Не забыть тех глаз, выражавших изумление, обиду, также, как не забыть всплеска всеобщего смеха. Немного стало жаль девочку, и стыдно за свой поступок. Но зато товарищи по праву оценили мою выдумку. С тех пор главным выдумщиком всех затей считали меня. Никуда не денешься, приходилось оправдывать ожидания класса и свой титул.
СЛЕЗЫ
Нет, в школу я сегодня не пойду. В кинотеатре шло интереснейшее кино про индейцев. Поцеловав маму, взял портфель для маскировки и отправился… как решил не в школу, а в кино. По пути спрятал портфель в таком месте, что думал вряд ли кто найдет его там. Это была свалка.
Довольный собой и своей хитростью весело запрыгал по дороге. Еще веселей прыгалось после фильма. Но радость была короткой, потому что перерыв всю свалку, портфеля с книжками и тетрадками я все-таки не нашел. Слезы сами собой покатились из глаз.
Я шел и рыдал. Представлялось грозное лицо папы.
– Что ты плачешь, мальчик? – услышал я приятный голос женщины.
– Портфель потерял, – ответил я сквозь слезы и завыл еще больше.
– А где ты его потерял, не на свалке?
– Да-а-а…
– Пойдем со мной.
Это была наша дворничиха. Как хорошо, что портфель попался ей.
ЗА ХЛЕБОМ
Мама суетилась на кухне. Потихоньку собирались гости. Стол становился краше и великолепнее, издавая различные тонкие ароматы. И тут, оказалось, что совсем нет хлеба.
Как самого незанятого члена семьи в магазин отправили меня. Вручили мелочь да хлеб и мороженное. Попросили долго не задерживаться. И я полетел в ближайшую булочную. Купил хлеб, полетел назад, но мимо мороженого не пробежал. Как только это божественное изделие попало мне в руки, весь мой пыл исчез. Я уже, смакуя, поплелся домой, а время полетело. Честно говоря, про гостей я забыл. Даже решил съесть эскимо, сидя на лавке.
По дорожке важно расхаживали голуби. Потому как они постоянно клевали что-то на асфальте, я понял – птицы голодны. И, играя роль спасителя, начал крошить им хлеб. Еще забавней было кормить воробышков. Они с трудом взлетали с огромным куском в клюве и неустойчиво летели над землей. Не забыв наломать напоследок побольше хлеба голубям, количество которых все возрастало, я пошел домой.
На мой звонок дверь открыла мама, и только тут по ее взгляду я вспомнил за чем ходил в магазин.
ЛОТЕРЕЯ
Сколько веселых историй связано у каждого с такими мероприятиями как сбор металлолома, или субботник. Помните?
Очень интересный придумали наши шефы способ заинтересовать нас в сборе макулатуры. За двадцать килограммов бумаги давался билет лотереи, причем билет беспроигрышный – на него можно было получить у пионервожатой книжку, машину, набор ручек, куклу, надувную игрушку, мяч. Вообщем, кому что достанется.
Нашему энтузиазму не было предела. Хозяева некоторых квартир со вздохом отвечали, что мы пятые, кто приходит к ним, и что у них уже ничего не осталось.
С одним из друзей мы набрали уже 30 килограммов. Где взять еще десять не представляли. Тогда Женька позвал меня к себе. Не зря мы пошли к Женьке. Глядя на него прогнувшиеся от тяжести книг полки, даже упрекнул друга: «Ну что же ты раньше молчал? Сколько бегали по домам, искали». Выбрали книжки потолще да потяжелее.
Перебирая их, учительница спрашивала, откуда они и откладывала в сторону. Мы соврали, что нам их дали с макулатурой. Лицо ее засияло. Мы получили свои выигрышные билеты и довольные пошли к пионервожатой. Здесь нас ждали новенькие клюшки. Счастливые разошлись мы по домам. А следующим утром я заметил, что Женька отправился в школу не один. С ним шагал разводящий руками отец. "Видно волнуется", – подумал я.
Теперь я понимаю то волнение Женькиного папы. Десять томов Л. Н. Толстого стоили этого.
МЕТАЛЛОЛОМ
Раз мы затронули общественно-полезную тему, то о сборе металлолома не рассказать просто нельзя. Тем более, что этот случай до сих пор вспоминают с улыбкой на лице все учителя нашей школы и жильцы соседнего дома.
