Софи перешла к другой горничной, которая держала книгу с надписью «Шоу талантов». Одежда сцены, декорации, список талантливых артистов из самых разных королевств Бескрайних лесов, которые сочтут для себя за честь принять участие в этом грандиозном шоу… Так, книга «Праздник огней». Фейерверки, огненные картины… понятно. Сотни вариантов свадебных букетов, образцов постельного белья, канделябров… Бесконечное меню свадебного обеда, который продлится до самой полночи.
Софи нужно лишь ткнуть пальчиком и выбрать все необходимое по своему вкусу. Все для своей свадьбы со сказочным принцем. Для свадьбы, о которой она мечтала всю свою жизнь, о которой грезила с самого детства.
Так почему же никакой радости не испытываешь ты, Софи? Почему тебя тошнит, когда ты думаешь о чудовище, за которое выходишь замуж?
Вот в чем всегда проблема с желаниями – конкретными они должны быть, конкретными.
А не просто какой-то «принц из сказки». Пожелаешь такого и получишь… Райена.
– Король приказал, чтобы ты работала с этими книжками до самого ужина, – сказал стоявший в открытой двери Уэсли. Он уже повернулся, собираясь уходить, но вспомнил и добавил, хлопнув себя по лбу: – Да, чуть не забыл. Еще он сказал, чтобы ты переоделась и всегда ходила в этом.
Он ткнул пальцем, указывая на висящее возле двери платье – белое, со сборками, даже более скромное и простое, пожалуй, чем у горничных. Довольно уродливое, честно говоря.
– Вот это? – вспыхнула Софи. – Никогда! Только через мой труп!
– Ладно, так ему и передам, – зловеще ухмыльнулся Уэсли и ушел, закрыв за собой дверь.
Софи выждала несколько секунд, затем метнулась к двери.
Заперта, конечно.
А чего еще она могла ожидать?
Окон в зале тоже нет.
Вот и думай теперь, как послать весточку Агате.
Софи повернулась. Горничные по-прежнему стояли белыми статуями – опустив головы, уставившись в пол и держа перед собой свадебные книги.
– У вас языки-то есть? – сорвалась Софи. – Разговаривать вы умеете или как?
Горничные молчали.
Софи сердито выбила книгу из рук одной из них.
– Да скажи ты хоть что-нибудь! – крикнула Софи.
Горничная не шелохнулась и не издала ни звука.
Софи выхватила переплетенный в кожу томик из рук следующей горничной и яростно отшвырнула его в сторону. Книга ударилась о стену и развалилась – огромными снежинками полетели страницы.
– Неужели вы не понимаете? – закричала Софи. – Райен не сын Артура! Не настоящий король! А его брат – это Змей! Тот самый Змей, что нападал на соседние королевства, сжигал города и убивал людей! Райен только прикидывался, будто сражается со своим братом, чтобы выглядеть героем и стать королем. Игра все это была, игра! А сейчас они собираются убить настоящего короля, Тедроса! – только одна горничная при этих словах вздрогнула, остальные и глазом не повели. – Они дикари! Разбойники! Убийцы! – надрывалась Софи.
Никто из горничных не шевельнулся.
Софи зашлась, принялась хватать книги одну за другой и раздирать их, разбрасывая во все стороны вырванные страницы.
– Мы должны что-то сделать! Мы должны выбраться отсюда!
Она швырнула опустевшим кожаным переплетом в одну из плавающих в воздухе квест-карт, и тут…
И тут она увидела Змея.
Он молча стоял на пороге открытой двери в своем золотисто-синем костюме. В свете зажженных в коридоре ламп было видно, что волосы у Яфета были такими же каштановыми с медным отливом, как и у Райена, только, пожалуй, немного длиннее и гуще, чем у брата. И лицо его было таким же красивым, мужественным, только не загорелым, а молочно-бледным, словно Змей страдал малокровием или очень долгое время не был на солнце.
– Здесь не хватает еще одной книги, – сказал он, бросая на стол переплетенный в кожу томик, на обложке которого было оттиснуто золотом:
Казнь
У Софи сердце в пятки ушло. Она со страхом открыла книгу и увидела множество топоров самой разной формы и размера и множество вариантов плах, возле каждой из которых был нарисован стоящий на коленях Тедрос. Тут были даже варианты корзин, в одну из которых должна была упасть отрубленная голова Тедроса.
Софи подняла голову и тяжело уставилась на Змея.
