то мелодраму. Ему представилось, что, если бы кто-нибудь решил бы написать про него книгу, то эта часть его жизни очень понравилась бы читателям-женщинам. А всё потому, что все думы, все переживания Слава уже давно касаются в большинстве своём исключительно семьи. Всё же остальное как-то отошло на второй план. Естественно, для Слава по-прежнему важно то, что он делает на благо Народа. Но всё это, с тех пор, как опасность со стороны эльфов (и вампиров) больше не угрожает существованию ССР, с тех пор, как отпала острая необходимость «ковать» оборонный щит страны, работа Слава свелась к обычной рутине.
Опять же, как подумал Слав, если бы кому-то взбрело бы в голову написать про него книгу, эта часть вряд ли стала бы пользоваться популярностью. Слишком всё стало скучно и пресно. Ну, для стороннего наблюдателя – скучно и пресно. Сам же Слав, наоборот, только теперь начал понимать, что это такое – настоящее счастье.
А вот для того, кто взял бы в руки книгу, в которой давалось бы описание его жизни, все переживания Слава показались бы скучны и банальны. Никаких тебе схваток, кровавых битв, происков коварных врагов, смертельной опасности и прочего, что делает интересной любую книгу в жанре фэнтези. Поэтому-то Слав и думал, что эта часть его жизни вряд ли кого-нибудь смогла бы заинтересовать. «К счастью, никому и в голову не придёт писать про меня книги», – с усмешкой подумал Слав, приближаясь к двери, ведущей на площадку совета.
И, уже входя под раздвинутый сегодня купол, он с некоторой долей удивления отметил, что ему уже не терпится поскорее отправиться с семьёй в Сот.
––
Стоска проводили на площадку совета старейшин Тобу. С замиранием сердца (орк впервые оказался в Тобу, и сразу же – в Гнезде!) посланник Народа при королевском дворе Тогета шагнул по своды купола.
Орк с любопытством посмотрел на то, как крупные капли дождя, ударяясь о толстое стекло купола, разбиваются на сотни крохотных брызг. Как они, эти брызги, упав на то самое стекло, от которого мгновение назад отскочили, вновь собираются в капли. И, набрав достаточную массу для того, чтобы преодолеть трение, стекают вниз, оставляя за собой мокрые дорожки. А уже они, эти самые дорожки, сузившись после того, как капли, их породившие, стекают вниз, в свою очередь превращаются в мелкие капельки. И терпеливо ждут, пока и они не станут частью новых капель, чтобы также скатиться вниз.
Стоск представил, как эти капельки, коснувшись камня Тобу, быстро скользят вниз. Как они, уже привычно собираясь, образуют бурные ручьи, которые бегут всё быстрее и быстрее. До тех пор, пока не окажутся в бурлящей горной реке. И уже там, далеко внизу, обретя мощь быстрого горного потока, с радостным рёвом торопятся дальше, стремясь как можно быстрее оказаться на равнине. И, если на пути этого нетерпеливого потока окажется какая-нибудь преграда, то осознавшие свою силу капельки упавшего на купол дождя сметут её со своего пути. При этом им будет не важно, что именно попадётся на их пути. Камень, мост, плотина или неопытный путешественник, решивший перейти реку, – все они будут сметены, растёрты о каменное дно, превращены в пыль, которая даже отдалённо не будет похожа на то, что она раньше собой представляла.
Эти мысли мелькнули в мозгу Стоска так же быстро, как несётся там, далеко внизу, горный поток. И орк тут же окинул нетерпеливым взглядом старейшин Тобу. Четырнадцать гномов. Четырнадцать мудрейших представителей подгорного народа, выделившихся умом и опытом из наиболее успешных представителей этой расы. Да, орку есть, от чего испытывать трепет.
К большому своему сожалению, Стоск не обнаружил среди старейшин Тобу Слава. Ведь по пути в Гнездо орк постоянно думал о том, что встретит здесь именно его. Но, как он сейчас понял, его надеждам не суждено сбыться.