Наш класс поклялся занять первое место. Но как разрешить эту задачу? Сначала мы разошлись по двое, по трое в разные всевозможные места нашего района.
Банки, крышки, трубы, утюги, листы железа, бочки постепенно собирались в кучу. Это показалось нам мало, и очень медленно. И здесь с сенсационным сообщением прибежал Сережа: "Ребята, в соседнем дворе в домах поменяли трубы и батареи, и все они пока лежат на улице! Надо их собрать. Первое место за нами!"
Возражений не было. Батарей было так много, что даже общими усилиями на месте сбора металлолома они оказались только к вечеру. Усталые, но радостные, с чувством непременной победы мы разошлись по домам.
Каково же было наше разочарование на следующий день, когда встревоженные рабочие ходили по школе с нашим директором. Оказывается это были еще не смененные, новые батареи, только на вид ржавые. Мы поэтому и приняли их за старые.
Теперь все это хозяйство медленно переносилось обратно. Через неделю мы с грустью провожали в обратный путь последнюю из батарей.
СЛУЧАЙ В ЛАГЕРЕ
Романтик в душе – это прекрасно. Под впечатлениями "Робинзона Крузо" наша компания, сложившаяся в пионерском лагере из самых отчаянных ребят, тайно устроила себе шалаш за территорией лагеря на берегу огромного озера. Здесь мы пропадали целыми днями. В один из таких дней в голову пришла идея – попробовать полностью обеспечить себя дарами природы. Из нашего времени мы взяли с собой только спички.
Ягода очень быстро надоела. Есть хотелось неимоверно сильно, как только может разгореться аппетит на свежем воздухе. Свои потребности решили удовлетворить с помощью озера, которое славилось богатством рыбы. На удочку много не поймаешь. Да и где взять ее. Тогда мы воспользовались методом браконьеров. Из проволоки и майки сделали сачок. Наложили в него бабочек, тополинного пуха и прочей ерунды. Но главной приманкой служил белый цвет майки. К нашему удивлению мы вытащили сачок полный мелкой рыбы. Как ее называли тогда – сентявок. Нарушив запрет, залезли в воду и наловили раков, прямо руками. Встал вопрос, как это все сварить.
Но неразрешимых вопросов в детстве нет. Кастрюлей послужила большая консервная банка. В ней, прямо без соли, сварили небогатый наш улов. И надо признаться, ели с аппетитом. Даже показалось мало. Целую неделю все вместе провели в санчасти. На этом любовь к лесной жизни на время в нас пропала.
ПРАВДА
Место для стартовой площадки оборудовали прямо у гаража школьных автомашин. Это была пятая ракета нашего инженера Ромы. На нее возлагались большие надежды, так как через неделю в районе проводился конкурс технического творчества.
Четыре предыдущих ракеты еще не взлетали – они только подпрыгивали на месте, испуская клубы дыма и огонь.
– Эта взлетит. Диаметр сопла уменьшен до минимума, корпус облегчен – уверял всех Ромыч.
Я, как помощник номер один, установил направляющий стержень, подготовил электропускатель, установил ракету.
– Первый к пуску готов, – отрапортовал я.
Рома стоял в позе победителя, скрестивши руки на груди, наблюдая за действиями окружающих.
– Всем отойти. Павлуха, у тебя легкая рука! Контакт!!!
– Есть контакт…
Все остальные мои слова никто не услышал, из-за оглушительного взрыва. Первое мгновение все стояли молча, ничего не понимая, моргая глазами.
Раздался чей-то смешок, постепенно переходящий в дружный хохот.
– Еще один такой взрыв и машина наша! – воскликнул кто-то. Всеобщее веселье прервали грозные громкие окрики: "Держи хулиганов!". Всех как ветром сдуло.
Через несколько секунд мы тяжело дыша уже были перед кабинетом литературы. Ребята из параллельного класса, давясь от смеха, рассказывали веселую картину, увиденную только что: "Чешите вы как скаковые лошади через кусты, клумбы, заборы, а за вами, не отставая, бабка лет семидесяти и еще кричит что-то вдогонку". Мы посмеялись. Зашли в класс и забыли про случившееся. Ромыч сидел за расчетами. Минут за пятнадцать до окончания урока, неожиданно распахнулась дверь класса и зашел завуч школы: "Кто был на той перемене на улице? Встать!" Никто и не пошевелился.