– Полагаю, проблем с платьем больше не будет, – мрачно заметил сэр Яфет и собирался уйти, но задержался, когда Софи яростно прошипела:
– Ты тварь. Ты отвратительный гад. Чтобы проникнуть в Камелот и украсть у законного короля его корону, вы с братом использовали дым, зеркала и прочие дешевые трюки. Думаешь, это сойдет вам с рук? – голос Софи зазвенел, кровь в ее жилах кипела, давным-давно спрятавшаяся в глубине ее сознания ведьма проснулась и взяла нить разговора в свои руки. – Я не знаю, что именно ты сделал, чтобы охмурить Леди Озера, или что сделал Райен, чтобы обмануть Экскалибур, но и то и другое было не более чем фокусом. Да, сила сейчас на вашей стороне. Вы с братом можете держать моих друзей в тюрьме. Можете сколько угодно угрожать мне. Давайте. Только помните, что народ долгое время дурачить нельзя. Очень скоро люди поймут, кто вы такие – бессовестные, бездушные лжецы, мошенники и убийцы. Уроды. И ты, и твой брат, которому я с удовольствием горло перережу, как только он покажется…
– Тогда вперед, – раздался новый голос. Это подошел и встал рядом с братом Райен, голый по пояс, в черных бриджах, с мокрыми волосами.
– Я же сказал, что сам разберусь с ней, – сказал он.
– Сказал, а сам купаться пошел, – проворчал Яфет. – А она, между прочим, мамино платье носить отказывается.
У Софи дыхание перехватило, но не от гнева на братьев, желавших нарядить ее в платье своей матери. Дело в том, что она впервые увидела Райена без рубашки, и ее потряс его вид. Тело Райена было таким же молочно-белым, как у Яфета, только на лице и на руках до локтя лежал темный слой загара. Точно таким же бывает загар у фермеров в Гавальдоне, которые работают целыми днями на солнце, не снимая рубашки. Райен поймал взгляд Софи и улыбнулся, словно прочитав ее мысли. А подумала она сейчас о том, что этот загар тоже был частью игры братьев, он должен был превратить Райена в идеального героя, в пылкого Льва, мужественно сражающегося с ненавистным холодным Змеем. Загар должен был замаскировать тот факт, что Лев и Змей были совершенно одинаковыми братьями-близнецами.
Софи вглядывалась в абсолютно одинаковые, зловещие ухмылки братьев, и все сильнее ее охватывал страх, точно такой же, который она почувствовала, когда целовала Рафала.
Впрочем, нет. Нынешний страх был острее.
Дело в том, что тогда ей очень хорошо было известно, кто такой Рафал, и выбрала она его, собственно говоря, по ошибке. Потом Софи казалось, что ей удалось извлечь урок из своего необдуманного поступка, но закончилось все тем, что она вновь влюбилась… в еще худшего злодея. Да при этом еще в злодея, у которого оказался такой же жуткий брат-близнец.
– Хотелось бы узнать, что за мать сумела вырастить таких трусов, как вы, – прорычала Софи.
– Еще хоть слово о моей матери скажешь – сердце вырву, – ринулся было на нее Змей, но Райен удержал его.
– В последний раз повторяю, я сам разберусь с ней, – сказал он, отодвигая брата в угол.
Затем Райен повернулся к Софи и спокойно заговорил, глядя на нее своими ярко-зелеными, чистыми как стекло глазами.
– Ты считаешь нас трусами? Но разве не ты сама говорила о том, что Тедрос – слабый король? Помнишь, когда мы ехали в карете набирать добровольцев в нашу армию? А еще ты добавила тогда, что я мог бы править лучше, чем он. И даже ты сама справилась бы лучше, чем он. И вот, пожалуйста, теперь ты ведешь себя так, словно стоишь рядом со своим обожаемым Тедди.
– Ты подставил Тедроса, – оскалила зубы Софи. – Ты разыграл спектакль с участием твоего брата – Змея. Ты все время лгал мне, мерзавец…
– Неправда, – отрезал король, и тон его стал жестче, неприятнее. – Я не лгал. Я никогда не лгал. Каждое мое слово было правдой. Я спас соседние королевства от «Змея», разве не так? Я вытащил Экскалибур из камня. Я прошел испытание, которое назначил мой отец, и потому я король, а не тот дурак, который каждый день дергал этот меч, дергал, да так и не выдернул. Это все факты, которые нельзя опровергнуть. Мое выступление перед армией в ратуше Камелота? Так в нем тоже ничего не было, кроме правды. Чтобы родился настоящий Лев Камелота, необходим был Змей. Я сказал тогда об этом, и эти слова не мешали тебе любить меня. Ты хотела выйти за меня замуж…
– Я думала, что ты говоришь о Тедросе! – воскликнула Софи. – Я думала, что это он – настоящий Лев!