Не то, чтобы Стоск как-то боготворил Слава. Нет, такого не было и нет. Да, наверное, и не будет. Но вот уважение к Славу у орка есть точно. И навсегда останется в душе Стоска. Да, наверное, как и в душах всех остальных орков. А возможно, и в душах большинства людей, троллей, гномов и даже великанов.
Поняв, что на этот раз увидеть Слава ему не удастся, Стоск склонил голову перед остальным советом Тобу:
–Здравствуйте, мудрейшие. Я прибыл в Тобу с очень важными вестями.
Вертостатл ободряюще улыбнулся:
–И тебе здоровья, юный орк. Ну, раз прибыл с важными вестями, так и говори быстрее. Нечего время-то тянуть. У тебя его, чай, и так не слишком-то много.
Собираясь сделать доклад, Стоск всё же решился попытаться попутно выведать и то, что его сейчас волнует в первую очередь. Не зря же он провёл так много времени при дворе короля Кеварга. Успел не просто научиться манипуляции, а стал в этом деле очень умелым. В общем, орк успел превратиться в самого настоящего дипломата.
Ещё раз в почтении склонив голову, Стоск начал доклад:
–Жаль, что среди вас сейчас нет Слава. Надеюсь лишь, что он находится где-нибудь поблизости. Ведь в этом деле очень пригодилось бы его мнение. Но я начну. – Орк сознательно поторопился перевести разговор к делу, чтобы развеять даже малейшие подозрения, если бы такие возникли в душах старейшин Тобу. – Я прибыл для того, чтобы сообщить, что королевство Тогет собирается вступить в войну на стороне Тенории. Какой-то враг вторгся в пределы этого соседа короля Кеварга. Как сообщил король Клор третий, этот враг необычайно силён и безжалостен. Он уже успел потопить весь флот этого королевства. А он был очень силён. Наверное, Тенория обладала самым мощным флотом нашего мира. А теперь его просто не стало. Ещё Клор сообщил, что после того, как Тенория лишилась флота, она потеряла ещё и свои порты. Города на побережье все захвачены. И, как нам сообщили, всё население этих городов истреблено. Вот, собственно, и всё. Его Величество Кеварг решил послать меня в Гнездо, чтобы сообщить о том, что его армия выступит на защиту своего соседа. И он просит о том, чтобы Народ сделал всё возможное, чтобы обеспечить безопасность его королевства. Чтобы мы повлияли на его соседей. Чтобы ни Супр, ни Тения не попытались напасть на Тогет в то время, как армии этого королевства оказывают помощь Тенории. У меня всё.
Вертостатл с затаённой улыбкой смотрел, как орк, закончив доклад, вновь склонил голову в почтительном поклоне. Дождавшись, пока Стоск выпрямится, гном кивнул:
–Ясно. Значит, король Кеварг оказался очень мудр. Что же, думаю, что это очень хорошо, когда твоим соседом оказывается кто-то настолько мудрый, как Его Величество. Ну, а что касается всего остального. – Старейшина едва заметно усмехнулся. – Как я понял, тебе очень интересно, почему среди нас нет Слава. Так? Не стесняйся, Стоск. Ты нас не обидишь тем, что тебе не терпится повидать именно Слава. Ведь он и в самом деле очень примечательная личность. Я даже соглашусь с тем, что он намного более интересен, чем любой из нас. Правда, сам он это постоянно отрицает. Говорит, что он обычный человек. Если тебе интересно, то я скажу, что Слав отправился со своей семьёй погостить к родственникам жены. Поэтому ты его пока не увидишь. Потому что прямо отсюда ты поспешишь назад, в Тогет. Ты сообщишь Кеваргу, что Народ сделает всё возможное для того, чтобы никто не посмел напасть на его королевство. Что мы соберём Большой Совет. И, я уверен, что Совет примет решение о том, чтобы отправить сообщение всем соседям Тогета с предупреждением. Так что пусть Его Величество не беспокоится. Никто и ничто не угрожает безопасности его границ и подданных. Пусть со спокойной совестью оказывает помощь Тенории.