– Земсков, собирайся пойдем к директору!
Недоумевая, Володька взял портфель и поплелся за завучем. Было ясно. Разбираются из-за взрыва. И надо же! Вызвали совсем невиновного. Земскова и близко там не было. Он даже про запуск не знал.
Володька стоял лицом к лицу с "пострадавшей".
– … А тот. Товарищ директор, он крикнул, еще раз взорвем и машина наша", Володька стоял и не знал, о чем идет речь. Отказывался от всех обвинений, потом начал догадываться, что, видимо, ребята опять проводили опыты.
– Кто с тобой был? Володька решил, что отказываться бесполезно, вызовут еще милицию, и решил все взять на себя. Будь, что будет.
На перемене отправили «разведку». Узнали, что Володька все взял на себя. Весть была добрая и недобрая одновременно.
– Так, опять Земскову не повезло.
– Да, не повезло. Это попахивает жареным. Бабка больно настырная попалась. На учет в детскую комнату могут поставить.
– Надо как-то выручать.
– А что тут думать? Надо идти к директору и все рассказать.
– Только идем все, а не только Ромыч и Павлуха. Ведь участвовали и удовольствие получали все.
Сказано, сделано. Через минуту полкласса стояли в кабинете директора.
– Любовь Александровна, это мы все устроили. Вовка тут ни при чем. Он и не знает даже, что случилось.
Директор улыбнулась: «Земсков уж во всем признался и нечего его выгораживать».
– Это он соврал, чтобы выгородить нас. А на самом деле ракету принес я, и я все устроил – уверял Рома.
– Ну не только ты, – вступались другие.
В кабинете поднялся гам. Каждый старался приписать себе, как можно больше подвигов.
Любовь Александровна взялась за голову: «Что вы меня путаете, какая ракета? Рассказывайте по порядку!» К концу перемены общими усилиями справедливость была восстановлена.
«Пострадавшая» уже не обвиняла никого в покушении на свою жизнь. Бабка оказалась с чувством юмора, а главное, понимала наш энтузиазм.
Но теперь пришлось всю исследовательскую работу вести под руководством преподавателя физики. И надо сказать не безуспешно.
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Теперь можно сказать с уверенностью – да, это была самая первая любовь, настоящая.
Осенним дождливым днем я отправился в кино. Чудом удалось достать билет, был воскресный день. Довольный шел по людным улицам. До фильма оставалось около часа и я решил прогуляться по набережной. Шелест листьев под ногами, мелкий моросящий дождь, заставлявший втягивать шею в плащ, серые волны реки, наводившие воспоминания о прекрасном пролетевшем лете – все это сбивало хорошее настроение. Лениво перебирая ногами я шел, перепрыгивая через лужи. Прохожие не привлекали моего внимания.
Совершенно случайно приподнял глаза – в груди все всколыхнулось, сердце забилось учащенным ритмом, может быть даже раскрылся рот, теперь трудно сказать. Навстречу мне шла прекрасная блондинка. Желтенькая курточка, светлые брючки, заправленные в сапожки, говорили и о ее прекрасном вкусе. Возраст не больше моего, подумал я. И понял или лучше сказать вспомнил, что это мой идеал. Девочка эта как будто сошла с внутренней фотографии моего представления о прекрасном. Огорчало лишь одно – она шла с мамой. Мелькнула в голове мысль познакомиться в ходе разговора, поводом для которого могли послужить любые вопросы. Например, как пройти, как найти. Но язык не повернулся. Так и прошел я мимо. Через несколько минут я понял, что влюбился с первого взгляда, но где теперь искать свою любовь?
В кино идти уже не хотелось. Но, надеясь, что кинокомедия взбодрит меня, все же пошел. Зашел в зал, сел на свое место и обмер. Впереди меня креслом левее сидела и мама и прекрасная ее дочь. Про себя я подумал, что это чудо. О чем был фильм не пересказать, даже если очень захотеть. На экран я не смотрел, как прекрасной картиной я любовался девочкой.