– Тоже ложь. В карете я говорил тебе о том, что Тедрос потерпел неудачу. Что он проиграл войну за сердца людей, за их признание. А еще я сказал тогда, что настоящий Лев знал бы, как победить, и ты слышала мои слова, Софи, даже если тебе не хочется признаться в этом. И вот теперь, когда все произошло в точности, как я предсказывал, ты начинаешь вести себя так, словно я злодей из злодеев. А почему? Да просто потому, что ты себе все это совсем не так представляла. Вот это, между прочим, и называется трусостью, чтоб ты знала!
– Я любила тебя потому, что ты поклялся в верности Тедросу и Агате! – не желала сдаваться Софи. – Любила, потому что считала тебя героем! А еще потому, что ты притворялся, будто тоже любишь меня!
– И это снова ложь. Я никогда не говорил, что люблю тебя, да и ты сама об этом меня никогда не спрашивала, – сказал король, медленно приближаясь к Софи. – У меня есть мой брат, с которым меня связывают кровные узы. Это настоящая связь, реальная, вечная. А что такое любовь? Призрак! Плод воображения. Ты только посмотри, что эта самая любовь делает с людьми. Вспомни, что она сделала с моим отцом, с тем же Тедросом, с тобой самой, наконец. Любовь делает людей слепыми глупцами, и больше ничего. Так что, я не люблю тебя, Софи, успокойся. Ты станешь моей королевой совершенно по иной причине, гораздо более важной и глубокой, чем любовь! Эта причина настолько важна, что я вынужден идти на риск и держать тебя рядом с собой, даже зная твое отношение ко мне и твои чувства к свергнутому самозванцу, королю-недотепе. И эта причина свяжет нас с тобой гораздо крепче, чем какая-то любовь!
– Свяжет? Нас с тобой? Ты полагаешь, что между мной и тобой может возникнуть связь? – отшатнулась от него Софи, налетев при этом спиной на одну из горничных. – Ты двуличный, скользкий тип. Сумасшедший. Убийца. Ты подговорил своего брата нападать на мирных людей, чтобы потом раз за разом «побеждать» его и выглядеть спасителем всех Бескрайних лесов. Ты объявлял меня своей невестой, а сам в это время прижимал к моей спине кончик меча. Ты засунул в подземелье моих друзей…
– Успокойся! Живы пока твои друзья, так что будь благодарна уже за одно это, – перебил ее Райен. – Сейчас ты все еще ослеплена своей клятвой верности не тому королю и не той королеве. Ослеплена дружбой с Тедросом и Агатой, и не хочешь признать очевидную истину: не годятся они на то, чтобы править Лесами. Почему? Очень скоро ты сама поймешь почему. – Софи попыталась пошевелиться, но Райен удержал ее, взяв за руку своей влажной ладонью. – А до тех пор, если станешь вести себя спокойно, все твои желания будут исполняться. В разумных пределах, естественно.
– В таком случае я прошу немедленно освободить Тедроса, – зло выдохнула Софи.
– Ну я же сказал «в разумных пределах», – усмехнулся в ответ Райен.
– Послушай, – вырвала Софи свою руку. – Если ты, как говоришь, сын Артура, тогда Тедрос… он тоже твой брат!
– Сводный брат, – холодно уточнил король. – Впрочем, это вилами на воде писано. Кто может утверждать, что он на самом деле сын короля Артура?
– Тебе не удастся исказить истину так, чтобы подогнать ее под свою ложь! – вспылила Софи.
– Ты думаешь, что в жилах Тедроса течет та же кровь, что у нас с братом, ведьма белобрысая? – подал голос из своего угла Яфет. – Ну, это вряд ли. Впрочем, если ты как следует поцелуешь Райена сегодня вечером, он, быть может, смилостивится и согласится не рубить голову твоему слабаку. Прикажет вместо этого по-тихому отравить его, например. – И он улыбнулся, по-змеиному облизнув губы своим длинным языком.
– Прекрати, Яфет, достаточно, – оборвал его Райен.
Софи видела, как дрожит, низко опустив голову, одна из горничных.
– Я рассказала горничным обо всем, что вы сделали, – с холодной яростью сказала Софи. – Они передадут это всем остальным в замке, а из замка по всем Лесам разлетится весть, что ты не король, Райен. И что твой брат не первый советник, а тот самый Змей. Все узнают об этом, все-все…
– Да неужели? – ехидно усмехнулся Яфет, картинно заломив свою бровь и глядя на брата.
