– Я не обидчивый. За тебя дурака волнуюсь. Так и останешься один.
– Разве мало одиноких людей? Что в этом плохого?
– А что хорошего? Природу парень не обманешь. Просто, ты не встретил ещё ту единственную.
– Может, я никогда её не встречу. Да и как я узнаю, что она та единственная?
– Узнаешь. Когда увидишь её, ёкнет сердце, закружится голова и приятно загорится внизу живота. При встрече с ней запоёт твоя душа и, с которой ты уже никогда не захочешь расстаться. Мы с тобой уже битый час болтаем. Пошли, а то моя Нюрка нас заждалась.
Глава третья
На пороге соседского дома их встретила худенькая женщина около пятидесяти лет, низкого роста с добрыми, серыми глазами и тёмными, слегка тронутыми сединой, длинными волосами,
– Здорово, тётя Нюра! – поприветствовал её Сергей.
– Какая же я Нюра? Это меня сельчане так называют и ещё мой благоверный. Я – Анна Григорьевна. Ты проходи, сынок, и присаживайся, сейчас вечерять будем. Я тут уже вся извелась, как на иголках сижу и вас жду. Пошёл мой Миша к тебе и пропал. Ну, думаю, опять нализался чёрт окаянный. Он, если за порог выйдет, то моя душа не на месте. За ним следить надо, чтобы не нажрался до поросячьего визга. Но разве за вами мужиками уследишь?
– Вот запомни, Серёжа! Женишься, будут и тебе точно также мозги выносить. Вот бабы – язвы, везде им мерещиться пьяный муж. А я, заметь, ещё ни в одном глазу.
– Ладно, садись трезвенник хренов. Не сейчас, так потом обязательно на грудь примешь, я в этом не сомневаюсь. Надоело мне самой тебе морали читать. Не зря в народе говорят, что горбатого могила исправит.
– Типун, тебе на язык женщина! – крикнул дядя Миша.
По-хозяйски сев за стол, он взял бутылку водки, открутил пробку и разлил содержимое по трём рюмкам.
– Хватит гавкаться, давайте лучше покойных родителей и братишку Серёжиных помянем.
Он встал, повернулся к иконам и перекрестился.
– Пусть земля им будет пухом! Царство небесное, хорошие люди были и соседи замечательные! Все мы там будем, но не в одно время! – сказал отставной подполковник и залпом выпил.
Посмотрев на Сергея и жену, он сказал: – Вам, что особое приглашение нужно?
Сергей взял рюмку, сморщившись, выпил и стал закусывать. У парня неожиданно проснулся зверский аппетит и он, уплетал за обе щёки. Анна Григорьевна, сделав маленький глоток, присоединилась к мужчинам.
Всю ночь Сергея мучили кошмары, а под утро приснился погибший друг и однополчанин Витька Капшуков. Во время службы, он ценой своей жизни спас их отделение от неминуемой смерти. Шла зачистка кишлака от душманов. Ребята на открытой местности попали под шквальный пулемётный огонь и спрятались в воронке от авиабомбы. Обстрел был таким, что нельзя голову высунуть. Воспользовавшись ситуацией, к ним на близкое расстояние подполз бандит и кинул в воронку гранату. Витя, как командир отделения, за доли секунды принял единственное правильное решение, накрыв гранату своим телом. Он умер мгновенно, но своим геройским поступком спас жизнь семерым сослуживцам. Ему посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. После службы, они приехали на могилу своего товарища и навестили его родителей. Ребята рассказали о последних минутах жизни их сына и подарили на память матери золотые часы, как знак уважения и благодарности.
Виктор под руку вёл девушку брюнетку высокого роста стройную, смуглую и очень красивую. Её черты лица напоминали Сергею восточных красавиц. Миндалевидные карие глаза девушки смотрели на него с необычайным теплом и лаской. В ней было что-то божественное и неземное. Он, как заворожённый не сводил с девушки глаз. Парня охватило незнакомое приятное чувство.
– Здорово, Серёга! – сказал, улыбаясь Виктор.
Сергей хотел тоже поздороваться, но слова замерли в горле и он в ответ, лишь промычал что-то нечленораздельное. Они крепко обнялись. Прижимаясь к покойному другу, даже во сне чувствовался холод от его тела.