После кино, как шпион, я отправился за двумя дамами, хотелось выяснить, где живут. В битком набитом автобусе мы стояли с ней в двух шагах друг от друга. Она, видимо, почувствовала мой проницательный взгляд. Наши взоры сошлись. Таких голубых, просто небесных глаз я не видел ни у кого. Хотелось верить, что мы связаны одной ниточкой. Но слишком рано я возмечтал.
На одной из остановок мама и дочь вышли, вышли неожиданно. Выскочить я не успел, мощная волна входящих втащила меня обратно в автобус. До слез было обидно. Но почему-то верилось, что блондинка обязательно должна была заметить меня и даже влюбиться. "И если она умная девочка, – решил я, – то она обязательно должна приехать в следующее воскресенье к этому кинотеатру на этот же сеанс".
После этого заключения свободного времени у меня больше не было. Все это время я проводил или на набережной – первом месте встречи, или у кинотеатра. Так прошло несколько воскресений. А затем, я без всяких надежд уже ездил в этот кинотеатр. Но больше мы не встречались.
Долго не мог я забыть блондинку, хотелось еще раз увидеть ее. Черты ее лица вставали перед глазами постоянно. Я ходил по людным улицам города и всматривался в прохожих, часто узнавал ее, подбегал, но, увы…
Мне казалось, что незнакомка наблюдает за мной, и это определяло мое поведение.
Так я ее и не встретил. И не встречу, наверное, никогда, хотя…
Осень 1983 г.
СЛЕЗЫ РЕБЕНКА
РАССКАЗ
Машина неслась по грунтовке. В крытом кузове мощного "ЗИЛа" тряслись на ухабах солдаты. Сначала дорога и быстрая езда занимала их и даже веселила. Одинокие сельские пешеходы, идущие по обочине, заслышав приближающуюся громкую песню, не сбавляя шагу, подолгу смотрели вслед проезжающим машинам.
Песни были пропеты, а убаюкивающее шипение автомобильных шин, неравномерное, но спокойное покачивание и мерная работа хорошо отлаженного урчащего двигателя успокаивали солдат. Они поудобнее расположились, облокотившись друг на друга, и, незаметно теряя ощущение времени и места, смыкали ресницы. Заснуть не давали встречающиеся иногда выбоины на дороге. Иногда машину подбрасывало, сильно встряхнув все, что в ней находилось, и поэтому состояние дремоты не переходило в сон, а выйти из него также было невозможно.
Старший машины – бывалый солдат, прошедший огонь и воду, боевой капитан – сидел в кабине, прислонившись головой к стеклу, и тоже о чем-то думал. И только водитель тихонько насвистывал неизвестный мотивчик, зорко следил за дорогой, уверенно и точно работая руками и ногами. Мимо с ревом проносились встречные машины, незаметно надвигались огромные поля и затем также незаметно отставали, сменялись на новые.
Машина неслась под горку, все набирая скорость, а потом медленно вползала вверх, чтобы снова слететь вниз.
При въезде в неизвестный поселок солдаты оживились и с любопытством стали рассматривать цветущие сады, дома, находившиеся метрах в ста справа от дороги, и их обитателей.
Вдруг неведомая сила резко потянула всех, находившихся в машине по ходу движения. Солдаты, не успевая ухватиться за борта, задали на деревянный настил кузова, тормоза визжали. Правое заднее колесо чуть подскочило. И снова загудел, набирая обороты двигатель, и "ЗИЛ" освободившись от власти тормозов, поехал еще быстрее. В первое мгновение пассажиры заругались, обвиняя водителя: "Не дрова же везет", но в следующую секунду сначала на первой лавочке, потом на второй и на третьей, в том месте, где только что подскочило заднее колесо, они увидели распростертую бездыханную овчарку. С противоположной стороны дороги показался маленький мальчик. Он быстро побежал к лежащей собаке, выкрикивая, наверное ее имя, присел на корточки и стал гладить ладонью по мертвой уже голове и шее. Ему не верилось, что несколько минут назад он бежал рядом с любимым другом по осеннему лесу, а теперь верный пес уже никогда не лизнет теплым, шершавым языком по его руке. Смерть, казавшаяся мальчику такой невероятной и нелепой, до этого он и не думал о ней никогда, столкнулась с ним один на один, открывая ужасную картину.