– Сомневаюсь, – хмыкнул Лев, поворачиваясь к Софи. – Здесь были горничные Агаты, так что их лояльность по отношению ко мне изначально была под большим вопросом. Короче говоря, я решил не выпускать их в Леса за пределами Камелота, а предложил на выбор – быстрая смерть или переход на службу мне и моему брату. Правда, при условии, что им придется при этом пройти небольшую трансформацию.
Трансформацию? Какую еще трансформацию? Софи не могла видеть под чепцами лица горничных, но в остальном все они выглядели совершенно здоровыми. Все пальцы на месте, следов на коже нет…
Но затем Софи заметила злобный огонек, вспыхнувший в глазах Змея. Ей был знаком этот огонек, к сожалению…
Софи перевела взгляд на ближайшую к ней горничную, присмотрелась внимательнее и… увидела.
Из уха горничной высунулся узкий, маслянисто блестящий в свете ламп, черный ским. Показался и скрылся назад.
Софи от этой картины замутило.
– Все, что ты им говорила, они просто не слышали, – сказал ей Райен. – А поскольку Яфет обещал восстановить их в прежней должности только после того, как они докажут свою лояльность новому королю, я сомневаюсь, чтобы служанки стали выслушивать тебя даже без этих… предосторожностей.
Он поднял свой палец, и его кончик тут же засветился золотистым огнем. По этому сигналу горничные построились в цепочку и двинулись к выходу из зала.
«Его палец светится точно таким же огнем, как палец Тедроса, – подумала Софи, глядя на палец Райена. – Но как такое может быть? Свечение появляется только на пальцах студентов старших курсов Школы Добра и Зла, а он же там никогда не учился…»
Когда последняя горничная шаркающей походкой подошла к двери, король внезапно остановил ее. Это была именно та горничная, что дрожала в углу, когда Софи рассказывала о братьях-мошенниках.
– Однако была одна служанка, уши которой мы оставили в неприкосновенности. Мы хотели, чтобы она-то как раз могла услышать каждое твое слово, – сказал Райен, протягивая свою руку к шее горничной. – Для нее мы выбрали другой вид трансформации…
Он запрокинул голову служанки, и Софи застыла, увидев, наконец, ее лицо.
Это была Гиневра.
Губы бывшей королевы оплетал ским, плотно запечатывая их и не позволяя Гиневре произнести ни слова.
Гиневра окинула Софи застывшим, окаменевшим взглядом, а в следующую секунду Райен уже выпроводил ее за дверь, вслед за остальными горничными.
Затем роскошный, золотой с синим, наряд Яфета волшебным образом исчез, вновь превратившись в уродливые черные ленты скимов, в прорехи между которыми просматривалась молочно-белая грудь Змея. Теперь он стоял рядом со своим братом, и Софи видела, как в желтом свете ламп перекатываются у них обоих тугие мышцы под бледной кожей.
– Но она же королева! – задохнулась от негодования Софи. – Это же мать Тедроса!
– И при этом она очень скверно обращалась с нашей матерью, – сказал Яфет.
– Настолько скверно, что ей очень даже полезно увидеть, как мы обращаемся с ее собственным сыном, – подхватил Райен и медленно добавил. – Прошлое – это настоящее, а настоящее – это прошлое. История повторяется снова и снова, ходит по кругу. Разве тебя не учили этому в Школе, Софи?
Глаза братьев мерцали то зеленым, то синим огнем.
«С нашей матерью. То есть с их матерью, – лихорадочно размышляла тем временем Софи. – Кем же была их мать? Агата упоминала… да, упоминала что-то о своей бывшей домоправительнице, которую похоронили в Шервудском лесу… Как же ее звали?»
Софи посмотрела на братьев, на их бледные обнаженные торсы, на их змеиные улыбочки, и ей вдруг стало все равно, кто их мать. Для нее вполне достаточно того, что они посадили в тюрьму ее друзей, сделали прислугой настоящую – пусть и бывшую – королеву, заставили спасаться бегством лучшую подругу Софи, а саму ее пытаются превратить в свою марионетку. Кого? Величайшую во всех Бескрайних лесах ведьму, едва не погубившую всю Школу Добра и Зла. Причем дважды едва не погубившую, между прочим! И они собираются сделать из нее марионетку, куклу на веревочках? Ну уж нет!