– Ты же умер! – с трудом выговорил Сергей. – Витя, ты погиб на моих глазах!
– Дружище, я жив! Умерло лишь моё тело, а душа моя жива!
Сергей заплакал и крепче обнял друга.
– Как мне тебя, родителей и брата не хватает. Если бы ты знал, как мне плохо без вас.
– Я здесь с твоими родителями, но брата среди нас нет. Не плачь, у тебя скоро всё нормализуется и ты, найдёшь своё счастье.
– Но, какое счастье без близких людей? Я потерял всех, кто был мне дорог и теперь никогда не буду счастлив. Заберите меня к себе! Это моя единственная просьба. Так жить я больше не хочу и не буду!
Виктор резко оттолкнул Сергея, а глаза его гневно сверкнули.
– Как тебе не стыдно! Я отдал самое дорогое, свою жизнь, ради того чтобы ты жил! Ты думаешь, я хотел умирать? Ты – глупый эгоист! Тебе приходилось видеть инвалидов, без рук, без ног и неизлечимо больных? Они до последнего вздоха борются и цепляются за свою жизнь. А ты сам хочешь нелепо с ней расстаться. Потерпи немного, скоро судьба одарит тебя любовью и счастьем. Я ещё не успел сказать тебе главного и он посмотрел на девушку.
– Познакомься это….
Громкий крик дяди Миши: – Подъём в погранвойсках! Заставил подпрыгнуть парня с кровати.
– О, боже! – прошептал Сергей, резко схватившись за голову и опять сел.
К горлу подступил ком и начало тошнить. Оглядываясь по сторонам, он понял, что находится у соседей. Над ним с довольной улыбкой стоял бывший подполковник.
– Да, паря, ты слабак на это дело и сделал характерный жест пальцем по горлу. Вставай, солдат, будем опохмеляться. У меня тут заначка небольшая спрятана. Садись быстрее за стол, пока моя Нюрка в магазин пошла, а то она мигом нам кислород перекроет.
– Мне дурно. Всё нутро выворачивает и башка, трескается от боли.
– А как, ты хотел, лечиться надо и, подмигнув, достал из под шкафа бутылку водки. Похмелье, парень, это целая наука. Здесь доза точная нужна, можно сказать, золотая середина. Переборщишь, опять пьянка начнётся, а мало выпьешь, то тогда никакой пользы от такого лечения.
– Где же, она та золотая середина? Сколько нужно выпить, чтобы опять чувствовать себя хорошо?
– Это Серёжа сугубо индивидуально, но есть универсальный минимум.
– Подскажите, какой?
– Выпить половину вчерашней дозы.
– А если, я не помню?
– Тогда тебе твой организм должен дать сигнал, когда остановиться.
– А если, меня тошнит и всё выпитое вырывается наружу?
– Если, да кабы свинья ощенится! – передразнил отставной подполковник Сергея и громко засмеялся. Когда тебя сильно тошнит, то всё равно пробуй через силу. Главное первую рюмку удержать, а потом пойдёт, как по маслу.
– Сложновата, отец, твоя наука. Ладно, где наша не пропадала. Наливай!
– Вот это, солдат, уже по-нашему, по-военному! Мужик сказал! Мужик сделал!
Он наполнил до краёв два гранёных стакана. С трудом выпив, Сергей почувствовал, как по телу разливается приятное тепло.
– Ну, как солдат, жизнь возвращается? – спросил, облизнувшись, дядя Миша.
– Может, ещё по одной?
– Конечно можно, но тогда будет перебор. Тебе сегодня напиваться нельзя. Утром, когда ты спал, к тебе с работы приезжал твой директор. Он просил передать, чтобы ты завтра вышел на работу. Иначе сказал: – Уволю его к чертям собачьим!
– Зачем тебе работу терять? За что жить будешь? Я тебе советую встряхнуться и приступить к работе. Там ведь люди кругом и в коллективе ты быстрее оклемаешься. Сейчас шагом марш отдыхать, отсыпаться, а утречком я зайду и заранее тебя разбужу.
– Спасибо вам за всё! У вас побывал, как будто, опять ко мне семья вернулась. Намного легче на душе стало,– и он обнял соседа.