Стоск снова почтительно склонил голову:
–Я понял, мудрейший. Жаль, что мне не удалось повидать Слава. Я его видел лишь однажды. Но тогда я был молод. А он уже защищал мой народ от истребления. Я просто хотел выразить ему свою благодарность.
Вертостатл с пониманием сказал:
–Теперь всё понятно. Мы передадим твою признательность Славу. А теперь, после того, как ты поешь и выспишься, тебе придётся поспешить назад в Тогет. Скажешь королю всё, о чём мы тут говорили. И передашь, что он может ни о чём не волноваться. И что, если понадобится, мы выступим против любого, кто попытается использовать шанс для того, чтобы напасть на Тогет. Иди, юный орк.
Поклонившись на прощание, Стоск покинул площадку совета Тобу.
А дождь продолжил монотонно стучать по стеклянному куполу. Ведь ему, дождю, нет никакого дела до того, что кто-то там с кем-то собирается воевать. А кто-то обещает кого-то защитить от неких опасностей. Для него, дождя, есть только необходимость напитать водой бурные горные реки.
––
Глядя, как Радомир бегает за жёлтыми и рябыми цыплятами, Слав невольно усмехнулся. Он вспомнил своё детство. Вспомнил, как он точно так же, как сейчас его сын, когда-то гонялся за пищащими птенцами. Во всяком случае, до тех пор, пока матери-клуше это не надоедало. И она, издавая громкое квохтанье, не нападала на него, маленького Ярика. И ему, хоть он и был намного больше обычной курицы, приходилось с позором убегать прочь. А клуша, прогнав его, тут же торопливо возвращалась к цыплятам. А те, повинуясь её сердито-заботливому материнскому квохтанью, торопливо сбегались под её надёжное крыло.
Точно то же происходило и сейчас. На глазах Слава клуша, которой, видимо, надоело назойливое внимание Радомира к её птенцам, сердито квохча, растопырила крылья и, встопорщив перья, напала на мальчишку. Радомир, радостно смеясь, тут же побежал прочь. При этом ему снова пришлось нелегко. Так как сапоги на ногах мальчика опять не позволили им сгибаться в коленях.
Клуше даже удалось пару раз с силой ударить Радомира клювом в мягкое место. Но мальчишка от этого только засмеялся ещё громче. И настолько заразительно, что Слав тоже начал громко хохотать.
Отогнав мальчишку прочь, курица, заботливо квохча, вернулась к пищащим цыплятам. А те, издавая беспрерывный писк, торопливо собрались вокруг матери. Прошло лишь несколько секунд, и курица начала с силой разгребать землю в поисках чего-нибудь съедобного для своих птенцов. Только трава полетела во все стороны.
Слав поймал пробегавшего мимо него Радомира. Повернул сына к себе лицом. Тот, радостно улыбаясь, посмотрел на него сверкающими от восторга глазами. Улыбнувшись, Слав спросил:
–Не больно она тебя клюнула?
На что Радомир, не прекращая улыбаться, покачал головой:
–Не-а! Мне даже щекотно было!
Криво усмехнувшись, Слав развернул сына спиной к себе и, слегка сжав его тоненькие плечики, подтолкнул вперёд:
–Ну, беги тогда. Гуляй дальше. Только не вздумай к гусям лезть! Эти так пощиплют, что щекотно ни разу не будет!
Уже отбежав в сторонку, Радомир оглянулся и, улыбаясь, сказал:
–А я уже знаю! Они меня уже пощипали!
И, сказав это, мальчишка убежал, оставив отца смеяться в одиночестве.
Незаметно для себя Слав задумался. Улыбка медленно сползла с его губ. Мыслям-то не прикажешь. Постепенно они с сына, да и с детства самого Слава перетекли на совсем не радостные стороны жизни.