– Ты, Серёженька, теперь в любое время можешь заходить к нам. Примем, как родного сына. Наш ведь сынок на Дальнем востоке живёт, видимся с ним очень редко, а ты нам его напомнил. Одна дочка в Германии проживает, а другая в Москве. Только племянница нас часто навещает. Растишь вас деток, растишь, а вы вырастаете и разлетаетесь из родного дома в разные стороны.
У дяди Миши по щекам потекли слёзы. Вытерев их кухонным полотенцем, он положил руку на плечо парня и тихо сказал:
– Ступай сынок! Утро вечера мудренее.
Глава четвёртая
В эту ночь Сергей спал крепко и спокойно. Громкий стук в окно заставил его встать с постели. Довольно улыбающаяся физиономия отставного подполковника в окне и рёв, словно иерихонская труба его голоса:
– Вставай, соня, а то так всю жизнь проспишь, – привели парня в чувство и прогнали последние остатки сна.
– Заходи, дядь Миш, чайком побалуемся! – крикнул Сергей.
– Это тебе чаёк нужен, а я уже ни свет, ни заря начаёвничался. У тебя чего-нибудь покрепче не найдётся?
– У меня море водки от поминок осталось. Пей, хоть залейся.
Усадив соседа, он накрыл на стол. Ещё один стук в окно и женский крик:
– Гони, Серёжа, этого алкаша! – Заставил мужчин вздрогнуть и обернуться.
– Как всегда. Не успеешь пукнуть, а она тут, как тут! Следит за каждым моим шагом. Ей в милиции надо работать, незаменимый бы кадр был.
Он быстро схватил налитый стакан со стола, выпил, не закусывая, и, замахав руками, выбежал из дома.
Марков Александр Васильевич на должности директора санатория Дубравушка работал уже шесть лет. О его прошлом среди подчинённых ходило много слухов, но толком не знали даже близкие друзья. Широкоплечий, среднего роста, светлый шатен, держал эту тайну за семью замками и никому никогда ничего не рассказывал. В отделе кадров было известно лишь то, что отслужив два года в Таджикистане, он поступил в рязанское Высшее Воздушно – Десантное Военное училище, которое с отличием закончил. А всех отличников в то время отправляли в Афганистан. Марков до сих пор помнил, тот патриотизм, который в советские времена будоражил умы курсантов, будущих офицеров.
– Только вы, лучшие кадры и элита десантных войск способны достойно выполнить интернациональный долг в республике Афганистан! – произнёс на митинге перед отправкой в воинскую часть, приехавший из Москвы министр обороны Советского Союза – Соколов. Я уверен, что вы не опозорите честь и достоинство советского офицера! Родина возложила на вас эту почётную и славную обязанность! Ваши отцы и деды во время войны героически сражались с врагом! Многие из них отдали свои жизни на полях сражений, но не отступили перед фашистской заразой! Так будьте же достойны их светлой памяти! Удачи вам сынки!
За три с половиной года службы в Афгане, он дослужился до капитана, получил тяжёлую контузию и ранение в ногу. Когда героическая эйфория и патриотизм улетучились, Марков написал рапорт об увольнении. Из-за своего неуживчивого и тяжёлого характер ему часто приходилось менять место работы. И вот судьба, наконец – то улыбнулась молодому вояке. В посёлке недалеко от районного города, он нашёл работу по душе. Помогли друзья – афганцы. Устроили его в санаторий для реабилитации инвалидов локальных конфликтов на должность директора. Ребят, которые проходили службу в горячих точках, Александр Васильевич уважал, потому-что сам побывал в их шкуре. Поэтому, с удовольствием взял на работу Сергея. Со временем они подружились и, иногда, в выходные вместе ездили на рыбалку. А там друг другу рассказывали о службе, боевых операциях, тяжёлых буднях той войны и всегда вспоминали погибших друзей. А то, что он приезжал и грозил увольнением, это лишь для того, чтобы попугать и образумить друга.
Приехав на работу, Сергей выслушал соболезнования от своего сменщика, а потом пошёл к начальству на ковёр. Он постучал в дверь директорского кабинета и сразу вошёл, не дождавшись ответа.
– Разрешите войти Александр Васильевич? – произнёс по-военному, чётко и громко парень. Марков молча встал, обнял и посмотрев, пристально ему в глаза спросил: – Помощь ещё, какая нужна?
– Спасибо! Вы и так все расходы на похороны и поминки на себя взяли. Больше ничего не надо. А на памятники хорошие, я сам потихоньку заработаю. Простите, что почти две недели на работу не выходил. Я отработаю.
– Я тебя уже сто раз просил не выкать, когда мы наедине. Мы ведь с тобой друзья, к тому же, я не намного старше. Мы с тобой ведь почти ровесники. А ты опять, Вы, да Вы! У тебя сейчас очень трудный период в жизни. Как друг и просто человек, я всё прекрасно понимаю и соболезную. Но, как директор, извини, должен обеспечивать бесперебойной охраной санаторий. Пойми, у меня тоже есть начальство и если, я буду работать спустя рукава, то сразу вылечу отсюда. Сколько можно, сидеть дома? Ты же военный человек! У тебя должно быть чувство долга и ты, не должен забывать о своих обязанностях. А ты, как тряпка, как ребёнок. Извините, нашкодил, больше не повторится! Стыдно и противно слушать. Встряхнись! Возьми себя в руки! Вспомни, что ты герой Афгана и орденоносец! Тебя жизнь тряхнула, а ты, извини за выражение, сразу обосрался! На тебя молодёжь смотрит и пример, с тебя берёт. Прости за жёсткость, но кто кроме друзей тебе правду скажет. Я не могу молчать, когда вижу, что ты морально и психически убиваешь себя. Обиделся?
– Нет, не обиделся. Ты прав на все сто процентов. Спасибо за честность!
– Проехали. Ты сегодня заступаешь на сутки.
– Есть, товарищ капитан! – крикнул Сергей, вытянулся по струнке и отдал честь под козырёк.
– Не ёрничай и не кричи так громко, балбес. У меня голова болит. Чуть не забыл, заболел твой сменщик Вадим. В общем, придётся тебе, Серёга, двое суток подряд работать.
– Двое, значит двое. Не впервой, отработаю. Там за речкой на операциях неделями не спали и то не жаловались, а здесь, ерунда по сравнению с теми условиями. Курорт, можно сказать
– Вот теперь, ты мне больше нравишься. Тогда, вперёд солдат!
Конец марта хорошей погодой не баловал. Дождь, снег и слякоть главный атрибут этого времени года. Охрана санатория состояла из трёх смен, в каждой по два человека. Работали сутки через двое. В обязанности одного из охранников входило дежурство на проходной у шлагбаума. Он впускал и выпускал машины, записывал номера и параллельно следил за прилегающей к проходной, автостоянкой. Его второй коллега должен был патрулировать внутреннюю территорию всего учреждения. Сидеть в будке и писанина в журнале, Сергея не прельщали. Он, как старший смены, посадил своего напарника Антона дежурить на проходной, который не очень – то и возражал, а сам приступил к обходу территории санатория. Выглянуло солнышко и начало немного припекать. Сергей расстегнул куртку и осмотрелся вокруг.
– Боже, как красиво! – подумал парень. – Денёк сегодня замечательный и как, пахнет весной. С крыш отбивала дробь капель и тихо, журчали ручьи.
В последнее время, он, убитый горем, ни на что вокруг не обращал внимания. Благодаря Дяде Мише и директору, его душа стала оттаивать. Хорошо когда есть такие добрые соседи и обалденный друг.
Отдыхающих в Дубравушке в это время года было мало и большинство корпусов пустовало. Их закрыли и опечатали. Он осмотрел все охраняемые объекты, проверил сохранность печатей и присел в беседку. Вспомнился вчерашний сон.
– Привидится же, такое. Витька, словно, живой был.
Задумавшись, Сергей не заметил, как задремал. Разбудила неожиданно заработавшая рация.
– Третий, третий! – кричал Антон. Третий ответь второму!
Сергей схватил трубку и бодрым голосом ответил:
– Слушает третий!
– Ты где находишься?
– На Луне. Лунатиков здесь гоняю.
– Мне не до шуток! Где ты пропадал? Почему долго на связь не выходил?
– Занят, я был, а что случилось?
– Ну, ты бляха – муха, даёшь! Голову вверх задери! Там, что-то непонятное и аномальное творится. Чертовщина какая-то. Представляешь, небо чистое, а гром гремел, как при грозе. Ещё на фоне вспышек молний, несколько падающих звезд среди белого дня. Неужели, ты ничего не видел и не слышал?